Лука Филипов

 

 

Воин-легенда, воин-герой

Был среди войска славных сербов.

Мы поведем рассказ простой

Лютня к лютне и сердце к сердцу.

Эй, мусульманин, как лист трепещи

И пощады у нас не ищи,

Имя сокола громко звучит

Лука Филипов!

 

Далее описывается ожесточенная битва, в которой Лука захватывает в плен пашу и ведет его к князю. Но по пути Луку ранят из засады, и солдаты решают отомстить, убив пленного турка.

 

Мы бы стреляли, только Лука

В жесте протеста руку поднял.

И пистолета немой приказ

Без перевода был нами понят.

Колени турецкий паша преклонил,

Героя на спину к себе взвалил

(И, словно лавочник, — куль, потащил)

Луку Филипова!

Мы прославляли Луку, пока

Турок нес его сквозь ряды.

Пистолет и ружье, и крови река,

Но песня лилась из груди.

А когда с поля боя гонец прискакал.

Рассказать нам, что день тот победным стал,

Гордо выпрямился и без чувств упал

Лука Филипов!

 

Легко представить, как сияли глаза Кэтрин, когда Тесла переводил оду Змая в «их гостиной в один из вечеров, и как Роберт отшлифовывал ее для публикации. С этого момента Роберта стали называть «дорогой Лука», а Кэтрин — «миссис Филипов».

Для Кэтрин Тесла был больше, чем просто мужчина: он был личностью исторического значения, трофеем для показа подругам и даже живым символом ее потаенных желаний. В душе Кэтрин жила неутоленная художница, чей восторг то и дело сменялся отчаянием из-за постоянных стремлений и желаний. Должно быть, с ней было нелегко, но, как и Тесла, она умела привносить в жизнь ту искру, которая и делает ее ценной. Самолюбивая, эгоцентричная и иногда неестественная, Кэтрин обладала какой-то магической силой, которая не только притягивала к ней людей, но и с помощью которой она ими манипулировала. Даже скрытный отшельник попался, как муха, в ее паутину.

«Дорогой мистер Тесла, — писала она в январе 1894 года, — с четверга у нас дома больница. Роберт и Агнес больны. Роберту уже лучше, но он не выходит, и мы хотим, чтобы вы пришли сегодня вечером и развлекли нас. Окажите нам услугу, приходите…»

Эти упоминания о своем супруге, как о каком-то придатке, постоянно встречались в письмах в течение многих следующих лет. Например, в 1896 году она писала: «Дорогой мистер Тесла, ожидаю увидеть вас сегодня вечером», в 1897-м — «Приходите побыстрее», а в 1898-м — «Приходите, пожалуйста, ко мне завтра вечером и постарайтесь быть немного пораньше… Я очень хочу вас видеть и очень огорчусь, если вы отмахнетесь от моей просьбы».

Однако Кэтрин была не одинока в своем ослеплении; ученого открыл Т. К. Мартин, а Роберт скоро стал его близким другом. Этот тройной союз вскоре начал распадаться, когда влияние Коммерфорда Мартина ослабло. Джонсоны обожали Тесла, и он отвечал им взаимностью. В этой любящей семье отшельник мог найти себе приют.

Здоровье Тесла было постоянно не только предметом их тревог, но и должно было сохраняться на благо общества. Мартин, чья новая статья в «Сенчури» должна была служить для подъема по служебной лестнице не только его самого, но и Тесла, также высказывал озабоченность, обсуждая внушающую опасения ситуацию с Кэтрин.

«Я не верю, что он скоро прекратит работу, — писал Мартин. — Когда я будто случайно заговорил с ним о Калифорнии, выяснилось, что он уже получил оттуда приглашение прочесть лекцию, поэтому не хочу засовывать его голову в пасть ко льву. Надеюсь, что он будет бережнее относиться к своему здоровью, и вы можете оказать всем нам большую услугу своими своевременными словами. Но несмотря на это, — продолжал Мартин, — боюсь, что он будет продолжать жить с убеждением, что женщина — это всегда Далила, которая лишит его волос. Если вам удастся, думаю, это будет отличный план, чтобы свести его с этим доктором. Я бы предписал ему недельную лекцию от миссис Роберт Андервуд Джонсон». Эти слова, написанные коллегой Тесла, являются намеком на одну из самых больших загадок, окружающих ученого, а именно его безбрачие и таинственные сексуальные наклонности.

По стечению обстоятельств, всего две недели спустя скончался Генрих Герц. Ему было всего тридцать шесть лет. Мартин писал Тесла: «Ради Бога, пусть это будет для вас предостережением. Вся Европа скорбит о его безвременной кончине».

Но Тесла не обращал внимания, и привычка доводить себя до изнеможения стала стилем его жизни на долгие годы. Будущее человечества и его роль в нем были ему ясны: ничто не должно было встать у него на пути.

«Придет время, — писал Тесла Кэтрин, — когда, переплывая океан на корабле, вы сможете прочитать на борту ежедневную газету с самыми важными новостями и с любого расстояния при помощи карманного прибора и провода в земле говорить с друзьями, у которых дома тоже будет такое же приспособление». Кэтрин завораживали его взгляд и дар прорицания. Ей все больше хотелось проникнуть в его внутреннее святилище.

В самом начале непревзойденные достижения Тесла, его внезапный прорыв в царство международных корифеев науки и многообещающее будущее вызывали у всех желание вкладывать в него средства, желание продавать его бесчисленные изобретения, чтобы они могли поднять их на следующую ступень социальной лестницы. Их цель была — стать миллионе рами. Первым шагом мог стать «холодный свет» Тесла.

Так как умное биографическое эссе Мартина удостоилось похвалы даже его соперников, Джонсон предложил написать продолжение, в котором речь бы шла о лаборатории. Джонсон пригласит туда своих известных друзей и сделает снимки. Это будет эксклюзивный материал, первое описание холодного света. Джонсон писал:

«Мы часто были свидетелями его экспериментов, которые включали среди прочего создание электрических вибраций невиданной доселе интенсивности. Похожие на молнии вспышки длиной до пятнадцати футов были обычным явлением, а его лампы электрического света использовались, чтобы делать фотографии друзей на память об их посещении. Он был первым человеком, который использовал фосфоресцирующий свет для фотографии — само по себе заметное изобретение. Я был среди группы, в которую входили Марк Твен, Джозеф Джефферсон, Марион Кроуфорд и другие, — нам выпал уникальный шанс сфотографироваться таким образом».

Естественно, в центре внимания оказались фотографии Твена. С. Клеменс, как он подписывался в посланиях к Тесла, приехал в лабораторию 4 марта 1894 года, а потом 26 апреля. Твен написал с просьбой перенести первую встречу на следующий день, и Тесла уведомил об этом Джонсона. Любопытно, но в дневнике Твена за этот период нет упоминания о данном событии. В январе он обедал со Стэнфордом Уайтом в его башне на Мэдисон-сквер-гарден, а в следующем месяце получил уведомление о том, что ему уже перечислили 160 000 долларов роялти за наборную машину Пейджа, которую он финансировал, но это было все, что он записал, хотя Твен знал о существовании Тесла с того самого момента, когда великий ученый приобрел известность после изобретения своей многофазной системы переменного тока. Еще в ноябре 1888 года Твен писал: «Я только что видел рисунок и описание электрической машины. …недавно запатентованной мистером Тесла и проданной компании Вестингауза, которая в корне изменит всю электрическую промышленность в мире. Это самый ценный патент со времен изобретения телефона».

Твен случайно встречался с Тесла в «Клубе игроков» и в «Дельмонико», а также в художественной студии Роберта Рейда. Однажды ночью «известный во всем мире блистательный инженер», по словам Твена, присоединился к гостям Рейда. Собравшиеся обменивались шутками и рассказывали разные истории, пели песни, особенно популярна была песня на стихи Киплинга «Мандалай». Тесла рассказал о том, как книги Твена спасли ему жизнь, когда двенадцатилетним мальчиком он заболел малярией, и эта история сблизила Твена и Тесла, так что на глазах писателя даже показались слезы.

Заинтересованный изобретениями и их применением, Твен спросил Тесла в лаборатории, правильно ли он поступит, если продаст свои высокочастотные приборы для электротерапии богатым европейским вдовам во время своего следующего путешествия; изобретатель, естественно, согласился. В свою очередь Тесла показал великому писателю другое изобретение, которое, по его уверениям, поможет этим вдовам переваривать пищу.

Он объяснил, что это приспособление «состоит из платформы, поддерживаемой эластичными подушками, которые колеблются под воздействием сжатого воздуха. Как-то раз я ступил на эту платформу, и колебания передались моему телу. Очевидно, эти повторяющиеся через равные промежутки, быстрые колебания стимулируют перистальтику кишечника, что, в свою очередь, помогает проводить пищу по пищеварительному тракту».

«Хотите сказать, что я буду регулярно ходить в туалет?» — поинтересовался Твен.

«Точно. И без применения всяких эликсиров, специальных лекарств или внутренних вливаний».

Без лишних слов Твен взошел на платформу, в то время как Тесла пытался угомонить хихикающих помощников. Так как Твен изъявил такое большое желание попробовать, Тесла не сказал ему, что реакция будет почти мгновенной.

«Внезапно Твен почувствовал острое и нестерпимое желание, которое должно было быть тут же удовлетворено», — рассказывал на следующий день Тесла Джонсонам, которые хохотали до слез. Твену пришлось срочно спрыгнуть с платформы и скрыться в туалете.

«Думаю, я начну с приборов для электротерапии, — вернувшись, сказал Твен. — Не хочу, чтобы все вдовы сразу выздоровели».

Только почти через год в прессе появились фотографии Твена и других гостей. Тесла был в восторге и поведал Джонсону, что один из снимков Джозефа Джефферсона был «поистине великолепен. Я имею в виду тот, где он стоит один в темноте. Мне кажется, это произведение искусства». Кэтрин предложила отпраздновать в «Дельмонико», а потом всем вместе отправиться на летние каникулы в Хэмптон. Тесла написал в ответ: «Боюсь, что если я слишком часто буду нарушать свои привычки, то будет беда». Однако поняв, что скоро ему будет не хватать «удовольствия видеть вас», Тесла неохотно согласился на обед, но не на поездку: «В предвкушении радости от встречи с друзьями и в предчувствии последующей разлуки искренне ваш, Н.Тесла».

Что касается фотографий, впервые сделанных с применением фосфоресцирующего света, то Тесла, у которого был нюх на потенциальных инвесторов, с нетерпением ожидал огласки, но Мартин и Джонсон были категорически против.

«Думаю, нам надо поговорить насчет того, чтобы намекнуть ежедневным газетам, что мистеру Тесла удалось сделать снимки при помощи фосфоресцирующего света, — предупреждал Мартин. — Когда-нибудь это выйдет на свет, и тогда кто-нибудь с привычным невежеством поместит статью в газетах.

Нужно заверить свои права. Уверен, что Р. Джонсон думает так же».

Это стало началом разногласий между изобретателем и его издателем. «Изобретения, исследования и статьи Николы Тесла» уже появилась в печати, и а Мартин с Тесла получали гонорары от продажи книги, однако Тесла продолжал настаивать на раздаче экземпляров бесплатно. Он отправил текст каждому из своих дядюшек и трем сестрам в Боснии и Хорватии, а также послал свою статью, посвященную Змаю, дяде Пахо и сестре Марице.

Мартин должен был действовать осторожно, так как, хотя его огорчало пренебрежение Тесла к финансовой стороне, он совершенно не хотел порывать отношений с талантливым ученым. Мартин писал: «Ваша просьба о дополнительных бесплатных экземплярах слишком обременительна. Мне кажется, что ребята из Питтсбурга, если они действительно любят вас, не должны пожалеть немного денег на книгу. Однако вам лучше судить о ваших отношениях». Мартин обещал прислать Тесла дюжину экземпляров по сниженным ценам. «Возможно, вы захотите сделать заявку на все издание. Когда пишете мне, старайтесь подписываться собственноручно. Люди начинают сокращать мои запасы».

С точки зрения Тесла, это была его книга, и Мартин должен был просто исполнить его просьбу. Это вызвало трения особенно потому, что Мартин часто одалживал Тесла деньги из сумм, причитающихся ему как редактору, но Тесла их никогда не возвращал. На какое-то время Мартин решил закрыть на это глаза.

После получения первых фотографий, включая скромную стилизованную гравюру с изображением недавнего портрета Тесла, Мартин попросил предварительного просмотра. «Я положу их под замок или в сейф, если пожелаете, пока не наступит время публикации, — обещал Мартин. — Но я хочу получить одну из первых в качестве исторического сувенира». В то же время Мартин сообщил Джонсону, что Университет Небраски предложил присудить Тесла почетную докторскую степень в честь празднования их двадцатипятилетней годовщины. «Я уговаривал его принять. Хочу, чтобы вы с миссис Джонсон тоже на него повлияли. Мне кажется, он имеет на нее большое влияние так же, как и на любую другую женщину, включая его сестер».

Маловероятно, чтобы Тесла очень хотелось получить докторскую степень от малоизвестного Университета в Небраске. Для человека такого происхождения и образования это предложение было незначительным. Джонсон считал, что лучше было бы, если с таким предложением выступил более престижный университет, например, Колумбийский колледж. Тесла только что получил Золотую медаль Эллиота Крессона от Франклинского института за «серьезные и неутомимые исследования в качестве пионера в этой области и за неоценимый вклад в науку». Однако медаль не могла сравниться с докторской степенью, и Джонсон написал Хьюи Фэрфилду Осборну — одному из высокопоставленных лиц в Колумбийском колледже, уговаривая его сделать предложение Тесла.

«Будет очень разумно, если именно Колумбийский колледж предложит ему степень, так как его первая лекция, если я не ошибаюсь, была прочитана именно там, и поскольку Нью-Йорк является сценой его исследований. Думаю, что можно справедливо сказать, что не много существует людей, занимающих такое же положение и теоретической и практической областях науки. Что касается его общего культурного уровня, то могу сказать, что он хорошо знаком с литературой Италии, Германии и Франции, а также славянских стран, не говоря уже о греческой и латинской. Особенно ему близка поэзия, и он постоянно цитирует Леопарди, Гёте или венгерских и русских поэтов. Я не знаю людей с таким разнообразием вкусов и обладающих такими колоссальными знаниями».

Джонсон закончил свое письмо описанием характера ученого. «Это очень мягкий, искренний, скромный, утонченный, щедрый и сильный человек».

Поскольку профессор Осборн хорошо знал Тесла — и слышал его лекцию, он согласился с Джонсоном и поговорил с Сетом Лоу — президентом университета.

— Пултон сказал мне, что в Англии и Франции Тесла был удостоен множества наград. Мы не должны позволить другому университету опередить нас и наградить человека, который живет рядом с нами.

— Он ведь соотечественник Пьюпина? — поинтересовался Лоу.

— Да, конечно. Именно по настоянию профессора Пьюпина и профессора Крокера Тесла выступил у нас с лекцией.

— Разве они не поссорились? — осторожно спросил президент.

— Я краем уха слышал, что между ними возникли небольшие разногласия, но уверен, что все наладится. В любом случае остается мало сомнений в том, что Тесла ведущий инженер-электрик в нашей стране.

Через несколько недель ученый получил почетную докторскую степень от Колумбийского колледжа, а вскоре после этого удостоился подобной чести от Йельского университета.

Добившись признания своих коллег, Тесла получил то, к чему стремился. В престижных газетах и журналах появлялись статьи, и он был на короткой ноге с самыми видными литературными и общественными деятелями того времени.

 

 

Сила Ниагарского водопада (1894)

 

Насколько необычна была моя жизнь, может наглядно показать следующее происшествие. Подростком я был очарован рассказами о Ниагарском водопаде и рисовал в своем воображении огромное колесо, движимое этим водопадом. Я сказал дяде, что поеду в Америку и приведу этотплан в исполнение. Тридцать лет спустя мои мечты воплотились в жизнь на Ниагарском водопаде, и я изумился непостижимым глубинам разума.

Никола Тесла

Покорение Ниагарского водопада не было ни в коем случае предопределено. Оно зависело от многих факторов. Первый серьезный план по покорению могучего водопада был предложен в 1886 году — план Эвершеда. Томасу Эвершеду, гражданскому инженеру, работавшему на канале Эри, пришло в голову создать разветвленную сеть каналов и туннелей вблизи водопада, на которых разместились бы двести водяных колес и промышленных мельниц. Возможно, он работал над своим планом сорок лет, поскольку еще в 1840-х годах молодым человеком трудился на Ниагаре землемером. Хотя план был привлекателен, он требовал много средств и был опасен, поскольку почти все девять миль раскопок, необходимых для рытья каналов и котлованов для колес, должны были производиться взрывом каменных пород, и затраты примерно составляли 10 миллионов долларов. Таким образом, чиновники из «Ниагарской строительной компании» хотели посоветоваться с видными инженерами и изобретателями.

В 1889 году Эдисон предложил план, в котором смело утверждалось, что постоянный ток может поступать в Буффало, находящийся на расстоянии приблизительно двадцати миль. Поскольку значительное количество постоянного тока никогда прежде не передавалось на расстояние больше, чем одной-двух миль, это предложение было встречено с энтузиазмом, однако большинство инженеров выразили сомнения, особенно Спрейг и Кеннеди — два сотрудника Эдисона. Вестингауз также сомневался в осуществимости этого плана по передаче электрической энергии и предложил использовать сложную систему кабелей и труб со сжатым воздухом для передачи энергии в Буффало. По этим причинам планы по покорению водопада в основном сосредоточились на строительстве промышленного комплекса рядом с Ниагарой.

Передача электрической энергии на большие расстояния была на грани фантастики. Надо помнить, что Эдисону удавалось создать всего лишь небольшое количество энергии, которого хватало на то, чтобы зажечь лампочки, да и то только в непосредственной близости от источника энергии. Поскольку в его аппарате постоянного тока по-прежнему использовался коллектор, он не мог передавать большое количество энергии, хотя был способен заставить работать несколько моторов, если они находились рядом с генератором. Поэтому передача энергии между Лауффеном и Франкфуртом в 1891 году так всех поразила. Браун и Добровольский не только превзошли примерно на сто процентов рекорд Эдисона, но и передали значительное количество энергии — огромное достижение, не имевшее аналогов.

У Брауна и Добровольского были предшественники. Двумя годами ранее Себастьян Джанни де Ферранти, сын итальянского музыканта, проживающий в Ливерпуле, впервые использовал аппарат Тесла на фабрике в Депфорде. Ферранти — блестящий инженер, которого называли соперником Эдисона, уже произвел важные усовершенствования аппарата переменного тока Голара-Гиббса для компании «Сименс», а также для лондонского филиала «Ганц энд Ко». Он вынашивал дерзкий план создания центральной станции на берегам Темзы, чтобы электричество могло поступать на многочисленные подстанции вокруг города. В 1889 году Ферранти передал невиданные доселе 11 000 вольт из Депфорда на четыре подстанции в шести-семи милях от города, где были запущены генераторы переменного тока мощностью 10 000 лошадиных сил. Это было великолепное достижение, но сомнительно, чтобы многие понимали, что использовалась система Тесла или что вообще произошел невиданный прорыв. Это происшествие не могло сравняться с событием в Лауффене-Франкфурте и не вызвало мысли о том, что силу Ниагарского водопада можно передавать в окружающие районы.

Первые достижения Вестингауза в области передачи электрической энергии не показали возможностей системы Тесла. Он преуспел в Теллуриде, Канада, со Стилвеллом, Шалленбергером и Скоттом, передав 60 000 вольт переменного тока на расстояние в четыре мили, чтобы зарядить мотор Тесла мощностью сто лошадиных сил, и освещал Чикагскую всемирную ярмарку в 1893 году. Это были величайшие победы, но ни одна из них не продемонстрировала, что электрическую энергию можно передавать на большие расстояния. Короче говоря, без успеха в Лауффене-Франкфурте не было бы доказательств того, что переменный ток можно передать на двадцать миль от Ниагары в Буффало, не говоря уже о Нью-Йорке, который находился в трехстах милях. Поэтому финансисты Ниагарского проекта отправили президента «Ниагарской строительной компании» Эдварда Дина Адамса в Европу для встречи с Брауном и Добровольским, и по этой же причине Добровольский намекнул, что это его изобретение. Не существует физических доказательств обратного, поскольку ясно, что именно он и Браун были первыми и единственными инженерами, предпринявшими этот шаг.

Адаме — представитель бостонской компании «Уинслоу, Ланье энд Ко» — был худощавым, деликатным джентльменом с большими круглыми глазами, маленькой головой, лицом подростка и длинными, закрученными вверх мамонтовыми усами. В 1881 году он начал работать с давнишним сотрудником Дж. П. Моргана Чарльзом Ланье. Став со временем полноправным партнером, Адаме стал членом совета директоров нескольких крупных железнодорожных компаний, включая «Нордерн Пасифик» Генри Вилларда, а также «Онтарио» и «Западной железной дороги», которые тянулись от Буффало до Нью-Йорка.

Он также был в совете директоров «Эдисон Электрик Лайт Компани» и являлся ее вторым по важности акционером.

В 1889 году вместе с Виллардом Адаме пытался — соединить все крупные электрические компании в одну большую корпорацию. Он хотел прекратить дорогостоящие судебные разбирательства между Эдисоном и Вестингаузом по поводу патентов на электрические лампочки, примирив их, но, конечно же, Эдисон не захотел идти на компромисс.

Как президент «Ниагарской строительной компании» Адаме продал свои акции в концерне Эдисона, чтобы стать независимым в своих исследованиях, и в 1890 году «организовал Международную Ниагарскую комиссию со штаб-квартирой в Лондоне. В его намерения входили консультации с ведущими европейскими учеными и инженерами и изучение самых передовых технологий в области гидравлической энергии (сжатого воздуха) — отрасли науки, в которой особенно преуспели швейцарцы».

В 1890 году Адаме путешествовал в Европу с доктором Коулманом Селлерсом, еще одним чиновником из «Ниагарской строительной компании», где они общались с инженерами из Франции, Швейцарии и Англии. В Лондоне они нанесли визит Ферранти на его электростанции в Депфорде, также встретились с профессором Роулендом, приехавшим из Университета Джона Хопкинса, и Гисбертом Кэппом — инженером-электриком, редактором и автором классического произведения «Электрическая передача энергии». Роуленд выступал за переменный ток, а Кэпп рекомендовал Ч. Брауна как самого видного инженера для осуществления этого проекта. Он работал на фирме «Машиненфабрик Эрликон» в Швейцарии. Адаме послал телеграмму Дж. П. Моргану в Париж, предложив вернуться в Швейцарию и встретиться с Брауном. Морган согласился.

Перед отъездом из Англии Адаме встретился с сэром Уильямом Томсоном (лордом Кельвином), которого поставил во главе «Международной Ниагарской комиссии», и устроил конкурс на лучший план по покорению водопада — общая сумма приза равнялась 20 000 долларов. Л.Б. Стилвелл, который находился в Лондоне с Биллесби в отделении Вестингауза, передал телеграмму в Питтсбург, прося разрешения участвовать в конкурсе и предоставить Адамсу план, основанный на системе Тесла, но Вестингауз не одобрил эту идею, потому что не хотел расставаться с изобретением стоимостью 100 000 долларов ради такой ничтожной суммы.

Из двадцати представленных проектов большинство были разработаны с использованием сжатого воздуха и гидравлического оборудования. «Из шести электростанций, в четырех использовался переменный ток, в одной однофазный постоянный ток, однако детали не были описаны. Последний проект профессора Джорджа Форбса был выполнен на основе многофазного тока». Форбс — профессор из Глазго и ставший позднее инженером-консультантом «Ниагарской энергетической компании» — писал членам комиссии: «Многих удивит, как удивило, должен признать, и меня, когда я обнаружил после тщательного и объективного рассмотрения проблемы, что единственное практическое решение заключается в применении генераторов и моторов переменного тока. Единственным действующим мотором является мотор Тесла, произведенный «Вестингауз Электрик Компани», с которым я сам проводил различные испытания на их фабрике в Питтсбурге».

Хотя сначала доклад Форбса был отвергнут комиссией, он привлек внимание Адамса. Однако он все равно поехал в Швейцарию, чтобы встретиться с Брауном, который отклонил предложение возглавить Ниагарский проект.

Эмиссаром Моргана был Фрэнсис Линд Стетсон — адвокат, впоследствии ставший сотрудником «Ниагарской строительной компании». Его отправили в Швейцарию и Лондон, чтобы выбрать главенствующую технологию для их компании «Дженерал Электрик», но уже становилось очевидно, что все основные патенты принадлежали Вестингаузу. В Тиволи, где находились водопады высотой 334 фута, будапештская компания «Ганцэнд Ко», также связанная с Вестингаузом, сооружала гидроэлектростанцию для передачи электричества в Рим, находящийся на расстоянии восемнадцати миль, а в Портленде, штат и Орегон, на водопаде на реке Уилламет, Вестингауз также передавал тысячи вольт переменного тока на расстояние двенадцати миль. Хотя Кельвин был согласен с Эдисоном в том, что постоянный ток лучше, Адаме знал, что все козыри были у Вестингауза.

Однако, с точки зрения «Дженерал Электрик», в Америке результат не был столь очевиден. Паника 1893 года принесла свои плоды, и Чарльз Коффин, исполнительный директор «Дженерал Электрик», был вынужден «безжалостно» уволить большое количество рабочих и сильно урезать зарплату других. Снизилось не только производство электрического оборудования, но и обострилась борьба между лагерями Томсона и Эдисона. Хотя теперь Томсон и Штейнмец понимали, что переменный ток намного эффективнее постоянного, они не могли гарантировать Коффину, что создадут оборудование лучше, чем у Тесла. В отчаянии Томсон отправил генеральному менеджеру «Дженерал Электрик» Э. Уотерсу меморандум с целью найти информатора, работавшего на Вестингауза.

Заметив пропажу чертежей, Вестингауз обвинил «Дженерал Электрик» в промышленном шпионаже и выдвинул обвинение против Томсона и его фабрики в Линне, где шериф, действуя по указу суда, нашел пропавшие документы. Чиновники из «Дженерал Электрик» заявили, что они просто хотели узнать, не производит ли Вестингауз пиратские электрические лампочки, и двенадцать присяжных разбились в своем решении пополам. Вестингауз подозревал, что виновником был дворник, но его так и не вызвали в суд.

В это же время Штейнмец с Томсоном подали заявление с просьбой о выдаче патента на мотор переменного тока, в котором использовался «множественный ток» вместо настоящего многофазного, но сотрудникам бюро патентов было ясно, что основой — аппарата была система Тесла, и их прошение отклонили. Это не помешало Томсону настаивать, что именно он был настоящим создателем системы переменного тока, и к 1894 году он создал индукционный мотор, кое в чем превосходивший мотор Вестингауза. Забавно, но даже по сегодняшний день биографы Элайхью Томсона часто обвиняют Тесла в пиратстве, а не наоборот! Хотя «Дженерал Электрик» пришлось отвечать в суде за украденные чертежи, в течение несколько следующих лет компания нагло продолжала через Уотерса шпионить за фабрикой Вестингауза в целях получения информации.

Тем не менее успех Вестингауза в Теллуриде и на Чикагской всемирной ярмарке положил конец всем сомнениям относительно того, кто получит право на воплощение в жизнь Ниагарского проекта. В начале 1893 года Форбс, Роуленд и Селлерс посетили Питтсбург для проверки своего оборудования, и в мае того же года с Вестингаузом был заключен контракт.

Так как Дж. П. Морган был главной силой за «Дженерал Электрик», интересно поразмыслить, почему он позволил Вестингаузу получить этот проект. Прежде всего, когда подписали контракт, из-за масштабности предприятия и связей Моргана с «Дженерал Электрик» большая часть работ была предоставлена именно этому концерну. Вестингауз построил «генераторы, распределительные устройства и дополнительное оборудование электростанции, а «Дженерал Электрик» получила право на создание трансформаторов, линии электропередач до Буффало и оборудования для местной подстанции». Таким образом, хотя Вестингауз получил большую часть, «Дженерал Электрик» за бортом не осталась и в конце концов добилась соглашения, позволившего ей на законном основании завладеть основными патентами другой компании.

Морган был связан с Августом Бельмонтом, одним из спонсоров Вестингауза, и возможно, что их знакомство имело отношение к заключению соглашения. Морган сдался по причине своего уважения к я созданной Адамсом комиссии и по совету своего адвоката Уильяма Рэнкина, который жил в Буффало и посвятил всю жизнь этому предприятию, а также близкого соратника Фрэнсиса Стетсона, который рассказал о «дерзком обещании Тесла (в 1890 году) зарядить электрический провод током мощностью 100 000 лошадиных сил и послать его за 450 миль в направлении Нью-Йорка — огромного мегаполиса на востоке, и на 500 миль к Чикаго — крупнейшему городу запада для обслуживания этих огромных городских конгломератов».

В 1894 году Тесла принялся за дело. Статья Мартина в «Сенчури» послужила отправной точкой, и к ученому хлынула целая армия репортеров из газет и журналов. В том году статьи о Тесла появились в таких престижных периодических изданиях, как «Нью Сайенс Ревью», «Аутлук» и «Кэссьерс»; «МакКлюрс» и «Ревью оф Ревьюз» смело утверждали, что Тесла был автором открытий, ставших основой для «величайшего электрического предприятия в мире», а «Нью-Йорк Таймс» поведала об ученом в статье на развороте, дополненной большим стилизованным портретом и всесторонним отчетом о его философских взглядах и новейших изобретениях. На следующий год «Таймс» написала: «Тесла принадлежит неоспоримая честь стать человеком, чьи труды сделали возможным осуществление Ниагарского проекта. Не может быть лучшего доказательства практических качеств его творческого гения».

Поскольку были подписаны контракты с Вестингаузом и «Дженерал Электрик», Адамсу не нужно было больше притворяться беспристрастным, он мог пуститься на поиски деловых авантюр. Он приехал в Нью-Йорк, чтобы нанести визит Тесла в его лаборатории, и там ознакомился с новыми механическими и электрическими осцилляторами и революционной системой переменного тока, намного превосходившей предыдущую. Адаме предложил Тесла 100 000 долларов за контроль «четырнадцати американских патентов и множества иностранных патентов», а также любых других изобретений, которые создаст ученый. Тесла принял предложение. В феврале 1895 года было формально заявлено о создании компании Николы Тесла, директорами которой стали сам Тесла, Альфред Браун из Нью-Йорка, Чарльз Коуни из Нью-Джерси, Уильям Рэнкин из Буффало, Эдвард Адаме и его сын Эрнест из Бостона.

Тесла попал в святая святых деловой элиты. Его коллегами стали два самых видных участника Ниагарского проекта, и он работал над полудюжиной совершенно новых изобретений, каждое из которых могло стать зачинателем новой индустрии. Его механические осцилляторы могли заменить паровой двигатель, электрические осцилляторы были незаменимы для системы электрического освещения, дистанционного управления и ставших секретными работ в области беспроводного сообщения; у него было много других идей, например, работа над созданием искусственного интеллекта, производство озона, «дешевой заморозки и дешевого производства жидкого воздуха, создание удобрений и азотной кислоты из воздуха». Однако почти все эти изобретения находились еще на стадии разработки, а производство никогда не было сильной стороной Тесла. Он привлекал спонсоров большей частью из-за своих работ в области переменного тока, а также многообещающими холодным светом и различными осцилляторами. Но по-настоящему его интерес и все стремления были направлены к беспроводной передаче энергии, и в этом направлении он в основном и работал.

 

 

В ореоле славы (1894)

 

Дорогой мистер Тесла,

В начале 1894 года я сказал нашему общему другу Т. К. Мартину, что ваша книга «Изобретения, исследования и статьи Николы Тесла» и через сто лет будет считаться классикой. Я не изменил своего мнения. Применение провозглашенных в ней принципов переменило к лучшему жизнь на планете.

Д. Макфарлан Мур

 

В феврале 1894 года Тесла и Т. К. Мартин отправились в лабораторию мистера Беттини — ученого, который усовершенствовал фонограф Эдисона. «Он хочет показать свою замечательную коллекцию записей мадам Мельба, де Режке, Сальвини и Бернхардта, — писал Мартин. — Он почтет за честь заполучить и ваш голос».

Все это время Мартин продолжал отправлять отзывы из «Бук Ньюс», «Физике Ревью» и «Лондон Электришн». «Похвала сэра Герберта Спенсера — вот настоящая похвала! — писал издатель. — Благодарю за продолжение русского перевода. Немецкое издание также хорошо продается».

На внутреннем фронте Тесла сформировал новую компанию совместно с двумя координаторами Ниагарского проекта и теперь переключил внимание на создание беспроводной системы, которая сможет передавать свет, информацию и электричество. Таким образом, ученый работал над усовершенствованием своих электрических и механических осцилляторов и вакуумных ламп. Механический осциллятор мог эффективно превращать пар в электрическую энергию, электрический осциллятор мог генерировать частоты, необходимые для передачи энергии, а беспроводные флуоресцентные лампы загорались при верной длине волны, способной рождать свет. Согласно теории Тесла, если колебания эфира достигали 500 триллионов в секунду, вырабатывался чистый свет, а до этой цифры — только тепло.

Т. К. Мартин продолжал играть роль эдакого импресарио. Весной он уговорил ученого позировать скульптору мистеру Вольфу и, к смятению Тесла, организовал интервью с С.С. МакКлюром — известным издателем журнала. График Тесла и так был очень напряженным, но Мартин настаивал. «Я не могу отменить встречу с мистером МакКлюром, — писал Мартин. — После вашего совместного обеда он жаждет во что бы то ни стало написать статью». Заканчивая послание привычной похвалой, Мартин писал: «Теперь он знает из первых уст то, что раньше знал лишь понаслышке, а именно, что вы великий человек и хороший товарищ. Прощаю вам ваше смущение».

«Сенчури» понадобился почти год, чтобы закончить собственную статью и организовать фотосъемки известных людей, посещавших Южную пятую авеню, 33—35, но наконец в апреле 1895 года появилась статья-продолжение Мартина. Даже сегодня, век спустя, она остается наглядным свидетельством существования легендарной лаборатории волшебника, поскольку в ней не только отображены многие интереснейшие изобретения и прогнозы, но и представлены блестящие фотографии таких звезд, как актер Джозеф Джефферсон, поэт Ф.Марион Кроуфорд и повелитель электричества — Никола Тесла. «Чтобы оценить статью Мартина, ее нужно прочитать очень внимательно», — писал Тесла Джонсону.

В то время на тридцать пять домов, освещаемых при помощи газа, приходился лишь один освещенный электричеством, и рынок созрел для более эффективного источника энергии. Однако флуоресцентные лампы Тесла еще находились на экспериментальной стадии, свидетельством чему является десятиминутная покадровая съемка Марка Твена, сделанная для статьи Мартина. Аналогична история с паровым динамо Тесла. Согласно данным Мартина, девять десятых всех динамо-машин в стране работали на пару. Остальные — либо на сжатом воздухе или на бензине, либо при помощи водяных колес. Поскольку осциллятор Тесла был в сорок раз эффективнее многих паровых динамо, казалось, что промышленное производство такого устройства принесет большую выгоду. Но опять же изобретение не было доведено до ума и не могло попасть на рынок.

Однако это была революция, и Тесла обратился к фирме «Бэбкок энд Уилкокс» для создания опытных образцов. Перед многочисленными врачами и инженерами Американской электротерапевтической ассоциации, собравшимися в лаборатории в октябре 1894 года, Тесла продемонстрировал осциллятор для получения Е электричества, которого хватило более чем на пятьдесят ламп накаливания и вакуумных ламп. Также были показаны «в действии дуговые лампы». Естественно, осциллятор мог генерировать чрезвычайно высокие частоты, необходимые для получения целительного электротерапевтического эффекта.

Оттачивая теорию беспроводной связи, ученый понял, что электрическую энергию можно передавать двумя совершенно разными способами: по воздуху — в виде излучения и проводя сквозь землю. Сегодня это различие можно наблюдать на примере AM- и FM-частот. Чтобы удостовериться, что FM-волны проходят в основном по воздуху, a AM через землю или параллельно ей, попробуйте заехать на машине в туннель и включить радио. Когда вы переключитесь на AM (амплитудная модуляция), то, вероятно, услышите атмосферные помехи, в то время как FM (частотная модуляция) будет приниматься четко и громко. «Когда я показал свои эксперименты собравшимся и хотел воспользоваться одиночной цепью, среагировали сразу несколько цепей, и мои гости обратили на это внимание. Мне пришлось сказать, что цепи не были точно настроены». Таким образом, ученый обратился к проблеме создания разделённых каналов.

Изучая теории Герберта Спенсера о равнодействующих силах и нервной проводимости, Тесла начал понимать, что сможет создать вакуумные лампы, которые будут реагировать только на особую комбинацию из двух или более электрических цепей. Таким образом зажглась лампа, которую держал Твен, — ее двойная цепь среагировала на двойную цепь, созданную двумя кабелями в комнате. Как и комбинация на сейфовом замке, это изобретение не только объясняет механизм настройки различных станций на радиоприемнике, но и принцип действия телефона и телевизионных шифраторов. Тесла удалось добиться «обособленности импульсов».

Передача сообщений с внешней цепи на внутреннюю, расположенную на расстоянии двадцати футов, — это одно, а отправление информации на большие расстояния — совсем другое. Уже несколько лет назад Тесла понял, что земля несет в себе заряд, поэтому решил использовать планету в качестве носителя электрической энергии. Если это так, если можно создать индивидуальные каналы, линии передачи становятся излишними. После этого ученый принялся за разработку катушек разного размера для связи с землей (обычно через водопровод), чтобы выяснить период земной частоты.

Об осцилляторе, созданном для этой цели, Мартин писал: «…если он еще не определил точный электрический заряд земли или ее «емкость», то ученому все равно удалось добиться потрясающих результатов, которые красноречиво показали, что он сумел потревожить электрическое поле земли. Когда его осцилляторы находятся в гармонии с собственными колебаниями Земли, вибрация или колебания становятся интенсивными». Мартин закончил статью предположением, что при помощи такого устройства можно передавать не только сообщения и энергию, но и влиять на погоду. «Быть может, когда-нибудь мы «дозвонимся» до Марса, а сигналами послужат электрические заряды обеих планет», — заключил Мартин, в финале цитируя Тесла.

Определить, кем же на самом деле был Тесла, становилось все труднее и труднее. Мартин характеризовал его как ученого-практика, волшебника и бунтаря; критики называли его «совершенно непрактичным энтузиастом-провидцем». «Его изобретения говорят о его гении», — утверждал один из журналистов, но его «предсказания кажутся бредом сумасшедшего».

«Испытываешь естественное разочарование, потому что никакого практического результата не последовало за блестящими экспериментальными исследованиями, которыми Тесла ослеплял весь мир», — писал лейтенант Ф. Джарвис Паттен в «Электрикал Уорлд». Однако нельзя было игнорировать достижения Тесла в Ниагарском проекте. Статья заканчивалась такими словами:

«Общественность видит в нем удивительного ученого из Восточной Европы, от которого ждут, ни много ни мало, лампы Аладдина в руке, что, конечно, несправедливо как по отношению к самой общественности, так и к мистеру Тесла. Несомненно, у него припасено для нас множество важных открытий, но никогда не стоит забывать различий между поиском природной истины в лаборатории физика и сведением полученных результатов к практическому использованию, как бы многообещающи они ни были. Если хотя бы часть мечтаний, которые сегодня лелеют Тесла и другие, когда-нибудь станет явью, масштабы изменений в материальном мире превзойдут самые смелые фантазии».

В Манхэттене Тесла вскоре привлек внимание Джозефа Пулитцера — венгеро-немецкого эмигранта и владельца «Нью-Йорк Уорлд». Пулитцер отправил на интервью своего нового сотрудника Артура Брисбена. Брисбен, уже ставший одним из самых популярных обозревателей страны, недавно ушел из «Нью-Йорк Сан» Чарльза Даны (но в возрасте тридцати лет он покинул и Пулитцера, и стал делать скандальные репортажи в перспективном «желтом» издании «Джорнал» под руководством Уильяма Рэндольфа Херста). Брисбен встретился с Тесла в июле 1894 года.

Как-то во время позднего ужина в ресторане «Дельмонико» сам господин Дельмонико представил репортеру «очень красивого молодого человека с острой черной бородкой». Брисбен писал, что «мистер Дельмонико понижает голос, когда говорит о мистере Тесла, как делали бостонские кучера, говоря о Джоне Салливане».

«Этот мистер Тесла может все, — уверял Дельмонико. — Как-то ночью нам удалось уговорить его сыграть в пул. Он раньше никогда не играл, а только немного наблюдал за нами. Он очень рассердился, когда узнал, что мы собираемся дать ему пятнадцать очков форы. Но это ничего не значило, он легко обыграл нас всех и получил все деньги». Дельмонико упомянул, что они ставили по двадцать пять центов, но отметил: «…нас волновали не деньги, а то, как он следил за игрой, а потом обыгрывал нас, хотя мы практиковались годами. Мы были очень удивлены». Учитывая, что Тесла не был новичком в бильярде, но скрывал это ото всех, история делается еще более загадочной. Тесла умел обманывать, особенно когда дело касалось денег.

Несмотря на то что статья получилась довольно несвязной и многословной, в ней тем не менее точно описывались привычки и внешность Тесла. Ученый часто ужинал в этом известном ресторане, он всегда выбирал столик у окна и читал газету. Брисбен писал: у Тесла «очень глубоко посаженные глаза. Они довольно светлые. Я спросил у него, почему так, ведь он серб. Он ответил, что раньше его глаза были намного темнее, но благодаря напряженной работе мозга посветлели на несколько оттенков». Это подтверждало теорию о связи мозговой деятельности с цветом глаз, о которой слышал Брисбен.

Далее Брисбен писал, что Тесла «сутулится, как большинство неуверенных в себе мужчин» и «сам на себе замкнут». Однако статья была дополнена фантастической гравюрой, где Тесла стоит в полный рост, прямо и гордо, сверкая, словно рождественская елка. Эта статья, занимающая целую полосу, представляет собой один из самых живописных портретов изобретателя. Многие люди после публикации спрашивали Тесла, что он ощущает, пропуская сквозь свое тело такой огромный заряд электричества.

«Должен признать, что я был встревожен, когда начинал эти эксперименты, — признавался Тесла. — Но после того как я понял принципы, я мог спокойно продолжать».

Когда годы спустя в Гарвардском клубе ученому стали задавать подробные вопросы, он ответил: «Когда тело человека подвергается быстро изменяющемуся давлению со стороны электрического осциллятора напряжением в два с половиной миллиона вольт, это незабываемое и удивительное зрелище. Экспериментатор стоит на обширном полотне, сотканном из яростного, слепящего света, его тело окружено блистающими искрами, словно щупальцами осьминога. Пучки световых игл расходятся от спины. Когда он протягивает руки, живые языки пламени срываются с его пальцев, словно мириады крошечных снарядов, с такой скоростью, что могут пройти сквозь стены. В свою очередь человек испытывает давление окружающего воздуха и пыли».

Тесла не искал легких путей и был противоречивой натурой: отшельник против прирожденного актера. Интерес прессы усложнял борьбу с пиратством. Ученый хотел открыть свои истинные намерения на благо общества и науки, но ему приходилось умалчивать о подробностях. Один из репортеров, который провел целый день с «этим добрым волшебником с Вашингтон-сквер», сообщал: Тесла «признался мне, что занят несколькими чрезвычайно многообещающими секретными экспериментами, но не может ни намеком упомянуть об их сути. Однако мистер Тесла разрешил мне написать, что когда-нибудь сумеет передать колебания по земле, и можно будет послать сообщение в город с океанского лайнера, как бы далеко он ни находился, без всяких проводов». Подробности своих секретных экспериментов Тесла скрывал даже от сотрудников лаборатории.

Высчитав размер планеты и гипотетическую длину волны солнечных лучей, Тесла соорудил радиопередатчик с несколькими электрическими цепями, способный посылать разряд в землю. Один конец этого устройства был подсоединен к земле через радиатор или водопровод, а другой связан с кабелем, который Тесла установил на крыше здания как антенну. Мистер Диас Бутраго — чертежник Тесла — следил за передатчиком, а свои приемные устройства ученый уносил на расстояние пяти миль. Его первые опыты проводились на крыше отеля «Герлах», расположенного примерно в тридцати кварталах от лаборатории. Используя баллоны, наполненные горячим воздухом, гелием или водородом (для удержания антенны в небе над зданиями), и кабель, подсоединенный к водопроводу отеля, Тесла устанавливал свои приемники и подтвердил, что от лабораторного передатчика действительно можно получать электрическую энергию.

Если бы во время одной из таких экскурсий Тесла сопровождал журналист, возможно, история изобретения беспроводной передачи звучала бы сегодня совершенно иначе, потому за всю жизнь Тесла ни разу не демонстрировал своих опытов в этой области перед публикой.

Должно было пройти еще три года, прежде чем Тесла отобразил детали своей работы в патентной заявке, а пока он зашифровал часть своих планов в патентах на механические и электрические осцилляторы, уже полученных в 1891 и 1893 годах. Это стало проблемой на пути Майкла Пьюпина, который также экспериментировал с эффектом резонанса и единовременной передачей сообщений. Однако целью Пьюпина было усовершенствование существующих телефонных и телеграфных линий. Он не пытался посылать сообщения без проводов.

Пьюпин понимал, что при помощи равномерных колебаний переменного тока можно намного увеличить скорость передачи и число сообщений. К сожалению, его патентный проект за февраль 1894 года уже был воплощен в изобретениях Тесла и в его лекциях на тему высоких частот.

В Лондоне в феврале 1892 года Тесла заявил, что «если длина волны импульсов будет намного меньше длины провода, соответствующие короткие волны к значительно снизят свою электрическую емкость, позволяя посылать по проводу высокочастотные токи на огромные расстояния. Более того, характер колебаний не будет сильно изменяться». Создание «экрана» для «разделения провода на небольшие участки» сделает возможной передачу многих телефонных сообщений по трансатлантическому кабелю.

Эти патенты и уже опубликованные сведения совершенно не смутили Пьюпина. Он чувствовал, что совершил открытие, и затеял длительную кампанию против американского бюро патентов, пытаясь узаконить свои права. Если ему повезет, награда будет огромной, поскольку он получит эксклюзивные права на одновременную передачу большого количества телефонных и телеграфных сообщений на большие расстояния. Проклятием Пьюпина стал Джон Сеймур, отвечавший за выдачу патентов.

Первым этапом в плане профессора Колумбийского университета было составление патентной заявки. Он подал ее 10 февраля 1894 года, и в ней говорилось: «Я считаю себя первым ученым, на практике применившим принцип многоканальной телеграфии».

Несколько месяцев спустя Сеймур ответил Пьюпину, что «просьба отклонена по причине существования патентов, уже выданных Томсону и Раису, а также статьи Тесла «Эксперименты с переменным током». Сеймур также указал точную цитату и номер страницы, в заключение написав, что Пьюпин просто «увеличил число цепей электрического освещения мистера Тесла», что ни в коей мере нельзя считать новым изобретением.

Наняв юриста, чтобы тот помог составить письмо по всем правилам, Пьюпин продолжал настаивать, будто действительно является изобретателем «системы распределения электрической энергии при помощи переменного тока». Это отпечатанное на машинке лаконичное резюме, напоминающее официальный судебный документ, гласило: «Тесла производил световые эффекты и не учитывал возможности передачи множественных сигналов. Не он обнаружил существование нескольких возбуждающихся каналов, действующих на главной линии, и не он нашел способ индивидуальной настройки каждого канала. Автор этого прошения первым применил принцип, на котором основаны его заявления, а не просто увеличил в несколько раз электрическую цепь Тесла».

Сеймур в ответ написал: «Утверждения 1, 2 и 3, касающиеся Тесла, снова отклонены. Хорошо известно, что на одной и той же линии могут быть одновременно задействованы несколько каналов. Проверяющий видит здесь только увеличение количества электрических цепей Тесла, этот метод хорошо известен всем работающим в данной области».

Пьюпин был непреклонен. Он твердо верил, что первым изобрел этот «велосипед» и имеет полное право использовать осцилляторы Тесла, поскольку они были уже всеми приняты в качестве генераторов с оптимальными частотами для передачи электричества на большие расстояния. Изучая каждое письмо-отказ, полученное от американского бюро патентов, Пьюпин шлифовал язык своих обращений, дабы заполучить патент на законном основании. Более того, он продолжал уверять себя, что изобретение действительно принадлежит ему.

Перекраивая историю по своему желанию, вычеркивая имя Тесла из употребления в своей аудитории, Пьюпин продолжал борьбу за обладание столь соблазнительным патентом на одновременную передачу сообщений на большие расстояния. Эта борьба продолжалась шесть лет, до самой отставки Джона Сеймура.

1894-й стал звездным годом. В июле в журнале «Уорлд» появился впечатляющий портрет Тесла. Ученому были посвящены почти все репортажи «Электрикал Уорлд», «Нью-Йорк Таймс» и «Ревью оф Ревьюз», а его многофазную систему переменного тока собирались использовать на Ниагарском водопаде. Тесла стал партнером финансистов с Уолл-стрит, приглашал в лабораторию гигантов своей эпохи и добился значительных успехов в экспериментах по беспроводной связи.

Визит Джонсонов в мастерскую Тесла стал последним событием года. «Дорогой Лука, — писал Тесла 21 декабря, — надеюсь, вы не забыли о завтрашнем визите в мою лабораторию. Будут Дворжак и многие другие представители американской элиты».

Антонин Дворжак был старше Тесла на пятнадцать лет. В 1892 году он эмигрировал из Чехословакии и возглавлял Национальную консерваторию. Он постоянно скучал по родине и прожил в Соединенных Штатах всего три года, но за это время успел создать самые знаменитые свои произведения, в том числе симфонию «Из Нового Света». После концерта Дворжак посетил лабораторию волшебника. Рождество и Новый год в компании Джонсонов завершили этот, поистине замечательный, год.

 

 

Пожар в лаборатории (1895)

 

Гибель мастерской Николы Тесла со всем ее удивительным содержимым -не просто личная трагедия. Это несчастье для всего мира. Не будет преувеличением сказать, что можно по пальцам одной руки пересчитать ныне живущих людей, которые больше значат для человечества, чем этот молодой джентльмен. Едва ли найдется даже один такой человек.

Чарльз Дана

Это произошло «в один прекрасный воскресный полдень 1894 года». Прогуливаясь по Пятой авеню с двадцатипятилетним Д. МакФарланом Муром — своим многообещающим коллегой в области флуоресцентного освещения, сербский ученый муж «неторопливо остановился» и задумчиво произнес: «Мур, как только мы научимся передавать сигналы из любой точки земного шара, следующим шагом станет общение с другими планетами».

Но, прежде чем ставить перед собой эту грандиозную задачу, нужно было усовершенствовать передачу на большие расстояния на Земле. Ученый планировал передавать сообщения из своей лаборатории на принимающее оборудование, размещенное на пароходе на реке Гудзон. К несчастью, 13 марта 1895 года лаборатория Тесла сгорела дотла. «Пол обрушился, и оборудование провалилось на второй этаж».

В первый момент весь цивилизованный мир пришел в ужас, поскольку уничтожение мастерской маэстро было трагедией, последствия которой невозможно оценить. К счастью, сам Тесла не пострадал — в это время он спал в отеле. «Две готовых развалиться кирпичных стены и разверстая пасть мрачной пропасти, полная черной воды и масла, — вот все, что можно было увидеть в то роковое утро. Больше ничего не осталось от лаборатории, которая для всех, кто посещал ее, была одним из самых интересных мест на земле».

Этот «великий в будущем человек, — писал журнал «Современная литература», — который живет, словно во сне, забывая о времени, только ради грядущего, должен был вот-вот совершить революцию в области электрического освещения, сделав его доступным беднейшим слоям населения. Мгновенное уничтожение его бесчисленных чудес — катастрофа не только для него самого, но и для всего человечества». Возможно, чтобы хоть немного подбодрить Тесла, «в честь сербско-американского пионера электрической связи Почтово-телеграфный союз Сербии произвел сенсацию, соединив проходящие одновременно в Белграде и Нисе концерты при помощи телефона, чтобы их могли слышать жители обоих городов».

«Лаборатория Тесла была, в своем роде, частным музеем, — писал Т. К. Мартин. — Владелец хранил в ней множество сувениров в память о прошлых работах и экспериментах». После подробного описания содержимого лаборатории Мартин завершал статью такими словами: «Возможно, самой трагической потерей является гибель всех записей и бумаг мистера Тесла. У него хорошая память, и он может подробно — описать любой эксперимент, проведенный в прошлом, но время, которое ему потребуется на восстановление исследований, будет стоить другим ученым многих лет боли и труда в поте лица. Но на дымящихся руинах надежды Тесла, стиснув зубы, вновь берется за работу».

Напряжение было огромным, и Тесла неимоверным усилием воли заставлял себя не поддаваться отчаянию. Одна из газет сообщала, что у него «упадок сил».

Чтобы поддержать Тесла, Мартин встретился с ним в местном кафе и подарил ученому еще несколько бесплатных экземпляров его книги. Возможно, издатель также дал ему денег. «Если это доставит удовольствие Вашей светлости, — с поклоном произнес Мартин, — ваши эксперименты были повторены в Берлине, и на них присутствовал брат императора, принц Генри. Если вы не будете получать от меня ежедневную поддержку, то скоро впадете в апатию, как бывает, когда вы забываете принять свою ежедневную дозу электричества». Они вместе работали над статьей Мартина, посвященной пожару в лаборатории, чтобы дать более подробное описание погибшего оборудования.

Вестингауз по-прежнему сражался с Уильямом Стэнли из «Уильям Стэнли Компани» и Элайхью Томсоном из «Дженерал Электрик» в судебной битве, посвященной патентам, поскольку оба концерна продолжали незаконное производство индукционных моторов переменного тока, утверждая, будто это их собственный проект. За 1893—1897 годы эти концерны в общей сложности продали на 10 000 киловатт больше, чем Вестингауз. По некоторым сведениям, их моторы и генераторы были более эффективными. Стэнли, продолжавший нахально рекламировать свою многофазную систему в электротехнических журналах, к тому времени увеличил штат — сотрудников с пятнадцати человек до нескольких сотен, а «Дженерал Электрик» была вдвое больше «Уильям Стэнли Компани».

Захваченная патентными спорами, компания Вестингауза решила опубликовать в газете полностраничное объявление, гласившее:

«Электрическая производственная компания Вестингауза» — единственный обладатель многофазной системы Тесла».

Далее говорилось: «Новаторство изобретений мистера Тесла было подтверждено профессором Элайхью Томсоном, который при обсуждении работ Тесла в Американском институте инженеров-электриков в 1888 году сказал: «Меня очень заинтересовало описание нового очаровательного моторчика мистера Тесла. Возможно, вам известно, что я тоже работал в этом направлении и добился примерно таких же результатов. Свои эксперименты я проводил с использованием единичной, а не двойной цепи переменного тока».

Хотя компания «Дженерал Электрик» вскользь дала понять, что мотор Тесла опасен, потому что слишком искрит, не доказано, что пожар в лаборатории был вызван находящимся внутри оборудованием. Он начался этажом ниже, в химчистке. Некоторые исследователи предполагают, что виной всему стала неосторожность ночного сторожа, который мог курить рядом с промасленной ветошью.

Оборудование не было застраховано, и сумма убытков приближалась к миллиону долларов, но, возможно, истинная цифра составляла примерно 250 000. О'Нейл предполагает, что на помощь пришел Адаме, предложив 40 000 долларов в обмен на часть компании. Однако Адаме и так уже был партнером Тесла, а значит, тоже понес убытки. Однако существуют доказательства того, что Адаме все же помогал Тесла. Роялти из Европы и скромные ежегодные суммы, выплачиваемые компанией Вестингауза, также сделали свое дело, но Тесла нужно было найти дополнительный источник доходов, чтобы построить новую лабораторию.

Тесла получил множество писем от друзей из компании Вестингауза. Инженер Эрнест Гейнрих писал: «Спешу выразить вам мои искренние соболезнования». Не зная истинного положения дел, он продолжал: «Полагаю, вы хорошо застрахованы и вскоре сумеете найти другое подходящее место для возобновления вашей работы».

Тесла не был застрахован, но продолжал двигаться вперед по инерции. Через несколько дней он уже искал новое помещение. В перерывах между поисками он заглядывал в одну лабораторию, где всегда под рукой было жизненно необходимое оборудование. В течение следующих нескольких недель Никола Тесла трудился в лаборатории Эдисона в Ллуэ-лин-парк, Нью-Джерси, «куда не допускают никого, кому не дали пропуск сам мистер Эдисон или один из его ассистентов». В это же время Тесла связался с Альбертом Шмидом насчет поставки оборудования. Он сражался за каждый цент, впрочем, это было его привычкой. «Относительно цены полностью полагаюсь на честность «Вестингауз Компани», — говорил Тесла, прибавляя: Полагаю, что в этой стране еще есть джентльмены, которые верят в загробную жизнь».

Вице-президент и генеральный управляющий Сэмюэл Баннистер в качестве подарка отправил Тесла несколько его ранних моделей, оставшихся от Всемирной ярмарки, и выразил сожаление в связи с постигшим ученого несчастьем: «Я рад слышать, что вы работаете не покладая рук, пытаясь восстановить утерянное как можно быстрее». Однако это было слабое утешение, поскольку «Вестингауз Компани» выставила Тесла счет за погибшее в огне оборудование, которое ученый брал в аренду; компания также требовала денег за новое оборудование.

В апреле в ответ на заявление Брисбена о том, что Тесла «еще более велик, чем Эдисон», обострилась конкуренция этих двух ученых (по крайней мере, в прессе). «Кто король: Эдисон или Тесла?» — спрашивала нью-йоркская «Трои Пресс». Джозеф Джефферсон, трагик из Бостона, без колебаний заявлял: «Эдисон низвергнут, а Тесла будет коронован».

«Электрические волшебники-близнецы» вместе с Александром Беллом встретились в мае в Филадельфии, на Национальной электрической выставке. Впервые переменный ток Тесла был передан на расстояние пятисот миль. Тесла был разочарован, потому что по существующим телефонным линиям передали лишь незначительное количество энергии, так как страховщики опасались повреждения или пожара. Однако эксперимент увенчался успехом и затмил рекорд, поставленный в Лауффене и Франкфурте.

«Самое удивительное на этой выставке — демонстрация возможности передавать электрический ток, полученный от Ниагарского водопада. По моему мнению, это решает один из важнейших вопросов, связанных с развитием электричества», — отметил Эдисон. Белл согласился с ним: «Эта передача электроэнергии на большое расстояние является крупнейшим достижением электрической науки за последние несколько лет».

«Глядя в будущее, Белл с Эдисоном поняли, что при помощи данного открытия города и деревни, удаленные от электростанций, смогут получать электричество с величайшей экономией и удобствами, намного превосходящими те, что существуют сегодня».

Тесла, «решивший эту проблему», заявил: «Я твердо убежден, что можно передавать электричество при помощи гидроэнергии в коммерческих целях на расстояние свыше пятисот миль, это обойдется в половину дешевле, чем пар или уголь. Я готов поставить свою жизнь и репутацию на карту в поддержку данного утверждения».

Не осталось письменных записей того, что говорили Тесла и Эдисон по этому поводу, но, вероятно, каждый втайне посмеивался над представленным в прессе соперничеством. Тесла поблагодарил Эдисона за предоставленную во временное пользование лабораторию, а Эдисон выразил Тесла сочувствие по поводу потери мастерской.

«Дженерал Электрик» проигрывала свою пропагандистскую кампанию на всех фронтах. Даже Эдисон признавал достижения Тесла. Поползли слухи о том, что было достигнуто соглашение с Вестингаузом об объединении патентов, но до окончательного решения оставалось еще несколько лет: во-первых, у «Дженерал Электрик» было слишком много филиалов, занимающихся пиратской деятельностью в отношении аппарата Тесла, а во-вторых, Вестингауз не видел выгоды в немедленном заключении соглашения. После серьезного поражения в суде штаб-квартира «Дженерал Электрик» утратила свое влияние, однако компания продолжала борьбу, потому что ее спонсоры контролировали Ниагарский проект. Более тою, масштабы предприятия не позволяли Вестингаузу браться за дело в одиночку. Т. К.Мартин наивно думал, что близится полное примирение и реабилитация Тесла. «Это будет означать признание превосходства ваших многофазных патентов, — писал он. — Полагаю, они все получат право на существование».

Не похоже, чтобы Тесла сообщил ему о подписанном контракте, потому что год спустя издатель снова затронул эту тему. «Не могу выразить, как я рад слышать о признании ваших патентов компанией «Дженерал Электрик», и спешу вас с этим поздравить. Теперь у вас наконец появятся собственные деньги», — заключил Мартин.

С исторической точки зрения признание было уже близко, поскольку теперь даже конкуренты соглашались, что только изобретения Тесла способны «обуздать Ниагарский водопад». Но ученый так и не получил никакой финансовой выгоды, кроме ранее оговоренной в контракте.

«Это открытие легло в основу попытки Ниагарской компании использовать огромную мощь водопада, которая веками пропадала впустую, и заставить работать машины в больших и малых городах, таких, как Буффало, расположенный в двадцати милях, и, возможно, в Нью-Йорке и Чикаго», — объявил «Ревью оф Ревьюз». После этого журнал сообщил сенсационную новость: «Открытие также лежит в основе намного менее дерзновенного проекта Вестингауза и Болдуина, которые собираются пустить железнодорожный экспресс, работающий на электричестве. Не будет преувеличением сказать, что мотор Тесла стоит за всеми попытками передачи энергии, которые предпринимаются в нашей стране, не только в области производства и транспорта, но также в шахтерском деле, ирригации и сельском хозяйстве».

7 августа 1895 года

Дорогой мистер Вестингауз,

Из журналов я узнал о вашем обоюдном соглашении с железнодорожной компанией Болдуина. Новость о вашем объединении стала приятной неожиданностью. Такое прекрасное сочетание способностей и возможностей не может не представлять интереса для обеих сторон.

Искренне ваш, Н. Тесла