МИР. ПОЛИТИЧЕСКИЕ ИТОГИ ВОИНЫ

ГЛАВА XVIII

 

 

После Мукденского сражения русская армия, сокра­тившаяся численно и ощущавшая недостаток в боеприпа­сах, расположилась на так называемой Сыпингайской позиции, выбранной еще в 1903 году и до некоторой сте­пени подготовленной в инженерном отношении.

1-я и 2-я японские армии в это время находились в районе Телина, 3-я армия стояла у Фокумина, 4-я — у Кайюана и 5-я — в верхнем течении реки Хуньхе.

Новый главнокомандующий генерал Линевич продол­жал «стратегию» Куропаткина и стремился иметь как можно больше живой силы, чтобы численностью задавить неприятеля, уже потерявшего в боях свои лучшие кадры. Воинственно настроенный на словах и ничего не пред­принимавший на деле, он ежедневно писал в Петербург, умоляя царя прислать ему молодых солдат; чтобы раз­жалобить монарха, генерал в своих донесениях чуть ли не вдвое увеличивал потери войск под Мукденом.

Царское правительство, уверенное, что эскадра Рожественского завладеет морем в апреле — мае, усиленно продолжало укреплять Маньчжурские армии всем необ­ходимым для наступления. Достаточно сказать, что только за вторую половину мая на Дальний Восток при­было 70 700 человек укомплектований (главным образом солдат срочной службы).

Японские армии, нарыв сотни километров окопов и оградившись сетью проволочных заграждений, не прояв­ляли никакой активности. Ойяма не предполагал продви­гаться севернее и развязывать новое большое сражение. Он не был уверен, что в этих условиях японские армии не потерпят поражения (русские продолжали усиливаться), /315/ а одержанные им победы не приведут к значи­тельному сокращению ресурсов, необходимых для даль­нейшей более трудной борьбы. Кроме того, он был в курсе усиленной дипломатической подготовки к заключению мира, ведущейся японским правительством, которое также не решалось рисковать на поле боя.

Военные действия на театре с обеих сторон ограничи­вались поисками разведчиков, если не считать кавалерий­ского рейда, произведенного в тыл японцам и окончив­шегося, как и декабрьско-январский рейд на Инкоу, без особенных результатов.

В июле японцы при поддержке специальной эскадры, состоящей из двух броненосцев, семи крейсеров, двух ка­нонерских лодок и 30 миноносцев, высадили на острове Сахалин 12 батальонов пехоты, эскадрон кавалерии и 3 батареи, всего около 14 тыс. боевых единиц. Сахалину русское правительство не придавало значения и там почти не оказалось регулярных войск. Губернатор острова Ля­пунов, юрист по специальности, наскоро создал несколько отрядов из заключенных и местных поселенцев и принял над ними командование.

Борьба не могла быть длительной. Часть заключен­ных при первых столкновениях с японцами разбежалась, остальные люди, плохо вооруженные, оказали слабое со­противление. Не помогли и партизанские действия, ко­торые Ляпунов пытался организовать. Японцы захватили Сахалин ценой четырехсот убитых и раненых.

Потерпев поражение на суше и на море, царизм из-за гнилости политической системы и военной отсталости, а также из-за внутриполитической обстановки и сильней­шего нажима иностранных империалистов оказался не в силах продолжать непопулярную войну на Дальнем Востоке. Царь дал согласие президенту США на ведение мирных переговоров с Японией, назначив руководить ими председателя комитета министров Витте.

Мирные переговоры начались 6 августа в городе Портсмуте в США. Первоначальные требования японцев были опубликованы в их газетах и сводились к тому, что Россия должна уступить Японии остров Сахалин, Кам­чатку, Уссурийский край, Приморскую область и уплатить 3 млрд. руб. контрибуции, кроме того, передать безвоз­мездно арендованный у Китая Квантунский полуостров со всеми сооружениями. Японское правительство и теперь /316/ надеялось на полную поддержку союзников. И действи­тельно, капиталисты США, продолжая свою прежнюю по­литику — загребать жар чужими руками, — гарантиро­вали Японии плацдармы для дальнейших военных аван­тюр против Китая и России: Корею и Квантун. Прави­тельство США согласилось также поддержать и другие требования Японии, твердо веря в то, что захваченные японцами территории будут осваиваться через «откры­тые двери» американцами. Правительство США за свои услуги добилось согласия японского правительства не вмешиваться в дела Америки на Филиппинах.

Витте, прибыв в США, заявил корреспондентам, что Россия не побеждена, что из русских земель японцы за­няли только Сахалин и русские никогда никому контри­буций, не платили, наконец, разговор может идти разве только о передаче аренды Квантунского полуострова. Заявляя так, Витте опирался на более чем полумиллион­ную армию с двумя тысячами артиллерийских орудий, стоявшую в полной боевой готовности на Сыпингайских позициях.

10 августа японские дипломаты предъявили офици­альные условия мира, потребовав передачи им Сахалина, уступки Квантуна, возмещения военных расходов — контрибуцию, ограничения морских сил России на Даль­нем Востоке, очищения Маньчжурии и признания прин­ципа «открытых дверей» в ней, уступки железной дороги от Порт-Артура до Харбина, предоставления японцам прав для рыбной ловли в русских территориальных во­дах и т. д.

Для подкрепления своих требований сторонники наи­более реакционных империалистических кругов Японии, стремившихся урвать как можно больше, организовали в больших городах страны демонстрации шовинистиче­ски настроенных обывателей, требовавших, ввиду неуступчивости русских в Портсмуте, продолжения войны. Правительство, вначале потворствовавшее демонстрантам, после начавшихся беспорядков в Токио было вынуждено применить для водворения парядка по­лицейские силы. Для успокоения шовинистов в газете «Ници-Ници» выступил с интервью Ойяма, заявив, что «разногласия относительно мирных условий неизбежны, но японский народ должен помнить, что готовность Рос­сии продолжать войну не позволяла Японии надеяться /317/ на получение военного вознаграждения даже после даль­нейших жертв и расходов. Прекращение военных дей­ствий будет способствовать развитию Японии, между тем как продолжение войны исчерпало бы ее энергию и воен­ные ресурсы»1.

1 Ойяма умолчал о том, что в армии и на флоте появились при­знаки пресыщения войной, упадок дисциплины и дезорганизация. Подтверждением этому служит хотя бы взрыв и гибель 12 сентября в порту Сасебо флагманского броненосца «Миказа»; во время катастрофы погибло 590 человек.

Торг продолжался около двух недель. Витте, хотя и не знал о тяжелом экономическом положении Японии и стремлении ее правительства как можно скорее закон­чить, войну, тем не менее был несговорчив, отказывался вообще разговаривать о выплате контрибуции, об ограничении морских сил России на Дальнем Востоке, не соглашался отдавать Сахалин и оспаривал другие японские требования. Снова вмешался Теодор Рузвельт, на этот раз запугивая царя тем, что неуступчивость русской делегации приведет к тому, что Россия потеряет не только Сахалин, но и всю Восточную Сибирь. Не выдержали и японцы, пойдя на значительные уступки. В конце концов точки зрения договаривавшихся сторон, втайне друг от друга желавших скорейшего мира, сблизились. 5 сен­тября 1905 года мирный договор был подписан, по которому царизм признавал за Японией преобладающие инте­ресы в Корее, уступал ей права на аренду Квантуна с Порт-Артуром и Дальним, передавал без оплаты Южную ветку Южно-Маньчжурской железной дороги со всем имуществом. Японские империалисты, добившись захвата южной части Сахалина, закрыли для России все выходы в Тихий океан, рассчитывая в дальнейшем отторгнуть от нее и весь Дальневосточный край.

Недовольные условиями мира реакционеры с ведома правительства вновь организовали демонстрации про­теста. 6 и 7 сентября в Токио, Кобе, Иокогаме и других городах состоялись массовые уличные шествия, митинги, инициаторы которых хотели показать мировой обществен­ности патриотическое возмущение японского народа и отвлечь внимание самого народа от его тяжелой невыно­симой жизни. Но народ, особенно рабочие, воспользовав­шись возможностью выразить решительный протест про­тив беззаконий и произвола властей, эксплуатации, дороговизны /318/ и т. д., перешел от слов к делу: демонстранты разгромили редакцию официозной газеты «Кокумин», сожгли дом министра внутренних дел, разрушили не­сколько храмов и начали разоружать полицию, на улицах возникли баррикады. Против народа правительство бро­сило войсковые части и полицию, которые огнем и мечом навели порядок. Число убитых и раненых не было огла­шено, арестованные насчитывались тысячами. Война, при­несшая трудовому люду Японии страдания, и революцион­ные события в России, безусловно, оказали влияние на политическое пробуждение народных масс. Французский журналист Людовик Нодо, наблюдавший события в То­кио после заключения мирного договора, в книге «Современная Япония» писал: «Разочарование вылилось в по­рыв ярости, быстро перешедшей в рабочие беспорядки. По признанию многих японских газет, толпа бунтовщи­ков, которая подожгла сорок трамваев на улицах Токио и угрожала погромом жилищ миллионеров и нажив­шихся политиканов, состояла не столько из разочарованных патриотов, сколько из безработных и всякой бедноты».

Авантюристская политика русского царизма на Даль­нем Востоке закончилась крахом. «Самодержавие именно по-авантюристски бросило народ в нелепую и позорную войну, — писал В. И. Ленин. — ...Война вскрыла все его язвы, обнаружила всю его гнилость, показала полную разъединенностъ его с народом, разбила единственные опоры цезарьянского господства. Война оказалась грозным судом. Народ уже произнес свой приговор над этим правительством разбойников» .

Не русский народ ответственен за эту захватническую войну, ее вело русское самодержавие вопреки интересам народа. Не народ, а самодержавие опозорило себя. По­пытки буржуазно-дворянских исследователей и историков войны свалить вину за проигрыш войны на отдельных генералов, на плохую оснащенность техникой вооружен­ных сил, на армию и флот имели целью в какой-то сте­пени оправдать самодержавие, обелить гибнувшую обще­ственную формацию, уходившее с исторической сцены феодальное дворянство.

Общее разложение буржуазно-помещичьего строя цар­ской России, государственная, политическая, военная и /319/ экономическая отсталость страны, судьбами которой без­раздельно распоряжались крепостники во главе с Нико­лаем Романовым, явились главной и основной причиной проигрыша войны.

«Военное могущество самодержавной России оказа­лось мишурным. Царизм оказался помехой современной, на высоте новейших требований стоящей, организации военного дела... Гроб повапленный — вот чем оказалось самодержавие в области внешней защиты, наиболее род­ной и близкой ему, так сказать, специальности... Отста­лыми и никуда не годными оказались и флот, и крепость, и полевые укрепления, и сухопутная армия» .

Заключив мир, царь и его правительство бросили вооруженные силы на борьбу с восставшим народом и в конце концов при помощи западноевропейских империа­листов задушили революцию. Большинство солдат из крестьян еще верило царю и помогало правительству по­давлять забастовки и восстания рабочих и крестьян.

Правящие круги США, Англии и Германии, приняв­шие активнейшее участие в развязывании и ведении войны между Японией и Россией и рассчитывавшие ис­пользовать ее в своих захватнических целях, достигли, своего. Их соперники на Дальнем Востоке и Тихом океане были значительно ослаблены. Победившая Япония ока­залась опутанной миллиардными долгами и относительно обессиленной. Царизм был окончательно прикован к англо-французскому империалистическому блоку, превра­тившись в данника этих стран и поставщика пушечного мяса в предстоящей мировой империалистической войне.

Следует отметить, что расчеты капиталистов США за­хватить китайские рынки при помощи японцев далеко не оправдались. Японские захватчики воевали за свои импе­риалистические интересы и после окончания войны, укре­пившись в Корее и Южной Маньчжурии, начали до­вольно успешную борьбу с проникновением на рынки Восточной Азии американских монополистов и других предпринимателей. /320/