АВГУСТА 1904 ГОДА

АВГУСТА И БОИ В ЯПОНСКОМ МОРЕ

МОРСКОЕ СРАЖЕНИЕ В ЖЕЛТОМ МОРЕ

 

В конце июля стало совершенно очевидно, что, если эскадра не оставит Порт-Артура, она может погибнуть.

Японские войска вышли на подступы к Ляояну и энер­гично готовились к дальнейшему наступлению. Предпо­лагать, что Куропаткин разобьет противника и снимет осаду с крепости, могли только люди недальновидные и ничего не понимавшие в происходящем. Войска Ноги, обложившие Порт-Артур, спешно готовились к ускорен­ной атаке, и все говорило за то, что они атакуют в бли­жайшие дни. 2-я русская эскадра еще формировалась на Балтике, и ждать от нее помощи, следовательно, было нельзя.

Порт-артурская эскадра в этот период еще имела все данные, чтобы выйти в море для боя с флотом против­ника и разгромить его. Но Алексеев не ставил перед Витгефтом такой задачи и обрекал нерешительного коман­дующего на пассивность. 30 июля он приказал очистить проход через неприятельские мины на рейде, выйти в море и проложить путь во Владивосток, избегая боя, если позволят обстоятельства.

7 августа Витгефт получил новую депешу главно­командующего, в которой подтверждались к неуклонному исполнению все ранее отданные приказания: «Невыход эскадры в море вопреки высочайшей воле и моим прика­заниям и гибель ее в гавани в случае падения крепости,— писал адмирал,— лягут тяжелой ответственностью перед законом, лягут неизгладимым пятном на андреевский /139/ флаг и честь родного флота»1. Алексеев предлагал озна­комить с этой телеграммой всех адмиралов и командиров кораблей.

1Русско-японская война, т. VIII, ч, 2, стр. 76.

Оставаться в Порт-Артуре было уже крайне опасно еще и потому, что японцы установили часть осадных ба­тарей, с которых вели огонь по порту и кораблям. Стрельба не корректировалась, и попадания были случай­ными, но тем не менее в первый же день обстрела постра­дал «Цесаревич», 9 августа семь снарядов поразили «Ретвизана», и через образовавшуюся ниже ватерлинии про­боину броненосец принял до 600 тонн воды.

8 августа Витгефт на совещании флагманов и коман­диров кораблей назначил выход эскадры во Владивосток на 6 часов утра 10 августа. Никаких указаний он не дал, предложив пользоваться в бою инструкциями, выработан­ными в свое время покойным Макаровым. В конце сове­щания Витгефт заявил: «Кто может, тот и прорвется». Дальше адмирал приказал, если какой-либо корабль отстанет или потерпит аварию, его не ждать и не спасать; в случае невозможности продолжать путь — выбрасы­ваться на берег и спасать команды, а корабль уничтожать; чтобы ни случилось, в Порт-Артур не возвращаться. Во Владивосток уходили броненосцы «Цесаревич», «Ретвизан», «Победа», «Полтава», «Пересвет» и «Севастополь» крейсеры «Аскольд», «Паллада», «Диана» и «Новик»; восемь миноносцев и госпитальное судно «Мон­голия». Эскадра была укомплектована личным составом, обеспечена углем и боеприпасами, но на кораблях не хватало десяти 6-дюймовых, 83 других орудий, снятых для усиления крепости.

Японский флот между тем продолжал нести блокад­ную службу. Адмирал Того, уверенный, что русская эскадра в связи с тесной осадой крепости с суши неиз­бежно выйдет в море, усиленно наблюдал за порт-артурским рейдом и перебазировал свои главные силы от островов Эллиот к острову Роунд, ближе к Порту-Артуру. Вице-адмирал Камимура с отрядом броненосных крейсе­ров охранял Корейский пролив, чтобы владивостокские крейсеры не могли пройти в Желтое море.

С восходом солнца 10 августа русская эскадра вышла.на внешний, предварительно протраленный, рейд, и корабли /140/ заняли места по Диспозиции. В 8 часов 48 минут, следуя за тралящим караваном, эскадра вышла в море. С самого утра за ее маневрами наблюдали японские ми­ноносцы и крейсеры. Того, как и 23 июня, был своевре­менно извещен, какие корабли вышли в море и каким курсом они идут.

Главные силы японского флота появились в поле ви­димости (120 кабельтовых) около 11 часов 30 минут с се­веро-востока. Головным шел «Миказа», за ним броне­носцы «Асахи», «Фуджи», «Шикишима» и броненосные крейсеры «Кассуга» и «Ниссин». Появление неприятель­ского флота было закономерно. Адмирал Алексеев, при­казывая прорваться во Владивосток без боя, не учитывал фактической обстановки на море и задачу эскадре ставил неверно. Сражение оказалось неизбежным, и Витгефт даже мог разгромить противника, имея преимущество в броненосцах, от огня и маневра которых во многом и за­висел исход дела. Русские имели превосходство в артиллерии главного калибра, японцы — в скорости хода ко­раблей своих главных сил, они могли выбирать дистанцию огня и наиболее выгодный для них строй.

Витгефт, предубежденный, что эскадра не может одержать победу и прорваться во Владивосток, не прояв­лял нужной инициативы и решительности и не принимал мер, чтобы добиться победы. Он не нападал, а оборо­нялся.

В 12 часов 20 минут флагманский броненосец Того открыл огонь.

Обстановка на море к этому моменту была такова. Русская эскадра шла в кильватерной колонне, главные силы противника (1-й боевой отряд) перерезали ее курс в расстоянии около 75 кабельтовов; 3-й боевой отряд (4 крейсера) шел параллельным курсом южнее примерно на 70 кабельтовов; к северу в 80—85 кабельтовах тоже параллельным курсом маневрировал 5-й боевой отряд (3 крейсера) и, наконец, 3 крейсера 6-го боевого отряда маячили на северо-востоке. Японцы окружали, оставляя открытым только путь на Порт-Артур. Адмирал Того, имея приказание главной квартиры беречь корабли от потопления в предвидении появления в водах Дальнего Востока Балтийской эскадры, желал, чтобы Витгефт, как и 23 июня, не принял боя, а повернул обратно в крепость под огонь осадной артиллерии. Но русский флагман на /141/ этот раз упорно шел вперед, прокладывая себе дорогу мощным артиллерийским огнем.

Японцы пересекли курс русских, и вскоре против­ники оказались на контркурсах; условия стрельбы для русских ухудшились: японские корабли главных сил усма­тривались под острым курсовым углом, солнце светило в глаза комендорам и мешало наводке. Через некоторое время на пути оказались плавающие мины, набросанные японскими миноносцами. Обходя их, броненосцы не­сколько раз меняли курс и тем ухудшали условия для своей артиллерии. Русские крейсеры и миноносцы пере­шли на левую сторону своих броненосцев и укрылись от огня.

Адмирал Того после расхождения на контркурсах на­чал маневрировать, но с выполнением маневра запоздал и отстал. Русские устремились в открытое море, увеличив ход кораблей до 14 узлов. В это время 3-й боевой отряд противника (адмирал Дева), нагоняя, дал несколько зал­пов по концевым кораблям эскадры и, не выдержав от­ветных снарядов, поспешно ретировался. Кроме этой по­пытки, ни один из отрядов японского флота не имел на­мерения подходить к порт-артурской эскадре на дистан­цию действительного артиллерийского выстрела.

В 13 часов 45 минут стрельба между главными силами возобновилась, но Того опять допустил грубые просчеты в маневрировании и около 14 часов 30 минут вновь от­стал. На этом первый бой закончился. Он носил по суще­ству маневренный характер. Того пытался охватить го­лову русской эскадры, Витгефт уклонялся, при этом ему дважды удалось сбить расчеты неприятеля и оставить его далеко позади. Русского командующего можно было поздравить с успехом, если бы его эскадра имела равный ход с противником. Но Того, исправляя свои ошибки, снова нагонял, усилившись броненосным крейсером «Якумо» из 3-го отряда. Витгефт не предпринял ничего, что могло бы затруднить японцам погоню, хотя такая возможность у него была: он имел 8 миноносцев, которые мог использовать для торпедной атаки против преследую­щего его противника.

Около 15 часов командующий запросил у командиров сведения о боевом состоянии кораблей. Оказалось, что корабли существенных повреждений не имели, пробоин ниже ватерлинии не было. Так как Того снова намеревался /143/ атаковать, Витефт решил до наступления темноты принять бой на дальних дистанциях в надежде, что его ко­рабли не пострадают настолько, чтобы не дойти до Вла­дивостока. После наступления темноты он предполагал оторваться от неприятеля и выполнить поставленную перед ним боевую задачу. Перед началом второго боя адмирал отдал приказ вести огонь по флагманскому ко­раблю противника, а с заходом солнца следить за манев­рами «Цесаревича».

В 16 часов 45 минут с расстояния 45 кабельтовых от­крыла огонь немного отставшая от эскадры «Полтава», вслед за ней вступили в бой остальные броненосцы, стре­ляя по «Миказе», который, получив несколько прямых попаданий, отвернул, но, скоро оправившись, вновь лег на прежний курс. Японцы стреляли по «Цесаревичу», стремясь вывести его из строя. Для того, чтобы выйти из-под огня, улучшить условия стрельбы для своих кораб­лей и ухудшить их для японцев, Витгефт отвернул влево и увеличил ход эскадры до 15 узлов. Но «Севастополь» и «Полтава» скоро начали отставать, и ход пришлось сба­вить. В это время командующему еще раз представлялась возможность атаковать миноносцами, но он, безучастно наблюдая с боевого мостика за ходом боя, бездействовал. Стремление во что бы то ни стало прорваться во Влади­восток парализовало его волю к каким-либо активным мероприятиям против врага.

Между тем Того переживал тяжелые минуты. Об этом красочно написал французский адмирал Олливье: «После шести часов вечера (японское время. — А. С.) этот на­чальник (Того.—А. С.) видит, как нетронутая русская линия удваивает свой огонь; он видит опустошенные па­лубы судов, следующих за ним, и в особенности ужасный поражающий вид «Миказы». Он видит, как адмирал Вит­гефт, уже окончательно оставивший мысль об отступле­нии, приближается к нему, смело идет в бой, решившись похоронить себя вместе со своим флотом, чтобы сласти судьбу войны и честь России. Адмирал Того... дает сигнал приготовиться к отступлению»1.

1Э. Олливье, Уроки морских войн, Спб., 1907 г., стр. 89.

Бой продолжался с неослабевающей силой. Витгефт вместо того, чтобы уйти в боевую рубку, продолжал стоять на мостике и не обращал ни на что внимания. Эта /144/ ничем не вызываемая показная лихость стоила ему жизни и в связи с этим дезорганизации управления эска­дрой. В начале шестого часа адмирал погиб, погибли и его ближайшие помощники, в том числе был тяжело ра­нен начальник штаба контр-адмирал Матусевич. Эскадру повел командир «Цесаревича». Чтобы в разгаре сражения не вызвать растерянности среди личного состава эскадры, сигнала о гибели командующего дано не было. В 17 ча­сов 45 минут осколки другого японского снаряда вывели из строя всех находившихся в боевой рубке, в том числе командира корабля, и повредили приборы управления. Неуправляемый корабль начал склоняться влево, следую­щие ему в кильватер броненосцы, не зная о случившейся катастрофе на флагмане, решили, что он ложится на но­вый курс, и пошли вслед за ним. «Цесаревич» стал опи­сывать циркуляцию, строй эскадры нарушился. Японцы усилили огонь. Чтобы дать время своим кораблям восста­новить боевой порядок, командир «Ретвизана» решил от­влечь огонь неприятеля на себя и ринулся на «Миказу» с целью тарана. Хотя осуществить до конца замысел ему и не удалось, тем не менее маневр дал возможность выравнять строй. Выправился и «Цесаревич», старший офи­цер которого дал сигнал по эскадре, что командование ею передается младшему флагману контр-адмиралу Ухтомскому. /145/

В трудной обстановке Ухтомский растерялся и, кроме сигнала «Следовать за мной», не принял никаких мер для того, чтобы взять в свои руки командование эскадрой и продолжать бой. Приказа его ни один из командиров кораблей не выполнил. Впоследствии все они утверждали, что сигнала не заметили. В кильватер «Пересвету», на ко­тором нес флаг новый командующий, вступила одна «Победа». «Ретвизан» по инициативе своего командира успел скрыться из вида в направлении Порт-Артура. Позднее к Ухтомскому, отходившему обратно в базу, при­соединились «Полтава», «Севастополь», а затем и «Цеса­ревич».

Главные силы японцев направились к северу, их 3-й отряд находился южнее, стреляя по русским концевым кораблям. 5-й отряд с присоединившимися к нему броне­носным крейсером «Асамой» робко и безуспешно пытался помешать отходившей русской эскадре.

После того как главные силы Того повернули к северу, русские крейсеры оказались в крайне невыгодном положе­нии. Командовавший ими контр-адмирал Рейценштейн (флаг на «Аскольде»), решив, что эскадра окружается, поднял сигнал «Следовать за мной» и бросился на про­рыв к югу, пересекая курс своих броненосцев. За «Аскольдом» последовал «Новик». Несмотря на сильное противо­действие семи японских крейсеров, «Аскольд» и «Новик» прорвали кольцо и ушли. «Диана» и «Паллада» не могли дать нужного хода и повернули вслед своим броненосцам. На этом сражение главных сил прекратилось.

Около 8 часов вечера эскадра Того, опасаясь атак русских миноносцев, ушла в южном направлении.

Вечером за «Пересветом» следовали только «Победа» и «Полтава»; так как все навигационные приборы были разбиты, шли по Полярной звезде. «Севастополь», «Цеса­ревич», «Паллада» и «Диана» отстали. Ночью японские миноносцы атаковали русские корабли, но они не откры­вали прожекторов, и все усилия японских истребителей оказались напрасными. Позднее корабли эскадры еще раз разделились. Командиры «Цесаревича», «Дианы» и четы­рех миноносцев, каждый самостоятельно, решили выпол­нять приказ Витгефта, отданный им на совещании 8 авгу­ста, и не возвращаться в Порт-Артур. «Цесаревич» до­брался до Циндао, «Диана» пришла в Сайгон, «Аскольд» — в Шанхай; все они были интернированы и /146/ разоружены. То же случилось и с четырьмя миноносцами, один из которых был интернирован в Шанхае, а три в Циндао, миноносец «Бурный» налетел на камни и погиб. «Новик» при попытке дойти до Владивостока был атако­ван двумя японскими крейсерами у Корсаковекого поста на Сахалине и после боя затоплен своей командой.

В Порт-Артур возвратились броненосцы «Пересвет», «Ретвизан», «Победа», «Севастополь» и «Полтава», крейсер «Паллада», три миноносца и «Монголия».

Офицеры и матросы порт-артурской эскадры в бою не посрамили чести и боевых традиций флота и нанесли противнику ощутимые потери в людях и повредили мно­гие из его кораблей, которые пострадали значительно сильнее русских. «Миказа» понес большие потери, чем «Цесаревич»; в броненосец попало много крупнокалиберных снарядов, один из которых, разорвавшись у кор­мовой башни, разбил 12-дюймовое орудие и вывел из строя 18 человек; другими снарядами было убито 19 че­ловек и ранено 16. Броненосец несколько раз горел. К концу дня обе его 12-дюймовые башни не стреляли и не поворачивались. Командир «Севастополя» капитан 1 ранга Эссен впоследствии писал: «Что касается по­вреждений, нанесенных нашей стрельбой японцам, то, сойдясь на близкое расстояние, можно было видеть, что на «Миказе» почти все орудия молчали, кормовые части у «Асахи» и «Шикишимы» были разворочены»1.

1 Русско-японская война. Действия флота, документы, отд. III, кн. 2, вып. 6, Спб., 1913 т., стр. 199.

Тяжело пострадали и другие неприятельские корабли. Крупнокалиберный снаряд, попавший в броненосец «Асахи», пробил его борт под ватерлинией около кормы и произвел сильные повреждения внутри корабля; в крей­сер «Кассуга» попало 3 крупных снаряда, причинивших много разрушений; сильно пострадали надстройки крей­сера «Ниссин», на нем было 16 убитых (6 офицеров) и 31 раненый; в броненосец «Чиен-иен» попало 2 крупных снаряда; на крейсере «Якумо» убито 22 человека и т. д.

Японский лейтенант Сакурай, участник сражения, впоследствии писал в газете «Кайгун-Дзошши»: «В этом генеральном бою, если можно так назвать его, наши суда пострадали весьма серьезно, не было ни одного, которое не имело бы пробоин, а следствием их — крена» 1

1Летопись войны с Японией, № 69, 1905 г., стр. 136 . /147/

Русские корабли тоже имели серьезные повреждения. На «Цесаревиче» выходили из строя обе орудийные башни, в корпусе оказалось много пробоин. «Ретвизан» имел 21 попадание, на нем были выведены из строя 14 орудий; «Победа» имела несколько пробоин, причем одну ниже ватерлинии, на корабле временно выходили из строя три 6-дюймовых и одно 10-дюймовое орудие. Осо­бенно сильно пострадала артиллерия «Пересвета». На нем была выведена из строя 10-дюймовая башня, по­вреждено несколько 6-дюймовых и девять 75-миллимет­ровых орудий. Пострадали в разной степени и другие корабли.

Состояние артиллерии на броненосцах до и после боя было следующее:

 

Корабль	Количество орудий до боя	Количество исправных орудий после боя	Всего вышло из строя ору­дий
12” и 10"	6"	75-мм	47-мм	12-и 10"	6"	75-мм	47-мм
Ретвизан Победа Пересвет Севастополь Полтава Цесаревич

 

Из таблицы1видно, что потери артиллерии на броне­носцах, особенно главных ее калибров, были не так уж значительны. Из 23 двенадцати- и десятидюймовых ору­дий вышло окончательно из строя всего 4, т. е. 17%, а из 66 шестидюймовых вышло из строя 11, или тоже 17%. Следовательно, эскадра, если еще и учесть, что потери в людском составе были невелики, что недостатка в сна­рядах не ощущалось, могла с успехом продолжать сраже­ние с неприятелем, материальные и людские потери ко­торого были более существенны. Причиной оставления поля боя являлось не материальное состояние и воору­жение кораблей, а дезорганизация на эскадре, которая /148/ произошла после гибели Витгефта. Контр-адмирал Ухтомский, как и большинство командиров кораблей, не верил в благополучный исход прорыва во Владивосток и, оказавшись в роли командующего эскадрой, не смог про­должать сражение, протекавшее более или менее благо­приятно для русских..

1Таблица составлена по материалам работы Исторической ко­миссии по описанию действий флота в войну 1904—1905 годов при Морском генеральном штабе, 1915 г.

 

* * *

Спустя четыре дня в Японском море произошел бой владивостокских крейсеров с отрядом Камимуры. 11 авгу­ста Алексеев приказал адмиралу Скрыдлову немедленно выслать крейсеры в Корейский пролив, сообщив, что порт-артурцы сражаются с главными силами неприя­теля; русский отряд должен был оказать любое содей­ствие прорывавшейся эскадре. Витгефт вышел в море, но каким путем он пойдет, было неизвестно: пойдет ли он через Цусимский пролив, вокруг ли Японии или возвра­тится после боя в Порт-Артур. Предполагалось, что если встреча с эскадрой произойдет, то это случится к северу от Корейского пролива. Южнее параллели Фузана крей­серам заходить запрещалось. При встрече с Камимурой они обязывались отходить на Владивосток, увлекая за собой японцев.

Утром 12 августа, когда остатки порт-артурской эскадры уже находились в базе, «Россия», «Громовой» и «Рюрик» вышли в море. Командующий отрядом контр­-адмирал Иессен рассчитывал встретить Витгефта при­мерно на траверзе острова Дажелет. Ночью крейсеры шли 12-узловым ходом в кильватерной колонне, а днем 13 августа развернулись в строй фронта с интервалом 30—50 кабельтовов, чтобы как можно больше охватить наблюдением море и не разойтись с эскадрой. Миновав Дажелет, утром 14 августа Иессен вышел на параллель Фузана и здесь встретил, но не эскадру Витгефта, а от­ряд Камимуры из четырех броненосных крейсеров: «Идзуми», «Токива», «Адзума», «Ивате». Японцы, имея численное превосходство, большую на три узла скорость и лучшие условия для ведения огня, с расстояния 60 ка­бельтовов открыли огонь. Начался морской бой.

Вскоре на «Рюрике» был поврежден руль, и крейсер остановился. В течение двух часов «Россия» и «Громо­бой», маневрируя, прикрывали его огнем, чтобы дать возможность команде подбитого корабля исправить повреждения, /149/ но напрасно. Комендоры «Рюрика» ни на минуту не прекращали огня, но повреждения руля были на­столько серьезны, что подручными средствами исправить их было, очевидно, нельзя. К японцам подходили новые крейсеры, и оставаться дальше около поврежденного ко­рабля значило подвергать опасности другие два крейсера. Иессен повернул на север, рассчитывая, что Камимура бросится его преследовать и оставит в покое «Рюрика». Так и случилось, но Камимура оставил около русского корабля крейсер «Наниву» и подошедшего к месту сра­жения крейсер «Такачихо».

Бой броненосных крейсеров продолжался на парал­лельных курсах. Иессен увлекал японцев к Владивостоку. Однако около 10 часов Камимура внезапно прекратил преследование и отвернул. Зная о сражении в Желтом море и имея неполные сведения о его результатах, Ками­мура решил не рисковать, чтобы в любую минуту быть готовым прийти на помощь Того или вступить в бой с прорвавшимися из Порт-Артура русскими кораблями. Дальнейший бой с владивостокскими крейсерами мог снизить боевые качества его отряда.

«Рюрик», продолжая отбиваться, постепенно ослабе­вал и потом смолк: все орудия оказались подбитыми. Командир его капитан 1 ранга Трусов и старший офицер капитан 2 ранга Хлодовский погибли. Из строя выбыла половина экипажа. Лейтенант Иванов, вступивший в командование кораблем, при возвращении Камимуры из погони, опасаясь, что крейсер может быть захвачен в плен, приказал открыть кингстоны. На глазах японцев «Рю­рик» с развевавшимся боевым флагом скрылся под водой. Устаревший крейсер в бою с японской эскадрой, во много раз превосходившей его в силе, проявил изуми­тельную живучесть. Его команда, как и моряки «Варяга» и «Стерегущего», проявила массовый героизм и не по­срамила боевой чести и репутации русского флота.

Так закончился бой 14 августа. Владивостокский от­ряд потерял один крейсер, два получили сильные по­вреждения. Сведения о потерях японцев разноречивы. Но точно известно, что флагманский корабль Камимуры имел до 20 попаданий, а на «Ивате» только одним сна­рядом с «Рюрика» было убито 40 и ранено 37 человек, при этом взорвались снаряды в батарее корабля и из строя были выведены три шестидюймовых орудия. /150/

Ухтомский после возвращения в Порт-Артур доло­жил главнокомандующему обстановку и ждал указаний. Адмирал Алексеев, не теряя надежды использовать эскадру против японского флота, предложил снова гото­виться к выходу из Порт-Артура. Теперь он не был уве­рен, что остаткам флота удастся прорваться во Владиво­сток, но считал, что если корабли и погибнут в море, то в бою они все же нанесут какой-то урон японскому флоту, а это в свою очередь облегчит впоследствии поло­жение 2-й Балтийской эскадры. Отдавая приказ, Алексеев оставлял за временно командующим инициативу, право обсуждать вопрос о выходе в море.

«Суда в море выйти не могут,— ответил Ухтомский,— поэтому составлено расписание высылать для обороны крепости, кроме десанта, остальные судовые команды, оставив на кораблях самое ограниченное число для дей­ствий судовой артиллерии по береговым позициям неприя­теля».

После такого ответа наместник отстранил Ухтомского от командования и заменил его представителем наибо­лее реакционного офицерства Виреном, произведенным в контр-адмиралы. При вступлении в командование Вирен получил от Алексеева следующий приказ: «Из находя­щихся ныне в Порт-Артуре эскадренных броненосцев и крейсеров 1 ранга образовать отдельный отряд... О полу­чении и исполнении сего приказа немедленно мне доне­сти, приняв к руководству мои приказания и инструкции, преподанные адмиралу Витгефту.... Особенно обращаю ваше внимание на высочайшее повеление о прорыве эскадры во Владивосток»1. Назначив Вирена команди­ром отдельного отряда, Алексеев еще более ухудшил по­ложение эскадры: он лишил ее единоначальника, так как канонерские лодки, миноносцы и прочее, как и военный порт с его пловучими средствами, не входили в подчине­ние командиру отряда.

1ЦГВМА. Приказание генерал-адъютанта Алексеева капитану 1 ранга Вирену (дело Архива войны Морского генерального штаба № 19, стр. 8).

Подробно докладывая наместнику обстановку, Вирен умолчал о выходе флота в море.

Алексеев вновь запросил: «Донесите... ваши сообра­жения относительно исполнения в настоящих условиях прорыва отряда во Владивосток». /151/

15 сентября Вирен ответил: «...Артур будет держаться, пока хватит снарядов и еды, и если бог даст его отстоять, то и остаток нашей эскадры будет цел и принесет суще­ственную пользу и прибавку отправляемой из Балтий­ского моря эскадре...»1

1Русско-японская война, кн. 4, стр. 404

Вывод нового командующего был таков: «Всякая по­пытка прорыва во Владивосток обречена на неудачу».

После такого ответа наместник больше не настаивал на своих требованиях. Таким образом, после морского сражения 10 августа корабли эскадры не были использо­ваны для активных операций против японского флота, хотя состояние их позволяло сделать еще одну попытку встречи с неприятелем. Броненосцы «Ретвизан», «Побе­да», «Пересвет» и крейсер «Паллада» находились в исправности и были готовы к бою. Броненосец «Полтава» и крейсер «Баян» заканчивали ремонт, и только «Сева­стополь» не мог выйти в море. Японский флот в это время имел в строю всего три броненосца: «Шикишима», «Фуджи» и «Асахи». «Миказа» после 10 августа ремонти­ровался и перевооружался в Японии.

С 28 августа по 5 сентября корабли с якоря обстре­ливали японские позиции. За эти дни только «Пересвет», «Ретвизан», «Победа» и «Паллада» выпустили до 250 крупнокалиберных снарядов. Огонь корректировался и был эффективен. На рейде в это время продолжалось траление; миноносцы выходили в ближайшие бухты и ставили там мины, на которых в сентябре погибли япон­ский истребитель «Хаядори» и канонерская лодка «Хайиен». В конце августа на минах противника подорвались и погибли миноносцы «Разящий» и «Выносливый».

После сражения 10 августа началось полное разору­жение эскадры. Морские батареи, установленные на бе­регу, были приписаны к броненосцам и крейсерам, коман­диры которых обязывались обеспечивать их всем необ­ходимым. Так, «Ретвизан» обслуживал 11 батарей, 2 форта и 4 прожекторные установки; «Баян» — 6 бата­рей, 1 форт и 5 прожекторов; «Полтава» — 6 батарей, 1 форт и 3 прожектора и т. д.

Порт-артурская эскадра, будучи в начале войны не­много слабее флота противника, после шести месяцев /152/ боевых действий, не добившись преобладания на море и потеряв безвозвратно всего один броненосец из семи и несколько малых кораблей, перестала существовать как боевая морская организованная сила. Последнее отно­сится и к отряду владивостокских крейсеров.

Неподготовленность Дальневосточного морского театра для войны, рассредоточение флота между двумя базами — Порт-Артуром и Владивостоком — и необорудованность их для стоянки и ремонта кораблей, совершенно безграмотное в военном отношении использование сил и средств флота, крайне неудачный подбор коман­дующих флотом и флагманов (исключая вице-адмирала Макарова), отсталая система подготовки и воспитания офицерского состава и другие причины с полной силой сказались на результатах событий в море 10 и 14 августа.

Боевые действия в Желтом и Японском морях 10 и 14 августа оказали решающее влияние на дальнейший ход борьбы. Японцы окончательно завладели морями и получили возможность без помех и потерь пополнять и снабжать свои армии, действовавшие под Порт-Артуром и в Южной Маньчжурии, резервами, оружием, боеприпа­сами и прочими материалами, необходимыми для веде­ния войны.

Японский флот показал очень невысокий уровень военно-морского искусства. Адмирал Того и его флаг­маны оставались слабыми в тактике; командующий не умел маневрировать, из-за чего он дважды терял боевое соприкосновение с русской эскадрой; излишняя осторожность помешала ему правильно оценить и исполь­зовать чрезвычайно благоприятно сложившуюся обста­новку после выхода из строя «Цесаревича» и расстройства боевого порядка русских; он не на шутку испугался рус­ских миноносцев и оставил место боя, хотя не было никаких признаков того, что русские что-то замышляют; свои многочисленные легкие силы адмирал использовал крайне плохо; ни один порт-артурский корабль от их действий не пострадал. Камимура, имея двойное превосходство в силах над отрядом владивостокских крейсеров, не сумел полностью использовать свои преимущества.

Хотя 10 августа японцы сражались уже не в одной колонне, как это было 9 февраля, а рассредоточили силы на несколько отрядов, флот их от этого не стал сильнее /153/ и не был использован лучше. Отряды действовали раз­розненно, без какого-либо взаимодействия друг с другом. Приближаться к русской эскадре они опасались: лишь 3-й отряд подходил на расстояние выстрела, остальные оставались по существу простыми зрителями. Перед кон­цом сражения Того пытался применить на практике так называемый «маневр охвата», но, начав его, до конца довести не сумел.

Можно безошибочно сказать, что не японский флот завоевал господство на морях, это господство японцам уступили царские адмиралы Алексеев, Старк, Витгефт и Ухтомский. /154/

 

ГЛАВА XI