Закат. 1923-1939

 

Перед лицом массового движения отказа от военной службы, использующего декрет от 4 января 1919 г., органы Советской власти шли на введение максимальных ограничений как пропаганды отказа от призыва, так и реализации этого права.

5 ноября 1923 г., был опубликован циркуляр Наркомюста, ограничивавший освобождение от воинской повинности членами церквей, "исторически сложившихся при царизме и по своим общеобязательным догмам, требующих отказа своих членов от несения воинской службы". В. Г. Чертков опротестовал этот принцип. В пространной записке "О необходимости отмены циркуляра Наркомюста от 5 ноября 1923 г." он писал: "...юристы, измыслившие циркуляр, самочинно лишили права на освобождение от военной службы всякого искренне отказывающегося человека, за исключением принадлежавших только к нескольким преимущественно стародавним сектам, которым они разрешили отказываться от военной службы по религиозным убеждениям при условии наличности ряда самых сложных бюрократических формальностей". В числе не признавших военной службы сект, поименованных в циркуляре Наркомюста, не было баптистов, евангельских христиан, адвентистов и толстовцев. Наркомюст не нашел оснований считать толстовцев религиозной сектой. В списке были духоборы, молокане, нетовцы и меннониты, вероучения которых содержат антивоенные мотивы.

 

Подобные свидетельства выдавались во второй половине 1920-х годов верующим-пацифистам, освобожденным от военной службы решением суда.

 

Фактически мы видим борьбу между двумя подходами к предоставлению права на отказ от военной службы. Чертков отстаивал принцип, исходящий из убеждений самого человека. Наркомюст подходил с бюрократических позиций формальной принадлежности человека к определенной религиозной группе.

Работа велась не только по законодательному ограничению отказа от службы в армию и ограничения действий Объединенного совета. Большевики внедряли своих агентов в руководство религиозных общин, арестовывали наиболее активных проповедников. Из страны был выслан В. Ф. Булгаков -- последний секретарь Л. Н. Толстого. В. Г. Чертков не подвергся репрессиям благодаря заступничеству его английских знакомых и личной многолетней дружбе с В. Д. Бончем-Бруевичем. Лидер евангельских христиан, И. С. Проханов, был арестован и содержался в тюрьме до тех пор, пока не отрекся от своих антивоенных взглядов. Под давлением властей последовали публичные заявления, сделанные руководителями церквей, в которых они изменили свой взгляд на несовместимость военной службы с учениями своих церквей: евангельских христиан и баптистов в 1926 г., пятидесятников в 1927 г., большинства адвентистов в 1928 г., отдельных общин молокан и духоборов в 1929 г. Более принципиальным меннонитам власти просто не разрешили провести свой съезд. Заявления эти противоречили как предыдущим высказываниям руководства этих церквей, так и практике их участия в деятельности Объединенного совета. Это привело к расколу и к образованию групп, вставших в оппозицию к такой точке зрения.

Те религиозные группы, которые оказались верны своим принципам, ожидали отказ в регистрации и репрессии. Многие были отправлены в ссылку и в лагеря, а с середины 1930-х последовали расстрелы. ОСРОГ, давно уже действовавший только как независимая правозащитная организация, окончательно был распущен в 1928 г., в связи с "контрреволюционным", по мнению большевиков, характером его деятельности, а сами религиозные организации с 1918 г. не обладали статусом юридического лица. В "Законе об обязательной военной службе" 1925 г. уже отсутствовала возможность, в исключительных случаях, полного освобождения призывника и от военной, и от альтернативной службы. Постановление ВЦИК и СНК РСФСР от 2 августа 1926 г. отменило предыдущие декреты от 4 января 1919 г. и от 14 декабря 1920 г. и еще больше сократило круг лиц, которые могли воспользоваться своим правом на альтернативную службу. Теперь оно предоставлялось только тем, чьи родители принадлежали к указанным в перечне церквям. Некоторое исключение было сделано лишь для членов последней толстовской коммуны "Жизнь и труд" (Западная Сибирь). Проходящие альтернативную службу облагались большим налогом. В 1927 г. "Положение о воинских преступлениях" было дополнено статьей, предусматривавшей уголовное наказание "за уклонение от военной службы под предлогом религиозных убеждений", которая на практике применялась сколь угодно широко.

Неудивительно, что осенью 1929 года целые группы, по десять тысяч человек, духоборов, молокан и украинских малёванцев обратились во ВЦИК СССР с просьбой разрешить им эмигрировать. "Правы мы или заблуждаемся, но во всяком случае мы стараемся всю нашу жизнь, в том числе и хозяйственную, строить на том религиозном духоборческом мировоззрении, которое слагалось и закалялось в течение почти 200 лет. И насколько мы понимаем, такие люди, как мы, -- хотя бы из-за одного нашего непризнания военной службы и всякого насилия, -- мешают вам в осуществлении ваших планов, и потому вам было бы полезнее удалить их от себя и разрешить им уехать в Америку" -- писали духоборы в своем заявлении в январе 1931 года. Канадские духоборы купили для своих собратьев участок земли и готовы были оплатить их переезд.

В ответ на все обращения власти принялись отнимать у этих крестьян хлеб и скот, арестовывать кормильцев семей. Агитация за эмиграцию приравнивалась властями к антисоветской, членов Переселенческих комитетов начали расстреливать. Так погиб в России сын П. В. Веригина Петр, ставший после смерти отца главой духоборческого движения. "Мы дошли до такого состояния, что вынуждены будем тронуться гужевым транспортом за границу... пусть стреляют в нас среди пути... Мы готовы помереть за веру и любовь к Богу" -- из заявление молокан от 20 октября 1930 года. Отпускать за границу такую массу свидетелей своих преступлений большевики не хотели. Выпущена была в 1923-30 гг. только небольшая часть из более чем ста тысяч немцев-меннонитов, и то под международным давлением, особенно со стороны правительства Германии. Впоследствии, как только в годы Перестройки появилась возможность, заметная часть пятидесятников и абсолютное большинство меннонитов уехали из России в США и Канаду.

 

К 1930-31 гг. относится неудачный эксперимент с военно-производственной службой: часть инженеров и квалифицированных рабочих направлялась не в казармы, а на предприятия оборонной промышленности. 15 марта 1932 г. вышло постановление СНК СССР "Об использовании труда граждан, освобожденных от воинской службы по религиозным убеждениям", согласно которому АГС-ники направлялись в особые трудовые части по линии промышленности и транспорта на срок не более двух лет -- столько же составляла и военная служба. В случае войны предполагалось создание специальных трудовых подразделений. Набиралось около трех тысяч человек в год.

Последние АГС-ники, представители меннонитов, закончили свою службу в 1937 г. Служба эта проходила под военным руководством и мало чем отличалась от условий исправительного лагеря: работали в Сибири и Дальнем Востоке на лесоповале, в шахтах и каменоломнях, наравне с членами семей раскулаченных, которым тоже оружия в руки не давали. Царская каторга, в которую были отправлены отказники времен Первой мировой войны, была легче.

 

1929 год. Меннониты проходят альтернативную службу на Урале.

 

 

А большинство отказников ждал настоящий ГУЛаг. В. Г. Чертков до конца своих дней -- умер он в 1936 г. -- писал письма к Сталину и другим членам правительства, но, к сожалению, уже не мог никого защитить. Советское правительство стремилось к тому, чтобы человек за свои взгляды заплатил как можно большую цену. Отказы от несения воинской повинности по религиозным мотивам в такой ситуации становились все более редким исключением. Фактически остающееся на бумаге до 1939 г. право невозможно было реализовать. Отказ от военной службы по любым причинам: религиозным, этическим или политическим -- расценивался уже не как право, а как преступление.

 

(в сокращенном виде опубликовано в газете "Альтернативщик", No 20)

 

 

Использованная литература:

 

А. И. Клибанов. "Религиозное сектантство и современность". М., "Наука", 1969