О КОМПЛЕКТОВАНИИ И

ОСНОВНЫЕ ВОЕННО-СТРАТЕГИЧЕСКИЕ ЗАДАЧИ И ИХ ВОЗМОЖНОЕ СОДЕРЖАНИЕ

 

Представляется, что Вооружённые Силы России (Союза Великой, Малой и Белой Руси) должны быть способны выполнить следующие основные военно-стратегические задачи:

1) нанести агрессору, как минимум, неприемлемый ущерб в ответном или ответно-встречном ракетно-ядерном ударе;

2) завоевать и удерживать господство в воздухе над всей национальной территорией и в прилегающем воздушном пространстве;

3) завоевать и удерживать господство в прибрежной морской зоне России, а впоследствии и в стратегически важных зонах Мирового океана;

4) завоевать и удерживать господство в радиоэлектронной сфере в зоне военных действий;

5) создать в короткие сроки необходимую группировку сухопутных войск на любом стратегическом и операци-

онном направлении (в отдельном стратегическом районе), способную нанести поражение и разгромить вторгшуюся группировку войск агрессора;

6) дезорганизовать работу тыла противника и нарушить устойчивое функционирование основных систем обеспечения жизнедеятельности населения и войск противника специальными действиями на его территории.

1. Выход США из договора по противоракетной обороне перечеркнул все сбалансированные договорённости в области применения и распространения ядерного оружия. Сейчас Россия свободна от всех ранее взятых на себя обязательств по развитию стратегической ядерной триады — наземных, воздушных и морских ядерных сил, а также развёртыванию тактических и оперативных средств доставки ядерного оружия.

Основным компонентом стратегической ядерной триады останутся РВСН. Представляется, что необходимо сохранить существующие и разрабатывать новые типы так называемых «тяжёлых ракет» шахтного базирования. Центр глобального военно-политического противоборства будет и дальше смещаться в космос и сейчас даже трудно спрогнозировать все возможные последствия и их влияние на размещение баллистических ракет на территории страны с учётом новых задач. Демонтаж сотен шахтных установок, которые, по сути, являются мини-космодромами с высокообученным персоналом и всей необходимой инфра-

структурой (на базе одной такой демонтированной шахты, переданной для дислокации спецназу в районе Ясной в Забайкалье мне пришлось послужить некоторое время) будет означать, во-первых, бездумное и варварское уничтожение огромных материальных средств и вложенного труда, во-вторых, и главное, может впоследствии потребовать их восстановления для решения тяжёлыми универсальными ракетами тех задач в космосе, которые сейчас ещё недостаточно обозначены и осознаны.

Однако главной силой сдерживания в нашей ядерной триаде (РВСН, морские и авиационные стратегические силы) являются и должны оставаться атомные подводные лодки стратегического назначения (РПЛСН) с межконтинентальными баллистическими ракетами (МБР). После преступной ликвидации железнодорожных мобильных комплексов МБР, имевших очень высокую степень неуязвимости в результате постоянного скрытого маневрирования, наши атомные подводные ракетоносцы остались, пожалуй, единственным компонентом триады, способным нанести ответный удар, если противник упредит нас в применении ядерного или высокоточного оружия по стратегическим ядерным силам. При своевременном рассредоточении сил Северного и Тихоокеанского флотов в многочисленных бухтах и заливах в прибрежной зоне наши атомные РПЛСН, обладающие в отличие от американских способностью к пуску МБР даже из надводного положения, вполне будут

способны нанести агрессору неприемлемый ущерб, как из пунктов рассредоточенной стоянки, так и из охраняемых районов боевого предназначения. Если не погибнут до этого страшной и загадочной смертью по чьей-либо злой воле. Так что будем любить, молиться и надеяться на мастерство наших подводников, самых мужественных воинов из всех военных профессий. Пока они ещё живы и берегут нас...

Утрата Россией способности к нанесению США неприемлемого, а лучше непоправимого ущерба их территории и населению, в ответном или в ответно-встречном ударе по существу будет означать наше одностороннее ядерное разоружение перед возможным агрессором.

2. Военно-стратегическая задача завоевания господства в воздухе предполагает создание такого соотношения сил и средств борьбы в воздушной сфере, которое бы, во-первых, исключало (пресекало) нанесение массированных авиационно-ракетных ударов (МАРУ) по войскам и другим важным объектам на национальной территории и, во-вторых, обеспечивало применение ударной авиации над территорией противника. Только такую обстановку в воздушном пространстве можно назвать господством. Господство в воздухе над национальной территорией есть только, в лучшем случае, «половина господства», так как пуски крылатых и других ракет класса «воздух - поверхность» будут осуществляться противником ещё над своей территорией и под прикрытием своей ПВО.

Однако при нынешнем состоянии российских ВВС, которое станет изначальным, стартовым для создания Русской авиации, придётся руководствоваться принципом, сформированным китайским военным философом Сунь-Цзы: «непобедимость заключена в тебе самом, победа же находится в противнике». Нам нужно обеспечить собственную непобедимость, исключив, или существенно ограничив возможности нанесения массированных авиационно-ракетных ударов по нашей территории, и уже потом бросить основные силы оборонной промышленности на увеличение ударных возможностей ВВС. Поэтому приоритетное развитие ПВО страны и войск, особенно истребительной авиации, радиотехнических войск, восстановление боеготовности зенитно-ракетных частей не означает недооценку или принижение роли фронтовой, штурмовой или бомбардировочной авиации. Просто страна сейчас практически беззащитна перед воздушно-космическим нападением.

Что говорить об остальных русских землях, если главный объект прикрытия ПВО - Москва и Центральный промышленный район России - остались без защиты от ударов с воздуха, поскольку прежняя система С-50 практически рухнула. Сроки приведения ракетно-зенитных полков С-300 этой системы в боевую готовность до полного использования боевых возможностей увеличились с нескольких минут в советское время до нескольких суток (!), так как теперь требуют проведения мероприятий по их

укомплектованию до штатов военного времени. Кто и как успеет их доукомплектовать и провести боевое слаживание, если подлётное время авиации и стратегических крылатых ракет НАТО уже исчисляется десятками минут и будет дальше сокращаться? Уже сейчас к Москве могут прорваться 75 ракет из 100 (в советское время от двух до шести из 100), остальные российские города, а также электростанции, промышленные предприятия и другие важные объекты представляют для авиации противника полигонные мишени.

Ещё в годы Второй мировой войны авиация за несколько суток разрушала до основания крупные города. Как показали события в Югославии, дважды в Ираке и в Афганистане, авиация США и их союзников в действительности может сокрушить тыл противника и лишить население электроэнергии, тепла, воды, нарушить работу транспорта и других важных систем жизнеобеспечения.

Современная авиация может всё или почти всё. Но только при условии, что ей это разрешит сделать система ПВО. Именно поэтому восстановление системы ПВО является задачей №1 в подготовке к военным действиям и первоочередной ближайшей задачей в завоевании господства в воздухе. А когда на вооружение зенитно-ракетных частей и истребительной авиации вернётся тактическое ядерное оружие, желающих полетать в русском небе и побомбить нас сразу поубавится.

«Русских нельзя и невозможно бомбить» — вот что должны усвоить наши вероятные противники, и это есть главная цель подготовки ВВС к завоеванию господства в воздухе над территорией России и будущего Союза Великой, Малой и Белой Руси.

3. В современных условиях в основе любого значимого разговора о возможных направлениях и приоритетах развития русского флота лежит вопрос об авианосцах. Без полноценных авиационных кораблей, обладающих универсальным спектром боевого применения и обеспечивающих выполнение практически всех стратегических и оперативных задач, как в океанских, так и в прибрежных морских зонах, нам национальную задачу обеспечения безопасности и защиты Отечества от угроз и нападения с моря не решить. Их проектирование, строительство и ввод в состав флота занимает десять-двадцать лет, поэтому очерёдность и содержание работ по восстановлению и развитию флота должны строиться в рамках авианосной концепции будущего ВМФ. Создание судостроительного комплекса авианосцев на Дальнем Востоке позволит сократить сроки обеспечения морской безопасности России.

Полная программа развития флота должна предусматривать создание шести-восьми авианосных ударных соединений (АУС): два-три соединения в Атлантике, одно - в Средиземном море, одно - в Индийском океане и два-три соединения на Тихом океане. Как такая программа соотно-

сится со взглядами на авианосцы других военно-морских держав? Не говоря о США, которые имеют двенадцать многоцелевых авианосцев, авианосные силы имеют Великобритания, Франция, Испания, Италия, Индия и Бразилия. «На подходе» Китай, Япония и ряд других стран. Россия омывается морями трёх океанов. Но наше географическое положение даёт нам не только преимущество прямого доступа к океанам, так как другие государства мира также получают возможность геостратегического доступа к нашей наземной территории. Поэтому появление полноценных авианосных кораблей в составе русского флота — давно перезревшая проблема. Наличие у России шести-восьми авианосцев с атомной энергосиловой установкой, с несколькими катапультами (возможно в сочетании с трамплином) для оперативного подъёма в воздух около 50 самолётов (истребителей, бомбардировщиков, радиолокационной разведки, управления и т.д.) и другого необходимого вооружения позволит России адекватно реагировать на угрозы национальной безопасности с любого морского или океанского театра военных действий.

Во что нам обойдётся такая программа? При стоимости одного авианосца в 2,5 — 3 млрд. долларов, вся программа строительства авианосцев составит 15-20 миллиардов долларов. Плюс соответствующая береговая инфраструктура. Океанские авианосные ударные соединения требуют и наличия, постоянной и устойчивой работы глобальной сие-

темы космической навигации, поддержки стратегической дальней авиацией, высокоорганизованного оперативного, тылового и других видов обеспечения в любой точке Мирового океана.

Когда околовоенная либеральная шобла слышит что-то о русских авианосцах, она обычно начинает пучить глаза и вопить об огромной стоимости проектов. Справка: только за один месяц (к примеру, за июль 2006-го года) валютные резервы России увеличиваются в среднем на 15 миллиардов долларов. Таким образом, Россия ежемесячно (!) кладёт в американские банки сумму, равную стоимости всей своей морской авианосной программы. Так что дело не в деньгах, а в тех правящих мерзавцах, которые сейчас отправляют деньги за океан, в водах которого их финансовыми усилиями поддерживается американское военное превосходство.

В конечном итоге «дело об авианосцах» есть дело обеспечения морской безопасности России. Можно спросить, почему нужны именно авианосцы, разве нет других кораблей и других средств вооруженной борьбы на море, чтобы обеспечить нашим морякам достойные возможности по борьбе с кораблями и подводными лодками противника? На море, как и на суше, и в воздухе, почти всегда побеждает тот, кто способен первым, то есть, раньше и на большей дальности, открыть огонь на поражение. Поэтому боевые действия на море всегда последовательно и неуклонно шли к увеличению дальности огневого боя. Вначале это дости-

галось за счет калибров корабельных артиллерийских орудий. Уже в Первую мировую войну появились авианосцы. Отсутствие морского ракетного оружия в годы Второй мировой войны сделало авианосцы главной ударной силой в войне на море. Появление противокорабельных ракет, в том числе большой дальности, увеличило огневые возможности неавианосных корабельных группировок, но по радиусу боевого применения они всё равно не могут сравниться с палубной авиацией. Поэтому даже мощное корабельное соединение или оперативная эскадра, не имеющие истребительного авиационного прикрытия, заведомо обрекают себя на неизбежное поражение от авиаударов противника. Одними корабельными средствами ПВО здесь не обойтись: ведь даже эффективная ПВО - это только оборона; наступательных ударных авиационных возможностей у неавианосной корабельной группировки нет. В этих условиях авианосные ударные соединения противника, находясь на удалении, недосягаемом для ракетно-артиллерийского огня, и обладая абсолютным господством в воздухе, будут методично перемалывать с перерывами на завтрак, ланч, обед и ужин неавианосные российские корабельные соединения.

В 1982-м году после завершения работы и рекомендации Государственной комиссии под руководством заместителя начальника Генерального штаба тогда ещё генерала армии С.Ф. Ахромеева, убитого в 1991-м году, была при-

нята программа строительства советских «классических» многоцелевых авианосцев с 45-50 самолётами на борту типа МиГ-29 и Су-27. К 1990-му году в боевом составе ВМФ СССР было четыре тяжёлых авианесущих корабля (ТАВКР) постройки 1970-80 гг. и ещё три авианосца находились в различных стадиях строительства. При этом авианосцы «Варяг» и «Ульяновск» (с атомной энергетической установкой) находились в достаточно высокой степени готовности. Сейчас от семи советских авианосцев почти ничего не осталось. Половина продана за гроши в другие страны («Варяг» — в Китай), другие разрезаны на металлолом. Наш единственный оставшийся в полуживых ТАВКР «Адмирал Кузнецов» может быть отнесён к классу лёгких авианосцев и не обладает достаточными боевыми возможностями для борьбы с авианосным флотом противника. Насущная необходимость принятия и осуществления программы строительства многоцелевых и ударных авианосцев очевидна. Полноценные авианосцы за счёт соответствующих типов летательных аппаратов резко повышают возможности радиолокационной и других видов воздушной разведки в интересах всего корабельного соединения, ядром которого они являются.

Таково в общем виде будущее Военно-Морского флота, ближайшая же приоритетная задача: завоевать и удержать господство в прибрежной морской зоне России и не допустить (пресечь) нанесение по национальной

территории массированных авиационно-ракетных ударов с моря.

Почему господство на море связано с 700-1000 километровой прибрежной зоной? Во-первых, это наиболее вероятный рубеж пуска крылатых ракет воздушного и морского базирования. Во-вторых, по той же причине, по которой нам нужны авианосцы, наличие этой зоны обусловлено необходимостью господства в воздухе над нашими корабельными соединениями. Такое господство пока возможно только в результате боевого применения морской и другой авиации берегового базирования, радиус, подлётное время и ресурс которой ограничен. Оптимальный состав родов сил, корабельных группировок, морской авиации и морской пехоты, береговых частей на каждом флоте различен и определяется особенностями, конкретными условиями того или иного театра военных действий.

По провиденциальной мудрости И.В. Сталина Россия по итогам Второй мировой войны получила на Балтике Калининградскую область - наш «непотопляемый авианосец» на Центральном европейском театре военных действий. Восстановление и приоритетное развитие морской авиации, ВМФ, истребительной и ударной авиации ВВС, дислоцирующихся на территории нашего полуанклава, способны «закрыть» проблему обеспечения безопасности и защиты национальной территории с моря на этом стратегическом направлении.

Опережающее восстановление и развитие морской авиации целесообразно на Северном и Тихоокеанском флоте, в особенности на Камчатке и Курилах. На Черноморском флоте наряду с морской авиацией необходимо наращивать десантные возможности морской пехоты, в том числе — их переброску по воздуху с моря. Это потребует строительства больших авиадесантных кораблей, обладающих воздушно-штурмовыми (аэромобильными) и огневыми возможностями, путём совместного базирования (размещения) на корабле аэромобильного десанта морской пехоты и средств его доставки и огневой поддержки - транспортных и штурмовых вертолётов.

Необходимо совершенствовать, развивать подводно-диверсионные силы. Подобно тому, как на суше одна из сторон, имея перед собой значительно превосходящего противника, переходит к партизанско-диверсионным действиям, так и на море боевое применение подводно-диверсионных сил может существенно затруднить противнику использование его военно-технического преимущества. Морской спецназ способен решать целый ряд других важных оперативных задач.

Поняв это, американцы пошли на переоборудование двух своих стратегических атомных подводных лодок, заменив межконтинентальные баллистические ракеты крылатыми и разместив на борту личный состав Сил специальных операций.

Не отвергая это направление, следует заметить, что в СССР были сконструированы и введены в состав ВМФ сверхмалые подводные лодки (СМПЛ) типа «Пиранья» и «Тритон», так называемые «убийцы авианосцев», специально предназначенные для разведывательно-диверсионных действий. Обладая практически бесшумным ходом и не имея, благодаря уникальной технологии, магнитного поля, наши подлодки имели на борту специальное минно-торпедное вооружение, группу военно-морского спецназа и могли действовать на удалении до тысячи миль. Такой радиус боевого применения и автономность около десяти суток позволяли советским подлодкам успешно выполнять разведывательно-диверсионные задачи в Баренцевом, Гренландском и Норвежском морях на западе, в Аравийском море на юге, в Беринговом, Охотском и Японском морях и в других районах Тихого океана на востоке. Доставленные к западному и восточному побережью США, в район Карибского моря, сверхмалые советские подводные диверсионные лодки могли в любой момент существенно затруднить судоходство и сорвать стратегические танкерные перевозки нефти. Именно поэтому уникальные подводные лодки, равных которым не имела ни одна страна в мире, были уничтожены в самую первую очередь «реформирования» Вооружённых Сил. Насколько можно понять из открытых источников, расформировано и Разведывательное управление ВМФ с соответствующей структурой управле-

ния военно-морским спецназом. Не смогли, сволочи, обнаружить и нейтрализовать наш морской подводный спецназ из Вашингтона, так смогли уничтожить из Москвы...

Запомним.

4. Кроме четырёх физических сред, в которых ведётся вооружённая борьба (суша, море, воздух и космос), с начала ХХ-го века появилась и всё более расширяется пятая, невидимая - радиоэлектронная. В военной литературе пока не принято выводить этот природный невидимый мир в отдельную сферу вооружённой борьбы, полагая, что физическими носителями средств радиоэлектронной борьбы (РЭБ) являются самолёты, наземные станции и корабли, применяемые в традиционных сферах военных действий. Думается, что время такого подхода к оценке этой сферы заканчивается. Тенденции в изменении роли и места радиоэлектронной борьбы в современных войнах и вооружённых конфликтах, в операциях и других формах применения войск и сил, говорят о стремительном увеличении значения этой составной части в содержании военных действий. Чем это вызвано?

Во-первых, практически весь процесс приёма и передачи информации по управлению войсками и оружием перешёл в радиоэлектронную сферу: управление стало радиоэлектронным. Систематическое и целенаправленное нарушение радиоэлектронной обстановки в сетях управления противника способно дезорганизовать все управление.

Кроме того, отдельные субъекты и объекты физически вещественного поля боя превращаются в единое информационное боевое пространство, в котором неразрывная целостность процесса обнаружения, целеуказания и поражения цели становится важнейшим условием и фактором победы. Взятые сами по себе тактико-технические характеристики (ТТХ) того или иного образца вооружения, военной и специальной техники (ВВСТ) - самолёта, вертолёта, корабля, ракеты, танка, артиллерийского орудия и т.д. перестают играть роль самодостаточного показателя их боевых возможностей. Средства разведки, связи, целеуказания, поражения также всё более теряют свою автономную самодостаточность. Взятые отдельно от боевой системы традиционные тактико-технические характеристики отдельных образцов вооружения, военной и специальной техники всё больше отражают лишь их персональные технические характеристики, а не тактические, то есть, боевые возможности. Только в единой боевой системе технические возможности, заложенные в образце вооружения, военной и специальной техники, могут быть в достаточной мере реализованы в боевые. Но чем насыщеннее и сложнее боевая система, тем в большей степени её общая боевая эффективность будет определяться эффективностью её системы управления, которая существует в радиоэлектронной сфере. Таким образом, радиоэлектронное подавление соответствующих средств в системах управления войсками

и оружием противника становится основным содержанием и новой оперативной и стратегической задачей в современных операциях.

Во-вторых, повышение значения радиоэлектронной борьбы вызвано появлением новых, более мощных образцов электромагнитного и других видов электронного оружия. В дополнение к уже традиционно применяемым с 1960-х годов ракетам класса «воздух — РЛС», а позднее и другим образцам самонаводящегося на радиоэлектронное излучение авиационного и ракетно-артиллерийского оружия, в 1999-м году в Югославии американцами были применены так называемые V-бомбы, поражающие радиоэлектронные объекты сверхмощным радиоэлектронным импульсом. США и его иудейским союзником на Ближнем Востоке торопливо завершаются работы по разработке и принятию на вооружение наземного лазерного комплекса по программе THEL (тактический высокоэнергетический лазер), предназначенного для уничтожения неуправляемых ракетных снарядов (НУPC) среднего и дальнего радиусов действия. Значительный успех ответных ракетных ударов «Хезболлы» по еврейским объектам на севере иудейского государства заставил агрессоров форсировать работы на этом направлении. Огромные перспективы открываются перед применением лазерного оружия в космосе.

Усиление наступательной составляющей радиоэлектронной борьбы в виде радиоэлектронного подавления и

поражения средствами РЭБ радиоэлектронных объектов противника предполагает необходимость защиты от подобных же действий противника и вызывает увеличение значения радиоэлектронной защиты своих войск и сил. При этом проблемы, связанные с противодействием техническим средствам разведки противника, и в мирное, и в военное время должны решаться одними и теми же структурами. В отличие от всех других видов обеспечения, кроме защиты от оружия массового поражения, в Вооружённых Силах нет должностных лиц, чьи служебные функции заключались бы в организации оперативной маскировки (нет «начальника маскировки»), поэтому каждая военная структура должна решать вопросы противодействия техническим средствам разведки в своей области под общим руководством начальника штаба или другого органа военного управления.

Таким образом, радиоэлектронная борьба приобретает всё более важную роль в содержании военных действий. Роль и место сил и средств РЭБ сейчас можно сравнить с ролью и местом танков накануне и в ходе Второй мировой войны. Понимание радиоэлектронной борьбы лишь как одного из видов боевого оперативного и стратегического обеспечения представляется опасным анахронизмом. Недооценка значения радиоэлектронной борьбы в форме отказа включить радиоэлектронную борьбу в основное содержание военных действий в качестве важной составной части, а не вида обеспечения, неизбежно приведёт к

таким же катастрофическим последствиям, как ранее непонимание необходимости построения противотанковой обороны: последствия радиоэлектронных прорывов и радиоэлектронного поражения будут не менее, если не более ужасны.

И вот в этих условиях, когда в содержании возможных военных действий России против информационно и технически превосходящего её противника, каким является США и НАТО, радиоэлектронная борьба приобретает решающее, может быть, победоносное значение, Министерство обороны внезапно принимает решение о расформировании Воронежского военного института радиоэлектронной борьбы, готовившего специалистов РЭБ и являвшегося ведущим научным центром в этой области. Знают, знают за океаном, куда надо бить, и бьют безжалостно, пользуясь продажностью нынешней военной верхушки. Спешат к известному им сроку. Надо бы и нам поторопиться, успеть...

В целом возрастание роли и места радиоэлектронной борьбы в современных войнах и вооружённых конфликтах позволяет настаивать на необходимости преобразования нынешней Службы РЭБ в Войска РЭБ, появления соответствующего рода войск (сил) во всех видах Вооружённых Сил, придания будущему управлению Начальника войск РЭБ части функций оперативного управления. Аналогом здесь может послужить система административного и one-

ративного управления войск (сил) ПВО. В дальнейшем по мере развёртывания и усиления группировок войск (сил) РЭБ на суше, на море, в воздухе и в космосе, появления новых средств радиоэлектронной борьбы, нужно будет рассматривать вопрос о придании войскам РЭБ статуса отдельного рода войск Вооружённых Сил.

5. Приоритеты в создании и совершенствовании группировок Сухопутных Войск в значительной степени зависят от характера сухопутных (наземных) военных угроз на том или ином театре военных действий, потому и будут различаться.

Угроза сухопутного вторжения противника на западном направлении представляется ничтожно малой. Точнее, маловероятны крупномасштабные, стратегические действия сухопутных группировок Вооруженных Сил России по отражению вторжения. Их не будет по двум причинам, поскольку бронетанковые и мотопехотные колонны США и НАТО могут войти на территорию России также лишь в двух вариантах.

Во-первых, «по приглашению российского Президента и правительства для оказания интернациональной помощи в деле защиты демократии» или «для защиты ядерных объектов, представляющих угрозу всему человечеству». В этом случае Российская Армия получит приказ от своего главковерха встречать захватчиков как друзей и союзников, что нынешний продажный генералитет, безусловно, сдела-

ет, охотно или неохотно, — не суть важно. И сколько б гадкого и другой понапраслины ни говорили про генералов, солдат без генерала воевать не может. Армия — чрезвычайно жёсткая иерархическая структура, внутри которой самодеятельности быть не может по определению. Она либо воюет, либо разбегается по домам. Мелкие очаги сопротивления отдельных частей и подразделений подавит авиация НАТО. Американские, английские, польские танки войдут в Москву, как вошли в Багдад, дав для острастки пару победных залпов по «культовым сооружениям русских нацистов» на Бородинском поле и бывшим рубежам обороны Москвы героями-панфиловцами. В этом варианте ход и исход сухопутных сражений на первом этапе будет решаться в Кремле. Потом - Третья Отечественная, где решающую роль сыграют партизанские и диверсионные действия.

Во-вторых, в случае развязывания войны против новой, русской России, Русского Союза, что само по себе маловероятно при наличии у нас достаточных ядерных сил. США и НАТО не решатся на крупномасштабное сухопутное вторжение без предварительной воздушной кампании с нанесением массированных авиационно-ракетных ударов. Российские мотострелковые, танковые, артиллерийские и другие соединения и части сухопутных войск будут вынуждены максимально рассредоточиться, закопаться в землю и ждать окончания систематических воздушных налётов. Последние не прекратятся, пока все более или менее замет-

ные с воздуха сосредоточения войск не будут уничтожены авиацией. В этом варианте исход возможных собственно сухопутных боёв и сражений будет в основном, определяться степенью готовности сухопутных группировок Русской Армии к своевременному и заблаговременному рассредоточению и ведению боевых действий в составе небольших автономных тактических боевых групп батальонного, ротного и взводного состава в полковой и дивизионной зонах территориальной обороны, в тесном взаимодействии с партизанско-диверсионными формированиями, и под прикрытием и при поддержке рассредоточенной армейской авиации. Поэтому приоритеты в создании группировок и подготовке сухопутных объединений, соединений и частей на западе должны в своей основе иметь цели и задачи территориальной обороны. Исход же войны или вооружённого конфликта в целом, как уже отмечалось ранее, определится нашей способностью завоевать и удерживать господство в воздухе над национальной территорией и в ближайшем зарубежном воздушном пространстве. В таких условиях воздушной обстановки группировки сухопутных войск Русской Армии получат возможность к нанесению классических контрударов, к ведению других контрнаступательных действий.

Таким образом, до завоевания господства в воздухе парадигма военных действий на суше на Западном театре военных действий в пределах национальной территории

должна быть основана на концепции территориальной обороны.

На центрально-азиатском направлении военные действия Русской Армии на суше обретут скорее всего характер противопартизанских, противоповстанченских, других специальных действий. Огромный опыт таких операций накоплен нами в Афганистане, Анголе, Таджикистане, Чечне, в других зонах вооружённых конфликтов подобного типа. Этот бесценный опыт должен быть переведён на язык уставных документов и освоен объединениями, соединениями и частями, оперативно предназначенными для данного театра военных действий. Здесь надо обязательно указать на важную, если не решающую роль армейской авиации при подготовке и ведении противопартизанских, противоповстанческих, противодиверсионных, контртеррористических и других специальных действий. Бездорожье, огромные степные и пустынные районы, горы и другие недоступные или труднодоступные для наземной боевой техники обширные участки местности делают армейскую авиацию буквально незаменимой. Поэтому в этом регионе без мощной группировки армейской авиации, имеющей на вооружении достаточное количество современных транспортных, транспортно-боевых и штурмовых вертолётов, никакие оперативные и боевые задачи на земле успешно выполнены быть не могут. Значительный объём задач в интересах сухопутных войск здесь может быть решён беспи-

лотными разведывательными и боевыми самолетными и вертолётными системами. Именно на этом театре военных действий наибольшую эффективность может показать специальный транспортно-штурмовой самолёт, сочетающий в себе боевые возможности пушечно-гаубичного вооружения по уничтожению наземных целей и возможности многочасового нахождения в воздухе транспортного самолёта (аналог американского АС-130 «Ганшип»). Кроме того, в нейтрализации сухопутных военных угроз на Центральном азиатском театре военных действий в границах национальной территории важную роль будут играть воссозданные соединения и части Астраханского, Уральского, Оренбургского, Сибирского и Семиреченского Казачьих Войск, действующие в тесном взаимодействии с регулярной армией.

На дальневосточном направлении угроза вторжения многочисленной китайской сухопутной группировки, если она возникнет, требует не создания аналогичной и многочисленной сухопутной группировки Русской Армии, а своевременного и умелого перехода к применению тактического ядерного оружия на самой ранней стадии ликвидации агрессии. Авиационные, ракетные, артиллерийские и другие ядерные боеприпасы малой и сверхмалой мощности должны применяться немедленно по вторым эшелонам и резервам в тактической и оперативной глубине противника на сопредельной территории, чтобы не пришлось потом эти же объекты уничтожать на своей земле. Право и воз-

можность применять тактическое ядерное оружие в случае угрозы прорыва крупных масс пехоты и танков вглубь российской территории должны быть законодательно переданы командующему войсками военного округа (оперативно-стратегическим командованием). Командующий войсками округа (оперативно-стратегическим командованием) должен твёрдо знать и помнить, что он несёт личную ответственность за защиту Отечества на своём участке, за жизнь русских солдат и офицеров, за обеспечение безопасности населения края, а не за экологию на сопредельной территории. Лучше всего этическую норму в отношении противника высказал великий русский флотоводец, адмирал и святой Ф.Ф. Ушаков: «Врагов не считают - их бьют!». Неважно, сколько врагов нужно уничтожить, важно, чтобы свои солдаты и офицеры остались живы, а задача выполненной.

Тактика и оперативное искусство в области подготовки и ведения боевых действий с применением тактического ядерного оружия, в том числе в условиях горнотаёжной местности, давно разработаны. Надо к ним вернуться, освоить, и быть готовыми их применять в случае агрессии. Кроме того, необходимо принимать чрезвычайные меры по ликвидации катастрофического положения, которое сложилось на Дальнем Востоке в области подготовки и ведения морских десантных и противодесантных операций.

Для ликвидации угроз с моря, в приграничных или внутренних вооружённых конфликтах на Дальневосточном театре военных действий наряду с Забайкальским и Амурским казачьими войсками необходимо иметь сильную группировку десантно-штурмовых сил и средств, включающую несколько отдельных десантно-штурмовых бригад и отдельных батальонов с необходимым количеством полков армейской авиации (транспортных, транспортно-боевых и штурмовых вертолётов), способную выполнять задачи оперативного аэромобильного резерва командующего войсками округа (оперативно-стратегическим командованием) и перекрывающую районами оперативного предназначения отдельных десантно-штурмовых бригад и батальонов все наиболее важные стратегические и оперативные направления или стратегические районы (Чукотка, Камчатка, Курилы).

Таким образом, приоритеты в создании сухопутных группировок и в подготовке войск на различных театрах военных действий складываются из сочетания трёх основных составляющих: территориальной обороны регулярных и казачьих соединений и частей Русской Армии; противопартизанских, противоповстанческих и других специальных действий и классических оборонительных действий группировок войск с возможным применением тактического ядерного оружия при повсеместном возрастании роли армейской авиации.