ПОСЛЕСЛОВИЕ

Сокровищница науки — это обобщение накопленных знаний в системе аспектов, позволяющих обозреть предмет исследования целиком, а затем довести его до читателя. Иначе говоря, это монография…

Л. Н. Гумилев

«ДУХА НЕ УГАШАЙТЕ!»

 

 

Т

ак воскликнул в 1913 году Антон Иванович Деникин в статье, опубликованной в журнале «Разведчик». Он знал, что говорил: где крепче моральный дух комбатантов, там намного больше шансов на победу. Аксиома военной истории…

Закрыв последнюю страницу рукописи научного сочинения Георгия Михайловича Ипполитова, я, прежде чем приступить к написанию послесловия, подумал вот о чем. За какую же сложную тему взялся мой давний соратник по цеху служителей музы Клио, конституировавший меня печатным словом в качестве одного из своих учителей?[1338].

Моральный дух в войне — тонкая научно-исследовательская сфера, где, при огромном обилии литературы, до сих пор еще не утихают дискуссии. И вряд ли в обозримом будущем утихнут. Тема носит исключительно междисциплинарный характер. Не случайно, автор монографии посвятил целый раздел теоретическим рассуждениям.

Но когда ученый берется за исследование морального духа комбатантов российской Гражданской войны, то он сразу выходит на переднюю линию огня, попадая под перекрестный огонь критики. И часто, чтобы пережить этот убийственный огонь, историк ищет укрытие в окопах… политизации и идеологизации. Да, именно там!

Вроде бы Россия уже более десятка бурных лет живет в условиях утверждения новых социально-экономических реалий, основанных на принципиально других парадигмах, если сравнивать с советской властью. И вдруг: политизация, идеологизация…

Я не ошибся.

Великая геополитическая катастрофа XX века — распад СССР не похоронила под обломками некогда могучей державы такие явления, как политизация и идеологизация исторической науки. Изменились формы, осталась суть. Тем более в условиях, когда совесть исследователя каждодневно испытывает люциферово искушение «золотым тельцом», появилось заповедное поле для пишущей братии, живущей по принципу «Чего изволите?».

А таких «специалистов» бывает достаточное количество при любом политическом режиме[1339].

Могу со всей ответственностью и глубоким удовлетворением заявить: Георгий Михайлович Ипполитов не искал укрытия за вновь воззведеными редутами политизации и идеологизации. В замысле монографии заявлено, что автор «старался неуклонно придерживаться принципа «равноудаленности» от белых и красных в оценочных суждениях». Свое обещание он выполнил.

Мне от мыслей-видений не уснуть до утра:

Снова цепи-мишени, громовое «ура».

Умирали, как жили – кто во рву, кто в бою,

Мы – за нашу Россию, а они – за свою.

Не могу знать, известны ли автору эти строки, написанные Кириллом Ривелем в 1989 г., когда белогвардейские песни-«новоделы» все более входили в моду. Однако Георгий Михайлович, по моему мнению, прочувствовал душой и передал по всему тексту монографии страшную историческую реалию — «дети страшных лет России» безжалостно убивали друг друга за одно Отечество. Только его будущее обустройство видели по-разному.

Не будем, между тем, изрекать истины в последней инстанции[1340]: абсолютной «равноудаленности» достичь невозможно, ибо историк — субъект объективной реальности, того исследовательского поля, где творит. Но в нашем случае Г. М. Ипполитов дал скромное обещание читателям: только стараться неуклонно придерживаться принципа, который положил в основу своего исследования. Именно данное обещание он выполнил.

К монографии автор шел долго. Это видно из его работ, увидевших свет ранее. Помнится, что когда некоторые фрагменты, имеющие отношение к теме морального духа белых, не вошли в наш коллективный труд «Белые волонтеры» (в силу ограничений по объему книги), Георгий Михайлович уже тогда с присущим ему холерическим темпераментом говорил мне неоднократно:

— Вячеслав Викторович! Вот увидите, я напишу о моральном духе красных и белых. Обязательно напишу!

Написал.

Поэтому вместо комментариев приведу довольно обширную цитату прекрасного историка, споры вокруг творчества которого не будут еще долго утихать, — Льва Николаевича Гумилева (да простит меня придирчивый читатель за ее большой объем):

«Чтобы написать такой труд (монографию — В.Р.), надо освоить предмет и прочувствовать тему, а чтобы сделать его доступным для читателя, надо вскрыть себе вену и каждую строку напитать своей кровью, разумеется, фигурально. Иначе автор рискует быть единственным читателем своей книги. И чем больше «крови» перелить в печатные строки, тем больше читатель любит книгу, а иногда даже благодарен ее автору.

Этот акт «переливания крови» обычно не дает автору ничего, кроме морального удовлетворения. Однако это удовлетворение таково, что ради него стоит жить, даже поступаясь удобствами, служебными неприятностями, интригами завистников и недоброжелательством коллег. Духовное одиночество — это подобие ада; прорыв к читателю, т.е. к его вниманию и пониманию, — путь через чистилище. Удовлетворение сделанным — награда за труд, большая, чем зарплата и гонорары…»[1341].

Получение гонораров (даже самых смехотворных) автору не грозит. Это однозначно. А вот получить признание читателей шансы у Георгия Михайловича есть. Полагаю, немалые…

А что еще может быть приятнее ученому-энтузиасту?!

Книга удалась во многом потому, что она написана на обширной и разнообразной источниковой базе. Причем, ее ядро составили архивные документы и материалы. Полностью поддерживаю научно-исследовательскую позицию автора о том, что именно артефакты, имеющиеся в фондах архивохранилищ страны, могут выступать своеобразным «арбитром достоверности» в исторических трудах.

Характерно, что Г.М.Ипполитов не жонглирует архивными сенсациями, что слыло так модным в историографии 1990-х годов. Особенно в первой половине. Он вдумчиво анализирует архивные документы и материалы, стараясь не загружать основной текст обильными цитатами (правда, не всегда это у него получается). В то же время, в приложения вынесены оригинальные архивные документы, приводимые целиком или крупными фрагментами. Такой стиль украшает монографию.

Конечно, я рад, что мой соратник продолжает эксперимент, который мы начали еще в «Белых волонтерах»: излагает материал и научным, и публицистическим языком. Кое-где, надо прямо сказать, увлекается. Критиковать его за это, конечно, станут. По формальным признакам критики будут правы.

Все же, по моему глубокому убеждению, архитектоника монографии в результате смелого эксперимента не нарушается. Зато есть шанс, что книгу с интересом прочитают не только специалисты. Правда, ее мизерный тираж может поставить последнее утверждение под сомнение. Увы, здесь реалии России постсоветской: государство пока не в силах в полном объеме финансировать научные издания, на всякого рода гранты не всегда прорвешься.

Что характерно, автор не пытается сделать исключительно категоричные обобщения. Он оставляет читателю огромное пространство для личностных суждений. Георгий Михайлович так и не ответил до конца на вопрос: почему же все-таки моральный дух победителей не был столь высоким, как это было, например, в Великую Отечественную войну (1941 – 1945 гг.)? Действительно, дать ответ на такой вопрос не под силу одному ученому. Однако автор привел здесь, по моей оценке, интересное теоретическое рассуждение.

Он утверждает буквально следующее: Гражданская война — далеко не лучшая школа для нравственного воспитания комбатантов (белых и красных). В войне сошлись «почва» и «цивилизация», попавшие в цивилизационный разлом. Ментальные установки, стереотипы поведения, складывавшиеся веками, вырывались из глубин подсознания человеческой психики наружу. В первую очередь — отрицательная энергия, сосредоточенная, главным образом, в анархических выбросах толпы. Когда белые шли против красных или красные против белых, все равно лилась русская кровь. В безумии братоубийства положительные аспекты менталитета россиян нивелировались.

Такую позицию исследователя, безусловно, станут критиковать, во многом не соглашаться. Но она имеет право на жизнь. Пусть кто-то увидит в ней элементы умозрительных построений. Мне представляется, что свой взгляд Георгий Михайлович в монографии обосновал. Как исторически, так и логически. Тем более, что его позиция нашла некоторое подтверждение в современной историографии[1342].

Заслуга ученого в том, что он показал несостоятельность утверждений, появившихся в постсоветской историографии, и рожденных стараниями не только ретивых публицистов, но и некоторых исследователей. Авторы доказывают, что, причины поражения белой армии — многофакторные и многоаспектные. Никто и не спорит. Но в данных факторах и аспектах почему-то теряются и деятельность захватившей тогда власть в стране партии большевиков, и собственно Красная армия.

Г. М. Ипполитов, в отличие от подобных авторов, четко заявил: по ходу Гражданской войны правящий политический режим Советский России смог привлечь на свою сторону большинство народа, в первую очередь крестьянство. Подобное явление расценивается им как один из главных факторов того, что Красная армия одержала военную победу.

Тут же красной нитью по всему тексту у историка проходит мысль: в 1920 году большевистский политический режим, одержав военно-политическую победу, уже заложил свое будущее поражение. Это было своего рода «поражение в победе», ибо в Гражданской войне не бывает победителей и побежденных: когда русский с упоением стреляет в русского, и в моральном аспекте, и в исторической перспективе проигрывают все.

Данное положение ученого вызовет, видимо, шквальный огонь критики со стороны прежде всего тех, кто по-прежнему остается на ортодоксальных позициях догматизированной марксистко-ленинской методологии, столь долгое время державшей в темнице свободу творчества историков. Но таким критикам ответила сама муза Клио. Речь идет о событиях августа 1991 г. — прелюдии распада СССР. В них как раз и отразилось проклятие Гражданской войны, что долгие годы витало над Отечеством нашим. Хотя, конечно, именно данный контекст книги в некоторых фрагментах монографии выглядит несколько чрезмерно экспрессивно.

По ходу замечу (предвидя критику марксистко-ленинских ортодоксов), что Георгий Михайлович не занимается огульной критикой трудов К.Маркса, Ф. Энгельса, В.И. Ленина, Л.Д. Троцкого. Он их не обличает, а изучает, чем резко отличается от публицистов и отдельных ученых 1990-х годов, столь страстно мечтавших выкинуть марксизм-ленинизм «на свалку истории».

Место марксизма-ленинизма, по моему глубокому убеждению, не на «свалке истории», а в гигантской сокровищнице человеческой мысли. И автор монографии смог, насколько ему позволил предмет исследования, это показать.

Другое дело, что Г. М. Ипполитов дает жесткие оценки общественно-исторической практике ленинизма в годы Гражданской войны (красный террор, например). Так эти оценки практический ленинизм заслужил. Будучи верен принципу компаративизма, ученый столь же беспощаден в оценках деяний и тех, кто исповедовал идеологию Белого дела.

В данной связи нельзя не сказать еще об одном из достоинств книги — бескомпромиссности автора в разоблачении мифов и о «красных орлах», и о «рыцарях белой мечты». Ученый снимает напрочь ореол героизма с комбатантов Гражданской войны.

Все они были больны одной серьезной болезнью — резкой девальвацией общечеловеческих ценностей, рожденной безумием братоубийства. И это являлось пандемией, ибо ненависть пронзила все и всех. Действительно, «дети страшных лет России».

Правда, я усилил бы ту мысль, что братоубийственная, по сути своей, Гражданская война все равно оставляла пространство и время для конкретного проявления героизма в конкретных ситуациях боевой обстановки. Как красным, так и белым. Дух не угасал.

Конечно, можно еще высказать и много критических замечаний. Не стану. Пусть это сделают будущие рецензенты. Но чтобы ни высказывали в последующем критики, могу, не преувеличивая, сказать: все их замечания станут своего рода «скрытыми комплиментами» автору. Речь идет, конечно, о конструктивной научной критике, а не деструктивном околонаучном критиканстве.

Полагаю, что мы получили неординарный литературный артефакт, вокруг которого в научном мире (да и не только) будет сломано еще не мало копий.

Заслуженный работник высшей школы РФ, доктор исторических наук профессор, академик Академии военных наук, член Научного совета Американского биографического института (США), профессор кафедры истории государства и права Московского университета МВД России

В. В. Рыбников.