Политика французских интервентов на юге России

1_2

1_0

17_

17_

17_

«третьего пути» прикрывали свои политические действия эсеров­ский Комитет членов Учредительного собрания (Комуч), Запад­но — Сибирский комиссариат, Сибирская областная дума, эсеров­ское временное правительство автономной Сибири, Временное правительство Северной области, а после Уфимского совещания (сентябрь 1918 г.) и директория1.

Для начала необходимо отметить, что белочешский мятеж, вспыхнувший в конце мая 1918 г., явился якобы «божьим даром» как для внутренней российской контрреволюции, так и для антан­товских верхов. Пожалуй, наиболее значимым по контрреволюци­онным событиям того времени регионом было Поволжье. В начале 1918 г. ЦК партии эсеров главные надежды в борьбе с большевиз­мом возлагал именно на эту территорию. Этот регион был выбран в силу удобного географического положения, сильного партийно­го влияния (на выборах в Учредительное собрание ПСР получила от 80 до 100% всех мандатов), антибольшевистских настроений среди населения после разгона Учредительного собрания2. 8 июня 1918 г. в Самаре был образован Комитет членов Учредительного собрания. Подвластная Комучу территория ограничивалась час­тью Среднего Поволжья, Южного Урала и Екатеринбургской гу­бернии. Себе Комуч присвоил законодательные права, а испол­нительная власть вручалась созданному им Совету управляющих ведомствами, фактически Совету министров, в котором все посты занимали эсеры. Успехи Комуча на фронте повышали его «госу­дарственные акции»3. Среди населения Среднего Поволжья значи­тельный удельный вес имели зажиточное крестьянство и городская мелкая буржуазия. Уже с ранней весны 1918 г. они стали проявлять недовольство продовольственной политикой советской власти. Именно на эти классы в дальнейшем и опиралось эсеровское пра­вительство.

Какой же политический курс, намеревался проводить Комуч? С одной стороны комучевцы, заявляли, что, разогнав Советы, сущес­твовавшие при большевиках, они проведут выборы в новые Сове­ты, будут поддерживать профсоюзы, проведут в жизнь аграрную программу, утвержденную Учредительным собранием (программу

1 См.: Гармиза В. В. Директория и Колчак: Вопросы истории. - М., 1976. - С 17.

2 См.: Гармиза В. В. Крушение эсеровских правительств. - М., 1970. - С. 14.

3 Гусев К. В. Партия эсеров: от мелкобуржуазного революционизма к

контрреволюции. - М..1975. - С. 60.


17_

социализации земли), окажут содействие местному самоуправле­нию и т. д. Вместе с тем, с другой стороны, Комуч делал все воз­можное, чтобы втянуть в орбиту своей деятельности правые, «цен­зовые», т. е. кадетско-монархические, элементы. В их интересах он проводил денационализацию промышленности, замораживал конфискацию частновладельческих имений, беспощадно репрес­сировал большевиков и представителей советской власти1. Основ­ное внимание самарские эсеры обращали на Сибирь.

Связь с сибирскими эсерами у них была установлена еще в мар­те 1918 г. Сибирское контрреволюционное подполье было раз­делено на два военных округа: западный — с центром в Томске, а затем в Новониколаевске и восточный — с центром в Иркутске. Как и в Поволжье, решающим фактором в успехе антисоветского выступления в Сибири стал чехословацкий мятеж. Попытки са­марских эсеров «привлечь общественные силы Сибири к работе по осуществлению идеи, проводимой комитетом членов Учредитель­ного собрания», резко обострили отношения между Временным сибирским правительством и Комучем. Центральный комитет ПСР требовал неукоснительного исполнения всех партийных ре­шений, обязал партийные комитеты предоставить отчеты о своей деятельности. Подобная позиция ЦК ПСР в дальнейшем привела к поляризации Самарских и сибирских эсеров. В целом же можно констатировать, что в период «демократической контрреволюции» ЦК партии эсеров почти не занимался сибирскими организация­ми социалистов-революционеров. Все вопросы организационно­го и политического характера были возложены на специальный орган — делегацию ЦК ПСР на территории Сибири и Урала. Если самарский Комуч (и Западносибирский комиссариат), хотел де­ржать революцию на грани эсеровских требований, то Временное Сибирское правительство стремилось «назад от революции». Уже в начале июля 1918 г. были приняты постановления об отмене де­кретов советской власти и восстановлении законов Российской империи, денационализации промышленности, возвращении всех земель их бывшим владельцам (в том числе и помещикам). В ав­густе правительство отдало приказ о запрещении деятельности Советов и аресте всех представителей советской власти в Сибири. Сразу же была начата принудительная мобилизация в сибирскую

1 См.: Медведев Е.И. Гражданская война в Среднем Поволжье (1918 - 1919). - Са­ратов, 1974. - С. 17.


армию. И не случайно многие белогвардейцы, оказавшиеся в «на­родной армии» Комуча, потянулись с Волги в Сибирь: Сибирское правительство было им ближе1. Из вышесказанного следует вывод, что сибирское правительство сделало ставку на крупную буржуа­зию и откровенно монархические элементы.

Между этими двумя полюсами в лагере «демократической контрреволюции» находилось Временное областное правительс­тво Урала. Оно просуществовало не долго с 19 августа по 4 ноября 1918 г. Основной причиной образования этого органа власти, по мнению уполномоченного Сибирского правительства И. Ивано­ва — Ринова, высказанному в августе 1918 г. была необходимость создания «буфера» между эсеровским Комучем и более правым по составу Временным сибирским правительством в Омске, претен­довавшим на включение Урала и в особенности его горнозавод­ской части с центром в Екатеринбурге в сферу своего влияния2. Охотно поддержала мысль о создании правительства и уральская буржуазия. Причиной тому были серьезные экономические осно­вания. Урал издавна был устоявшимся экономическим регионом со своим особым складом хозяйства. Однако в условиях Граждан­ской войны он оказался разорван между несколькими правительс­твами. Буржуазия, выступая за создание уральского правительства, связывала с ним надежду на объединение всего промышленного региона3.

Следует отметить большую роль в этой истории, которую сыг­рали страны Антанты и Чехословацкий корпус. Все исследователи отмечают их активное вмешательство в организацию уральского правительства, подчеркивая их единство в борьбе с большевизмом. Основной силой «союзников» летом 1918 г. выступал Чехословац­кий корпус, который с января этого же года являлся основной час­тью французской армии. Реальной властью в этих частях обладали наиболее радикальные элементы, определившие впоследствии и характер их взаимоотношений с Сибирским правительством4.

1 Черняк Э. И. Эсеровские организации в Сибири в 1917 - 1918 г . (К исто-

рии банкротства партии ). - Томск., 1987. - С. 25.

2 Кроль Л. А.. За три года (воспоминания, впечатления, очерки ). - Владивосток,

1922. - С. 84.

3 Сичинский Е. П. Из истории временного областного правительства Урала.(К воп-

росу о третьем пути в революции.) // История СССР. - 1992. - № 1. - С. 165.

4 Плешкевич Е. А. Временное областное правительство Урала: Дискуссия о причи-

нах образования // Вопр. истории. - 2003. - № 5. -С. 30.


Союзники стремились установить оккупационный режим над развитой уральской промышленностью, целью чехов были гра-бежи1. В определенны момент между чехословацкими частями и Сибирской армией чуть было не разразился прямой вооруженный конфликт, однако более слабые по своему численному составу чехи на него не пошли.

Правительство объявлялось, временным и берущим на себя власть только до созыва областной думы. Окончательное устрое­ние «земли русской» передавалось на усмотрение Учредительного собрания. Во внешнеполитической области уральское правитель­ство выступало за отказ от Брестского мира и продолжение войны до победного конца. Правительство ставило задачу возрождения уральской промышленности, восстановления частной собствен­ности, устранения помех на пути «кооперативной, акционерной и т. п. инициатив». В связи с этим предполагалось провести дена­ционализацию промышленности и восстановить частные банки. В декларации закреплялись регулирующие функции правительс­тва в экономической жизни. Решение земельного вопроса в пол­ном объеме предполагалось отложить до Учредительного собра­ния. Оценивая в целом предложенную правительством программу, можно сказать, что она не нашла полной поддержки не одного класса общества. Буржуазию не устраивали меры государствен­ного регулирования, она требовала полной предпринимательской свободы. Рабочие, со своей стороны не получили от государства должной защищенности. Их жизненный уровень упал2.

Существование Уфимской директории представляет собой заключительный этап «демократической контрреволюции», на смену которой на территории Урала и Сибири пришла военно — монархическая диктатура Колчака. Начало своего правления ди­ректория ознаменовала декларацией от 2 сентября 1918 г. под на­званием «Грамота Всероссийского временного правительства ко всем народам России». В ней перечислялся состав правительства и излагалась его политическая программа: восстановление госу­дарственного единства путем отвоевания у Советской власти ее территорий, создание сильной армии, расторжение Брестского мира и возобновление войны с Германией, широкая автономия

1 Там же. – С. 33.

2 Сичинский Е. П. Из истории временного областного правительства Урала. –

С.170.


и культурно- национальное самоопределение для национальных меньшинств, привлечение иностранного капитала и поощрение частной инициативы, отмена хлебной монополии и твердых цен, сохранение частного землевладения1. Кратковременное сущест­вование директории представляет интерес в плане определения конечного рубежа «демократической контрреволюции» в Граж­данской войне.

Социалисты, пришедшие к власти в Поволжье и в Сибири, считали страну не готовой к социализму, а между тем от больше­виков им досталось начатая стройка социалистического здания. Большевистскую ликвидацию частной собственности на землю сохранили, а национализацию банков и предприятий отменили. Социалистические шаги и лозунги отталкивали от эсеров кадетов, промышленников, офицерство, монархистов, а капиталистичес­кие вызывали противодействие сторонников большевиков. Одни были за социализм, другие за возврат к капитализму. Поиски тре­тьего пути между социализмом и капитализмом завели в тупик. Не случайно лидеры эсеров, свергнутые Колчаком, называли военную диктатуру «большевизмом справа». Противоборство двух типов диктатур, независимо от исхода, усиливало и закрепляло тенден­цию тоталитарного развития нашего общества в качестве наиболее вероятной альтернативы. Опыт деятельности эсеровских организа­ций дает возможность обратиться к актуальной проблеме создания современных постоянно действующих демократических механиз­мов, обеспечивающих диалог власти и масс, способных стать барь­ером на пути современных тоталитарных тенденций общественно­го развития.

глазырин е.

ВЧК и «красный террор» в годы Гражданской войны

Гражданская война стала подлинной трагедией для России и привела к катастрофическим последствиям, всю величину которых сложно оценить даже сейчас, по прошествии 90 лет. Потребуется

1 См.: Иоффе Г.З. От контрреволюции «демократической» к буржуазно ‑ помещичь­ей диктатуре // История СССР. - 1982. - № 1. -С.113.


еще не одно исследование, чтобы понять сущность тех событий, их роль для русской истории. Ясно одно, что все — красные, белые и другие участники войны, совершали преступления, и, в основном, против простых людей.

В советской историографии считалось, что белый террор на­чался летом 1918 г., а красный террор стал ответной мерой. В сов­ременных исследованиях, в основном, на первое место ставят­ся репрессии большевиков, белый террор называют вторичным, обусловленным событиями Гражданской войны.

Главным исполнителем красного террора стала ВЧК. Ф. Дзер­жинский, при вступлении в должность руководителя ВЧК, го­ворил: «Не думайте, что я ищу форм революционной юстиции; юстиция сейчас нам не нужна. Теперь борьба — грудь с грудью, борьба не на жизнь, а на смерть — чья возьмет! Я предлагаю, я тре­бую организации революционной расправы над деятелями контр-революции»1. ЧК было предоставлено право арестовывать, вести следствие и приводить приговор в исполнение. М. Лацис призна­вал, что это был «орган…пользующийся в своей борьбе приёмами и следственных комиссий, и судов, и трибуналов, и военных сил»2. «Для нас важно,- утверждал Ленин, — что ЧК осуществляет непос­редственно диктатуру пролетариата, и в этом отношении их роль неоценима»3.

ВЧК и ревтрибуналы, особенно при проведении массового тер­рора, опирались на многочисленные силовые структуры Советс­кого государства. Все они по специальным приказам принимали участие в карательных акциях.

ЦК РКП(б) в послании чекистам сообщал: «Необходимость особого органа беспощадной расправы признавалась всей нашей партией сверху донизу. Наша партия возложила эту задачу на ВЧК, снабдив её чрезвычайными полномочиями и поставив её в непос­редственную связь с партийным центром»4. М. Лацис подчерки­вал, что ВЧК создавалась «главным образом как орган коммунис­тической партии»5.

1 Литвин А. Л. Красный и белый террор в России, 1918 – 1922 г г. – М., 2004. –

С. 30.

2 Лацис М. ЧК в борьбе с контрреволюцией. – М., 1921. – С.8.

3 Ленин В. И. Полн. собр. соч. – Т.37. – С. 174.

4 Литвин А. Л. Красный и белый террор в России, 1918 – 1922 г г. – М., 2004. – С.68.

5 Там же.


Для оперативного руководства ВЧК была создана «тройка»: Ф. Дзержинский, П. Александрович, Я. Петерс. 15 июня 1918 г. появилась первая расстрельная «тройка» ВЧК. Согласно поста­новлению того дня коллегии ВЧК: «…Расстрелы применяются ко всем, кто замешан в заговоре против советской власти и республи­ки, если это будет доказано»1. Приговоры «тройки» должны были быть единогласными.

Официальным началом красного террора считается постанов­ление СНК РСФСР от 5 сентября 1918 г. «О красном терроре»2, ко­торое, как заявляли большевики, было принято в ответ на убийс­тва Володарского и Урицкого, покушение на Ленина. Согласно постановлению, наказания предусматривались в виде расстрелов, взятия заложников, публикации списков контрреволюционеров. Был принят специальный «Приказ о заложниках», в котором го­ворилось, что «расхлябанности и миндальничанью должен быть немедленно положен конец»3. Значительное количество заложни­ков должны были брать из представителей буржуазии и офицерс­тва. При попытках сопротивления — массовый расстрел. В 1918 — 1919 г.г. органами ВЧК было взято 9 559 заложников4. Их наличие, вероятно, в определенной мере сдерживало действия контррево­люционеров.

Постановление о красном терроре, по сути, фиксировало уже происходящие в стране репрессии, которые часто носили стихий­ный характер. Так, например, в январе — феврале 1918 г. в Кие­ве было убито 2 500 офицеров, в Ростове-на-Дону — около 3 400, в Новочеркасске — около 2 0005. С осени 1918 г. многие местные органы ЧК проводили собственные, не санкционированные руко­водством кампании по захвату и расстрелу заложников. Опасность таких событий чувствовали сами большевики: в октябре 1919 года Ф. Дзержинский даже предложит разослать циркулярную теле­грамму во все губернии с подтверждением постановления, что все расстрелы производятся только по утверждению ВЧК.6

1 Там же. - С. 75.

2 См.: Декреты Советской власти. В 9 т. - М.,1964. - Т.3. - С.291-292.

3 Военная история Гражданской войны в России1918 ‑1920 годов. - М.,2004. -

С.260-261.

4 См.: Клименко В. А. Чекисты на защите Октября. - М.,2003. - С. 40.

5 См.: Родина. - 1998. - № 3. - С.75.

6 См.: Там же. - С. 76.


1_1

Придание репрессиям законодательной основы дало больше­викам возможность ужесточать карательные меры, распространять их на все социальные группы, придавать террору массовый харак­тер.

С началом провозглашенного красного террора стало расти число жертв. Так, за сентябрь-октябрь 1918 г. было расстреляно около 6 000 человек1. Однако, стоит упомянуть, что за последние семь месяцев 1918 г. белогвардейцы на территории только 13 гу­берний расстреляли 22 780 человек2.

В ноябре 1918 г. была проведена II Всероссийская конферен­ция ЧК. В качестве очередных задач было выдвинуто следующее: «а) противопоставить уловкам и махинациям контрреволюции планомерную и организованную борьбу, перестраивая наши ор­ганизации б) обратить усиленное внимание на исходные пункты белогвардейцев, провести строгую централизацию борьбы и кон­центрировать в центре исполнение материалов по ликвидации восстаний»3.

Особенно жестокими были репрессии на тех территориях, где сопротивление угрожало существованию большевистской власти. Во время успешного наступления войск Деникина, ЦК РКП(б) 26 ноября 1918 г. постановил: «Красный террор сейчас обязателен, чем где бы то ни было и когда бы то ни было, на Южном фронте — не только против прямых изменников и саботажников, но и про­тив всех трусов, шкурников, попустителей и укрывателей…»4.

В 1918 г. ВЧК стала мощной силовой структурой, подавлявшей противников большевистского режима. В 1919 г. ЧК окончатель­но оформились в орган «непосредственной расправы». Интересно упомянуть, что 10 января 1919 г. Е. Бош в докладе ЦК о своей по­ездке в Астрахань сообщала, что до ее приезда местная ЧК 4 раза меняла свой состав и при этом «почти что каждый раз состав обя­зательно попадал в тюрьму»5.

П. А. Сорокин, современник событий, оценивал это время так: «С 1919 г. власть фактически перестала быть властью трудящихся

1 См.: Литвин А.Л. Казань: время Гражданской войны. - Казань, 1991. - С. 23.

2 См.: Там же. - С. 23.

3 Клименко В. А. Чекисты на защите Октября. - С. 27-28.

4 Из истории гражданской войны в СССР. Сб. док. и мат. - М; 1960. - Т.1. - С. 465-

466.

5 Родина. - 1998. - № 3. - С. 76.


масс и стала просто тиранией, состоящей из беспринципных ин­теллигентов, деклассированных рабочих, уголовных преступников и разнородных авантюристов»1. А террор, как он отмечал, в боль­шей степени стал осуществляться против рабочих и крестьян. В те­чение всего 1919 г. увеличивалась численность войск ВЧК, расши­рялись ее штаты.

Оргбюро ЦК РКП(б) 24 января 1919 г. приняло постановление о проведении беспощадного массового террора против казачества, которое признавалось как элемент, чуждый коммунизму и советс­кой власти2. Можно сказать, это был своеобразный план по изме­нению социального состава юга России.

14 февраля 1920 г. ЦК Российского Красного Креста сообщал в Международный комитет о положении в Киеве, где ЧК — «средне­вековая инквизиция» — составляло «политическую опору советс­кой власти». С февраля по август 1920 г. чекисты расстреляли в Ки­еве около 3 000 человек3. В докладе Красного Креста отмечалось, что чекисты «щеголяли друг перед другом своей жестокостью».

Также одной из наиболее жестоких акций 1920 г. стала крымс­кая трагедия, разыгравшаяся после эвакуации войск Врангеля. К тому времени Крым, по выражению Троцкого, представлял собой «бутылку», куда в течение гражданской войны стекались массы «классово чуждых» элементов4. В большевистском руководстве, еще до взятия Крыма, появились планы по чистке его населения. И после захвата полуострова начались аресты, расстрелы и высе­ления. Только в Севастополе при тотальной проверке документов было задержано 6 000 человек. Из них отпущено 700, расстреляно 2 000, а остальные направлены в концлагеря5. Сколько всего че­ловек погибло тогда в Крыму узнать невозможно из-за отсутствия документов, но понятно, что счет жертв идет на десятки тысяч. Не даром Крым после этих событий конца 1920 — начала 1921 гг. на­зывали «Всероссийским кладбищем».

Точной статистики жертв красного террора не существует, и вряд ли ее можно будет когда-нибудь восстановить.

1 Литвин А. Л. Красный и белый террор в России, 1918 – 1922 г г. – С. 94.

2 См.: Родина. – 1998. – № 3. – С. 76.

3 См.: Литвин А. Л. Красный и белый террор в России, 1918 – 1922 гг. – С. 103.

4 Родина. – 1998. – № 3. – С. 78.

5 См.: Литвин А. Л. Красный и белый террор в России, 1918 – 1922 гг. – С. 104.


1_3

Победа большевиков в Гражданской войне не означала умень­шения роли карательных органов в жизни государства. В отчете

0 деятельности ВЧК подчеркивалось, что, не смотря на улучше­
ние международного положения, прекращение войны, советская
власть «определенно сказала: работа ВЧК нужна сейчас больше,
чем когда бы то ни было»1.

Дмитриева а.

На наш взгляд, влияние непосредственно французской сторо­ны во время Гражданской войны и интервенции в России исследо­вано недостаточно. Поэтому особенно интересно рассмотреть де­ятельность французов — не только противников, но и союзников большевистского строя.

Наиболее значимым является период 1918 — 1919 гг., то есть от появления французских войск на юге России до того момента, когда они потеряли последние опорные пункты в Крыму.

Как уже было сказано, проблема французской интервенции как таковая исследована недостаточно, хотя в литературе нашли отра­жение некоторые ее аспекты. В частности, немало внимания в мо­нографии Г. В. Кузьмина «Разгром интервентов и белогвардейцев в 1917 — 1920 гг.»2 уделено вопросу сторонников большевиков сре­ди французов. Возможно, это во многом связано с тем, что книга была издана в 1977 г., а потому была написана с учетом идеологии того времени. То же самое можно сказать и о монографии «Анти­советская интервенция и ее крах»3, изданной в 1987 г. Среди новой литературы немалый интерес вызывает монография В. В. Галина «Тенденции: Интервенция и Гражданская война»4. В ней основное внимание уделяется непосредственно вопросам интервенции, по­литике французского правительства и отношениям интервентов

1 Там же. - С. 107.

2 См.: Кузьмин Г. В. Разгром интервентов и белогвардейцев в 1917 - 1922 гг. - М.,

1977.

3 См.: Антисоветская интервенция и ее крах, 1917 - 1922. - М., 1987.

4 См.: Галин В. Тенденции: Интервенция и гражданская война. - М., 2004.