История рекламы в период Гражданской войны

1__

1__

1__

1_2

1_0

1__

1__

1__

1_2

В годы Гражданской войны в России

Антибольшевистского повстанчества

Тема Гражданской войны – одна из самых неоднозначных в российской истории. Многие исследователи предлагают свою точку зрения на проблему антибольшевистского повстанчества как на третью силу, действующую во время Гражданской войны. В. Н. Бровкин пишет, что эта третья сила «не стала самостоятель­ным центром, претендующим на власть более чем в региональном масштабе. Крестьяне не могли победить, так как они никогда не стремились овладеть государством. Русским крестьянам недоста­вало политической сознательности – в том смысле, что им было все равно, какова форма правления в России»¹. А. Венков полагает, что идеи третьего пути были широко распространены в среде дон­ского казачества. Но здесь они приняли форму иллюзии «классо­вого мира». Любые переходы какого-либо отряда на сторону крас­ных или белых подрывали веру в эту возможность, возвращали в «двуцветную» реальность². Не ставя под сомнение существование этой третьей силы, оба автора приходят к выводу о ее реальном бессилии. Интересна также позиция В. Шамбарова в этом вопросе. Он полагает, что «зеленое движение» не являлось третьей силой. В противоборстве белых и красных зеленая сторона представляла не третий путь, а «нулевой вариант», тот самый «первичный хаос», из

¹ Бровкин В. Н. Россия в гражданской войне: власть и общественные силы. // Воп-

росы истории. - 1994. - № 5. - С. 30/

² Венков А. В. Донское казачество в гражданской войне (1918 - 1920). - Ростов н/Д.,

1992.

которого рано или поздно все равно неизбежен был выход в красную или белую сторону¹.

Прежде чем говорить непосредственно о типологии антиболь­шевистского повстанчества, следует отметить, что под этим тер­мином в данном случае понимаются не все участники борьбы с большевиками. В этой статье мы рассмотрим только проблемы крестьянских и казачьих восстаний, а также близкие им по содер­жанию выступления в самой Красной армии. Вне поля зрения ос­таются участники Белого движения, политические акции россий­ских партий, рабочее движение. Такое сужение значения термина обусловлено глобальностью и масштабностью темы. Поэтому рас­сматривается только проблема внутренней борьбы большевиков со своими потенциальными союзниками, составлявшими боль­шинство населения и являвшимися основными производителями средств существования общества и государства. Особое значение для данной работы имеют те события, которые отражают настрое­ние рядового казачества и среднего крестьянства, когда целью вы­ступлений являлась не борьба за власть и политическое влияние, а стремление изменить существующую реальность.

Если говорить о периодизации антибольшевистского повстан­чества в рамках Гражданской войны, то здесь можно выделить 2 основных этапа:

1918 —1919 гг. – период стихийного крестьянского и казачьего движения, без определенной политической программы, требова­ния чисто экономического характера.

1920 — 1922 гг. – более высокий уровень организации движе­ния, появление политических требований, активизация деятель­ности эсеров и меньшевиков и т. д.

Данная периодизация стала основой настоящей работы. С опо­рой на нее и была составлена предлагаемая типология антиболь­шевистского повстанчества, выделены особенности этапов и каж­дого типа восстаний.

«Политический бандитизм», «кулацкие мятежи», «контррево­люционные выступления», «крестьянские восстания», «зеленое движение», «третий путь» и т. д. – все эти термины, различные по содержанию и оценке определяемого объекта, разные истори­ки относят к одному и тому же явлению истории России периода Гражданской войны – антибольшевистскому повстанчеству. Каж-

¹ См. Шамбаров В. Белогвардейщина. - М., 1999. - С. 551.

1_3

дое из этих определений несет свою смысловую нагрузку и выби­рается исследователем согласно его взглядам. Но вне зависимости от названия, пристрастий историка и времени изучения, все про­явления борьбы с большевизмом имеют объективные характерис­тики и различаются по составу участников, целям и задачам, ме­тодам.

Классификация по составу участников, на первый взгляд, явля­ется самой простой. Однако здесь возникает ряд серьезных вопро­сов.

Традиционно в литературе по социальному составу участников называют только «крестьянские» движения. Остальные события именуют по названию местности или по фамилии лидера движе­ния: «махновщина», «Антоновщина» (она же «Тамбовщина»), «Кронштадтский мятеж». Но социальный состав и форма органи­зации этих восстаний далеко не однозначны. Какое определение дать им?

С составом участников также связаны проблемы терминологии. Почти все перечисленные выше определения антибольшевистско­го повстанчества, так или иначе, называют состав восставших: ку­лаки, контрреволюционеры, бандиты и т. п. Но насколько реально участие этих групп в движении? Насколько оправдано применение определений «кулацкий мятеж» к Тамбовскому восстанию под ру­ководством А. С. Антонова, «контрреволюционный заговор» или «антисоветский мятеж» по отношению к событиям в Кронштадте?

С составом также связан вопрос о форме организации восста­ния. Очевидно, что большинство крестьянских бунтов можно охарактеризовать как стихийные, массовые, неорганизованные выступления. Относится ли к таковым армия батьки Махно или отряды Антонова?

Особое ли положение в типологии антибольшевистского повс­танчества занимает движение казачества, или выделение такового из крестьянского неправомерно?

Сколько работ посвящено проблеме восстания против больше­виков в период Гражданской войны, столько же ответов на постав­ленные вопросы они дают. Исследователи, как правило, дают оп­ределение того или иного восстания, не углубляясь в объяснение своего выбора, или выражая традиционный советский взгляд на характер движений. Только в последнее время историки начинают обосновывать свои позиции.

Основной силой, которая во многом определила исход собы­тий, стало крестьянство, составлявшее основную массу населения России.

Крестьянское антибольшевистское повстанчество зарождается ещё в конце 1917 — начале 1918 г. Первоначально пассивные фор­мы уже к середине 1918 года переходят в активные действия, при­чём весьма упорные и массовые.

Только за один месяц 1918 года (с 5 июля по 5 августа) на тер­риториях Сибири, Урала и Поволжья произошло 93 «мятежа» крестьянства¹. С их определением никаких трудностей не возни­кает — требования стандартные: не только землю, но и право рас­поряжаться продуктами своего труда². Перераспределение земли зимой – весной 1918 г. привело в деревне к состоянию эйфории и повлекло за собой отказ от всех форм зависимости от власти и го­рода, от всех форм ограничения свободной торговли. Но уже летом 1918 г. большевики ужесточили хлебную монополию и ввели про­довольственную диктатуру. Началась организация комитетов бед­ноты, которые и привели к выступлениям.

Для крестьянских восстаний этого периода характерна опре­деленная реакционность, т. к. все, даже необходимые, государс­твенные мероприятия крестьяне рассматривали как покушение на свободу и вообще отказывались от любых государственных повин­ностей. Сопротивляясь большевикам, они, в то же время, не пере­ходили на сторону Колчака, Деникина и т. п., проявляя анархичес­кое неприятие власти как таковой. Попытки удержать нейтралитет были неудачны, крестьянам приходилось метаться между дву­мя армиями, каждый раз переходя на сторону более слабой. Как только верх одерживали большевики, крестьяне начинали подде­рживать белых и наоборот. Это было вызвано стремлением не до­пустить победы ни одной из сторон, ослабить их. В то же время крестьяне вели открытую борьбу против обеих армий, уклонялись от мобилизации, препятствовали работе продотрядов. Самыми ненадежными оставались поволжские и приуральские губернии, ставшие основой повстанчества II этапа.

В целом, первые активные крестьянские выступления носили стихийный характер, не имели единого командования, отлича-

¹ Френкин М. Трагедия крестьянских восстаний в России 1918 - 1921 гг. - Иеруса-

лим, 1987. - С. 78.

² Там же. - С. 35.

1__

лись локальностью, разрозненностью, отсутствием связи меж­ду отрядами различных регионов, отсутствием взаимодействия и необходимой помощи друг другу. Ко всему этому добавлялось плохое вооружение (которое было не всегда), отсутствие эле­ментарных военных навыков, неорганизованность. По указа­нию В. И. Ленина, к таким выступлениям применялся массовый террор. Эта мера оправдывалась тем, что с «политическим бан­дитизмом», с выступлениями врагов народа — кулаков — нужно бороться любыми методами. И тот факт, что «кулаки» также яв­лялись представителями крестьянства, абсолютно не принимался во внимание.

Определение, данное этим выступлениям М. Н. Покровским в 1922 г., звучало следующим образом: «Центр РСФСР был охвачен почти сплошным кольцом крестьянских восстаний, от приднеп­ровского Махно до приволжского Антонова»¹. С резкой критикой подобной оценки тут же выступили все советские историки. В оби­ход были введены 2 основные термина: «политический бандитизм» и «кулацкий мятеж».

Эти определения объединяет в своей работе П. Г. Софинов². Другой исследователь, И. Я. Трифонов, развивая мысль, использу­ет уже 4 термина: «политический бандитизм», «военно-политичес­кий бандитизм», «кулацкий бандитизм», «кулацкий политический бандитизм»³. Однако такое «многообразие» не становится широко распространенным, и часть советских историков даже выступает с критикой подобного подхода. В частности, Ю. А. Поляков наибо­лее правильным считает определение Е. М. Ярославского, кото­рый писал, что в марте 1921 года «…кулацкие восстания … про­исходили не только в Сибири, но и в целом ряде других регионов. Бандитизм того времени, широко развивавшийся, был одной из форм этих кулацких выступлений»⁴. Еще в 1967 г. Ю. А. Поляков отметил, что совсем отказываться от термина «политический бан­дитизм» нельзя, но и подменять им «кулацкий мятеж» также не

¹ Цит. по: Поляков Ю.А. Переход к НЭПу и советское крестьянство. – М., 1967. – С.

208.

² Софинов П.Г. Очерки истории ВЧК. – М., 1960. – С. 223.

³ Трифонов И.Я. Классы и классовая борьба в СССР в начале НЭПа (1921 – 1923). –

Л., 1964. – Ч. I. – С. 39.

⁴ Цит. по: Поляков Ю.А. Переход к НЭПу и советское крестьянство. – С. 203.

верно, т. к. можно смазать социально-политическое значение про­исходивших событий¹.

Следует согласиться с Е. М. Ярославским и Ю. А. Поляковым в том, что бандитизм был одной из форм сопротивления больше­визму как любой другой власти. И в связи с тем, что «кулацких мятежей» в чистом виде не существовало, а все восстания были в основном смешанного характера, подменять эти термины друг другом, действительно, нельзя.

С другой стороны, нельзя не отметить, что в действительности, «бандитизм» - был практически единственным всеобщим методом и «белых», и «красных», и «зелёных»: грабежи, убийства и насилие, сопровождающиеся невероятной жестокостью. Причем, в данной ситуации, это была не форма политической борьбы, а уголовные преступления против мирного населения.

В то же время, в советской историографии не было принято на­зывать эти выступления «крестьянскими восстаниями». Полага­лось, что значительная часть середняков стала принимать участие в кулацких мятежах вследствие тяжёлого положения, моральной усталости и неуверенности крестьян, которых «кулаки» использо­вали в своих антисоветских целях. Сам факт участия трудящихся в тех или иных политических действиях ещё не определял характер этих действий. Выступления проходили под руководством кулаков и их политических вожаков.

В качестве контраргумента М. Френкин приводит следующие цифры: «1918 год. На территориях, охваченных восстаниями, без­земельными были:

—Московская губерния — 40%; — Владимирская — 72.5%;

—Нижегородская — 30%; — Костромская — 40.5%;

—Орловская — 20%; — Ярославская — 66.7% крестьян.

И при таком огромном количестве бедных, крестьянские вос­стания почему-то называли «кулацкими мятежами» - подводит итог М. Френкин². Фактически, система продразверстки, введен­ная 11 января 1919 г., была гораздо разорительнее для бедняков. Они имели больше причин выражать свое недовольство. Но вос­стания упорно называли «кулацкими мятежами».

Объяснение этому несоответствию дает С. А. Павлюченков: «Первые восстания против Советской власти были объявлены

¹ Там же. - С. 203-204.

² Френкин М. Трагедия крестьянских восстаний в России 1918 - 1921 гг. - С. 75.

1_7

большевиками восстаниями кулаков. Убедившись, что скрыть бед­няцкий характер восстаний невозможно, объявили, что беднотой руководят кулаки. Выяснив, что и это не так, было решено, что у бедняков кулацкая идеология»¹.

Возникает ещё один немаловажный вопрос: почему солдаты (сами – бывшие крестьяне, рабочие) шли на борьбу с восставши­ми, используя при этом невероятную жестокость и безжалост­ность? Сложно представить, чтобы все до одного настолько верили коммунистической агитации.

Один из возможных ответов можно найти при рассмотрении так называемого «чапанного» восстания в Поволжье в марте 1919 г. Помимо нехарактерных для этого этапа масштабности и организо­ванности, это крестьянское восстание имело ещё одну отличитель­ную особенность: участвующие крестьяне, одетые в традиционную для этих мест одежду – чапаны, почти все были пожилого возрас­та². Молодежь же была или просто пассивна, или даже негатив­но настроена. Сам собой напрашивается вывод о вечной пробле­ме «отцов и детей». Вероятно, молодежь, исторически более мо­бильная и постоянно готовая к переменам, признавала советскую власть, увидев в ней какие-то иные перспективы, не связанные с землёй, или просто не хотела сохранять старые земледельческие, общинные традиции. Помимо того, армия, на снабжение которой были брошены все силы, могла просто не понимать всех масшта­бов крестьянского разорения.

Как бы то ни было, крестьянские восстания (не «кулацкие», хотя и таковые полностью исключать нельзя) в 1918 – 1922 гг. со­здавали большевистской партии массу проблем. Особенно много их было с организованным крестьянским повстанчеством, к кото­рым можно отнести «вольницу» батьки Махно, регулярную парти­занскую армию Антонова и т. д. В отличие от обычных крестьянс­ких восстаний, подавить которые было относительно легко, т. к. восставшие были плохо вооружены, слабо организованны и отор­ваны друг от друга, такие серьёзные противники, как Антонов и Махно требовали особого внимания. Их действия отличались организованностью, высокой степенью подготовки, дисципли­нированностью участников, хорошим вооружением. Немаловаж-

¹ Павлюченков С.А. Военный коммунизм в России. Власть и массы. - М.,1997.

- С.173.

² Там же. - С. 149.

ную роль играла популярность обоих лидеров среди местного на­селения, обеспечивавшая им поддержку. И, несмотря на то, что по составу участников оба движения – крестьянские, отнести их к этому типу повстанчества было бы не совсем верно. Участвую­щие здесь крестьяне попадают под ещё одну категорию: военные. Отряды батьки Махно, например, участвовали в войне как офи­циальные военные подразделения. Трижды Махно вступал в союз с советской властью, а в 1919 г. для совместной борьбы с Деники­ным Нестору Махно даже предложили войти в состав Красной ар­мии. Сам «батько» на время превратился в комбрига. За разгром победу под Мариуполем его наградили орденом Красного Знаме­ни за № 4.

Эта характеристика имеет в данной классификации принципи­альное значение. Степень организации, относительный военный профессионализм, уровень требований, опасность, которую пред­ставляли хорошо вооруженные дисциплинированные отряды, не позволяют называть их просто «крестьянскими». В то же время, их нельзя отнести и к «военным» в полном смысле этого слова.

Рассматривая все события этого периода в целом, к типу «воен­ного восстания» можно отнести, пожалуй, только два: произошед­шее в форте «Красная горка» в июле 1919 г.¹ и Кронштадте в марте 1921 г. Но даже ради этих двух восстаний имеет смысл вводить ка­тегорию «военный», т. к. Кронштадт, не подходящий ни к одному из типов восстаний, сыграл одну из важнейших ролей во всем пов­станческом движении, как будет показано далее.

И, наконец, вопрос о последней из рассматриваемых категорий участников – о казачестве. Традиционно казаки – военно-земле­дельческая группа. Повстанческое движение донского и кубанско­го казачества против всевластия большевиков носило, безусловно, крестьянский характер. И в то же время на это движение сильный отпечаток наложило превращение казаков–крестьян в привиле­гированное сословие с присущими ему специальными чертами и правами, которых было лишено остальное крестьянство. Не столько земельный вопрос, сколько сохранение привилегий и со­словности беспокоило казаков. Декрет о земле и последовавший за ним Основной закон о социализации земли, а также продоволь­ственная политика Советов, в ходе которой больше всего страда­ли зажиточные слои населения (а на Урале, в Сибири, на Дону это

¹ Из истории ВЧК. 1917 - 1921 гг. Сб. док. - М., 1958. - Док‑т № 239. - С.296-297.

1_9

были, прежде всего, казаки), вызвали волну возмущения, вылив­шуюся в вооруженную борьбу с новой властью.

Декрет о земле был создан в интересах безземельного и мало­земельного крестьянства. Однако казаки в массе своей не страда­ли от нехватки земли. «Душевые земельные наделы в станицах в 4 — 6, а порой и в 10 раз превышали земельные наделы крестьян в соседних деревнях. Сплошь и рядом казачьи станицы сдавали крестьянам в аренду свою землю, получая от этого немалые вы­годы»¹. И эти участки подлежали изъятию у казаков и передаче их крестьянам. Казаки отнюдь не сочувствовали идее уравнительно­го землепользования и потому были полны решимости защищать своё право на землю даже с оружием в руках. На Дону и на Кубани недовольство ещё можно было нейтрализовать передачей рядовым казакам земель офицерства. Но на востоке офицерские наделы были не столь велики и не смогли удовлетворить недовольных. В Уральском же войске у офицеров вообще не было наделов. Начи­наются массовые казачьи выступления против советской власти.

Однако земельный вопрос был не единственным, беспокоив­шим казаков. Они теряли не только землю, они теряли также и сословные привилегии. Оба постановления не делали никакой разницы между казаками, чьи земли отбирались, иногородним населением, которое раньше брало эту землю в аренду и между «инородцами». И так как имущественное расслоение среди ка­заков было все же небольшим, а связь военная, бытовая, сослов­ная формировалась веками, то политика Советов воспринималась одинаково негативно всеми казаками.

Не менее острой проблемой стала проблема управления в каза­чьих округах. Изначально рассматривая казачество как контррево­люционную силу, нацеленную на сопротивление советской власти, большевики сочли опасным оставлять прежние порядки. Между тем среди станичников все больше усиливалась тяга к внутренней обособленной организации и традиционному казачьему самоуп­равлению. Поражение казачества обернулось для них угрозой пол­ного физического истребления. Помимо этого, безжалостный, вне учета экономических возможностей нажим Советов на казачество, нежелание считаться с исторически сложившимся бытом и психо­логией, оформившимися на протяжении веков казачьего сосло­вия, привели к разрушению хозяйств этих сравнительно крупных

¹ История казачества азиатской России. - Т.3. ХХ век. - Екатеринбург, 1995. - С6.

товаропроизводителей зерна, к упорным казачьим восстаниям, уд­линившим продолжительность Гражданской войны¹.

В целом, в действиях казачества, как составной части антиболь­шевистского повстанчества I этапа, проявились все характерные черты, присущие этому периоду: отсутствие политических требова­ний (ибо возвращение прежних порядков вряд ли можно называть таковыми), сословная замкнутость, отсутствие связей с другими повстанцами, нежелание полностью присоединяться к Белому дви­жению, сотрудничать с крестьянством, некая половинчатость и не­завершенность (часть казаков после изгнания советской власти от­казались продолжать борьбу и вернулись в свои станицы; часть (как уже упоминалось выше) из опасения потерять землю перешла на сторону большевиков). Отличительными чертами казачьего повс­танчества, конечно же, стали высокая степень военной организован­ности и дисциплины, меньшая стихийность в начале выступлений. Но презрение к крестьянам не позволяло казакам присоединиться к крестьянскому движению, что и стало одной из причин их пораже­ния. Но с другой стороны, эта взаимная ненависть 2-х похожих со­циальных групп объективно помогала им, т. к. одна из групп отвле­кала на себя в определённый момент удары Красной Армии.

Основной проблемой антибольшевистского повстанчества дан­ного периода (и крестьянства, и казачества) было нежелание при­знать недостаточность своих действий, их ограниченность и, во многом, бесполезность. Почувствовав серьезную угрозу, с кото­рой все же можно справиться, советская власть только ужесточи­ла меры в отношении повстанцев. Необходимы были качественно новые методы, и это было учтено на следующем этапе борьбы, раз­вернувшемся в 1920 — 1922 гг.

Таким образом, говоря о классификации антибольшевистского повстанчества по составу участников (причем, речь идет только о тех выступлениях, которые были организованы «снизу», без участия каких-либо политических сил), мы выделим следующие группы:

 

Военная	Крестьянская	Казачья
Красная Горка (1919)	Поволжье (1918–19)	Кубань (1918)
Кронштадт (1921)	Махно (1918–21)	Урал (1919)
	Антонов (1920–21)	Дон (1919)
	Западно‑Сибирское (1920-21)

¹ Френкин М. Трагедия крестьянских восстаний в России 1918 – 1921 гг. – С.115– 116.

1_1

Особой группой можно выделить забастовки и восстания рабо­чих в городах, но эта группа выходит за рамки ограниченной нами темы и рассматриваться не будет.

Вторым вариантом классификации является классификация по целям и задачам восстания. Она основывается на наличии/отсутс­твии программных требований участников. Этот критерий, так же как и направленность программы [антисоветская – антибольше­вистская, независимая – созданная одной из партий (или заимс­твованная у таковой) и т. д.] имеет большое значение для характе­ристики движения.

Большинство мелких крестьянских бунтов не имело четкой про­граммы и выдвигало лишь общие требования: отмена продразверс­тки, борьба с произволом должностных лиц, свобода торговли и т. д. Особенно подобного рода движения характерны для I периода: 1918 — 1919 гг. Эти выступления не были борьбой ни против ком­мунистов, ни против Советов в целом. Крестьян в этот период не интересовали «цвет» власти и политика как таковые. Декрет 26 ок­тября 1917 г. дал им всё, что необходимо – землю. Весной 1918 г. крестьянство получило именно то, чего оно ожидало от револю­ции — возможность заниматься своим делом свободно, без какого-либо контроля. Потому мобилизация в Красную армию, отрывавшая от земли, введение принудительной реквизиции хлеба, а особенно методы, которые использовались при этом большевиками вызвали недовольство. При любой форме правления реакция была бы такой же: не против власти, а за землю и возможность работать на ней.

Т. В. Осипова пишет: «В 20-е гг. Д. Кин проанализировал ин­формационные материалы Политуправления РККА о крестьянс­ких восстаниях, имевших место в I полугодии 1919 г. в 3-х губер­ниях аграрного центра (Воронежская, Курская, Орловская). Из 238 восстаний, выявленных им, 72 произошли на продовольствен­ной почве, 51 – на почве мобилизации, 35 – восстания дезертиров, 34 – из-за реквизиций, 17 – из-за аграрных споров и только 6 – на политической почве среди красноармейских частей, остальные – по другим причинам»¹.

С В. Яров предложил следующую типологию крестьянских восстаний этого периода с точки зрения «динамики» и тактики вы­ступлений.

¹ Осипова Т. В. Крестьянский фронт в гражданской войне // Судьбы российского крестьянства (Россия ХХ век). - М.,1996. - С.126.

К первой группе он отнес «митинговые» волнения, отличавши­еся своеобразной стройностью. Один из наиболее характерных типов – крестьянские «походы» в волостные и уездные центры с последующими сходами и столкновения с властями (г. Пронск Рязанской губ. в январе 1918 г., Екатеринбург и Вытегорский уезд Псковской губ. летом 1918 г.). Основные черты: кратковремен­ность, спонтанность, эмоциональное начало, примитивная схе­матизация лозунга, направленность против конкретного человека или события.

Вторую группу, по мнению автора, составили «неоконченные» выступления. Подобные волнения представляли из себя многосту­пенчатый процесс, в котором одно действие неизбежно вытекало из аналогичного и влекло за собой новое, в котором всё зависело от того, на какой «ступени» развития конфликт мог прерваться. Особенности: мгновенность, неподготовленность, неорганизован­ность, а, главное, отсутствие единых интересов, способных объ­единить разрозненные массы. В третью группу входят «петицион­ные кампании», т. е. массовые хождения в уездные и губернские центры, с целью изложить свои обиды властям. В «петициях» при­сутствовало лишь недовольство по конкретному, достаточно опре­деленному вопросу. На некоторое время это объединяло деревню.

Следующую группу составили «спонтанные» (или «хаотич­ные») волнения, где все смешалось: внутрикрестьянские трения и неприязнь к комиссарам, отсутствие политической культуры и страх перед репрессиями. В качестве примера такого выступления С. В. Яров приводит события в Новоладожском уезде Петроградс­кой губернии и Верх-Невьянском заводе Екатеринбургской губер­нии летом 1918 г. Для них характерны иррациональность, мотива­ция на основе эмоций, а не сознания, чувство «толпы». Причем, как полагает С В. Яров, именно это зачастую превращало такие бунты в организованные¹. Очевидно, психологическое влияние «массы», подавляющей собственные мотивы поведения и застав­ляло крестьян выполнять всё синхронно, требовать одного и того же, подчиняться выделившимся лидерам.

Подобные аполитичные настроения среди крестьянства сохра­нялись вплоть до 1922 г., но в целом, число таких восстаний резко сократилось. Сильная эмоциональная составляющая этих выступ-

¹ Яров СВ. Крестьянин как политик. Крестьянство Северо‑Запада России в 1918 -1919 гг.: политическое мышление и массовый протест. - СПб., 1999. - С. 41-58.

1_3

лений не позволяла преодолеть границы сиюминутности, потому в них преследовались весьма ограниченные цели, не способные изменить ситуацию в деревне кардинально. В этом особенность I этапа антибольшевистского движения (1918 — 1919 гг.).

Однако уже в конце 1919 г. начинаются восстания, имеющие конкретную программу. Предъявляемые требования, как отмечают исследователи, либо содержат «эсеровские нотки», либо целиком представляют собой программу партии социалистов – революци­онеров. В принципе, эсеровская направленность не удивительна, ибо в отличие от Российской социал-демократической рабочей партии, партия эсеров считала решение аграрного вопроса одной из важнейших задач.

После появления в деревнях продотрядов и комбедов, после введения в январе 1919 г. продразверстки основным пунктом про­грамм восставших становится лозунг: «За Советы без коммунис­тов!», т. е. помимо чисто экономических требований, появляются требования политические и социальные. Различные программы, созданные в разное время, в разных местах, разными людьми с разными взглядами, представляют собой удивительно схожие до­кументы.

Первая из представленных ниже программ – «Декларация съезда представителей крестьянской Армии» (Центральная Си­бирь, октябрь 1919 г.)¹. Эта декларация начинается заявлением, что партизанская «армия, состоящая в большинстве своем из сы­нов деревни, не сложит оружия до тех пор, пока ненавистное тру­дящимся иго буржуазиине будет окончательно сломлено». Т. о. это программа большевистского толка.

Вторая – «Программа истинного советского социального строя» Н. Махно (анархизм, 1919 г.)². В настоящее время среди ис­ториков нет согласия в вопросе о принадлежности Нестора Махно к анархизму, однако сам батька в своих мемуарах определяет собс­твенные политические взгляды именно так.

Третья – программа «Союза трудового крестьянства», создан­ного эсерами в помощь повстанцам Антонова (ноябрь 1920 г.)³.

¹ Журов Ю. В. Гражданская война в сибирской деревне. - Красноярск, 1987. -

С.112-113.

² Махно Н. Воспоминания. - М.,1992. - С.17-18.

³ Аптекарь П. А. Крестьянская война. // Военно‑исторический журнал. - 1993. -

№ 1. - С. 51-52.

Три абсолютно разные в политическом отношении программы требовали практически идентичных мер:

 

I	II	III
Созыв Учредительного собрания	Приступить к строительству вольных рабоче‑крестьянских советов	Установить власть Советов
Выборы по четырехчленной формуле		Выборы по принципу равного всеобщего прямого тайного голосования
Свобода слова и печати для «каждого человека»; свобода союзов собраний; свобода личности.	Свобода слова, печати, сходок, союзов и пр. является неотъемлемым правом каждо‑ го труженика.	Свобода слова, печати, совес­ти, союзов и собраний.
Введение всеобщего бесплатного обучения на всех ступенях.		Свободное преподавание в школе и всеобщее обучение грамоте.
Введение рабочего контроля	В лице профсоюзных объединений, рабочий класс организованно берет все предприятия в свои руки	Рабочий контроль и государственный надзор над производством.
Национализация частных предприятий, владельцы которых бежали от трудовой Армии.	Фабрики, заводы, …, становят‑ ся достоянием всего рабочего класса в целом.
Земля должна быть обра‑ щена в собственность всего государства, владеть ею может только тот, кто её обрабатыва‑ ет, т. е. социализация земель.	Земли переходят в пользу крестьян, живущих лишь своим трудом.	Проведение в жизнь закон о социализации земли
Улучшение «быта крестьян путем устройства хозяйства последних на лучших началах развития народной коопера‑ ции».		Удовлетворение предметами первой необходимости, в пер‑ вую очередь продовольствием, населения города и деревни через кооперативы.

Разумеется, эта схожесть требований не была копированием. В каждом сходном пункте имеются нюансы. В частности, програм­ма Махно до конца выдержана в духе анархической идеологии, как то: отсутствие государственной власти, независимость от центра,

1__

местное самоуправление. Там, где в других программах признается контроль государства, в программе батьки он поручен професси­ональным объединениям и вольным рабоче-крестьянским сове­там. Там, где другие программы предлагают действовать через ко­оперативы, Махно предоставляет свободу (хотя только до момента создания специальных рабоче-крестьянских организаций). Боль­шевистская «Декларация» предоставляет нациям «юридическое равноправие», а программа СТК – «право свободного самоопреде­ления», что, очевидно, шире.

Другие пункты не совпадают вовсе. Но сам факт наличия об­щих черт в политически различных программах весьма примеча­телен. «Декларации», например, несмотря на ярко выраженную советскую направленность, не удалось избежать эсеровского вли­яния. Требования выборов по четырехчленной формуле (т. е. все­общие, равные, прямые и тайные), свобод для «каждого человека» (вне зависимости от политической принадлежности и соц. стату­са), национализация не всех предприятий, а только тех, чьи хозя­ева сбежали от трудовой Армии, и некоторые другие свидетель­ствуют о всеобщем значении требований, выдвигаемых партией социалистов-революционеров. Основными из них являются об­щедемократические свободы, ослабление экономического гнета, решение аграрного вопроса, – т. е. то, чего не было ни до боль­шевиков, ни при них. И некоторые из требований все же будут ис­пользованы государством при введении НЭПа.

Т. о. классификация антибольшевистского движения по целям и задачам позволяет выделить 2 основные группы: бунты 1918 — 1919 гг., требования которых распространяются не далее решения определенного круга экономических вопросов, удовлетворяющих насущные потребности, и не представляют собой борьбу за власть или против власти. Исключением является, пожалуй, «чапанное восстание» в марте 1919 г.¹; восстания 1920 — 1922 гг., целью кото­рых является установление определенной формы правления, ре­шение широкого круга вопросов, не ограниченных сиюминутной необходимостью и имеющих государственное значение.

На этом этапе характер антибольшевистского повстанчества значительно изменился. Речь шла уже не о недовольстве посяга­тельством на «мирок» крестьянина, а о недовольстве государс­твом и его политикой в целом. Практически закончились военные

¹ Павлюченков С.А. Военный коммунизм в России. Власть и массы. - С. 149-150.

действия против Белого движения и интервенции, и крестьянский протест стал строго направленным на одну политическую силу: большевиков. По-прежнему, не было организационного единс­тва между различными отрядами повстанцев, по-прежнему целью было не свержение власти как таковой, а лишь ее изменение в со­ответствии с нуждами и интересами крестьянства. И в тоже время повстанческое движение проявило удивительное единство причин выступлений и требований, среди которых на первое место выхо­дят уже политические требования.

Особое внимание в этой категории хотелось бы уделить Крон­штадтскому восстанию, которое имело ряд особенностей. В от­личие от большинства крестьянских восстаний, вообще не имев­ших чёткой программы, в отличие от движений анархиста Махно и эсера Антонова, резолюция Кронштадта была составлена, и была составлена людьми, не имеющими как такового отношения к политике. И в тоже время она выражала вполне определённые требования, продуманные и обоснованные. Резолюция призы­вала правительство соблюдать те права и свободы, которые были провозглашены в Октябре 1917 года. Были требования: перевы­боров Советов тайным голосованием; права действия крестья­нам по их желанию в отношении земли, свободы слова и печати для рабочих и крестьян, анархистов и левых социалистических партий и т. п. Поражает также степень быстроты организации, очевидно, ранее не планировавшегося восстания. Резолюция, составленная в ответ на доклад делегации в Петрограде, была принята общим собранием крепости уже на следующий день после чтения на линкоре «Петропавловск». Ещё через день, 2 марта, был создан Временный революционный комитет (ВРК) для поддержания порядка и осуществления контроля над кре­постью. Причём всё это было проделано людьми, не имевшими никакого опыта подобного рода. Более того, в отличие от боль­шевиков, у которых любимым методом борьбы с врагами было их физическое устранение, в отличие от участников «Белого дви­жения», использовавших тот же принцип; в отличие, наконец, от всех остальных повстанцев, истреблявших всех коммунистов, попадавших им в руки, ни один арестованный в крепости боль­шевик не пострадал.

Восстание было подавлено, но никто из современных иссле­дователей (В. Войнов, В. Наумов, А. Косаковский, М. Френкин и

1_7

др.)¹ не сомневаются, что именно Кронштадт стал толчком для пе­рехода к новой экономической политике. И политические страс­ти вокруг происшедших событий продолжали кипеть еще очень долго. Оценку восстанию давали многие политические деятели. А В. И. Ленин, к тому же, удачно использовал события в Кронштадте как повод для создания проекта резолюции «О единстве партии». Восстание стало решающим аргументом в требовании не допус­тить какой бы то ни было фракционности. «Диктатура пролетари­ата» окончательно сменилась диктатурой большевиков.

Что касается методов, то эта классификация не имеет принци­пиального значения, однако отражает существовавшие реалии: активные военные действия и пассивное сопротивление.

К наиболее известным восстаниям первого типа можно отнес­ти, как уже говорилось выше, Западно-Сибирское (1920 — 1921), Тамбовское (1920 — 1921), Кронштадтское (1921) и ряд др. Каж­дое из них – это серьезная угроза только формирующейся Совет­ской власти, хотя восставшие боролись не с самой властью, а с ее представителями-большевиками. Расширились охваченные дви­жением территории, оно стало осознанным, организованным, во главе стояли авторитетные руководители, выдвигавшие помимо экономических требований, вызванных сиюминутной необхо­димостью, теперь и политические, отвергающие диктатуру одной партии, призывающие к установлению действительно «власти на­рода». Меняются методы: вместо стихийных выступлений, неорга­низованных и неподготовленных, появляются военные подразде­ления с четкой структурой и дисциплиной, широко применяются методы партизанской борьбы. По признанию М. Н. Тухачевского, Красной армии теперь приходилось вести борьбу не с отдельными «кулацкими мятежами», а с народом². Единственной проблемой было непонимание необходимости объединить свои усилия во имя общей цели, что, в конечном итоге, и привело к поражению.

Пассивное сопротивление выражалось в виде «волынок», забас­товок, дезертирства и попыток уклонения от уплаты налогов и вы­полнения повинностей.

¹ См.: Войнов В. Кронштадт: мятеж или восстание // Наука и жизнь. - 1991. - № 6;

Кронштадтская трагедия 1921 г. // Вопросы истории. - 1994. - № № 4-7; Френкин М. Трагедия крестьянских восстаний в России 1918 - 1921 гг.

² См.: Игрицкий Ю. И. Гражданская война в России: императивы и ориентиры пе-

реосмысления. // Гражданская война в России: Перекресток мнений. - М., 1994. - С. 67.

Дезертирство из армии и уклонения от мобилизации в неё (при­чем «цвет» армии значения не имел) приводило к тому, что в лесах появилась «зелёная гвардия», состоящая из большого числа бегле­цов. Дезертиры стали мощнейшей основой антибольшевистского повстанчества (в июле 1919 г. в европейской части России было 266 тыс. дезертиров, за последние 6 месяцев того же года их стало 1,5 млн.)¹. Некоторые из них просто отсиживались до поры до вре­мени, другие объединялись и начинали вести активные действия: громили сельсоветы, убивали местных коммунистов, в общем, занимались тем, что нередко называют «политическим бандитиз­мом». Не открытые военные действия, а партизанские операции, отличавшиеся большой жестокостью.

«Волынки» представляли собой создание препятствий для рабо­ты. Объективно это следовало называть забастовками. Но «забас­товка» (как организованное массовое прекращение работы с це­лью добиться выполнения определённых требований), заменяется понятием «волынкой» – намеренным затягиванием какого-либо дела (что в тяжелейших условиях Советской России – предательс­тво). Такие «волынки» в Петрограде в феврале 1921 г. единогласно признавались в советской историографии одной причин Кронш­тадтского восстания (К. Жаковщиков, С. Н. Семанов, А. Буйский и др.)². Но необоснованность использования самого понятия (не го­воря уж о том, что рабочие имели серьёзные причины устраивать за­бастовки) раскрывается только в работе М. Геллера и А. Некрича³.

Но были и настоящие «волынки», имевшие целью действи­тельно препятствовать работе продотрядов. Примером этого могут служить «женские волынки», устраиваемые в период Западно-Си­бирского восстания. Крестьянки собирались у сельсоветов, задер­живали подводы, ссыпали хлеб в сельские амбары и окружали их огромной толпой.

Также к пассивным формам сопротивления можно отнести и любое содействие восставшим (предоставление убежища, помощь продовольствием, сообщение о передвижении войск противника,

¹ См.: Осипова Т. В. Крестьянский фронт в гражданской войне. - С. 133.

² Жаковщиков К. Разгром Кронштадтского контрреволюционного мятежа в

1921 г. - Л., 1941.; Семанов С.Н. Ликвидация антисоветского кронштадтско­го мятежа 1921 г. - М., 1973; Буйский А. Красная армия на внутреннем фрон­те. - М.‑Л., 1941.

³ Геллер М., Некрич А. Утопия о власти: История Советского Союза с 1917 года до

наших дней. - Кн.1. Социализм в одной стране. - М., 1995. - С.112.

1_9

как «красных», так и «белых»), хотя у историков на этот счёт нет определённого мнения.

Таким образом, проанализировав материал, посвященный про­блемам крестьянских и казачьих восстаний, а также близких им по содержанию выступлений в самой Красной армии, мы пришли к выводу, что антибольшевистское повстанчество в годы Граждан­ской войны сыграло гораздо большую роль в истории России со­ветского периода, чем было принято считать. Значение «зеленого движения» как решающего фактора в вопросе отмены политики «военного коммунизма» неоспоримо. Большевикам пришлось идти на уступки в экономических вопросах, чтобы сохранить по­литическую власть. В ситуации, когда все социальные слои (даже армия, если рассматривать её как особую социальную группу) выразили свое недовольство, причем, недовольство достаточно активное, высшему руководству пришлось удовлетворить ряд их требований, среди которых были и экономические. Собственно, именно с экономических требований и началось антибольшевист­ское повстанчество.

аксенова Ю.

Гражданская война стала благоприятной почвой для развития новых форм и жанров искусства. Прежде всего, первостепенную роль в настроениях масс начинают играть оперативные полити­зированные жанры, возникающие и увядающие вместе с быстро меняющимися историческими событиями, на фоне которых эти нововведения в искусстве оказывают большое психологическое давление на сознание советского народа.

В первые годы Гражданской войны в России развивались следу­ющие виды художественного мастерства: праздничные оформле­ния городов, массовые театрализованные действа, торжественные открытия памятников по проекту «Монументальной пропаганды», политические плакаты, роспись агитпоездов и агитпароходов.

На протяжении 1918 — 1920 гг. революционные настроения были очень сильны, они и помогли родиться новым, смелым на-