В ТЫЛУ.

ТОМ I.

Господа офицеры 2;Топор войны».

ЗА ПОМОЩЬ В ПУБЛИКАЦИИ ЭТОЙ КНИГИ.

 

Предшествующие издания по истории гражданской войны, осуществленные автором:

 

Контрреволюция на Севере России и ее крах. — Вологда: ВГПИ, 1989.

 

Сквозь бури гражданской войны. — Архангельск, 1990. (главный редактор).

 

Интервенция и антибольшевистское движение на Русском Севере 1918–1920. — М.: МГУ, 1993.

 

Белый Север. 1918–1920 гг.: Мемуары и документы. В двух выпусках. — Архангельск: Правда Севера, 1993. (составитель).

 

Заброшенные в небытие. Интервенция на Русском Севере (1918–1919) глазами ее участников. — Архангельск: Правда Севера, 1997. (составитель).

 

Гражданская война в России и на Русском Севере. Проблемы истории и историографии. — Архангельск: 1999. (составитель и отв. редактор).

 

По вопросу приобретения данной и вышеназванных книг обращаться:

 

163006, г. Архангельск, пр. Ломоносова, 2.

 

Поморский университет, проректору по научной работе Голдину В. И.

 

270 [123]

 

Владислав Иванович Голдин

РОССИЯ В ГРАЖДАНСКОЙ ВОЙНЕ

 

Сдано в набор 3.03.2000. Подписано в печать 28.04.2000.

 

Формат 60½84/16. Бумага писчая ¹ 1.

 

Гарнитура TimesET. Печать офсетная. Усл. п. л. 16,64.

 

Тираж 400 экз. Заказ 1483.

 

ТОО «Боргес»

 

Лицензия ЛР-060823 от 20.07.97 г.

 

Соломбальская типография 163012, г. Архангельск, ул. Добролюбова, 1

 

 

Глава I.

«О вступлении в политический конфликт».

(Спустя 10 лет с моих предыдущих похождений).

Раньше было так – писали писатели, а

читали читатели. Теперь все наоборот –

пишут читатели, и не читает никто.

Оскар Уайльд.

-«47,48,49.Так, сколько еще осталось? Ага, еще дотуда. Раз, два, три, четыре...» Служанка-горничная поручика Колесникова шагами вымеряла недавно купленный ими участок. Мой друг - Денис Колесников, пройдя неплохо курс молодого кадета, был возведен в поручики. Он очень гордился своим званием. И теперь он, получив новую должность, купил себе участок с усадьбой в Зайчьегорском округе, Новохохлятском районе. Жил он неподалеку от меня. Переехал он сюда со своей любимой, Таней Полегешко. Эта девушка была с ним давно знакома, училась в одном классе. И вот потом Денис с ней подружился, сошелся, и приехал в наш уездный городок Зайчьегорск, бывшую станицу Заячье. Совсем недавно Таня вышла замуж за Дениса. Она любила своего мужа, но сама была удивительной особой. Она жутко шепелявила и картавила одновременно. Сама она была блондинкой, хоть и крашенной. За словом она в карман просто так не лазила. Да и на вид была ничего. Но была жуткой грубиянкой. Ее каждое второе слово было либо «дерьмо», либо «жопа», либо «снова у государя кальсоны уделаны». Порой ее лексика была просто матерной. Да и сама она была удивительной. Однажды мы с подпоручиком Герой Фоминым (Герман после юнкерского училища как и я стал военным) сидели у губернатора Аксенова. И тогда я увидел Таню. Она была в белой футболке с коротким рукавом. От ее волосатых подмышек так разило потом, что мне стало дурно, и я чуть не упал в обморок. Это было что-то!

Кстати, теперь немного стоит рассказать о себе. Я, Говорков Дмитрий, на отлично прошел курс молодого кадета в Юнкерском училище, и был возведен в юнкера командиром кадетского батальона, урядником Игнатом Васильевичем Брусиловским. А позже, комендант Петр Аксенов присвоил мне звание капитана. Теперь я, как и Колесников, жил в Зайчьегорске. Хотя здесь и прошла моя юность. Совсем казалось бы недавно мы защищали свои родные земли, и вот когда наша родная станица была полностью в наших руках, мы могли спокойно вздохнуть. Обосновался я в котеджном поселке Новохохлятское со своей любимой, Надей Воронежцевой, о которой я наверное, вам уже говорил. Там где раньше была дача моих родственников, теперь красовалась усадьба в стиле постройки конца XIX- начала XX века. Мои родственники с молодыми построили новый шикарный котэдж, и теперь проживали все вместе неподалеку от меня. А я жил здесь, в своей усадьбе, с Надей. Надя мне очень нравилась, потому, что с ней было интересней и веселей всегда, во-первых, во-вторых - она сочиняла хорошие стихи, в-третьих – была артистичной. Я в ней нашел все. Правда, если честно, мы с ней в чем-то были разными. Я по сравнению с ней не носил разномодную одежду и не курил «Беломор». Но Надю я все равно любил.

Зайчьегорск был по-своему отстроен как военный городок. Узнав, что в Зайчьегорск входят огромные территории свободной земли, к нам тут же повалили переселенцы: сначала русские и украинские сельчане, потом турки повалили. А вслед за ними и немцы зашагали. И последними англо-французы стали селиться – в основном с хуторов да ферм.

В общем, жилось весело. Зайчьегорск процветал! Вместо деревенских хат – котэджи и усадьбы, которые часто строились в народном стиле. Помимо этого в нашем городке построили административный центр, кадетский пансионат, где готовили будущих юнкеров, лечебницу, Зайчьегорскую верфь, продовольственный склад, молочную ферму, небольшой токарный промышленный цех и многие другие, не менее важные постройки. В том числе многие городские и административные постройки.

В 2011 году Петр Владимирович Аксенов был избран генерал-губернатором, комендантом Зайчьегорского военного городка. По степным обычаям, когда губернатора чествовали, четыре урядника подымали его на белом войлоке.

Были созданы добровольческие армии. Мне однажды довелось командовать 3 ротой русской армии. Я вам расскажу об этом позже.

Остановился я на том, что начал описывать свое жилище. Вилла была двухэтажной. Всего в усадьбе было 4 комнаты, и еще санузел (уборная), кладовка, подвал, кухня, а еще круглая лоджия на втором этаже и круглое крыльцо у парадного входа. Мой рабочий кабинет и спальня были в одной комнате. В углу стояла двухместная кровать. Напротив нее стоял огромный секретер из темного дерева, уставленный разными книгами, томами. Каждая полка в серванте была уставлена посудой, кофейным и хрустальным сервизами.

Над моим письменным столом висел портрет государя-императора Николая II. Батюшка царь был изображен в сидячей позе. На нем была помятая черная фуражка, темный тельник с длинным рукавом, короткие подштанники, из под которых выглядывали розовые, обитые кружевом, панталоны. Дальше шли волосатые ноги царя, обутые в серые гольфы и черные, начищенные до блеска, поповские башмачки. Этот портрет для меня просто не имел цены. До того он был мне дорог!

Самое интересное в моем доме – это был коридор. Он был уставлен и увешен различными рыцарскими доспехами, старинными вазами, картинами, статуями. На длинной узкой полке был выставлен всевозможный антиквариат – древние телефонные аппараты, фотокамеры, утюги на углях. В углу стояла ветхая печатная машинка, в другом углу – граммофон с позолоченной трубой. Обувной ящик в углу был завален разномастной обувью, которую не я, не Надя, не Денис тем более – никто не носил.

Огород по сравнению с коридором был ухожен. Все грядки выполоты, клумбы выхолены, яблони побелены.

В сарае был полный порядок – орудия труда, инструменты, шланги для полива, ведра – все аккуратно уложено. На входе в огород стоял вольер, где мы держали волкодава. На том месте, где когда-то стояла дощатая уборная, теперь стояла наблюдательная вышка. Толчок был перенесен на начало (или конец) нашей улицы.

Теперь я вам расскажу еще немного о своем доме. Что касается Надиной комнаты, то там стоял огромный книжный шкаф, который был полностью заставлен классической литературой. На каждой полке – обязательно три-четыре комплекта собрания сочинений того, или иного автора. Напротив стояла большая кровать с кружевными подушками и шелковым одеялом. Но Надя на ней последнее время не спала, а теперь ложилась со мной в постель. Она – к стенке, а я с краю.

В углу Надиной комнаты стояло старинное кресло с откидной спинкой. В этом кресле Надя коротала вечера. Помню, как я давно, когда был еще школьником и только познакомился с Надей, я выносил ей на сцену похожее кресло (на самом деле и я, и Надя, и Денис, и Таня, и многие мои друзья были прирожденные артисты). На входе в Надину комнату, на стене висела большая икона Богородицы в золотой раме. Надя была верующей.

На первом этаже была гостиная, кухня, и комната, где иногда, ночевал Миша, которого я нанял в прошлом году. Еще я могу сказать, что рядом с моим домом стоял еще гараж и дровяной сарай, где по сравнению с простым сараем пылился всякий хлам: разбитое пианино, швейная машинка, огнетушитель-пеногон, разобранная пушка-трехдюймовка и прочий хлам, который продолжал там пылиться веками.

И вот на дворе стоял 2018 год. Жизнь текла как вода. Наша бывшая станица, а именно город Зайчьегорск погрузился в летнюю полудневную тишину. Свежий ласковый июльский ветерок ласкал заросли сочной городской зелени. И все бы ничего, если бы не произошла очередная драма.

Когда огород в имении Колесникова был полностью измерен, Таня, Денис и служанка Маруся начали его пропалывать. Участок сильно зарос хмелем и коноплей. И вот Денис начал:

-«А ведь в самом Тан Сане, городе китайцев, убили барыгу А Би Каса! Прям в собственном имении».

-«Откуда ты это узнал?» - спросила его Маруся.

-«Да где? В газете!»

Но тут вмешалась Полегешко:

-«Газеты врут! Всему этому цена – дерьмо! И убили! Подумаешь?! Значит заслужил. Надо внимательным быть и смотреть по сторонам!»

-«Так ведь его укокошили, прям в своей собственной вилле. Причем тихо и незаметно».

-«Из чего же его укокошили?» - задумалась Маруся.

-«Говорят из пистолета. Сейчас такие пистолеты появились, с глушителем. Тихий щелчок – труп!» - ответил Денис.

-«Да нет! - продолжила Маруся – Там, на входе каждого проверяют. Оружие он пронести не мог... »

-«А может, убийца прикончил его шилом, или табакеркой по башке шарахнул – и готов!»

-«Да ну его в жопу! – не выдержала Таня – прикончили и прикончили! Нам на них глубоко насрать!»

-«Да нет! – вдруг начал Колесников – здесь такое дело! Наверняка киргизы подстроили. Они давно точат на китайцев клыки. Зря те у них Иссык-Куль оттяпали! Вот они и наделали делов».

-«А я думаю, что это турки! – вдруг начала Маруся – те уж давно хранят злобу на китайских колонизаторов! Хотят поддать за переселенцев своих как следует! Те что в Тан Сане проживают!»

-«Опять у государя панталоны не стираны! – снова заладила Полегешко – на черта вам сдался этот барыга?! Вон лучше дальше огород пропалывайте! Работы – до вечера!»

Но к вечеру огород был прополот. Денис переоделся и сказал Тане:

-«Ну, я, короче, пошел в наливайку. А ты, Таня, протри пыль на кухне».

Таня удивилась:

-«А посуду кто мыть будет? Пушкин?»

-«Да, Пушкин! – шутливо огрызнулся Денис – точнее Гоголь!»

Денис отправился в наливайку. А я в это время как-раз был там. Вечерело. Больше в пивной не было никого, кроме странного лысого субъекта в больших черных очках. Он тихо сидел за крайним столом и попивал баночное пиво “MAGNAT”.Я же коротал вечер за кружкой пива “Welkopopovicky kozel” и «богатырскими фисташками». В это время появился Денис, и, взяв бутылку «Жигулевского» подсел ко мне. Он начал рассказывать о новостях сегодняшнего дня: о том, как они пропололи огород, об успешных испытаниях русского аэроплана «Илья Муромец», о том, как удачно пришвартовался к Зайчьегорской верфи легкий крейсер «Тобольск», и под конец о загадочном убийстве.

Я тоже слышал про этот нелепый криминал, но все-таки я долгий разговор закончил такой фразой:

-«Наверняка есть, какая то причина. Но я бы с одной стороны мог бы поддержать это убийство. Националист сам допрыгался, пока не разозлил народ. Ведь многие наши остались на оккупированной территории. А может быть, этот гад и против нас что-то замышлял. Вот его и хлопнули».

Странный тип в очках подсел к нам:

-«Так вас интересует это убийство?»

-«Ни че нас не интересует! – буркнул Колесников – я скажу одно: надо смотреть по сторонам!» Денису не нравилось, что влезли в их разговор.

-«Так вы одобряете это убийство?» - поинтересовался тип.

-«Ни чего я не одобряю – рассердился Денис – внимательным надо быть!»

-«А что вы под этим подразумеваете?» - пристал тип.

-«Ничего не подразумеваем! – перебил его Колесников Денис – одно скажу – китайские захватчики насильно покорили наш соседний народ, нахально заняли территорию. Думаете, это нравится порядочным людям, к тому же еще, патриотам?! Вот они и устроили это убийство. А еще может вспыхнуть народная революция! А если она вспыхнет, то я думаю, что справедливость окончательно восторжествует!»

-«Очень хорошо – пробубнил субъект и повернулся ко мне – все ясно! А вы что полагаете на этот счет?»

Я откровенно ответил:

-«Диверсия растет вовсю! Народу неохота сидеть под врагом! Депутата хлопнули быстро! Так, глядишь, они скоро и до самого диктатора Ба Ке доберутся!»

Тип хмыкнул и вынул из кармана «браунинг»:

-«Я «доволен» вашим ответом! Сдайте мне свое оружие, скажите мне свои адреса, и вы пойдете со мною! Вы арестованы!»

Я был очень удивлен, но оружие мы все же сдали и назвали адреса. Тип вывел нас из наливайки. Попали мы конкретно. А видно нарвались на вражеского шпиона, который хорошо говорил по русски. Мы медленно следовали за ним. А он все бурчал: «За базаром следить надо! Просто, от вас можно всякое ожидать! Вы небось, уже сами стоите за каким нибудь заговором! А ну быстрее! Я вам покажу, как нравоучать покойного А Би Каса. Вся великая китайская держава в трауре, а вы здесь тусуетесь!»

По пути тип подошел к таксофону и куда то позвонил, не спуская с нас дула пистолета.

Вскоре мы были на нашей улице. Тип не сводя с нас пистолета, вел нас вперед. По пути он позвонил в мои ворота. Видно тип хотел всех предупредить.

Надя, увидев эту сцену, всплеснула руками:

-«За что это вы его повязали?»

-«За государственную измену – буркнул тип – теперь ему полагается год лишения свободы. Вы не поверите, какой ваш муж злостный болтун! За свой базар он арестован и теперь будет отсиживать свой срок!»

Надя молчала. Но вскоре ответила:

-«Я согласна. Только чтоб домой он вернулся живым и здоровым! И он не мой муж! Он пока мой парень. А я теперь не знаю, стоит ли мне дальше жить с таким...»

-«Мы постараемся», - буркнул тип и повел нас по улице. Он делал вид, что у него нет оружия, чтоб не навести подозрения. Однако пистолет не выпускал из рук. Мне в душе было очень обидно. Я подвел не только себя, но и Надежду. Надя долго глядела мне вслед, а под конец не выдержала, закрыла лицо платочком и громко заревела на всю округу: «А – а – а – а – а – а – а - ааа!!!»

Потом мы подошли к дому Дениса. Тип рассказал обо всем Тане. Но, как ни странно, она на это отреагировала спокойно. Однако служанка Маруся услышав это, всхлипнула, и, убежав в свою комнату, тихо заплакала.

Вскоре наша улица осталась позади. Мы вышли за предел городка. Шли довольно долго. Под конец мы дошли до теперь ржаных и пшеничных полей. Меж высоких хлебов показался и выехал автомобиль. Тип нас втолкнул в кабину. Машина тронулась в неизвестном направлении. Шпион продолжал держать нас на мушке. Сопротивляться было просто бесполезно, и я даже не знал, что будет дальше. Машина выскочила на трассу и полетела на восток. Зайчьегорск остался далеко за нашими спинами. Вот так мы и вступили в новый политический конфликт.

 

 

Глава II.

«В которой нас выгоняют из Урумчийской тюрьмы».

 

Я не буду вам говорить, что с нами было в полицейском управлении города Тан Сана, потом в городском суде. Кончилось тем, что нас посадили в поезд и вместе с заключенными отправили в Китай, Урумчийскую зону. Это было не совсем далеко от Российской границы.

Мы переступили порог тюремной камеры и встретились с четырьмя такими же заключенными неудачниками. Попали они сюда всякими глупыми способами, в основном за так называемый «базар». Каждый рассказал свою историю. Вдруг один узник вскочил и начал громко стучать в дверь кулаками с криком: «Выпустите меня! Я не виновен, не виновен!»

-«Они тебя не выпустят! – проворчал Денис – их это не волнует – виновен ты, или не виновен. Раз попал, так попал».

Арестован мужик был удивительным образом: однажды, в каком то клубе его спросили, слыхал ли он про это загадочное убийство.

Он ответил: «Нет!»

-«Совсем не слыхали?»

-«Не слыхал и не читал!»

-«А почему?»

Мужик рассердился:

-«Газеты врут! Я не хочу терять время на всякие сплетни! Их печатают специально, чтобы привлечь народ. Но я не дурак! Мне до фонаря, кого там убили! Значит заслужил! Не фиг нос совать, куда не надо!»

Это были его последние слова. После них он продолжал повторять одну и ту же фразу, когда его повели в участок, а затем повезли в городской суд: «Я не виновен!»

-«Кто их знает? – начал я – сейчас такое дело: могут наказать не за что. Я знаю массу случаев. Вот один из них: когда я был кадетом, у нас был урок исскуствоведения. И вот нам рассказывают тему. Сзади меня сидят пацаны и о чем-то болтают, хохочут. И вдруг ко мне подходит училка и не с того, ни с сего орет: «Говорков, дневник!» Я ей:

-«Ирина Дмитриевна, я то причем? Я же ничего не делал!»

А она мне:

-«А за то, что ты ничего не делал, я тебе и поставлю «2»! Такой дядька здоровый, а все болтовней занимаешься!» А я на целую голову ее выше.

Вот теперь и разбирайся, в чем твоя вина! А вот другой пример:

Иду я однажды, а у меня тогда сильно ноги болели, и я опирался на тросточку. И вот я вижу, мужчина средних лет грузит женщину, должно быть свою жену. Я подхожу ближе, смотрю, а он как даст ей пощечину. Мне, разумеется, стало жаль женщину. Я подкрался сзади к мужику, и как тресну его своей палкой по голове. Ну и он тут же с копыт долой. А женщина стоит – оторопела. Тут и народ стал подходить к месту случая. Подошел и участковый. Стали допрашивать, как все было. Ну, я рассказал, что мужик обидел свою женщину, а я защитил ее. Но тут и она вмешалась:

-«Не чего подобного! Мы с ним просто решали семейные дела, а этот субъект вмешался!»

Мент мне и говорит: «Вам 15 суток за мелкое хулиганство!»

И как теперь решать, виновен ты, или нет! Странно... Хотя ничего здесь странного нет! Просто человеку свойственно попадать во всякие неловкие ситуации! Вот вам еще один пример:

Одна деревенская женщина вышла ночью помочиться. А тогда наша деревня не была еще такой цивилизованной – все удобства на улице. И вот она села, пописать, вдруг видит – в соседний дом воры лезут. Ну, она и подняла тревогу.

И вот поймали воров, и привели эту женщину в суд, как свидетеля. Вот ее спрашивают, как все было. А эта девушка отвечает:

-«Ну, вот была темная ночь. Я вышла на улицу, пописать. И только начала, вдруг... Так, сейчас я вспомню. И вот я села и начала писать. Нет, кажется не начала. А может и начала. Ну, вообщем я не могу сразу сказать, писала я, или не писала! Кажется, да. А может, и нет!» Но тут судья вспылил:

-«Да ты нас достала своим «писала – не писала»! Ты нам лучше скажи, как потом было!»

А женщина уже и забыла, как было дальше. Одним словом человеку всегда было свойственно ошибаться и попадать во всякие ситуации». Так я и закончил свой разговор.

Но тут, как только я замолчал после долгого разговора, разговор поддержал другой заключенный:

-«А у нас в Днепропетровске еще не то творится! Однажды в хозяйственную лавку ворвался рэкетир, вооруженный вилами. Он стал угрожать продавцу и требовать деньги.

Но продавец выгнал засранца. Тогда прибежало уже двое рэкетиров, и, причем вооруженные дробовиками. Пришлось отдать им деньги. Но как говорят, хорошо смеется тот, кто смеется последним. Продавец, запомнил номер машины бандюков, и как только рэкетиры вышли, он тут же позвонил мусорам.»

А я продолжил:

-«А в Тан Сане тоже было ЧП. Конкуренты поссорились с продавцом сотовых телефонов. Но он их вышвырнул. Тогда они ему здорово отомстили – через пару часов ворвались в магазин с бейсбольными битами и разнесли вдребезги витрины».

Я закончил разговор. Тюремщик, который кричал «Я не виновен» тихо позвал Дениса и попросил у него веревку. Колесников протянул ему ремень. Узник стал делать петлю, чтобы повеситься, но я ему ответил:

-«Какой толк, если ты повесишься? Я думаю, нас все равно рано или поздно отпустят. Какая им выгода от нашего сидения в тюрьме. К тому же мы все пока живы. Раньше осужденных сажали на кол, или вешали. А сейчас сиди себе в камере, да сопи в две дырочки. И ведь где спать – есть, хавчик дают, пойло дают, отхожее место есть. Романтика! Жить можно!»

В это время заскрипел ключ, и дверь в камеру отворилась. На пороге предстал охранник и, указав на нас, буркнул:

-«Вы двое – на выход! На допрос к лейтенанту Грачеву!»

Оказывается, многие казахские и русские националисты, не признавшие Российской имперской власти, теперь окапались в Китае и служили нашим врагам.

Нас повели коридором. От тревожных мыслей у меня во рту скопилась слюна. Когда мы дошли до лестничной площадки, конвоир, видя, что мне трудно отвечать на попутно задаваемые вопросы из-за каши во рту, указал мне на стоящую в углу плевательницу.

Меня первым завели в кабинет. Тот самый лейтенант Грачев сидел в темной комнатушке, освещенной настольной лампой. Как только я вошел, человек в погонах и кругленьких очках кинул на меня холодный взгляд. Видать он не любил никого. Даже русских...

-«Садитесь!» - процедил он. Я опустился на прикованную к полу табуретку.

-«Курите?» - мрачно спросил меня лейтенант, протягивая портсигар.

-«Курю...» - тихо ответил я, закуривая подаваемую сигарету. Грачев долго, около часа меня допрашивал. Я кое-как выкручивался, пуская дым кольцами. Я старался, как можно больше лить воды, лишь бы заговорить ему зубы. В конце концов, допросив меня и Колесникова, Грачев вышел из кабинета и сказал конвоиру:

-«Бесполезно! Надо их к главному инспектору!»

Вскоре мы были в кабинете инспектора. За столом сидел мордастый мужик в очках, с пышными усами. Я подошел к столу. Увидев меня, инспектор рявкнул:

-«Фамилия?!»

-«Иванов Иван Иваныч!» - откровенно выпалил я.

-«Врешь! – зарычал инспектор – говори как есть!»

-«А вообще, зачем я вам? Ведь никакого толку от нас и от нашего сидения в камере нет!

Так что можете оставить нас в покое!»

Инспектор покраснел как свекла. Указав дрожащим пальцем на дверь, он заорал:

-«Вон отсюда! Во-о-о-о-оон!!! Чтоб духу вашего здесь не было! Охрана! Верните этих типов туда, где взяли! Везите нам нормальных преступников, а не всяких олухов, которые только места в камере занимают!»

-«Есть!» - отдал честь охранник.

Так они и поступили. Нас выгнали из тюрьмы. А поздней ночью поезд нас доставил в Тан Сан. Китайский городишко Урумчи остался далеко. А от Тан Сана мы уже пересекли кое-как границу с конвоирами, а потом нас отпустили на волю.

 

 

Глава III.

«Про ночное происшествие в бане, служащую в административном округе, Карину,

и про то, как мне довелось командовать сначала 3-ей, потом 2-ой ротами».

Молиться вы не умеете и думаете, что

ходить в церковь – одна потеха, словно здесь

театр, или кинематограф какой. Я вам это из

башки выбью...

«Похождение бравого солдата