Искусство обороны по опыту войн

Тактика - искусство обороны

В последнее десятилетие оборонительный характер Воен­ной доктрины Российской Федерации обусловил выдвижение обороны в отечественном военном искусстве на первый план. Однако с оперативной точки зрения оборона не может прева­лировать над наступлением. Мировая история не знает ни од­ной войны, в которой какая-либо из воюющих сторон смогла достичь победы посредством обороны. В военном искусстве данному виду военных действий следует отводить место, соот­ветствующее его роли и значению исходя из того, что основ­ная цель обороны — отражение удара превосходящих сил про-

тивника, удержание важных районов местности и создание тем самым условий для перехода в наступление. Отношение к обороне в различные периоды истории было неоднозначным. Она то превалировала по отношению к на­ступлению, то, напротив, отодвигалась на второй план.

Оборона возникла одновременно с наступлением. Искус­ство ее ведения оттачивалось в течение веков. Неравенство сил и боевых возможностей противоборствующих сторон при­водило к тому, что одна из сторон в тот или иной период вой­ны (операции, боя) оказывалась вынужденной уступить ини­циативу противнику и перейти к оборонительному способу действий: отражать удары превосходящих сил, изматывать иобескровливать силы противника, выигрывать время, эконо­мить силы и средства, не допуская разгрома своих войск.

При ведении боя с применением холодного оружия искус­ство обороняющегося заключалось в основном в приемах во­енной хитрости: умелом использовании выгодных условий ме­стности, скрытом расположении боевого порядка, устройстве засад, нанесении внезапных ударов по наступающему из глу­бины обороны и т.д. С появлением огнестрельного оружия, во много раз увеличившего ударную силу наступающего от обо­роняющегося, потребовалось особое искусство. Чтобы укрыть личный состав от огня, на занимаемых позициях стали созда­ваться различные инженерные сооружения.

В деятельности русских полководцев есть немало примеров, когда благодаря дальновидному решению, умелым действиям, дерзкому риску обороняющимся удавалось не только сдержи­вать натиск превосходящих сил противника, но и навязывать ему свою волю. Так, при обороне Гирсовского плацдарма на пра­вом берегу Дуная в 1773 году А.В. Суворов, имея трехтысячный гарнизон, искусно расположил свои силы, заманил десятиты­сячное турецкое войско в ловушку и нанес ему решительное по­ражение. При этом была захвачена вся турецкая артиллерия. Численное превосходство турок при неумелом руководстве во­еначальников не сыграло никакой роли в исходе сражения"".

История сохранила множество примеров, когда за счет ис­кусного боевого построения войск, использования условий местности и фортификационных сооружений обороняюще­муся удавалось обеспечить себе тактические преимущества.

⁶⁰ Развитие тактики русской армии. М.: Военизалт, 1957. С. 90.

Непревзойденный талант М.И. Кутузова как полководца про­явился в полной силе при подготовке и ведении Бородинского сражения. Он сумел выбрать оборонительную позицию так, что поставил французское войско в невыгодное положение. Создав систему редутов, опорных пунктов, прочно прикрыв фланги, Кутузов заставил французов с большими потерями осуществлять лобовой штурм русских позиций.

Немало нового в развитие обороны внесла русско-японская война (1904—1905), в ходе которой впервые образовался сплошной позиционный фронт на многие десятки километров. Полевая оборона обрела глубину вначале до трех-пяти, а затем и на десятки километров. В ее устойчивости большую роль стали играть инженерные заграждения.

Сильные стороны обороны особенно ярко проявились во время Первой мировой войны. Важными тенденциями в ее разви­тии явились увеличение глубины и повышение устойчивости. От очаговой обороны, равномерного распределения пехоты впер­вой линии окопов, применявшихся в начале войны, войска пе­решли к траншейной обороне с созданием сильных опорных пунк­тов и огневых мешков между ними.Огневая активность прояви­лась с небывалой силой. Использование ружейно-пулеметного и артиллерийского огня всочетании с устройством инженер­ных заграждений, фортификационным оборудованием местно­сти инанесением контратак сделало оборону непреодолимой для наступающего. Она смогла противостоять его ударной силе даже тогда, когда появились новые средства борьбы — танки и авиация. В ходе войны успешно применялась как полевая пози­ционная оборона, так и оборона крепостей.

Однако, несмотря на большой опыт ведения оборонительных действий, приобретенный армиями в Первой мировой войне, советское военное искусство в 20—30-х годах не сделало должно­го вывода для подготовки войск к будущей войне. В предвоен­ный период в Красной Армии учили обороне недопустимо мало, да и многие теоретические положения по ведению оборонитель­ных действий оказались несостоятельны. Не выдержала, к при­меру, испытания концепция очаговой, линейной, неглубокой обороны, создаваемой в начале Великой Отечественной войны. Только в ходе боев советское командование пришло к выводу о необходимости применения позиционной, траншейной, глубоко-эшелонированной обороны с развитой системой огня всех видов и инженерных заграждений.Войскам, по существу, пришлось зано­во разрабатывать и осваивать тактику оборонительного боя при­менительно к условиям начального периода войны.

Весьма отрицательно на ходе первых боев советских войск сказалась недооценка в довоенное время противотанковой и противовоздушной обороны, инженерного оборудования ме­стности, маскировки, скрытого управления войсками. Лич­ный состав накануне войны очень плохо знал вероятного про­тивника, его тактику, оружие, реальные боевые возможности. Ошибки довоенного периода в подготовке советских войск все же удалось исправить, но ценой больших усилий.

Сложно проходило совершенствование теории и практики обороны в послевоенный период. В60-е годы прошлого столетия с массовым внедрением в войска ракетно-ядерного оружия от­ношение к этому важнейшему виду военных действий корен­ным образом изменилось. В руководящих документах Воору­женных Сил того времени, вопреки опыту Второй мировой войны, был зафиксирован явно ошибочный постулат: «Оборо­на - удел слабой стороны». Это на многие годы предопредели­ло отношение к обороне как к категории «низшего порядка». Ей отводилась второстепенная роль в боевой подготовке войск.

Противоречил опыту войн и бытовавший длительное время в советской военной теории тезис о том, что оборона является кратковременным явлением, неким «спутником» наступления. Считалось, что она может применяться лишь в ходе успешного продвижения войск для того, чтобы отразить контратаку (контрудар) противника, обеспечить защиту угрожаемого фланга или закрепиться на захваченном рубеже. Длительная, долговременная оборона в оперативном масштабе исключа­лась. На практике это приводило к тому, что командиры и шта­бы в ходе учений, получив считанные часы на подготовку обо­роны были вынуждены наспех отрабатывать вопросы органи­зации системы огня и взаимодействия. Войска не в полном объеме проводили инженерное оборудование позиций. Офи­церы не учились, как это делали фронтовые командиры, со всей скрупулезностью готовить бой, выбирая места для распо­ложения огневых точек, подолгу работать в подразделениях.

Рецидивы недооценки обороны проявились в учебной пра­ктике еще и в том, что на занятиях и учениях обороняющиеся войска обычно выступали в роли подыгрывающей стороны — их действия всецело подчинялись действиям наступающего. Получалось так, что независимо от целесообразности приня­тых командирами решений обороняющаяся сторона всякий раз была обречена на поражение.

Интенсивное развитие средств вооруженной борьбы, со­вершенствование организационной структуры войск оказали существенное влияние на характер обороны в локальных вой­нах и вооруженных конфликтах 70-90-х годов. Особое внима­ние в зарубежных армиях уделялось созданию новых образцов высокоточного оружия. Наряду с совершенствованием управ­ляемых баллистических и крылатых ракет оперативно-такти­ческого назначения, управляемых авиационных бомб, зенит­ных и наземных управляемых ракет, боевые возможности войск существенно усиливались в результате создания высо­коточных артиллерийских боеприпасов и систем управления ВТО тактического назначения.

Советское военное искусство в послевоенный период дос­таточно глубоко и всесторонне оценивало тенденцию нараста­ющего ударного потенциала зарубежных армий. В связи с этим, по взглядам советского военного командования, пре­терпела сложную эволюцию система оборонительных рубе­жей, позиций и районов, с конца 40-х и до начала 90-х годов предыдущего столетия (рис. 22). Соответственно совершенст­вовалась система комплексного огневого поражения, всесто­роннего обеспечения войск. Вместе с тем в советском военном искусстве продолжала иметь место односторонность и пред­взятость в оценке возможностей вероятного противника, оп­ределенный шаблон в построении обороны.