Самостоятельность и равенство»? Организация «Свободные женщины» и анархистские стратегии для женской эмансипации

Список иллюстраций - http://militera.lib.ru/memo/russian/kabanov_pa/ill.html

Примечания

{1} В. И. Ленин. Полн. собр. соч., т. 34, стр. 155.

{2} Горемы — головные ремонтные поезда.

{3} «Овечка» — паровоз серии Ов.

{4} См. Г. К. Жуков. Воспоминания и размышления. М., АПН, 1971, стр. 199.

{5} И. В. Ковалев. Транспорт в решающих операциях Великой Отечественной войны. М., изд-во «Знание», 1969, стр. 9.

{6} И. X. Баграмян. Так начиналась война. М., Воениздат, 1971, стр. 285.

{7} «Красная звезда», 5 февраля 1942 г.

{8} В. И. Ленин. Полн. собр. соч., т. 35, стр. 395.

{9} Архив МО СССР, ф. ПО Упр. ж-д. войск, оп. 121766, д. 20, л. 251.

{10} И. С. Конев. Сорок пятый. М., Воениздат, 1970, стр. 13.

{11} «Правда», 12 февраля 1945 г.

{12} И. С. Конев. Сорок пятый, стр. 51.

{13} И. В. Ковалев. Транспорт в решающих операциях Великой Отечественной войны, стр. 42.

{14} Тезисы ЦК КПСС. 50 лет Великой Октябрьской социалистической революции. М., Политиздат, 1967, стр. 21.

 

 

Павел Алексеевич КАБАНОВ

Н А Просвиров

С Н Беляев

М А Максимов

Н. Г Десяткин

В. П. Егоров

Ф. Н. Доронин

Г. В. Чуринов, А. И. Лурье, В. И. Диденко (стоит), В. А. Антипин

П. А. Фролов

П. И. Бакарев

М. С Погоржельский, Л. Я. Берковский

П. И. Коршунов

В. С. Петров

Личный состав штаба УВВР-3

А. А. Галафеев

А. Д. Сушко

А. Н. Ткачев

В. В. Полотев

П. К. Кулишев

В. С. Миридонов

И. В. Сытник

А. А. Тавлуй

К. А. Степанов

М. К. Клеткин

Н. С. Вихорев, М. П. Корнеев

Строительство низководного моста через Днепр у Киева

Восстановленный высоководный мост через Днепр у Киева

Восстановление виадука у станции Потуторы

А. Я. Даин

А. Е. Десов

Поэт Иосиф Уткин среди офицеров-железнодорожников

В. С. Кардаш

И. М. Шаповалов

Н. И. Новосельский, Д. М. Ершов

А. И. Соколов

Б. В. Бобриков

В. С. Гаврилов

И. Ю. Баренбойм

М. Ф. Бондарев

С. А. Тарасюк

Б. М. Васильев

П. Ф. Белоруков

Старший сержант Думич, отличившийся на восстановлении многих мостов

 

 

История женской анархистской организации «Свободные женщины» начинается в Испании, в мае 1936 г., чьей целью было прекращение «тройного порабощения женщин: невежеством, капитализмом и мужчинами».

libcom.org

 

Анархисты настаивали на том, что революционные движения могут эффективно развиваться, только если они говорят о конкретных реалиях жизни людей, что ведет к логическому заключению о том, что настоящее революционное движение должно приспособиться к разнообразию. Оно должно отражать понимание жизненного опыта тех, кто делает первые шаги в своем вовлечении в революционный процесс. Необходимость является особенно острой и стратегические вопросы в особенности сложны в случае с женщинами, чья повседневность во многих странах была и продолжает оставаться отличной от мужской.

В первые годы этого века (двадцатого, статья написана в 1985 г. – прим. А. Ф.), испанские анархисты – мужчины и женщины – ясно выразили мечту неиерархического, коммунитарного общества, в котором женщины и мужчины будут равны. И все же в Испании до начала гражданской войны большинство женщин были далеки от «готовности» участвовать в борьбе наравне с мужчинами за реализацию данной мечты. Хотя организованное анархо-синдикалистское движение (Национальная конфедерация труда [CNT]) ориентировалось, в первую очередь, на борьбу на рабочем месте, большинство испанских женщин не работали на фабриках. Многие из них, вовлеченных в работу за зарплату – в основном в текстильной промышленности - работали на дому, за сдельную заработную плату, и не состояли в профсоюзах. Женщины, которые работали и имели семьи, продолжали выполнять «двойные обязанности»: как домохозяйки и как матери. Конкретные формы угнетения женщин имевшиеся в Испании, эффективно держали женщин в мужском подчинении, даже в рамках революционного анархистского движения.

Чтобы женщины смогли более активно участвовать в социальной революционной борьбе, они нуждались в особой «подготовке», особом внимании к их подчиненному положению и к их конкретному жизненному опыту. В мае 1936 года, группа женщин-анархисток основала [организацию] «Свободные женщины» (MujeresLibres), первую автономную, пролетарскую феминистскую организацию в Испании, специально для достижения данных целей. Её целью было положить конец «тройному порабощению женщин: невежеством, капитализмом и мужчинами». Хотя некоторые из основателей занимались интеллектуальным или полуинтеллектуальным трудом, подавляющее большинство её членов (число которых составляло порядка 20,000 в июле 1937 г.) были женщинами из рабочего класса. Активистки «Свободных женщин» были нацелены как на преодоление барьеров невежества и неопытности, не позволявших женщинам на равных участвовать в борьбе за лучшее общество, так и на противостояние доминированию мужчин в анархистском движении.

 

 

 

Большинство анархистов выступает против отдельной борьбы и отдельной организации для женщин на основании приверженности прямому действию и равенству. «Свободные женщины» выступали за отдельную борьбу на основе различных интерпретаций одних и тех же обязанностей. Трудности, с которыми они сталкивались в анархистском движении, выдвигали на первый план как проблемную роль женщин в революционном движении, так и сложность приобретения женщинами опыта для полноценного участия в процесс разработки и создания нового общества.

Анархисты решительно выступают за равенство. Равенство означает, что опыт одной группы не может быть принят в качестве нормы для всех, и что в полностью эгалитарном обществе не может быть институтов, посредством которых некоторые отдельные лица осуществляют социальную, экономическую, или политическую власть над другими. Подобное общество достигает координации посредством того, что не так давно один писатель назвал «спонтанный порядок»: люди объединяются на добровольной основе для удовлетворения взаимно определенных потребностей и для координации крупномасштабных мероприятий в масштабах федерации[1].

Данная антииерархическая точка зрения имеет важное значение для революционной стратегии. Анархисты утверждают, что революционная деятельность и организация должны начинаться с конкретных реалий жизни людей, и что сам процесс должен поддаваться трансформации. Приверженность к равенству в данном контексте подразумевает, что опыт различных групп равно является отправной точкой и для революционной деятельности, и для организации.

Кроме того, анархисты настаивают на том, что средства неотделимы от целей. Люди могут создать и научиться жить в неиерархическом обществе только путем неиерархической, эгалитарной формы революционной деятельности. Противники утверждают, что иерархия необходима для порядка, особенно в революционной ситуации, анархисты же утверждают, что координация может быть достигнута либо через «пропаганду действием», образцовым действием, что даст приверженцев силой положительного примера[2], или же «спонтанной организацией», которая подразумевает, что и формы, и цели организации устанавливаются людьми, чьи потребности она выражает[3].

И, наконец, анархисты признают, что люди, чьи жизненные обстоятельства контролируют и держат их в подчиненной позиции, не могут легко превратиться в уверенных, самостоятельных людей. Широкая «подготовка» к такому участию является неотъемлемой частью процесса личностной трансформации, которая, в свою очередь, является одним из аспектов социально-революционного проекта. Но такая подготовка, если она не принимается в иерархической форме, может иметь место только посредством индивидуального опыта новых и разнообразных форм социальной организации. Испанское анархистское движение пыталось дать возможность именно такому опыту. Благодаря непосредственному участию в мероприятиях и забастовках, и через знания, полученные посредством неформального образования, люди будут «готовить» себя для дальнейших революционных преобразований. Чтобы быть эффективной, однако, такая подготовка должна соответствовать различному жизненному опыту людей, чьи потребности она пытается удовлетворить.

Во время гражданской войны в Испании женщины составляли особую группу, со своими собственными потребностями. Их подчиненное положение, как экономическое, так и культурное, было гораздо более тяжелым, чем у мужчин. Уровень неграмотности был выше среди женщин, чем среди мужчин. Те женщины, которые работали профессионально, были заняты на наименее оплачиваемых работах в наиболее тяжелых рабочих условиях. Женщины и мужчины жили совершенно по-разному. Как рассказывала одна женщина: «я очень хорошо помню, как все было, когда я была ребенком: для мужчин было постыдным, если их видели на улице с женщинами!... Мужчины и женщины жили совершенно отдельной жизнью. Каждый придерживался общества [представителей] почти исключительно своего пола»[4].

Тем не менее, несмотря на то, что эти различия должны были служить убедительным доказательством необходимости революционной организации для решения конкретных проблем женского подчиненного положения, основная часть анархистского движения отказалась признать специфику женского угнетения, либо законность конкретной борьбы, направленной на его преодоление. Только «Свободные женщины» ясно сформулировали перспективу, которая признавала, и обращались к особенностям женского опыта.

Сохраняя приверженность делу создания эгалитарного общества, испанские анархисты демонстрировали сложное отношение к подчиненному положению женщин. Некоторые утверждали, что подчиненное положение женщин обуславливалось разделением труда по половому признаку, начиная с «одомашнивания» женщин, и с последующим исключением из наемного труда[5]. Чтобы преодолеть это, женщины должны присоединиться трудовым массам в качестве работниц, наряду с мужчинами, бороться в профсоюзах за улучшение положения всех трудящихся. Другие настаивали на том, что подчиненное положение женщин было результатом широкого культурного феномена и отражало обесценивание женщин и их деятельности посредством таких институты, как семья и церковь. Такое обесценивание закончится вместе с данными институтами, с созданием анархистского общества.

Но подчиненное положение женщин было в лучшем случае второстепенным делом анархистского движения как целого. Большинство анархистов отказывалось признать специфику подчиненного положения женщин, и лишь немногие мужчины были бы готовы отказаться от власти над женщинами, которой они пользовались так долго. Как писал национальный [генеральный] секретарь CNT в 1935 году в ответ на серию статей, посвященных женскому вопросу: «Мы знаем, что приятней отдавать приказы, чем подчиняться... Между женщиной и мужчиной происходит тоже самое. Мужчина чувствует себя более удовлетворенным, имея раба, готовящего ему еду, стирающего его одежду... Это реальность. И, говоря прямо, требовать, чтобы мужчины уступили [их привилегии] является только мечтой»[6].

Некоторые, вероятно, выражая мнение большинства в движении, отрицали, что женщины были угнетены так, что это требует особого внимания. Так, например, Федерика Монтсени, анархистка-интеллектуал, впоследствии занимавшая пост министра здравоохранения в республиканском правительстве во время войны, признавала, что «эмансипация женщин» было «решающей проблемой настоящего времени». Она настаивала на том, что должной целью было не вступление женщин на руководящие должности, занимаемые в настоящее время мужчинами, но перестройка общества, которое освободит всех. «Феминизм? Никогда! Гуманизм всегда!»[7] По мере того, как она признала специфику женского угнетения, она поняла его, в сущности, в индивидуалистических терминах, и утверждала, что любые специфические проблемы, которые существовали между женщинами и мужчинами, были укоренены как в женской «отсталости», так и в мужском сопротивлении переменам, и не могут быть решены в организованной борьбе или через нее[8].

 

 

 

Небольшое меньшинство внутри движения как целого, признало, что женщины сталкиваются со специфическими половыми формами подчинения, требующими особого внимания. Но многие из этих людей утверждали, что преодоление данного подчинения, как в обществе в целом, так и в анархистском движении, не должно проводиться посредством создания отдельных организаций. Как заявила одна активистка: «Мы участвуем в работе по созданию нового общества, и данная работа должна быть проделана в унисон. Мы должны участвовать в профсоюзной борьбе, наряду с мужчинами, бороться за свои места, требуя чтобы нас принимали всерьез»[9]. Они нашли поддержку своей позиции в анархистской точке зрения на социальные изменения, в частности, в акценте на единстве целей и средств.

Те, кто выступает против автономных женских организаций, утверждают, что анархизм несовместим не только с иерархическими формами организации, но и с любой независимой организацией, которая может подорвать единство движения. В этом случае, т.к. целью анархистского движения было создание эгалитарного общества, в котором женщины и мужчины будут взаимодействовать на равных, борьба за достижение этого должна привлекать как мужчин, так и женщин, в качестве равных партнеров. Эти анархисты опасались, что организация, специально созданная для того, чтобы положить конец подчиненному положению женщин, будет подчеркивать различия между женщинами и мужчинами, а не их сходства, и сделает более трудным достижение эгалитарной революционной цели. Стратегия основания организации на жизненном опыте не простирается настолько далеко, чтобы оправдать независимую организацию, ориентированную на потребности женщин.

Короче говоря, хотя некоторые группы в рамках организованного анархистского движения и признавали специфические проблемы женского угнетения и мужского сексизма в движении, основные анархистские организации уделяли мало внимания вопросам, вызывавшим беспокойство у женщин, и отрицали обоснованность отдельных организаций для решения данных вопросов. Те женщины, которые настаивали на специфике женского угнетения и говорили о необходимости отдельной борьбы для его преодоления, и создали свою организацию: «Свободные женщины».

Непосредственных предшественников «Свободных женщин» можно проследить, по крайней мере, с 1934 г., когда небольшие группы женщин-анархисток в Мадриде и Барселоне (хотя и независимо друг от друга) стали беспокоится относительно того, что лишь небольшое числом женщин были активно вовлечены в CNT. Они заметили, как кто-то сказал, что:

 

...женщины приходят на встречи один раз – возможно они даже присоединятся – или же, например, придут на воскресную экскурсию, или в дискуссионную группу – они один раз приходят, и больше их никогда не видно.... Даже в тех отраслях, где было много трудящихся женщин – например, текстильной – было мало женщин, которые когда-либо выступали на профсоюзных собраниях. Нас беспокоили все те женщины, которых мы потеряли, так что мы думали о создании женской группы для решения этих вопросов.... В 1935 г. мы разослали призыв ко всем женщинам в либертарном движении... хотя сосредоточились в основном на молодых товарищах (подругах)[10]. Мы назвали нашу группу «Женская культурная группа, CNT»[11].

 

Первоначально данная группа для женщин, существовала более или менее в пределах, или, по крайней мере, под эгидой CNT. Её цель заключалась в том, чтобы привлечь как можно больше женщин в качестве активисток внутри анархистского движения.

Однако вскоре женщины в Барселоне и Мадриде (которые в конце 1935 г., вступили в связь друг с другом) определили, что раскрытие женщин-активисток было комплексным процессом, и что они нуждаются в автономности, если хотят достучаться до женщин таким образом, каким они хотели это сделать. В мае 1936 г. они создали организацию «Свободные женщины».

Основатели «Свободных женщин» утверждали, что женщины должны организоваться независимо от мужчин, чтобы преодолеть свое подчиненное положение, и бороться против мужского сопротивления женской эмансипации. Основатели строили свою программу на той же приверженности прямому действию и подготовке, что и более широкое испанское анархистское движение, и настаивали на том, что подготовка женщин к присоединению к революционной деятельности должна развиваться из их собственного специфического жизненного опыта. Данный процесс требовал, чтобы женщины преодолевали свое специфическое подчиненное положение как женщины, и чтобы они развивали знания и уверенность в себе, необходимые для участия в революционной борьбе и для того чтобы бросить вызов мужскому доминированию в тех организациях, которые не смогли принять их и их опыт всерьез.

Эмма Гольдман утверждала ранее, что «истинная эмансипация не начинается ни на выборах, ни в судах. Это начинается в душе женщины... Ее развитие, ее свобода, ее независимость, должны исходить из нее и через нее саму»[12]. Комментаторы в других движениях за женскую эмансипацию выдвигали сходные утверждения. Шейла Роуботэм (Sheila Rowbotham), к примеру, указала пути, на которых социалистические и коммунистические движения неоднократно нивелировали женские требования[13]. Эллен Дюбуа считает формирование независимого женского суфражистского движения признаком «достижения совершеннолетия» феминизма в Соединенных Штатах, отмечая пункт, когда женщины взялись за проблему своего собственного подчиненного положения достаточно серьезно, чтобы бороться за свои права[14]. Активистки «Свободных женщин» действовали на схожее ощущение измененного сознания. По словам одной из участниц: «Национальный секретарь НКТ поддерживал нас. Как-то он предложил нам деньги и поддержку, в которых мы нуждались, – если бы мы согласились действовать как часть CNT. Но мы отвергли это [предложение]. Мы хотели, чтобы женщины нашли свою собственную свободу»[15].

Забота женщин о независимости была столь велика, что повлияла на выбор имени организации. Несмотря на то, что большинство из ее основательниц пришли к политической зрелости через анархо-синдикалистское движение и считали себя «борцами за свободу», они не приняли имени «Либертарные женщины» (Mujeres Libertarias). Вместо этого они назвались «Сводные женщины» (Mujeres Libres), чтобы дать понять, что они свободны от всех институциональных и организационных условностей, даже от условностей, связанных с CNT.

Форма и программа организации отражали ее анализ женского подчиненного положения и того, что было необходимо для его преодоления. Во-первых, «Свободные женщины» сосредоточили основное внимание на проблемах, которые представляли особый интерес для женщин: неграмотности, экономической зависимости и эксплуатации, а также невежестве в плане здравоохранения, ухода за детьми и сексуальности. Во-вторых, они настаивали на том, что участие в борьбе требует измененного самоощущения. Женщины могут развивать и сохранить такое изменение самосознания, только если они действуют независимо от мужчин, в организации, призванной защитить их новое самоопределение. «Свободные женщины» пыталась быть средой для развития такого изменения самосознания. Наконец, они считали, что отдельная и независимая организация была необходима для того, чтобы бросить вызов сексизму и мужской иерархии в CNT и в анархистском движении в целом. Как организация, «Свободные женщины» бросили данный вызов.