Белый Крым. Деникин и Врангель

Снова во власти Советов

В результате апрельского наступления войска Красной Армии освободили Симферополь, Евпаторию, Балаклаву и вплотную подошли к Севастополю. 29 апреля 1919 года 4-й Заднепровский полк Красной Армии вошел в центральную часть города. Сосредоточение значительных сил Антанты в Севастополе, оказанное ими сопротивление частям Красной Армии потребовало создания в Крыму "буферной" республики. Крымская Советская Республика должна была вести военные действия за освобождение полуострова.

Успехи большевиков в Крыму продолжались недолго. Наступило лето 1919 года - пик успехов войск Деникина, к концу июня очистивших от большевиков полуостров. К октябрю войска генерала Деникина контролировали огромные территории, население которых составляло десятки миллионов человек. Выполняя так называемую "московскую директиву" Деникина, белогвардейцы дошли до Орла... Казалось, вот-вот и большевистский режим будет сокрушен. Но счастье отвернулось от деникинцев, и начался их стремительный откат обратно на Юг. Армии Юга России, в массе своей состоявшие уже не из прежних идейных добровольцев, а из казаков и пленных красноармейцев, поставленных в строй под знамя "Единой и Неделимой России", под влиянием поражений утратили свой боевой дух и стремительно разлагались. В марте 1920, после кошмарной Новороссийской эвакуации, в результате которой армия лишилась своей материальной части, деникинцы оказались в Крыму. Крым стал последним плацдармом Белого Юга. Дальше отступать было некуда. Полуостров оборонял 3-й армейский корпус под командованием генерала Якова Александровича Слащова (Слащёва) (позднее получившего к своей фамилии почетную приставку - Крымский). Необычайно эксцентричный и взбалмошный человек, кокаинист - и вместе с тем талантливый военачальник и блестящий организатор - Слащов был одной из наиболее ярких фигур российского лихолетья. Жестокими мерами генералу удалось остановить панику в своих частях и предотвратить распространение большевистских настроений в тылу. Поговорка "От расстрелов идет дым - то Слащов спасает Крым", во многом верно отражает то, что происходило на полуострове в начале 1920 года. Считается, что именно Слащова Булгаков взял в качестве прототипа для своего героя Хлудова в "Беге". Судьба Слащова сложилась трагически: спаситель Крыма повздорил вскоре с Врангелем, уехал за границу и не участвовал в последних боях Гражданской войны на Юге. Однако, именно Слащов одним из первых в среде русской военной эмиграции вернулся в Советскую Россию, служил в Красной армии, и был убит в 1929 году при не до конца выясненных обстоятельствах. Потерявший в войсках всякий авторитет, сломленный, по его выражению, "морально и физически", Деникин решил оставить свой пост Главнокомандующего Вооруженными Силами на Юге России, предложив старшим военачальникам избрать на Военном Совете себе преемника. Этот Военный Совет проходил 21-22 марта 1920 в Севастополе. Приказом Деникина Врангель был назначен на пост Главнокомандующего. В тот же день, 22 марта 1920, Деникин навсегда оставил Россию.

Слащев пишет в своих воспоминаниях:

Еще до приказа об исключении Врангеля со службы последний обратился к Деникину с резким письмом, полным упреков за сделанные ошибки, за личное честолюбие и самомнение, принесшее вред общему делу, и за несправедливое отношение к нему, Врангелю. Это письмо Врангель размножил во множестве экземпляров и распространил в Врангель и его внутренняя политика в Крыму войсках. Конечно, такое антидисциплинарпое действие не

могло быть терпимо, переполнило чашу терпения и сломило нерешительность Деникина. Он ответил Врангелю очень кратким письмом с указанием на его личное честолюбие и возмутительные действия и дал приказ об исключении Врангеля со службы. Время шло. Началась кошмарная новороссийская эвакуация, при которой Деникин бросил свою армию на

произвол судьбы и на милость победителя. Сам он совершенно пал духом и ни к чему не годился; имя его произносилось с проклятиями... Слои населения, сочувствовавшие Добровольческой армии, открыто говорили, так же как и армия, о необходимости его замены, причем выдвигались два заместителя — Врангель и я. Впутываться во всю эту историю гражданского управления я не считал себя способным. С союзниками я

был на ножах. Врангелевщина продолжалась бы, разлагая фронт, и я решительно отверг всякую мысль стать во главе движения, в особенности при моем личном внутреннем

расколе и необходимости ладить с союзниками, которые помогать будут не даром….5 апреля 1920 г. Врангель вступил в командование Вооруженными силами Юга России. Деникина я так и не видел, и это, пожалуй, к лучшему: я его помню заблуждающимся, но честным и энергичным человеком; видеть же нравственно павшего человека, неспособного признать своих ошибок и предавшего в своем бегстве доверившихся ему людей, не стоило. Так гибла вера и в правильность идеи, за которую боролись, а в данном случае и в руководителя движения, в его честность и энергию. Облик нового руководителя уже выяснился; настроение падало, и углублялась подготовка смены идеалов (сменовеховство).

Состояние войск, прибывших в Крым из Новороссии, было поистине ужасно: это была не армия, а банда. Орудия и обозы были брошены. Ружья и часть пулеметов сохранил

еще Добровольческий корпус, в который была сведена Добровольческая армия, под командой Кутепова. Донцы и кубанцы в большинстве и этого не имели. Боялись сгружаться с парохода, ежеминутно ожидали падения Крыма. Все беглецы были размещены в тылу, и на Крымский корпус, и в частности на меня, Врангелем была возложена защита Крыма.

Весной 1920 под контролем Врангеля находился только Крымский полуостров, а под контролем большевиков вся Россия. В связи с этим политическая программа Врангеля сводилась к тому, чтобы выиграть время в надежде на изменение обстановки в Центральной России в пользу противников Советской власти. Как военный человек, Врангель рассматривал вверенную ему территорию как осажденную крепость, для наведения порядка в которой правителю этой территории нужна абсолютная власть. Врангель был прежде всего исключительно одаренный военный, ему удалось восстановить в армии дисциплину, боевой дух и веру в вождей. Армия, совершенно разложившаяся во время отступления от Орла к Новороссийску, снова стала армией в полном смысле этого слова: практически полностью прекратились грабежи и, как следствие, жалобы населения на добровольцев. Казалось, произошло какое-то чудо. Популярность барона в войсках была необычайно велика. Хорошо знавший Врангеля Василий Шульгин писал: "Врангель был рожден для власти... Варяг-Врангель был на голову выше всего окружающего. Это - в буквальном и переносном смысле слова...". Не обладавшему никаким опытом политической деятельности, барону удалось достичь заметных успехов и в деле мирного строительства на территории Крыма, и на дипломатическом поприще. В июле-августе 1920 Врангелю удалось заручиться предварительным согласием правительства Великобритании на оказание помощи Русской армии, а также добиться признания Францией врангелевского правительства "фактическим правительством Южной России". Известно несколько высказываний Врангеля в отношении того, каким он хотел видеть свое государство - Крым. Политический сотрудник барона Г. В. Немирович-Данченко сообщал о том, что "Крым Врангель предполагает превратить в маленькое самостоятельное образцовое государство: с разрешением в пользу обрабатывающих земельного вопроса, с истинными гражданскими свободами, с демократическими учреждениями, с университетами и прочими культурными учреждениями. Пусть там, за красной стеной, слышат о "Земном рае", действительном не в Совдепии, а в белом Крыму. Пусть видят и идут к нам; всем идущим - наша поддержка и братский привет. Образцовое государство на носу у большевиков - лучший способ пропаганды к восстаниям. И притом к восстаниям не бесплодным: где-то на Юге есть база - Крым с признанным иностранцами правительством, с армией, с танками и боевыми припасами". Режим П. Н. Врангеля (март-ноябрь 1920 г.), единственный из белых режимов пытался обеспечить себе широкую социальную базу экономической и политической реформ. Опираясь на сподвижника Столыпина - А. В. Кривошейка, Врангель начал аграрную реформу и реформу местного самоуправления. Политику Врангеля нередко называют, вслед за П. Б. Струве, "левой политикой правыми руками", самому же Врангелю приписывают слова, характеризующие эту политику - "хоть с чертом, но против большевиков". Врангель, несомненно, был убежденным монархистом, но считал преждевременным выставление какого-либо партийного лозунга. Однако, времени ему было отпущено немного.