ГРАФОМАНСКАЯ. ПЛЯСОВАЯ
ДЕПРЕССИЯ
ПИСЬМО ДОМОЙ
БАНЯ
ВСТУПЛЕНИЕ
ЖИЗНЬ НА ПЛАНЕТЕ ВОЙНА-2
________________________________________________________________________________
________________________________________________________________________________
Когда я написал «Бушмена» и стал читать его своим знакомым, то вдруг открыл для себя, что созданный мной образ оставляет глубокий след не только в моём сердце.
Посыпались вопросы, касающиеся подробностей жизни самого Бушмена и его товарищей. У меня уже было написано несколько коротких рассказов вдогонку. Я зачитал их. Этого оказалось мало, и тогда я написал ещё. И ещё.
По окончании работы встал очень трудный вопрос, под каким общим названием их объединить? Дело в том, что это – не вполне рассказы.
В итоге я решил написать это вступление, предоставив вам самим решать, что же это такое?
Итак, продолжаем:
Смотрю на лезвие ножа. Солнечный блик прыгает в глазах. Я щурюсь. Нож, как и я чист. Блестит. Не скажешь, что с него только что соскоблены остатки грязи.
Мне нравится после пара, когда организм расслабляется, выпить какой-нибудь шипящий напиток и заняться чем-нибудь кропотливым. Пока пот выходит. Оружие я обычно чищу перед баней, а нож и мачете оставляю на потом. Люблю порядок и ясность.
Солнце играет на плоскости лезвия. Я жмурюсь. Дочищаю.
Люблю баню.
(в строке и между строк)
«Здравствуйте, папа и мама! Пишет вам ваш сын. Не обижайтесь за редкие письма. Очень часто писать не о чем. Всё однообразно (То бой, то из боя. Трупы. Грязь. Кровь. Усталость.). У меня всё нормально. Здоров (Рану залечил). Не писал некоторое время – не мог, был очень занят (Два месяца одиночного выхода. Ранение. Истощение). Не обижайтесь за редкие послания. Я хотел бы…
Письмо не закончено. Удар ракеты разнёс их палатку. Где-то сидят сейчас его родители. Два старика. Грустят о своей затянувшейся жизни, ставшей после смерти их единственного сына бессмысленной. А передо мной лежит обгоревший обрывок письма. Частица души. Их сына частица.
Найдёт ли это письмо своего адресата? Вряд ли. Сижу и думаю, кому и куда его послать?
Любой семье, чей сын сейчас служит в рядах.
Удар! Ещё один! Я лежу, распластавшись в мутной вонючей жиже. Каска съехала на затылок. Зарываюсь мордой в жижу. Очередной удар подкидывает тело. Хочется стать червём и врыться в землю, как можно глубже, чтобы уйти из-под огня, избежать смерти. Да, пожалуй, даже и не смерти, а ранения. Нет хуже, если перешибёт хребет, а ты ещё жив. Или осколком вспорет грудь, или живот. Или, как было с Гадом. Ему полчерепа снесло, а он улыбался и говорил:
- Домой поеду!
Поехал, конечно…
Удар! Меня встряхивает. И тут я слышу, как следующий «подарок» летит ко мне. Каждый волосок на моём теле знает это, мозг вопит, раскалывая голову: УХОДИ!!! Но меня сковывает ледяная неподвижность, и я вижу приближающуюся ко мне мою неизбежную смерть…
…Как хорошо вовремя проснуться!
И так всю ночь.
Днём мы с женой ездили по магазинам. Выбирали подарок. В кафе посидели. А вечером поехали в гости. Весь вечер я веселился вместе со всеми, травил анекдоты. А ночью…
Нет, никогда я не забуду ЭТОГО!
Зачем я езжу на войну?
За горными алмазами души.
Затем, чтоб люди, прочитавши эти строки,
Всплакнули бы о тех, кто ещё жив.
Душа моя… да есть ли ты на самом деле?
Ведь чувствую я шире, чем живу.
Вот потому я езжу на войну.
Другого делать я, ребята, не умею!
Чем кончится мой трепетный роман?
Тем, что увезут меня из жарких дальних стран,
И запаяют гроб, и тельничек напялят,
И денежки родне не дозаплатят…
- Но кто ж ещё, как только вот не я?
А мне хотелось бабочкой родиться!
И над пыльцой восторженно роптать,
А я – прям записной убийца!
Да не еб-ть ли точно нашу мать!!!
Нас надо было в колыбелях ВСЕХ душить,
С начала всех, времён – по сию пору,
Чтоб не давать свободу тому вздору
И мерзости, что называется ВОЙНА!
Мы – псы войны.
Не кончится она…
…Я не закончил, наливай ка старина!
2004г