Английский клуб как новое явление в жизни русского дворянства 18-19 вв. 1 страница

U

Рис. 33. Гора Южное Демерджи.

Рис. 32. Обнажение Таврической серии

Рис. Плато Чатыр-Даг

Рис. 29. Гора Аю-Даг

Глава 4. История геологического развития Крымского полуострова

Контрольные вопросы

ГЛАВА III. СТАНОВЛЕНИЕ РУССКОГО ЦЕНТРАЛИЗОВАННОГО ГОСУДАРСТВА

Контрольные вопросы

ГЛАВА II. ОБРАЗОВАНИЕ ДРЕВНЕРУССКОГО РАННЕФЕОДАЛЬНОГО ГОСУДАРСТВА

Общий анализ подхода к частным ценностям в древности. Зарождение идеи частного права в греческой античности. Формирование теории деления права на частное и публичное в римской юриспруденции. Византийская эпоха: кодификация Юстиниана – средневековый памятник и апогей частного права. Частное право в условиях господства феодально-ленных отношений. Учения средневековых юристов (глоссаторов, постглоссаторов, канонистов и др.). Частное право в учениях сторонников Реформации и в эпоху Возрождения. Частное право в учениях периода ранних буржуазных революций. Договорная концепция и частное право: анализ взаимосвязи. Частное право в эпоху Просвещения: попытка классового компромисса. Проблема дуализма права в классической немецкой философии и исторической школе права. Частное право в правовых ученияхXIX-XX вв.

 

 

Для того, чтобы осмысленно установить сущность и содержание той или иной правовой категории, необходимо изучить не только ее актуальное современное состояние, но и обратиться к истокам, раскрыть условия формирования, определить характер и степень участия в этом процессе социально-экономических и личных факторов. В попытках осмыслить настоящее состояние проблемы и обнаружить пути развития правовых явлений всегда есть необходимость обращаться к историческому опыту предыдущих поколений. В этом отношении неоценимую роль играет исследование правовой мысли, теоретических представлений, пропущенных сквозь череду исторических событий, оформившихся в виде правовых концепций современности и неизбежно устремленных в своем прогрессе в будущее.

История обогащается с каждым новым этапом человеческого развития, и багаж знаний, скопившийся за весь период существования цивилизованного общества, не должен оставаться незатронутым. Дело не столько в традициях, именах и авторитетах людей, творивших историю, сколько в учете и использовании опыта предшественников для обнаружения ценностей в настоящем и их препровождение в последующее развитие.

Именно исторический аспект исследования проблемы позволяет понять генезис, природу, внутреннее содержание, идею и назначение правового явления. А в отношении концепции частного права это имеет и особое звучание, поскольку принципиальное его существование имеет не одну тысячу лет собственной истории, а ее отраженное воздействие позволило сформироваться системе цивилистического мировоззрения в современной юриспруденции.

Применение сравнительно-исторического (диахронического, вертикального) метода исследования проблем частного права связано не только с познавательной функцией науки, но и дает возможность выходить за пределы изучаемых государственно-правовых явлений и на основе аналогий приходить широким историческим обобщениям и параллелям, не исключая применение иных методов исследования[1]. Однако, применение исторического метода должно сопровождаться рядом методологических требований: сравнению подлежат однотипные государственно-правовые явления, необходимо учитывать характер исторической эпохи, стадийность развития событий, сравнение должно строиться на конкретных фактах, отражающих существенные признаки явлений, а не на их формальном сходстве и т.д. В противном случае, может получиться так, как указывал В.И. Ленин: «Если брать историческую параллель, то надо выделить и точно указать то, что сходно в различных событиях, ибо иначе вместо исторического сравнения получится бросание слов на ветер»[2].

Между тем частное право имеет фундаментальное для общества и государства значение, выражает глубокие, исходные его начала, принципиальные особенности, которые несут в себе характерные черты каждой исторической эпохи, и, следовательно, имеются все основания проводить сравнительно-историческое исследование. История развития права наглядно демонстрирует многовековое существование частноправовых конструкций, и ровно настолько же демонстрирует их способность к историческим модификациям.

Сложно определить конкретную точку отсчета в формировании основ частного права: юридические системы обществ Древнего мира находились в состоянии аморфном, были своего рода протоправовом, «недоправовом». Они, очевидно, были весьма примитивными, отсутствовала расчлененность по сферам, сами юридические установления были представлены как нечто одинаковое, качественно неразличимое с юридической стороны, неотделимое от морально-этических и мифологических или религиозных постулатов.

Значительный прорыв вперед начался лишь тогда, когда произошло структурное и понятийное обособление частного и публичного права в государственных юридических системах (особенно наглядно обозначенных в правовой системе Древнего Рима). Именно с той поры правовые институты сформировались в чистом виде и стали на путь самостоятельного развития. Такая самостоятельность, прежде всего, позволяет в полной мере раскрыть потенциал, заложенный в праве, в том числе и возможности частного права.

Исторический анализ дает возможность не только изучить опыт предыдущих поколений, но и выстроить перспективу развития частного права, учесть факторы, которые формировались долгое время и стали влиять на его современное состояние. Частное право эволюционировало вместе с человеческой цивилизацией, а потому его нельзя отрывать от общих закономерностей общественного развития. Полагаем, что нижеприведенные представления о частном праве каждое в своей мере повлияли на его сущность и содержание, сформировали действующую цивилистическую идею, имеющую место в российском правосознании.

Частное право в эпоху Античности. Идея сосуществования частного и публичного права в рамках одной правовой системы известна западной традиции права с античных времён. Речь идет именно о специфическом западном типе политико-правовых воззрений, поскольку вплоть до настоящего времени никому не удалось достоверно доказать факт заимствования греками или римлянами законов исторически более ранних государств Древнего Востока[3]. Поэтому освещение истории развития представлений о частном праве следует начинать с греко-римской античности.

Ранние представления, конечно, не содержали конструктивных идей частного в праве. Да и о праве вообще в них принято говорить с определенной долей условности: в ранний период древнегреческой политико-правовой мысли (IX-VI вв. до н.э.) в виду отсутствия государства как особой организации социума, древнегреческое общество не знало права в современном значении государственного законодательства, апеллируя в основном к обычаям и справедливости. Такого мнения придерживается, в частности С.Ф. Кечекьян: «Права еще не было. Слово nomos - закон в гомеровских поэмах почти не встречается. Гомеровские греки апеллируют к справедливости, к обычаям - dike»[4]. У более поздних философов и государственных деятелей (причем оба этих качества личности в Древней Греции были, как правило, взаимообусловленными), рассуждения о соотношении начал в праве сводились к выяснению соотношения естественного и позитивного, справедливого и несправедливого, устройства собственности (Пифагор и пифагорейцы, Гераклит Эфесский, Демокрит, софисты – Протагор, Фрасимах, Антифонт, а также Сократ)[5].

Таковым, в частности, был поиск оснований права Пифагором (580-500 до н.э.), который следует признать одним из наиболее древних. Знаменитый ученый ранней античности, основатель собственной школы, религиозный и политический деятель, теоретик музыки и математики, он одним из первых, или даже первым из известных, предпринял попытку теоретической разработки понятий «равенство» и «справедливость», соответствующих ранним представлениям о праве, на основе его математических (цифровых) характеристик[6]. Причем исследования сводились не только к количественным показателям, применительно к праву и государству (полису), но и к поискам функционально оптимальной модели общественного устройства: о равенстве граждан пифагорейцы рассуждали как о требовании справедливости, уравнивающей их между собой, воздавая равным за равное. У Пифагора равенство – один из основных постулатов частного права – впервые получает юридическое значение. На это обстоятельство обратил внимание П.Г. Редкин[7].

Пифагорейская идея правового равенства в отношении «геометрического равенства» была поддержана Сократом (469-399 до н.э.), который понимал под ним равенство политическое, равенство по ценности в делах политической добродетели в отличие от простого, человеческого арифметического равенства[8].

Особое внимание правовой регламентации именно частной сферы уделял Платон (Аристокл) (427-347 до н.э.), рассматривая в своем диалоге «Государство»[9] отдельные вопросы регулирования брака, быта, собственности, труда в соответствии со своими представлениями об общественном устройстве в условиях полисной жизни - идеального государства. Однако негативное восприятие ряда фундаментальных частных индивидуальных ценностей, и прежде всего частной собственности, вряд ли может быть воспринято как прообраз идеи частного права: «Прежде всего, никто не должен обладать никакой частной собственностью, если в том нет крайней необходимости» - излагал Платон в трактате «Государство»[10]. Однако в его рассуждениях, описанных в диалоге «Законы», прослеживается идея влияния частных интересов на содержание позитивного права, что в дальнейшем укрепилось в виде одной из теорий подразделения права на частное и публичное: «…пусть никто не касается моего имущества и не нарушает моей собственности даже самым незначительным образом, раз нет на то всякий раз моего разрешения. И я буду точно так же относиться к чужой сосбтсвенноти, пока я в здравом уме»[11]. Влияние идей Платона на развитие представлений о частном праве неоднозначно: с одной стороны, философ развивал концепцию о существовании государства без частной сферы жизнедеятельности индивидов, с другой стороны, в продолжение развития идей о геометрическом и арифметическом равенстве в праве и политике, к которым должны применяться соответствующие методы воздействия и правового регулирования.

О делении права на частное и публичное уже более последовательно говорил ученик и критик Аристотель Стагирит (384-322 до н.э.). Для него в праве раскрывается сущность государства, поскольку посредством права выражаются и закрепляются совместные общие интересы граждан[12]. Задача права – содействовать самоудовлетворенности индивидов, охватываемых правовыми связями. В этой связи он различал две категории законов: общие (естественные) и частные. Общие законы стоят выше частных[13]. Элементы смешения интересов различных групп населения, в первую очередь демоса и олигархов, лежат в основе аристотелевской оптимальной формы государственного устройства – политии. А с позиций защиты частной собственности, семьи и прав индивида Аристотель критиковал проекты Платона об идеальной форме обустройства государства и системы правового регулирования в нем, в том числе и в отношении собственности, которую он понимал как государственно-договорное право владения теми или иными вещами[14]. И.Ю. Козлихин, обращая внимание на развитие в трудах Аристотеля идеи справедливости и равенства, отмечает, что с позиций имманентного для права свойства уравнивающей справедливости намечается разделение сферы политики и частной жизни, сферы публичного и частного права[15]. Аристотель считал, что публичное право защищает от причинения вреда то, что необходимо обществу, а частное право – то, необходимо отдельным лицам.

О различии «методов правового регулирования» применительно к политической или частной жизни говорил знаменитый греческий оратор Демосфен (384-322 до н.э.): законы, которые лежат в основе государственного права, должны быть жесткими и суровыми ради пользы самих афинских граждан, поскольку только так можно ограничить вред, который политические деятели способны причинить большинству народа. Законы же, регламентирующие деятельность граждан между собой, напротив, должны быть «мягкими»[16].

Вообще, в силу исторических особенностей развития древнегреческого общества, рассуждения о праве имели преимущественно философское и политическое, а не собственно юридическое звучание. Эта тенденция была задана на многие века и стала характерной особенностью древнегреческой политико-правовой идеологии. Вместе с тем, даже в таком философском виде идея права в трактовках древнегреческих мыслителей, оказала непосредственное влияние на формирование другого более существенного правового пласта – права Древнего Рима, выступила предтечей, оказалась связанной с ним генетически. Именно в древнегреческой Античности формируются характерные для западной культуры черты юридического мировоззрения, представленного как идеи социально-значимой человеческой деятельности, чьей задачей является обеспечение нормальных условий существования общества, определение состояния внутреннего комфорта и защищенности отдельных его членов.

Так, весьма примечательно, что в середине V века до н.э. длительное время терпевшие тяжкое бремя долгов плебеи, добившиеся до этого существенного расширения своих прав, потребовали составления писаного законодательства взамен действующего обычного права, допускавшего множественные толкования. Это было своего рода требование о заключении социального соглашения. Плебс стремился к равноправию и в публичных, и в частных делах.

С этой целью в Грецию были направлены римские посланники для ознакомления с законодательной практикой греческих полисов и колоний юга Италии, находившихся под влиянием идей пифагореизма, коринфскими законами Периандра, спартанскими законы Ликурга, но особенно – с афинскими законами Солона, в результате чего важные греческие правовые положения были использованы при составлении важного источника древнеримского права – Законов XII таблиц (451-449 до н.э.), которые явились основой всего римского права, в них право предстает разделенным на сакральное, публичное и частное, представленное группами норм о лицах, вещах и исках. Здесь же обнаруживается разделение права государственной и частной собственности – res publica и res privata, хотя само понимание частной собственности еще не сформировалось, а находило выражение через описательные глаголы, обозначающие владение, пользование, распоряжение, извлечение дохода, вошедшие затем в содержание права собственности в виде правомочий, и через притяжательные местоимения «мой», «чужой». Используется также термин usus, означающий частные права на вещь[17]. Значимость данного источника подчеркивает то обстоятельство, что их авторитет сохранялся вплоть до кодификации Юстиниана и подтверждался многочисленными комментариями и попытками редакций.

Несмотря на оформление ключевых элементов, характеризующих деление права на частное и публичное и его систематизацию, в законах XII таблиц, актуальность такой дихотомии исследователи обнаруживают и ранее – в период правления шестого римского царя Сервия Туллия (VI в до н.э.). Примечательно, что в этот период ужесточаются санкции за нарушение права частной собственности[18].

Продолжение борьбы патрициев и плебеев, историческое расширение прав последних, в конечном счете, привело к тому, что равенство частных лиц становится источником права в материальном смысле слова, той общественной базой, на которой формируется классическое римское право, для которого характерна детальная регламентация важнейших взаимоотношений между людьми в связи с интенсификацией производства и товарообмена. Именно это обстоятельство придало римскому праву оттенок права частной собственности[19].

Своё концептуальное развитие идея выделения в праве частных и публичных начал получила позже. Сложившаяся после 300 года до н.э. светская римская юриспруденция (римляне сравнительно рано стали отделять светское право от божественных установлений) последовательно развивалась, формируясь в довольно стройную систему. В сочинениях римских юристов все более последовательно приводятся различия между публичным и частным правом (Tripertita – законы, формулы исков и комментарии к ним Секста Элия, нач. II в. н.э., Квинт Элий Туберон, конец I в до н.э.)[20], хотя есть позиция, что подобное деление сами римские юристы использовали лишь в доктринальных целях, для систематизации правового материала, и реальной значимости для практики такое подразделение не имело[21].

В римском праве также формируется дихотомия власти по тому же принципу альтернативы: dominium – власть частная, принадлежащая изолированному индивиду в узком смысле и предполагающая координацию поведения, и imperium – власть публичная, принадлежащая государству, способность навязать свою волю, субординация.

Выдающийся римский государственный деятель, юрист, оратор Марк Тулий Цицерон (106-43 до н.э.) в своем произведении «О законах»[22] связывает развитые в древнегреческой философской мысли представления и соотношении закона (nomos) и справедливости, с возможностью выбора, предоставляемого законом в его римской интерпретации. При этом Цицерон возводит этимологически римский термин «lex» к понятию «leqere» (выбирать) и выводит право из понятия закона[23]. В своих трактах Цицерон развивает аристотелевские идеи о различии частного и публичного права, хотя при этом не обособляет их друг от друга и не дает им определений. Вместе с тем он противопоставляет категории «магистрат» и «частное лицо», «дела государственные» и «частную жизнь». При этом, рассматривая государство как «дело народа» (лат. - res publica), основанного на всеобще пользе, Цицерон видит одним из его назначений и, одновременно, причиной его образования, защиту частной собственности[24].

Классические положения, определяющие соотношение частного и публичного права, ведут свою «родословную» от одного из пяти официально цитируемых (по закону императора Валентиниана III 426 г.) юристов Доминиция Ульпиана (ок.170 -228 н.э.): publicum jus est, quod ad statum Romanae spectat, privatum quod ad singulorum utilitatem (1.i §2, Dig. de just. et jure,i,i) - «публичное право это то, которое относится к пользе (интересам) римского государства, частное – которое [относится] к пользе (интересам) отдельных лиц»[25]. При этом, в состав частного права, по его мнению, органично входили предписания естественного права, права народов и права цивильного. Тем самым подчеркивалось важное свойство права – взаимодействие и взаимопроникновение различных его элементов в рамках функционирования общей системы, а их выделение носит теоретический характер. Того же мнения придерживался и другой видный римский юрист – Гай (II в. н.э.), личность которого во многом загадочна, а о жизни практически ничего не известно.

Вполне закономерно высказываемое в науке предположение о том, что формулировка «публичное право это то, которое относится к делам государства», является стремлением римских юристов ввести государство в правовые рамки, подчинить его действию права, обеспечить правовое общение с ним частных лиц - граждан[26].

Римские юристы весьма существенное внимание уделяли разработке проблем частного права: собственности, семьи, личного статуса, наследования, договоров и т.д. Именно в цивилистике, в гражданском праве Древнего Рима в пору его расцвета во II-III вв. нашей эры стали складываться, в силу требований реальной общественной жизни, выраженные в материи права начала, относящиеся к «равновесности» юридических позиций субъектов, их автономии, преимущества договорных начал в юридическом регулировании (диспозитивность).

Справедливости ради следует отметить и точку зрения, согласно которой римская юриспруденция не строилась в соответствии с предложенным делением, категории «jus publicum» и «jus privatum» имели второстепенное значение, а само разделение произошло намного позже, в буржуазную эпоху. Сами римляне рассматривали систему права в органическом единстве, выделяя юридические институты[27].

Забегая в хронологическом порядке несколько вперед, следует отметить, что влияние рассматриваемого подхода к разделению права естественным образом было воспринято в национальных правовых системах, в той или иной мере рецепиировавших положения именно римского частного права. Деление права на частное и публичное стало основным принципом, идеологическим началом структуры права и распределения его норм и институтов по отраслям. Основные положения римского частного права суммированы в конце 20-х-первой половине 30-х гг. VI в. в Своде законов византийского императора Юстиниана (482 или 483-565, правил с 527 по 565) - Corpus juris civilis, который был подготовлен специальной комиссией, возглавляемой юристом, придворным деятелем - квестором Священных Палат, начальником дворцовой канцелярии и министром юстиции Трибонианом (ум. ок. 545). Надо сказать, что в Византийской империи имела место постепенная трансформация римского права под влиянием христианства с сохранением, однако, всего правового наследия прошлого, которое и было обобщено в Кодексе Юстиниана[28].

Византийский вариант римского права просуществовал вплоть до падения Константинополя в ходе турецкого завоевания в XV веке. Обреченная же, казалось, на гибель западная ветвь римского права, ожила и бурно распространилась по всей средневековой Европе. Уместным будет в этой связи процитировать Рудольфа фон Йеринга, который отразил значение римского права для мировой юриспруденции следующими словами: «Три раза Рим диктовал миру законы, три раза приводил он народы к единству: в первый раз, когда римский народ был ещё в полной силе – к единству государства; во второй раз, после того, как этот народ уже исчез – к единству церкви; в третий раз – вследствие усвоения римского права…Римское право сделалось, так же, как христианство, культурным элементом нового мира»[29]. Долголетием же своим римское частное право обязано ясностью и логической выверенностью формулировок, стройностью системы, не имеющей аналогов в то время и многими веками позже.

В завершение Римской эпохи и всей Античности все отчетливей обозначались позиции ранних христиан. Есть мнение, что христианские гносеологические традиции, лежащие в основе типизированного европейского сознания, представляют собой трансформированное античное миропонимание: в христианстве унаследованы основные принципы и постулаты античного мировоззрения, органично вплетенные в христианскую концепцию[30]. По всей видимости, это должно касаться и восприятия частного права. Однако если проследить путь преемственности идей у ранних христиан Римской империи, то он представляет собой не модернизированное античное восприятие картины мира, а существенным образом дополненное целым рядом принципиальных, не характерных для античности «ближневосточных» религиозных и правовых элементов[31]. Но все же более детальную регламентацию частноправовая сфера получила в другой мировой религии, базирующейся на общих с христианством основах – исламе.

Для правопонимания ранних (доканонических) христиан было характерно обращение к идеям социального равенства всех людей и соблюдение такого равенства в различных сферах человеческих взаимоотношений, принципа естественно-правовой справедливости – воздаяния равным за равное (Мф. 7, 2; Лк. 6, 38). Индивидуалистические идеи отходят на второй план, уступая место идее общественного служения и социальной пользы. В условиях такого раннехристианского коммунизма[32] вряд ли можно говорить о частноправовых представлениях, хотя есть суждение о том, что идея собственности в христианстве корректируется идеей свободы и соединяется с нею[33].

В дальнейшем, уже много позже состоявшегося упорядочения церковной иерархии и обрядов, признания христианства на уровне государств (в Римской империи признано в 311 году, а принято в качестве государственной религии – в 324 году), раннехристианские идеи были подхвачены адептами разного рода сект и еретических направлений (в IХ-XIV вв. – богомилами в Болгарии, катарами в Провансе, патаренами в Италии, альбигойцами и вальденсами той же Италии, Франции, Германии и т.п.). Официальная же церковь сконцентрировала свое влияние на развитии религиозно-догматического мировоззрения, в том числе и правового, в следующий за Древней эпохой этап в истории Западной Европы, – Средние века, - которые заняли более чем тысячелетний период – с V по XVI вв. Однако в это время не состоялось сколь-нибудь серьезной эволюции идеи частного права. В самом начале новой «темной» эпохи лишь определенные элементы «варваризированного» римского права, воспринятого королями остготов, вестготов, бургундов и других германских племен, сколотивших свою государственность на осколках Римской империи, можно воспринимать в качестве компиляций классического jus civilis (например, так называемый «Бревиарий Алариха» - «Breviarium Alaricianum»).

Подводя итог краткому анализу становления частного права в Античности, необходимо отметить, что неоценимые достижения римской правовой мысли в разработке идеи частного права и ее практическом осуществлении затмили деятельность юристов той эпохи в разработке положений права публичного. Возможно, это является косвенным доказательством тому, что вопросы организации государственной власти они «выносили за скобки права»[34]. С позиций современной юриспруденции положения римского частного права весьма ограничены, но и сейчас в них можно увидеть универсальные алгоритмы по решению сложных жизненных ситуаций, выраженных в форме нормативных обобщений и представляющих собой совершенные и фундаментальные юридические конструкции. Нормы римского частного права отличаются четкостью, безупречной логикой построения, простотой и одновременной ясностью формул. Они поистине являются образцом и критерием юридического совершенства и в настоящее время. В римском частном праве сформировался цивилистический «дух», поисками которого занимались основоположники исторической школы права – Пухта, Гуго, Савиньи[35], и которому посвящал свои труды знаменитый немецкий юрист Рудольф фон Йеринг[36]. Этот «дух» породил основные постулаты частного права: юридическое равенство и юридическую автономию субъектов, свободу договоров, диспозитивность – все то, что уже в современную эпоху легло в основу системы принципов современного частного права и стало важным элементом функционирования гражданского общества.

В силу своей значимости, ставшей со временем фундаментальной, предложенная римскими юристами классификация приобрела системообразующее значение. В этой связи следует привести мнение профессора С.С. Алексеева, который считает, что «деление права на публичное и частное не только, и даже не столько классификационное. Это – деление концептуального порядка. Оно касается самих основ права, его места и роли в жизни людей, его определяющих ценностей»[37].

Наконец, следует отметить, что рабовладельческая формация остро нуждалась в частном праве, поскольку частная собственность на средства производства и основанный на ней экономический оборот требовали надлежащего правового оформления, закрепления в соответствующих институтах, являвшихся юридической основой незыблемости и безопасности прав собственников и стабильности общественно-политического строя.

Частное право в средневековой Европе. В феодальную эпоху подверглась серьезным испытаниям сама базовая категория частного права – собственность [на недвижимое имущество], поскольку для феодальных отношений в силу сложившихся обычаев большее значение имеет владение – фактическое господство, а также пользование, а отсутствие регламентации правовыми нормами феодальных отношений лишало смысла любую иную форму обладания имуществом, в которой акцент поставлен на юридической фиксации прав независимо от наличной возможности правообладателя по их осуществлению[38].

Право в таких условиях деградировало, практическое влияние частного права в эпоху феодализма существенно ослабло: уже к Х веку практически перестают формироваться «варварские» правды, королевские ордонансы и капитулярии. По сути, в этих нормах было гораздо меньше права, чем в римских юридических установлениях: отношения строились на военно-экономической зависимости, личной преданности, порой искусственно поддерживаемом моральном чувстве долга, усмотрении, переходящим в произвол, откровенном силовом превосходстве… Подобного рода практика, постепенно приведшая к «правовому дефолту» и бесправию основной массы населения Западной Европы, иссякла сама собой, и образовался правовой вакуум: «варварские» правды и королевские указы перестают переписываться и даже упоминаться в юридической практике, светское право не изучалось в школах, поскольку они были преимущественно церковными.

Феодально-ленные отношения, основанные на владении и пользовании в связи со службой сеньору, не требовали особой правовой регламентации, и даже лишали таковую особого смысла. Они строились на принципе личной верности, что являлось моральным долгом любого благородного человека, правом по обычаю, а не по закону. Сеньор распоряжался имуществом по праву своего положения и по бесправию подданных, он его защищал имеющейся у него военной силой, и в юридических средствах для этого не нуждался. Вассал-владелец лена (нем. das Lehen – поместье) пользовался имуществом, которое находилось на сохранении у его авторитетного покровителя, в связи со службой своему сеньору и был зависим от его воли. Частное право, в этой связи, не уходило далеко за стены университетов, пока потребность в нем не получила нарождающаяся буржуазия.