Тематический план 10 страница

С течением времени важнейшим институтом управления стала коллегия эфоров, появляющихся еще в VII в. Происхожде­ние этого установления не выяснено. Возможно, эфоры были пред­ставителями 5 территориальных фил Спарты. Первый из них — эфор-эпоним — председательствовал в общих собраниях апеллы и герусии, и сами народные собрания созывались эфорами; они же только имели право предлагать законы. Эфоры объявляли военную мобилизацию, передавали власть мирного времени в руки военных вождей-царей. Основным полномочием эфоров был суд: им были подчинены споры о собственности, о наследствах, договорах, менее важные уголовные дела. Эфоры были верховными судьями для пэриэков и илотов, им же принадлежала полицейская власть в полисе (в частности, они руководили отрядами молодых спартиатов в криптиях — государственных расправах с илотами). Они призывали царей на суд, контролировали общественные финансы, интерпретировали обычаи, т. е. решали как бы конституционные вопросы Спартанского государства.

Цари (с VI в. до н. э. власть была наследственной) сохраняли ос­новные военные и религиозные полномочия предгосударственного времени, утратив лишь собственные судебные права, которые ото­шли к герусии и в целом действовали вместе с нею. В военное время один из царей командовал армией вместе с 10 членами герусии.

Народовластие в Спартанском государстве было не прямым, а в значительной степени представительным и опосредованным. При­чем представительство было передано главным образом должност­ным лицам, несменяемым и не зависящим от собраний граждан. Это придало государственной организации Спарты аристократический характер, всецело связанный, однако, с общенародным консерватив­но-политическим укладом.

Государственно-политический строй Спарты оставался практиче­ски неизменным в течение нескольких столетий. Особый уклад спартанской жизни предопределил ее очевидное военное лидерство среди других полисов юга Эллады — в VI в. до н. э. вокруг Спарты сложился т. н. Пелопоннесский союз нескольких обла­стей и полисов, который повел активную борьбу за общее преобла­дание в Элладе. В каждом из городов союза власть передавалась специальному совету из 10 аристократов, а Спарта ставила rap-мостов — наместников с военными и финансовыми функциями. В самой метрополии — Спарте — взаимоотношения исторических институтов власти несколько изменились в сторону преобладания царей (они стали главенствовать над эфоратом) и герусии (которая обрела право вето на решения собрания). Более четко была разделе­на судебная компетенция герусии, эфоров и народного собрания.

После победной для Спарты и союзников Пелопоннесской войны (431 — 404 гг. до н. э.) с Афинами и другими греческими полисами, спартанское общество стало быстро расслаиваться в социальном от­ношении, и это расслоение уже не могло сдерживаться даже стары­ми политическими институтами. Сократилось число полноправных спартиатов, власть стала практически изолированной от основной массы активного населения полиса (в конце IV в. до н. э. насчиты­валось лишь около 1 тыс. граждан Спарты). В III в. до н. э. очеред­ной политический кризис завершился почти полной ликвидацией традиционных институтов власти и рождением диктатуры царей в угоду массе неполноправных жителей Спарты. В ходе очередной смуты начала II в. до н. э. власть захватили илоты, их правление было подавлено только участием других полисов Эллады. В середи­не II в. до н. э. (146 г.) Спарта утратила самостоятельность, став частью греческих провинций Римской империи.

 

9.3. Образование Афинского государства

 

Более развитым, чем Спарта, в социально-экономическом отно­шении было второе из крупнейших древнегреческих государств — Афинское(п-ов Аттика), вскоре подчинившее своему влиянию ос­тальную Элладу. Классический путь формирования государственно­сти в Афинах привел к появлению там и более сложной государст­венной организации, выражавшей интересы непосредственного на­родовластия.

 

Становление Афинского полиса

Аттическая область была захвачена группой ионических племен в ходе общего дорийского завоевания, которые, ассимилировав древнюю эгейскую цивилизацию, установили более соседские отношения с подчиненными народами. Осевшие в при­брежной Аттике ионийцы делились на 4 племени: Гелеонты, Арга-деи, Айгикореи и Гоплеты, — каждое со своими культом и некото­рыми особенностями в той роли, какую они играли в общем иониче­ском союзе племен (их и называли «блестящими», «земледельца­ми», «козопасами» и «вооруженными» соответственно). Сложившее­ся в XI — X вв. до н. э. первоначальное объединение племен носило характер общинной конфедерации, в которую вливались вначале три, потом четыре, пять и т. д. племен. Поселения-центры четырех племен постепенно слились воедино вокруг древнего города Кекропии (см. выше синойкизм), ставшего затем Афинами по утвер­дившемуся культу богини. Единство нового полиса обеспечивалось в основном единой военной организацией племен.

В социальном отношении каждое племя состояло из больших кланов, которые, в свою очередь, разделялись на 50-90 больших се­мей-родов. Семьи в произвольном порядке группировались во фратрии — особые религиозные объединения со своими культо­выми праздниками и церемониями. Фратрии складывались в филы, которые после синойкизма стали чисто территориальными подразделениями общей территории полиса, причем не только го­род, но и вся Аттика соответственно делилась на 4 филы. Потомки покоренных доионических племен (фэты) стояли вне этой организа­ции, но признавались почти равноправными; они могли свободно за­ниматься земледелием, торговлей и ремеслами, у них были свои са­моуправляющиеся объединения — фиасы и оргеоны (фратрии).

Управление племенами осуществлялось царями-басилеям и, власть которых у ионийцев не была наследственной, и сове­том пританов в числе четырех (видимо, глав племен). Пританам принадлежала высшая судебная власть в полисе и право объя­вить военную мобилизацию. Особую роль играли главы семейств и кланов: они были вправе взимать свою долю податей, начальство­вать в своем клане, даже приглашать царя на свое собрание. В опо­ре на такие родоплеменные привилегии, элита стала формироваться в столь важный для Древних Афин социальный слой земельной ари­стократии. В начале VIII в. до н. э. новому социальному членению общества был даже придан условно-правовой статус, восходящий к прежним особенностям племен: первый класс назывался эвпатридами (обладателями больших земельных наделов с большим урожаем), второй — всадниками, третий — зевгитами (разночинцами).

Во второй половине VIII в. до н. э. давление на крестьянство со сто­роны аристократии начало возрастать, ранее свободные земледельцы попадают в кабалу разного вида к знати. Появляется категория земледельцев-пелатов и шестидольников (отдающих 5/6 урожая), затем зависимые крестьяне превращаются в рабов, если не выплачивают долг; наконец, к исходу VII в. до н. э. растет число продаваемых за Ат­тику рабов. Рабовладельческий уклад начинает размывать прежде со­циально однородное ионийское общество. Знать превращается в соци­ально господствующий слой, и это вызывает ускоренную эволюцию надобщинной администрации прежней эпохи в раннюю государствен­ную структуру, подчиненную интересам этой знати.

Примерно в сер. VIII в. до н. э. под давлением эвпатридов поте­ряла свое прежнее значение власть басилевса: его сделали выбор­ным и полномочия его свели к религиозной сфере. В 752 г. до н. э. вместо царя был избран эвпатридами особый правитель — притан сроком на 10 лет, затем появилась должность архонта; с начала VII в. до н. э. архонтов стали избирать на год, и их стало де­вять (с 682 г. до н. э.). Функции постоянного властного органа стал обретать прежний совет родовой знати — ареопаг (заседавший на холме святилища бога войны Ареса).

К середине VII в. до н. э. аристократическое правление в Афинах приобрело вид организации раннегосударственного типа, где доми­нировала роль выборных должностных лиц, соподчинявших свои полномочия с советами знати.

Первым по значению был архонт-эпоним (называвшийся так потому, что его имя стояло во главе списка молодых людей, внесенных в гражданский реестр в год его службы). Он устанавли­вал правила жизни полиса, считался «стражем семьи», контролиро­вал соблюдение отцами семейств своих прав и обязанностей, высту­пал как «защитник слабых»; в связи с этим ему принадлежали зна­чительные судебные полномочия. На второе место был отодвинут басилевс-архонт: он выполнял жреческие религиозные обя­занности на празднествах, был также председателем особого суда из 4 глав фил (пританий) по делам об убийствах, о неповиновении гла­вам полиса. Третьим архонтом был полемарх — военачальник, ответственный за безопасность полиса (вместе с главным советом); для этого он наделялся полицейской властью и правом карать не­значительные проступки граждан и, особенно, неграждан города. Остальные архонты (6 фесмофетов) выполняли в основном судебные функции. Главные магистраты были подконтрольны Совету ареопага в части определения вообще возможности исполнять ту или другую функцию. Наиболее существенным признаком ранней государственной организации было, как видно, сочетание судебных и управленческих полномочий должностных лиц.

Рядом с архонтами стоял Совет — булэ. В него пожиз­ненно входили отбывшие их должности архонты, иногда — другие представители знати. Совет осуществлял общий надзор за жизнью города, за соблюдением установленного строя; он был и судебным органом в тяжких преступлениях, в частности, имел право присуж­дать к изгнанию.

Военная организация опиралась на систему навкрарий, особых группировок населения. Каждая из 4 фил делилась на 12 на­вкрарий (всего 48) во главе с одним из эвпатридов. Коллегию всех 48 навкрарий возглавляли 4 притана (по одному от филы), они и были высшим военным руководством ополчения полиса. Каждая на-вкрария должна была выстроить и оснастить военный корабль для флота (с экипажем), выделить двух всадников и солдат пехоты; для этого внутри навкрарий вводилось собственное налогообложение на военные нужды.

Во второй половине VII в. до н. э. в Афинах, как и в других гре­ческих полисах (см. выше, § 9.1), социально-политические противо­речия знати и земледельческого населения, стремление воссоздать прежний романтизированный социальный уклад привели к учреждению тирании. С правлением тиранов, особенно наиболее из­вестного Драконта (около 621 г. до н. э.), связывается появление в полисе писаного законодательства, направленного на стабилизацию общественного уклада. Однако экономическое развитие Афинского полиса, расширение связей с другими городами Эллады, Малой Азии, внутреннее развитие торговли и ремесла настолько укрепили новые слои населения, что прежний, основанный всецело на господ­стве родовой аристократии и землевладельческой знати, раннегосударственный строй не мог не вызвать мощной волны недовольства и очередной смуты. Столь же привычно, как и в других греческих полисах, выходом из этой смуты в самом начале VI в. до н. э. (сти­мулированной нараставшей внешней угрозой) стала деятельность реформатора-эсимнета Солона.

 

Реформы Солона

Выходец из землевладельческой знати, известный к тому времени военачаль­ник и поэт Солон (640-560 гг. до н. э.) был приглашен на долж­ность архонта в 594 г., с тем чтобы провести целый ряд преобразо­ваний, способных установить общественное согласие на основе ново­го уклада. Солон отказался от тирании, но жестко реализовал ре­формы, которые в целом переустраивали государственную организа­цию на более широкой социальной основе, отвечавшей интересам большинства народа.

В качестве предварительного условия преобразований Солон провел т. н. сейсахтейю (букв, «стряхивание бремени») — отмену всех долговых обязательств в полисе; должники были прощены, земли возвращены владельцам, проданные в рабство граждане выкуплены. Впредь запрещалось давать в долг под ус­ловием самозаклада. Проведенный закон озлобил буквально все афинское общество, поскольку не был осуществлен полный пе­редел земли (как надеялись бедные), а богатые утеряли значи­тельную долю имуществ. Впрочем, кризис был настолько велик, что афиняне предоставили все государственные полномочия Солону и впредь.

Сохранив за аристократией исключительное право на занятие высших государственных должностей, Солон придал аристократии имущественный характер. Старым четырем категориям населения Афин (эвпатридам, всадникам, зевгитам и фетам) был придан но­вый смысл: в них зачислялись граждане соответственно своим дохо­дам (не менее 500, 300, 200 мер зерна в год). Помимо того, что ка­тегория граждан отныне могла меняться и зависела от исчисления ценза, для других, невысших, слоев были предусмотрены свои возможности решать политические вопросы.

Все слои населения отныне допускались к участию в народ­ном собрании и могли быть судьями; полномочия собрания были невелики, и все дела предварительно решались в других сове­тах. Рядом с ареопагом был поставлен новый совет — булэ , куда определялось по 100 граждан от каждой филы (или Совет 400); именно булэ предварительно обсуждал вопросы, подлежащие выне­сению на народное собрание. За ареопагом были оставлены надзор «за всем» и охрана законов.

Солон отменил большинство изданных до него законов, в частно­сти законодательство Драконта (кроме уголовного), и издал целую серию правил, касавшихся суда, гражданских прав, брачно-семейной сферы и т. д., которые создали совершенно новый правовой по­рядок. Отныне все граждане могли обращаться в суд сами, высту­пать в защиту потерпевшего и преследовать преступника (это уст­раняло патриархальные права эвпатридов). Граждане Афин обязаны были во время междоусобия занимать твердую политическую пози­цию под угрозой отнятия прав.

Реформы, проведенные Солоном или приписанные ему позднее, окончательно сформировали целостный государственно-поли­тический уклад. Родовая знать стала преобразовываться в поли­тическую элиту, связанную всецело с государственными института­ми.

После некоторых административных преобразований, правления тиранов из семьи Писистратидов (560-527 гг. до н. э.), в основном сохранивших государственные порядки Солона и продолживших его социальную политику в интересах широкой массы земледельцев граждан, в Афинах установился стабильный и развитый государст­венный строй, основанный на широком представительном народо­властии граждан.

 

 

§ 10. Демократическое государство Древних Афин

 

К концу VI в. до н. э. в Афинском полисе сложилась завершен­ная государственная организация, построенная на прямом участии основной массы полноправных и свободных граждан в реализации государственной власти. Строй афинской демократии (V-IV вв. до н. э.) был наиболее своеобразным достижением традиции всей ан­тичной государственности, спустя тысячелетия продолжая привле­кать к себе политическое внимание. Для самих Древних Афин это было время не только стабильного в целом государственного поряд­ка, но и особого экономического и культурного расцвета, активной внешней политики, когда Афины стали практически центром Сре­диземноморского мира.

 

Становление демократической системы

Принципы будущей демократической организации были заложены во второй половине VI в. до н. э. и в целом не менялись до периода политического упадка Афин в конце IV в. до н. э. Однако общая система институ­тов власти и управления выработалась не единовременно, а стала итогом по меньшей мере двух этапов политических реформ.

Первый этап (508 —462 гг. до н. э.) связан с реализацией поли­тики, направленной на окончательное низвержение аристократиче­ского господства и традиций родового строя; начало ему положили реформы Клисфена, в 509 г. до н. э. ставшего лидером земледельче­ского и ремесленного населения в политической борьбе.

В Афинах была создана новая территориальная ор­ганизация, положенная в основу государственного строя. Все полноправное население (вне прежних фил и фратрий) было распи­сано на 100 демов (условных слобод). Каждый гражданин дол­жен был быть приписан к такому дему; собственно с занесения в список и начиналось право гражданства. Дем обладал самоуправле­нием: на собрании избирали демарха, а также кандидатов в Совет полиса и в архонты. Демы были объединены в 10 фил (но­вых); каждая фила имела свой храм и своих выборных лидеров, пользовалась правами самоуправления (собрание филы, исполни­тельная комиссия, представители в общеполисном управлении). По­мимо этого, вся Аттика была поделена наЗ тритии: Город, Бе­рег, Внутренняя земля. Филы и демы были приписаны к тритиям произвольно, иногда даже из разных концов полиса. Тритии не име­ли существенного значения и влияли только на организацию пританов. Старые роды оказались разобщены на разные филы и демы, и сплочению знати и зависимости от них торгово-ремесленного насе­ления был положен конец.

Произошло упрочение выборной власти. Совет полиса (булэ) был увеличен до 500 членов, по 50 от каждой новой филы; установлен и возраст для избрания в него. Булэ стал не толь­ко общеполитическим, но и исполнительным органом: он делился на 10 секций, каждая из которых занималась срочными решениями в положенную ей десятую часть выборного года. В 501 г. до н. э. булэ впервые принес присягу в том, что будет придерживаться в своей деятельности законов. Роль булэ несколько ограничивалась народ­ным собранием, которое отныне должно было собираться раз в деся­тую часть года для избрания магистратов, решения вопросов оборо­ны, лишения прав гражданства. Однако все вопросы выносились на собрание лишь с одобрения Совета полиса. К этому же времени от­носится появление коллегии 10 стратегов (по одному от филы), которым вручалась военная и исполнительная власть, ранее принадлежавшая архонтам.

Сформировался новый политический статус гражданина. Права афинского гражданина стали неразрывны с особыми правами на получение земли: в 506 г. до н. э. упрочена была система клерухий (первая клерухия устроена в 570-560 гг.), когда по решению народного собрания семьям выделяли землю в новозавоеванных областях, главным образом в Малой Азии. Граж­дане получили право изгнать любого из своего числа, чья деятель­ность будет оценена опасной для блага полиса: в 506 г. до н. э. вве­дена практика остракизма, особого голосования об изгнании того, чья деятельность вызывала осуждение большинства. С 501 г. до н. э. утвердился порядок обязательной военной службы граждан безотносительно к их имущественному цензу.

Второй этап (462-412 гг. до н. э) знаменовался дальнейшим про­движением народовластия (после попыток олигархии в 496 г. до н. э. в связи с нашествием персов взять власть в свои руки), созда­нием правовых начал деятельности новых институтов на основе раз­граничения полномочий; конкретные преобразования были главным образом плодом реформ лидеров афинского демоса Перикла и Эфиальта, видных ораторов и военачальников.

Произошла демократизация органов власти и управления. Последний оплот аристократии, практически со­крушен был ареопаг как орган власти; ему сохранены были только управление и суд по религиозным делам. С 457 г. до н. э. должности архонтов были открыты впредь и для низшего цензового слоя — зевгитов. Чтобы предоставить реальную возможность небогатым гражданам участвовать в деятельности властных и судебных инсти­тутов, была установлена плата за исполнение гражданских обязан­ностей (членам гэлиэи — по 3, членам Совета — по 5 оболов, ар­хонтам — по 4 обола в день, пританам — по 1 драхме в день).

Народовластие конституировалось в правовом отношении. Между органами непосредственной и выборной демок­ратии произошло перераспределение полномочий, причем общее со­брание граждан стало рассматриваться как более важный поли­тический институт. Собрание-экклезия закрепило за собой главным образом законодательные полномочия, булэ и магистраты — испол­нительные. И собрание, и булэ, и должностные лица практически не имели теперь судебной власти, она осуществлялась специальны­ми институтами. Незыблемость сложившегося строя стала предме­том охраны закона: каждый впредь получал право возбудить иск о незаконной деятельности против того, кто желал как-то переменить конституцию Афин.

 

Органы прямого народовластия

Важнейшим и отличительным принципом афинской демократии в целом была организация органов власти на основе прямого народоправства, в котором участвовали безусловно все граждане. Главные полномочия были сосредоточены в органах непосредственной демократии — народном собрании и Совете-булэ.

Совет полиса — булэ играл основную роль в Афинском государ­стве. Его составляли 500 граждан, выделяемых на год по 50 от каж­дой филы. Поскольку деятельность булэ была постоянной, а плата за работу в нем небольшой (по 5 оболов в день), кандидатов не хва­тало. Для них были введены гражданские привилегии: освобождение от военной службы и судебный иммунитет. По окончании срока дея­тельности булэвты давали отчет народному собранию о своей персо­нальной работе (но сам совет не был ответствен перед народным со­бранием).

В полномочия булэ прежде всего входила вся собственно пра­вительственная деятельность: сношения с должност­ными лицами, послами, выдача приказов военачальникам, поста­новления об арестах, выдвижение обвинений против стратегов и ма­гистратов; совет был как бы «стражем республики». Реально булэ был осью и законодательной, и исполнительной власти Афин. Он го­товил декреты и другие законодательные акты, предлагаемые или поступившие для народного собрания (и без совета собрание не мог­ло даже обсуждать новый закон), контролировал полномочия и дея­тельность магистратов, представлял Афинское государство в между­народных союзах. В исключительных случаях булэ мог брать всю полноту власти в государстве в свои руки.

Булэ осуществлял контроль за финансами государст­ва, в том числе контролировал исчисление гражданского ценза. В булэ устанавливался список кандидатов для назначения в магистра­ты. Тем самым ему принадлежало решающее слово и в вопросе ор­ганизации исполнительной власти. Наконец, булэ мог выносить и отдельные судебные постановления в случае нарушений установленного строя (до 501 г. до н. э. с наказанием в виде смерт­ной казни, а после — только штрафов).

Для лучшей организации своей работы булэ подразделялся на части — коллегии пританов по 50 членов совета (обяза­тельно с пропорциональным представительством от фил). Пританы осуществляли полномочия совета в назначенную им десятую часть года, сменяя друг друга по жребию. Помимо этого, булэ образовы­вал постоянные комиссии для контроля за деятельностью должностных лиц и реализации важнейших государственных дел: комиссию по контролю за доходами в собрании, комиссию арсена­лов, по религиозным церемониям, по контролю за актами должност­ных лиц, комиссию по контролю государственных счетов.

Булэ был важнейшим устоем всеобщей афинской демократии: как только в тот или другой исторический момент стремления к олигархии или узурпации брали верх, полномочия и роль совета сразу же сокращались.

Народное собрание — экклезиябыло институтом важных госу­дарственно-политических решений. По традиции и по закону, в со­брании могли принимать участие все полноправные граждане поли­са, приписанные к дему (в V — IV вв. до н. э. таких насчитывалось 40-50 тыс.), старше 20 лет (после отбытия обязательной воинской службы). Реально, однако, для собрания установились две числен­ные квоты: 1) большая — в 6 тыс. граждан, когда принимались наиболее ответственные решения; 2) малая — в 1/10 от цензо­вого списка, когда принимались обычные решения собрания. В ос­новном в экклезии участвовал афинский демос — ремесленники и торговцы, в меньшей степени — земледельцы Аттики.

Собрание было если не постоянным, то регулярно действующим институтом власти: созывали его 10 раз в год (в начале V в. до н. э.), а с конца V в. — не менее 40 раз. Не все собрания считались равнознач­ными, в том числе не любые решения можно было принимать на лю­бом из собраний. Первые десять собраний года были главными, где ре­шались вопросы организации власти и законодательства на будущий срок; например, только в 6-м собрании можно было ставить на реше­ние вопрос об остракизме в отношении гражданина. Специальные со­брания посвящались религиозным, административным, международ­ным делам. Извещение о «повестке дня» должно было быть обнародо­вано не менее чем за 4 дня до созыва. По усмотрению булэ или магист­ратов могли быть и чрезвычайные собрания для решения военных дел. После реформ Перикла за участие в собраниях гражданам также по­лагалось вознаграждение (выгодное, естественно, только для мало­имущей и бездельной части граждан). Созывались собрания на ры­ночной площади — агоре, позднее — на Ониксе (особом холме).

Собрание обладало обширными политическими, но не неограни­ченными полномочиями. Только в экклезии принимались решения о войне и мире, союзах, назначении представителей и послов, объявлении мобилизации и о числе призываемых ежегодно на воинскую службу. Здесь принимались финансовые законы, таможенные пра­вила, осуществлялся общий финансовый контроль. Экклезия утвер­ждала должностных лиц полиса, а 10 раз в году заслушивала их от­четы о своей деятельности, выражая доверие или недоверие им.

Номинально экклезия обладала высшей законодательной вла­стью, но реально эти полномочия были существенно ограничены. Во-первых, по процедуре: проекты законов представлялись в собра­ние только из булэ, и даже если гражданин вносил произвольное предположение о законе (формально такое право было), проект сле­довало вначале обсудить в совете. Во-вторых, по содержанию: зако­ны считались постоянными, и, для того чтобы отменить или изме­нить прежний закон, требовалась целая совокупность религиозных и политических обрядов (adeia). Собрание не обладало судебными полномочиями, оно могло только подвергнуть моральному осужде­нию. Правда, с 403 г. до н. э. вошла в практику особая процедура — ейсангелия, когда обвиненный в покушении на безопасность государства мог быть тут же и осужден при любом количестве при­сутствующих граждан.

Присутствие квалифицированного большинства в 6 тыс. граждан требовалось для решения трех вопросов: об остракизме, санкции на перемену законов и о передаче прав полиса новому магистрату. Со­брание не связывало себя единым решением: могли быть и повтор­ные голосования по тому же вопросу, отмена предыдущего голосова­ния. Подача голосов осуществлялась поднятием рук, и только в осо­бо важных случаях — баллотированием камешками (при остракиз­ме — черепками-остраками).

Председательствовали на собрании пританы , они же и созывали его. В IV в. до н. э. председательствовать стали члены совета, не находящиеся в данный момент при исполнении обязанностей пританов. Несколько смягчились требования к принятию новых за­конов: обвинение в незаконности должно быть обосновано в судеб­ном порядке, для предварительного решения вопроса о почине зако­на организовалась коллегия номофетов (из членов гэлиэи).

 

Должностные лица

Еще одним принципом афинской демократии была жесткая подчи­ненность должностных лиц полиса органам народовластия. Все должностные лица (магистраты) не обла­дали собственной, хотя бы на основе законов, властью: их полномо­чия всецело определялись решениями народного собрания и могли быть либо расширены, либо еще более ограничены против традиции. Магистраты обязывались исполнять решения совета или собрания, имея только собственную сферу деятельности. В образовании маги­стратур обеспечивалось чуть ли не математически выдержанное ра­венство демов и фил; органы территориального самоуправления со­храняли свой контроль за их деятельностью. Наконец, все магистратуры были срочными — не более чем на один год, и переизбрания запрещались. Еще одной чертой афинской исполнительной власти была жесткая коллегиальность магистратов: почти каждый из долж­ностных лиц любого уровня имел до 10 равноправных ему коллег.

Кандидатов в должностные лица выдвигали на собраниях само­управлений — в демах или филах. Утверждение в должности проис­ходило на народном собрании, однако в большинстве случаев роль экклезии была своеобразной: магистратов либо определяли жреби­ем, либо избирали путем открытого голосования; демократические круги Афин предпочитали жребий. Отбор подходящих кандидатов в большей степени поэтому зависел от предвыборной проверки — докимасии, которую проводил булэ или по его поручению спе­циальные коллегии. Кандидат в магистраты должен был быть «год­ным» с точки зрения отсутствия телесных недостатков, полноправ­ного гражданства, быть приписанным к определенному дему, участ­вовать в культе Аполлона, чтить могилы предков. Будучи избран­ным, магистрат получал некоторые привилегии: право на почетное место в театре, на церемониях, на время магистратуры освобождал­ся от частных к нему исков. Вместе с тем ему запрещалось покидать страну, делать завещания, дарения, он обязан был отчитываться пе­ред органами народовластия.

Магистратуры в основном разделялись на 3 категории. Первую составляли архонты (которые уже не имели персональных зва­ний и прав); они исполняли поручения булэ по поддержанию госу­дарственного порядка, имели право помилования, наказания, задержания граждан и неграждан Афин. Вторую составляли многочис­ленные и различные эпимелеты с самыми разными обязанно­стями, главным образом в качестве помощников других должност­ных лиц, а также финансовые чиновники. Третью, низшую группу составляли подчиненные — ипереты (писцы, регистраторы, су­дебные исполнители); особенностью афинской демократии было то, что этот разряд должностей поручался не столько гражданам, сколь­ко рабам или освобожденным. Рабы-тохотаи выполняли и основные полицейские функции в полисе.

Особую категорию должностных лиц составляли стратеги — в числе десяти, которым поручалось военное управление и командо­вание. Эта должность не была оплачиваемой и поручалась только богатым и видным гражданам; в стратеги могли переизбирать (так, Перикл был стратегом 15 лет). Обязанности между стратегами рас­пределяло народное собрание, но нередко в чрезвычайном порядке все государственные дела вручались одному, который получал зва­ние стратега-автократора.