Каковы наиболее характерные черты развития советского общества в послевоенные годы (1946—1953)?

Почему такой высокой была цена победы советского народа в Великой Отечественной войне?

До начала 90-х гг. эта проблема в отечественной литера­туре вообще не исследовалась. Сейчас ученые решают, кого относить к жертвам этой войны, с чем связаны большие человеческие утраты со стороны СССР и другие проблемы. Ученых разнят отсутствие единой методологии и методики подсчета цены Победы. Немало в этом вопросе зависит от политических пристрастий ученых-историков.

Ни одна из воевавших стран не понесла таких матери­альных и людских потерь/ как СССР. В этой войне более 27 млн. советских людей, или 40% всех погибших во второй мировой войне. Наша страна потеряла 30% своего национального богатства. Основная масса людей погибла в результате тотальных бомбардировок нашей территории и жестокого обращения с жителями оккупированных местнос­тей, с партизанами, военнопленными со стороны захватчи­ков. Возросла смертность и в результате резкого ухудшения условий жизни в советском тылу, особенно для 10 млн эва­куированных. Большая часть из 5,7 млн. советских солдат погибла в немецком плену. Фашизм был главным источни­ком всех этих многомиллионных жертв.

Значительная доля ответственности за многочисленные жертвы лежит на Сталине и его окружении. Ими не были до конца использованы все возможности для результатив­ных англо-франко-советских переговоров (май — август 1939). Так была упущена возможность создания системы коллективного отпора врагу. Подписание секретных прото­колов к договору с Германией (август 1939), договора о дружбе и границах с Германией (сентябрь 1939), перегово­ры в ноябре 1940 г. о возможности присоединения СССР к союзу с Германией, Италией и Японией против Англии и Франции дезориентировали советских людей. Даже 14 июня 1941 г. в заявлении ТАСС утверждалось, что Германия не нападет на СССР. Поэтому 22 июня 1941 г. было для боль­шинства советских людей неожиданно трагичным днем. По­требовалось немало времени и множество невинных жертв, чтобы настроиться воевать с теми, с кем недавно дружили и торговали.

Вера Сталина в быструю победу над врагом «малой кровью» на его территории предопределила недооценку его силы, не позволила обучить советских бойцов стратегии обо­роны, умению наносить контрудары. Этому пришлось учить­ся в ходе войны. В 1937 — 1938 гг. в ходе репрессий был уничтожен практически весь командный состав Красной Ар­мии. К началу войны 75% командиров занимали свои долж­ности менее года. Недостаток опыта приходилось компенси­ровать дорогой ценой.

Сталин и его окружение допустили просчет, определяя направление главного удара врага как в июне 1941 г., так и весной 1942 г. Именно на тот период приходится наиболь­шее количество погибших на полях сражений советских сол­дат. Невосполнимые потери на Восточном фронте как сол­дат вермахта, так и РККА за весь период войны приблизительно сопоставимы — около 7 млн. чел. с каждой стороны. Но в СССР были грандиозные жертвы среди граж­данского населения. К косвенным потерям в 1941 —1945 гг. надо отнести жертвы массового переселения со своих ро­дных мест народов республик Немцев Поволжья, Крымской, Калмыцкой, Чечено-Ингушской, Кабардино-Балкар­ской, а также Карачаевской автономной области. Депорта­ция целых народов прямо вытекала из сущности сталиниз­ма. Вместе с тем, несмотря на схожесть ряда черт в политических режимах в Германии и в СССР в 30 — 40-х гг., следует подчеркнуть, что социально-политическая, иде­ологическая система в Советском Союзе была враждебна фашизму. Коллективистские отношения, сложившиеся в СССР после Октября 1917 г., при всех их деформациях, порождали у советских людей такие ценностные ориента­ции, которые в своей основе (в отличие от нацистских) не противоречили общечеловеческим, и благодаря которым была одержана Великая Победа.

Послевоенные годы оцениваются в отечественной и зару­бежной литературе крайне противоречиво. Наиболее объек­тивно выражающей суть послевоенных процессов является оценка этих лет как «регрессивной эволюции сталинизма».

После окончания войны были возможны два варианта развития общества. Первый — смягчение довоенной моби­лизационной модели развития; отказ от чрезвычайщины, от репрессий; развитие процессов демократизации. Второй — восстановление довоенной модели развития, сохранение то­талитарного режима.

Возможность первого пути развития определялась возрос­шим авторитетом страны-победительницы, ростом самосо­знания народа-победителя, усилением сопротивления сталин­скому режиму власти (восстания, побеги в ГУЛАГе; борьба против насаждаемой советской модели развития в Прибал­тике, Восточной Европе), нарушением герметичности «же­лезного занавеса» при освобождении советскими войсками стран Европы.

Второй вариант послевоенного развития страны — вос­становление довоенной мобилизационной системы — стал действительностью, что было обусловлено следующими фак­торами. Сталин и его окружение, занимавшие высшие пос­ты в пирамиде власти, не мыслили руководства государст­вом иными, не административными методами. Победа в войне укрепила многих в мысли, что именно этот режим и спас страну.

Особенности самой мобилизационной системы работали на ее сохранение. Возможность кратковременного эффекта методов форсированного развития экономики проявилась в первые послевоенные годы в высоких темпах восстановле­ния и развития тяжелой промышленности, строительства, транспорта.

Кадровая политика с ее иерархичностью в условиях та­кой системы обусловила отсутствие руководителей, способ­ных на глубокие изменения в методах руководства.

Мобилизационная система обладала высокой инерцион­ностью. Исчерпав себя, перестав быть эффективной, такая модель не сходит с общественной арены, а, пустив корни в различные сферы общества, продолжает навязывать свою волю. При этом, чтобы избавиться от ее доминирования, необходимы интенсивные усилия. Таковых в первые после­военные годы предпринято не было.

На сохранение тоталитарного режима сработали и попу­листские методы сталинской власти (отмена карточной сис­темы раньше других стран-участниц войны, снижение рознич­ных цен и создание иллюзий о «золотом веке цен» и др.).

Обстановка «холодной войны» оказывала воздействие не только на международные отношения, но и на внутреннюю жизнь страны. Для советского государства ситуация «хо­лодной войны» обернулась пропагандой стереотипа об аг­рессивности стран Запада, о невозможности достичь с ними каких-либо соглашений.

Усиление за годы войны в политической структуре об­щества военной бюрократии, органов государственной без­опасности также способствовало тому, что действительностью стал вариант мобилизационной модели. В политической сис­теме сохранилась сталинская четырехступенчатая структу­ра (вождь, соратники вождя, бюрократия, массы). В эконо­мической сфере, несмотря на существование альтернативной позиции пропорционального развития экономики, использо­вания товарно-денежных отношений, расширения хозяйствен­ной самостоятельности, возобладал курс преимущественного развития тяжелой промышленности, жесткого централизма. На такой основе разрабатывался генеральный план строитель­ства коммунизма в 1946—1965 гг. Сфера идеологии, на­уки, культуры в послевоенные годы оказалась в самом труд­ном положении, так как именно на эти области легла основная тяжесть репрессий послевоенных лет. Направле­ние репрессивного удара определилось ростом самосозна­ния советского народа, потеснившего страх, веру в мудрость, и безусловную правоту «отца всех народов». Такие настро­ения противоречили официальной идеологии сталинского режима, нарушали ее консенсус. Поэтому режим оказал жес­ткое сопротивление.