Девятый отрывок
Блог Камеля Назира.
«Мы часто игнорируем предупреждения и сопротивляемся изменениям до тех пор, пока не случается нечто, доселе считавшееся невероятным, приводя в движение даже самых нерешительных бюрократов. Вопрос, который стоит перед нами сейчас, заключается в том, хватит ли на этот раз Соединенным Штатам мудрости, чтобы как можно скорее снизить масштабы, собственной уязвимости. Иначе, как это уже бывало в прошлом, единственным способом зажечь энергию нации и побудить к действию правительство Соединенных Штатов будет разрушительная атака на страну и ее население, „масштабный Пёрл-Харбор“».
Удивительно пророческая речь, произнесенная
Дональдом Рамсфельдом 11 января 2001 года,
за девять месяцев до теракта 11 сентября.
Сидя в машине, Яэль смотрела на проносившийся мимо пейзаж, но ничего не видела. Приглушенный шум мотора убаюкивал ее, глаза закрывались.
Минутой раньше, едва она вышла на улицу, как ее подхватили чьи-то руки и затащили в машину, проносившуюся по улице.
Томас сердито посмотрел на Яэль, повернувшись к ней с пассажирского сиденья.
– Ты с ума сошла? – воскликнул он. – Это чудо, что сюда не явились полицейские или убийцы!
– Оставь ее в покое, ей нужно отдохнуть, – вмешался Камель, сидевший за рулем.
Томас лишь покачал головой.
Они вернулись к Камелю, и Яэль немедленно отправилась спать. Она спала долго, без снов, но зато и без кошмаров. Восстанавливающий сон, который приводил в порядок ее смятенный дух, возвращал силы, смелость и хладнокровие.
Когда она снова открыла глаза, было темно. Яэль некоторое время лежала, глядя то в потолок, то в окно, выходившее во двор. Она приняла душ и переоделась, потом спустилась в столовую. Камель и Томас сидели за столом, который был накрыт на троих.
– Мы решили тебя не будить, – сообщил Камель, улыбаясь. – Иди сюда, твой ужин ждет.
Яэль уплела за обе щеки все, что ей было предложено, ведь она ничего не ела с самого утра. Ее никто не о чем не расспрашивал, пока она не закончила ужин. Яэль первая нарушила тишину:
– Сколько сейчас времени?
– Почти десять, – мягко отозвался Томас.
Она дожевала, затем пробормотала:
– Простите меня за вчерашнее. Я была не права.
– Ты нас так напугала…
Она опустила глаза.
– Камель вернулся и был встревожен тем, что дверь не заперта. Он разбудил меня, чтобы узнать, где ты, и мы сразу вообразили худшее. Подождали около часа, затем отправились к тебе. Я боялся, что ты вернешься домой или на работу.
– Да, туда я тоже ходила.
Томас замялся:
– Яэль, я должен тебе сказать…
– Бонневиль мертв, я знаю.
Камель прибавил:
– Мы услышали об этом сегодня в вечерних новостях. Уже арестовали подозреваемого. Говорят, это любовница Бонневиля.
– Я убеждена, что она так же виновна в его смерти, как и я в смерти Люброссо…
– Полиция ничего не говорит, кроме того что они располагают фактами, которые позволяют надеяться на быстрое завершение расследования.
Яэль отставила посуду.
– Конечно! – воскликнула она. – Те, кто убил банкира, великолепно организованы и привыкли проворачивать подобные дела так, чтобы подозрение пало на кого угодно!
Камель поднялся, чтобы приготовить для всех чай с мятой.
– Яэль, – сказал Томас, – не надо больше подобных выходок. В следующий раз все может закончиться плачевно.
Ей не хотелось пускаться в детали, объяснять, в каком она была состоянии. У нее сдали нервы, вот и все.
Камель пришел на помощь:
– Я надеюсь, ты простишь меня: я проверил твои вещи, чтобы убедиться, что у тебя нет других чипов RFID…
Яэль повернулась к нему:
– Ты можешь объяснить мне, что там с этим чипом?
Он поднял руку в знак того, что как раз собирался это сделать:
– Это чип из кремния с крошечной, меньше миллиметра, антенной! Настоящее чудо современных технологий. Однако сейчас подобные микросхемы производятся в таких количествах, что почти ничего не стоят. RFID – это аббревиатура чипов радиоидентификации. Они излучают сигналы широкого диапазона частот, вплоть до ультравысоких, в зависимости от модели. У них память примерно в килобит.
– Но что это такое?
Камель снисходительно улыбнулся:
– Это рай для служб безопасности.
Яэль скорчила гримасу:
– Ничего не понимаю. Я думала, это связано только с моей картой «Навиго».
– Чип RFID был выпущен в продажу в больших масштабах изготовителями товаров широкого потребления. Вначале они должны были служить для обеспечения контроля за товаром, с момента производства до доставки в магазин, особенно при перевозках партий товара через различные склады. Это экономит время: не нужно ручных описей, все четко и надежно. Достаточно взять сканер, и через секунду ты узнаешь, сколько товаров у тебя на складе и куда они точно направляются. Эти микросхемы существуют повсюду – на CD, DVD, упаковках от зубных щеток, игрушках и даже на одежде!
– Ты хочешь сказать, что они… и на нас тоже?
– О, да! Проблема для потребителей, точнее одна из проблем, состоит в том, что чип активируется при производстве и потом его уже нельзя дезактивировать до тех пор, пока не сядет заряд, а для этого нужно очень-очень много времени. Это значит, что, когда вещь уносят из магазина, чип продолжает посылать сигнал. «Занятный» факт: крупные магазины изменили первоначальную функцию чипа RFID. Они терпели большие убытки из-за воровства, поэтому установили системы, которые позволяют через компьютер следить за передвижением товаров до самого выхода из магазина. Можно также убедиться в том, что выносимый товар оплачен. Если у тебя есть соответствующее оборудование, ты можешь и сам отслеживать передвижения человека. Достаточно знать, какой частоты сигналы испускает чип, который объект твоего наблюдения носит с собой. В кроссовках, к примеру…
– Мне кажется, что не так-то просто определить эту частоту, разве нет?
– Ну… Товар проходит через столько мест, что отследить его не так уж трудно для того, кто оснащен хорошим оборудованием и достаточно организован. Но особую проблему составляет незаконное маркетинговое исследование.
– Незаконное маркетинговое исследование? – повторил Томас.
Камель объяснил:
– Да, когда покупатель проходит через кассу, его товары регистрируются машиной, благодаря штрихкоду или чипу RFID, который часто заменяет штрихкод. И если у покупателя есть карта клиента с его собственным номером или, что еще проще, он платит банковской картой или чеком, его личные данные регистрируются вместе с тем товаром, который он купил. И если этот клиент уже приходил сюда за покупками и занесен в базу данных, можно сравнить его покупки, чтобы увидеть, что он предпочитает, что купил один раз, но больше не брал, и тому подобное… Все эти сведения содержатся в компьютерах и служат крупным магазинам для маркетинговых исследований. Это абсолютно нелегально, поэтому все заявляют, что подобных исследований не проводят, хотя на практике прибегают к ним постоянно. Но если подобные сведения попадут в руки людей, имеющих недобрые намерения, они смогут узнать о вас все! – Он выразительно поглядел на молодых людей, подчеркивая значение своих слов. – Сейчас чипы RFID можно найти повсюду, и ситуация усугубляется с каждым днем. Например, в вашем билете на автостраду или на стоянку, в вашем рабочем пропуске и даже в карте «Навиго». Чип, встроенный в транспортную карту, позволяет хранить вашу личную информацию и, посылая особый сигнал, информирует датчики в турникете метро о том, что билет действителен. Не нужно больше вынимать билет и вставлять его в аппарат, достаточно приложить сумку, даже не вынимая билет, чип позволит пройти без всяких проблем!
– Но как они могли найти меня, именно меня, по этой карте? – удивилась Яэль. – Такие карты есть у миллионов людей!
– Потому что, когда ты покупаешь или перезаряжаешь карту, ты либо заполняешь бланк с личными данными, либо платишь банковской картой или чеком (гораздо реже наличными). Убийцам достаточно взломать базу данных метрополитена, чтобы определить твой номер чипа и его частоту.
– Частоту, которую можно уловить везде? – спросил Томас.
– Практически да. И что еще хуже, если подключиться к компьютерам супермаркетов, проводящих незаконные маркетинговые исследования, можно проверить, не засекали ли они недавно нужный сигнал.
Яэль не унималась:
– А откуда они знают, что у меня есть карта «Навиго»?
– Это же элементарно! Например, они получили доступ к твоим выпискам из банковского счета и увидели, что ты ее покупала. Или через базу данных метрополитена.
– Ты думаешь, они могли взломать мой банк или базы метрополитена?
– В прессе часто появляется информация о том, что доморощенные компьютерные гении проникли в секретную базу данных армии, ФБР и даже ЦРУ! Поэтому для людей, хорошо организованных и обладающих достаточными средствами, проникнуть в такие базы данных или к твоему счету не составит труда, несмотря на все уважение, которое я питаю к нашему старому доброму парижскому метро.
– Я думал, что только правительственные органы могут иметь доступ к банковской информации, – заметил Томас.
– Теоретически, да. Но на практике, если у тебя много денег, современное оборудование и если ты найдешь хакера, то можешь взломать все что угодно.
– Тогда понятно, как убийцы нашли нас в отеле в Порт де Версаль, – сказала Яэль. – В тот день я видела их типов в холле, и у одного из них было что-то похожее на передатчик GPS.
Яэль допила чай и посмотрела на Томаса.
– Я едва могу в это поверить… – сказала она. – Неужели эти чипы действительно повсюду?
– Хорошо, что мы платили за одежду наличными! – сказал Томас.
– Я могу продемонстрировать вам, как они работают, прямо завтра, – заверил их Камель. – А сейчас я хотел бы рассказать, насколько я продвинулся в вашем деле. Мы как раз начали говорить об этом с Томасом, когда ты спустилась.
Яэль пододвинула стул поближе к столу:
– Что вы нашли?
– Я кое-что выяснил по поводу имен, которые ты нашла у Бонневиля.
Камель вынул из кармана листочек со схемой и положил его перед ними.
«Яэль должна знать. Она должна понимать истину. Петерсен расскажет ей. Пусть она найдет эти чертежи на запотевшем зеркале в ванной».
Камель указал на имя Петерсена:
– Это важный человек. Бывший генерал американской армии. И, дорогая моя Яэль, с учетом намеков Теней на Кеннеди, это вряд ли случайность! Карл Петерсен был генералом как раз при Кеннеди, он занимал один из важнейших постов, если ты понимаешь, к чему я клоню.
Яэль кивнула. Она хорошо помнила рассказ Камеля об убийцах президента.
– Сейчас он в отставке, ему почти девяносто лет! Он живет в пригороде Филадельфии. Держи, тут его координаты.
Он пододвинул Яэль записи.
– Спасибо!
– За это ты должна благодарить моего отца. Мне не удалось найти Петерсена через Интернет. Он был близок к власти, знал многих, очень многих людей, приближенных к Белому дому. Я не нашел явных связей между ним и Гофердом, от которого на схеме спускаются стрелки. Зато я узнал, что генерал Карл Петерсен и наш банкир, Анри Бонневиль, были старыми друзьями. Они знали друг друга с…
– Университета, – закончила Яэль, предположив, что их связывало общество «Череп и Кости».
– Но ведь Бонневиль гораздо моложе. Нет, они знакомы с тех пор, когда швейцарский банкир предложил ему стать консультантом в одной из своих консалтинговых фирм. И все время, пока она существовала, Петерсен получал большие деньги в обмен на стратегические советы.
– Бонневиль предложил ему хорошую пенсию? – подытожил Томас.
– Точно. Без всякого сомнения, в обмен на реальные услуги. Пост консультанта был не более чем прикрытием для перевода денег. Однако, увы, я не знаю, что это были за услуги.
Яэль склонилась к столу:
– Ладно, по крайней мере ясно, как они были связаны: Бонневиль, видимо, покровительствовал Петерсену и попросил его что-то рассказать мне, как сообщает ремарка внизу страницы. А этот Джеймс Р. Гоферд?.. У тебя есть что-нибудь о нем?
Камель, не заглядывая в записи, рассказал все, что смог найти:
– Джеймс Родос Гоферд, родился в 1944 году в состоятельной семье в Новой Англии. Учился в Йельском университете… (связь с «Черепом и Костями» весьма вероятна…), взял бразды правления семейной финансовой империей, специализирующейся в военной и нефтяной сфере, мастерски справляется со своими обязанностями. Женат на Марте Гоферд, у них есть дочь Франс. Владеет недвижимостью по всему миру, в том числе и в нашей замечательной стране, но сам живет в Нью-Йорке. А если хотите услышать цифры, то знайте, что в списке самых состоятельных людей мира этот тип на одиннадцатом месте.
– На одиннадцатом? – удивился Томас. – Любопытно, я никогда о нем не слышал.
– Если ты взглянешь на имена тридцати первых, ты еще больше удивишься. Они все, скажем так, довольно скромны. Гоферд тоже старался не светиться.
– Он с Тенями, – объявила Яэль. – Я уверена в этом. Тут замешан Йель, гнездо «Черепа и Костей», питающих Тени, а он миллиардер, влиятельный и тайный.
– И еще он фигурирует в списке, найденном у Бонневиля, – заметил Томас.
Камель налил еще чаю. Запахло мятой.
– Я должна разобраться в связях между этими людьми и моей семьей, – вздохнула Яэль. – И понять, что означает эта схема.
– Позвони Петерсену! – сказал Камель. – Тут ведь написано, что он тебе расскажет. Я нашел его номер телефона.
Яэль пожала плечами. Она с трудом сдерживалась, чтобы не кинуться к аппарату. С самого начала этой истории она постоянно слышала о технологиях, которые взламывают, следят, искажают. Яэль не могла представить себе, что Петерсен, бывший генерал эпохи Кеннеди, все расскажет ей по телефону.
– Я съезжу к нему, – сообщила она без энтузиазма.
– Они с Гофердом наша последняя зацепка, – напомнил Томас. – Больше у нас ничего нет.
Камель осмелился предложить более радикальную альтернативу:
– Может быть, вам лучше обратиться в полицию… Несмотря на все, что я о них думаю, никогда не знаешь наверняка. Может быть, власти могли бы вам помочь.
Яэль остановила его:
– Я приняла решение. Я не буду рисковать ни своей жизнью, ни жизнью моего отца, пока не буду знать наверняка, кто есть кто в этой истории. Вы можете со мной не ехать.
Томас и Камель молча переглянулись….
– Ты знаешь мою точку зрения, – произнес наконец Томас.
– Я имел в виду… – оправдывался Камель, – что это крайнее средство…
Яэль взяла листок С координатами бывшего генерала.
– Я попробую позвонить Карлу Петерсену, – сказала она.
Она повернулась и направилась к выходу. Мужчины хотели пойти с ней, но она попросила этого не делать. Ей нужно было подышать свежим воздухом, все обдумать по дороге к телефонной будке. Яэль понимала, что это не понравится Томасу, который так волновался за ее безопасность.
Ее не было около четверти часа.
Когда она вернулась, то по ее хмурому лицу мужчины сразу догадались о том, что результаты были неважными.
– Не дозвонилась? – бросился к ней в нетерпении Камель.
– Нет, я говорила с ним.
– И что? – спросил Томас.
– Я представилась, но он ничего не сказал. Я настаивала, но он бросил трубку.
Томас подошел к Яэль и положил руку ей на плечо:
– Нам стоит все обдумать. Ты знаешь, что остается делать…
Она думала об этом с тех самых пор, как увидела на злосчастном листке два незнакомых имени.
Ехать.
Найти средство пересечь Атлантику, минуя паспортный контроль, и встретиться с Карлом Петерсеном.
Как было написано.
Он должен ей все рассказать.