ДИФФЕРЕНЦИАЦИЯ АГРАРНОЙ НАУКИ В XIX - НАЧАЛЕ XX в.

паренина существует, где урожая дают от 3 до 4 зерен, где на десятине нака­шивают 30 или много 50 пудов сена, где коровы питаются соломой, а люди едят хлеб мякинный, конечно, владыке сих 12 миллионов душ достаточно стяжания от них ожидать не можно. Нет на сем великом уделе, составляю­щем 4-ю часть пространного российского государства и могущем вместить несколько европейских королевств, нет ни благоустроенных усадьб, ни бога­тых на нивах урожаев, ни добрых коней, ни удобных к обработке земли ору­дий, ни рукодельных заведений, ни обогащающих народ промыслов, ни со­словия иного, кроме крестьянского, ни лиц, могущих просвещать, нет и на­чальных даже учреждений к возрождению впредь благоустройства. Какое нелепообразное великой части империи состояние! Но в сей дикости и наве­ки она остаться должна будет, если населяющие ее 12 миллионов пахателей и пастухов, живя среди мхов и дебрей, в грубых деревенских хижинах остав­ляемы будут без всякого просвещения».

Записка адмирала Н. С. Мордвинова заставила правительство Николая I в течение 50-40 годов сделать несколько шагов, подготовлявших почву для разрешения крестьянского вопроса. Наиболее важным из них был закон, предложенный графом П. Д. Киселевым об «обязанных крестьянах» по кото­рому землевладелец получал право освобождать крестьян от крепостной за­висимости с выделением в наследственное пользование земельного надела. Закон предполагал вечное сохранение феодальной собственности на землю. Применение этой меры было предоставлено свободной инициативе помещи­ков, поэтому ее постигла на практике та же участь, что и указ о свободных хлебопашцах. Все последующие шаги, такие, например, как предоставление крестьянам права выкупаться на волю с землей при продаже имения за долги помещика (1847 г.), предоставление всем крестьянам вообще права приобре­тать недвижимую собственность, то есть землю (1848 г.), затрагивали кресть­янский вопрос лишь частично.

Попытки перенести зарубежный опыт на российские поля не увенчались успехом. Ничего кроме конфуза это не приносило. Даже наш гениальный Н. И. Лобачевский, чи­тавший в Казанском университете, кроме математики, и курс домоводства (земледе­лия), не избежал этого искушения. Свое имение вблизи Казани он организовал на англий­ский лад, соорудил дорогие сельскохозяйственные постройки и оранжереи, приобрел за границей машины и орудия, закупил там семена. Но, не имея практических познаний в сельском хозяйстве и не учтя местных условий, Лобачевский вынужден был ликвидиро­вать свое хозяйство, ибо оно не только не приносило какого-нибудь дохода, но и поглоща­ло все его средства, получаемые за работу в университете.

Один из просвещенных русских хозяев двадцатых годов XIX века Н. Н. Муравьев, делая примечания к сочинению немецкого ученого А. Тэера «Ос­нования рационального ведения сельского хозяйства», писал о трехпольной системе,, что сей род хозяйства по простоте своей может быть возделывае­мым простым работником, без всякого разбора, и довольствуется самыми простыми и всем обычными орудиями. Вот одна из причин, почему мы не должны изменять сего рода хозяйства, ибо нам надо беспрерывно помнить, что мы производим работы не искусными нанятыми работниками, не на хо­роших и сильных лошадях и не усовершенствованными орудиями, а крестья-

200______________________ 6. ДИФФЕРЕНЦИАЦИЯ АГРАРНОЙ НАУКИ В XIX - НАЧАЛЕ XX в.

нами и худыми и бессильными лошадьми и самыми простейшими их ору­диями, и что этот шептель отнюдь не приличен плодопеременным хозяйст­вам».

Скудость почвы, трехпольная система, крепостное право, деревенская община - все это, конечно, сильно тормозило развитие сельского хозяйства и, несмотря на успехи отдельных помещиков и вольных хлебопашцев, в це­лом оно вполне соответствовало той характеристике, которую дал ему Н. С. Мордвинов.

Но даже в этот период находились умельцы, которые постоянно усовершенство­вали земледелие и сельскохозяйственные орудия. Известно, что прототипом Костан-жогло героя Н.В.Гоголя «Мертвых душ» стал помещик Миргородского уезда Полтавской губернии В. Я. Ломиковский. Под защитой лесных полос В. Я. Ломиковский создал хозяй­ство, где выращивались высокие и устойчивые урожаи даже в самые неблагоприятные по метеорологическим условиям годы. В своих опытах по рациональному ведению сель­ского хозяйства В. Я. Ломиковский не был одинок.

К 40-м годам XIX века многие помещики на практике осуществляли передовые идеи молодой русской агрономии. В их хозяйствах внедрялись многопольные севообороты, травосеяние, плуги и другие усовершенствован­ные орудия, племенное животноводство, на полях выращивали новые аккли­матизированные растения. Из среды первых опытных помещиков вышло не­мало известных деятелей сельского хозяйства, ученых, профессоров. К таким относятся, например, упомянутые ранее А.Т. Болотов, М.И. Афонин, И.М. Комов, В. А. Левшин, написавший ряд ценных работ по травосеянию, плодо­водству, животноводству и т. д. Достаточно вспомнить строку из «Евгения Онегина» А. С. Пушкина: «Вы школы Левшина птенцы».

Один из учредителей Московского общества сельского хозяйства Д. М. Полторацкий в начале XIX века в своем имении Авчурино Калужской губер­нии ввел обработку почвы плугом вместо сохи и правильный полевой сево­оборот с посевом многолетних злаковых и бобовых трав в смеси. Кроме по­левого травосеяния, Полторацкий широко пропагандировал внедрение кар­тофеля в полевые севообороты, применение мергеля для удобрения и извест­кование почв. Таких практических деятелей со временем в России станови­лось все больше и больше, их хозяйства назывались образцовыми, к ним съезжались поучиться усовершенствованному способу ведения сельского хо­зяйства со всех уголков страны.

Например, во Владимирской губернии было немало образцовых хозяев, среди которых помещик В. В. Калачов из Весок, помещик Покровского уезда Н. И. Крузенштерн, помещик Юрьевского уезда из Симы князь А. Б. Голи­цын, помещик того же уезда А. И. Пушкевич, помещики Владимирского уез­да граф В. Н. Зубов, А. Г. Лихачев, помещик Суздальского уезда А. А. Федо­ров, а также помещики А. Н. Богданов, В. Е. Тюриков, Е. О. Эберн, И. И. Та­неев из Меленковского и А. С. Танеев из Шуйского уездов. Они были из­вестны далеко за пределами губернии.

Опыты их оказывали благотворное влияние на развитие сельского хозяйства страны. Об одном таком опыте рассказал сам экспериментатор П. П. Семиградский. 9 ноября 1846 года на страницах Владимирских губернских ведомостей (№ 45) Он писал: «В