Украинский сепаратизм

Перешедшее в Галиции из культурничества в политическую идеологию, “украинство” нуждалось и в научном обосновании, которое вскоре появляется в исторических трудах доцента Киевского Университета М.С. Грушевского, эмигрировавшего в Галицию.

Найдя широкую поддержку в Австрийском правительстве, создавшем ему предпосылки для научно-политической деятельности, Грушевский создает свою “историческую школу”, которая провозглашает украинцев (в России и Австрии) единственными наследниками культуры и государственности Киевской Руси и отвергает великороссам какое бы то ни было на это право. Теория эта, созданная путем подтасовки исторических фактов, замалчивания одних и выпячивания других, явилась так называемым “научным обоснованием” украинского политического сепаратизма. Естественно, что Австрийское правительство отнеслось весьма благожелательно к этой теории и предоставило средства для ее самого широкого распространения. “История Украины-Руси” М. Грушевского была издана на казенный счет, а ему самому предоставлены материальные возможности для продолжения его деятельности.

Создание украинского политического сепаратизма и появление теории обособленности Украины-Руси были крупнейшей политической победой Австрии и католичества, и поражением дела собирания Руси, осуществлявшегося веками, и Московским Государством, и Российской Империей. В случае успеха оно не только устраняло опасность руссофильских настроений в смежной с Россией Галиции, но и открывало широкие возможности вести украинскую сепаратистическую пропаганду в Российской Украине. Для Австрии же сепаратизм последователей школы Грушевского не представлял никакой опасности ибо он декларировал как свою конечную цель вовсе не создание независимого украинского государства, а присоединение Российской Украины к Галиции с тем, чтобы объединенная Украина входила в состав Австро-Венгерской монархии.

Эту подробность нынешние сепаратисты обычно обходят молчанием, а открытое австрофильство украинского политического сепаратизма объясняют тем, что это был только тактический маневр и они надеялись обмануть Австрию.

Перед католической церковью создание Украины в рамках католической Австро-Венгрии открывали возможности для распространения католичества на всю Украину.

По пути с сепаратистами было и австрийским полякам ибо они могли рассчитывать, что в случае отделения от России Украины, сможет отделиться и та часть Польши, которая входила в состав России.

Не удивительно поэтому, что появление “народовской” оппозиции в едином тогда фронте всей Галицкой Руси, возглавляемом “Главной Руськой Радой”, встретило всемерное сочувствие и получило поддержку и австрийского правительства, и католической церкви, и польских кругов Австрии.

Почти два десятилетия “народовцы” формально не рвали с Руськой Радой и составляли внутрипартийную оппозицию в общем фронте “русинов”, выступавших в общественной жизни Галиции и принимавшем участие в выборах депутатов в Галицкий Сейм и Австрийский Парламент.

В результате выгодных для поляков выборных законов, сильная в начале 50-х годов “руская” группа депутатов начала уменьшаться и при выборах в Парламент в 1879 году Руськая Рада смогла получить только три депутатских мандата. Все остальные достались полякам.

Этот неуспех “народовцы” использовали для пропаганды против пророссийски настроенного возглавления Руськой Рады и повели с ним ожесточенную борьбу для ведения которой они получили возможность издавать свои печатные органы: “Батькiвщина” — для крестьянства и “Дiло” для интеллигенции.

Из оппозиции по чисто культурным вопросам, каковой в начале было “народовство”, оно скоро превращается в оппозицию политическую, принявши теорию отдельных русских и украинских культур и истории, против чего восставали “москвофилы” — пионеры культурного возрождения Галиции.

Единственно в чем были единодушны и “народовцы” и “москвофилы” (“старо-руская” партия) — это в требовании раздела Галиции на Западную — польскую и Восточную — “рускую”, или (как начали называть только в конце 19-го века) “украинскую”.

Но при существовавшем тогда в Австрии выборном законе даже объединенные “народовцы” и “москвофилы” никогда не могли рассчитывать провести в Сейм и Парламент сколько-нибудь значительное число депутатов, которые могли бы повлиять на вопрос административного разделения Галиции. Депутаты-поляки всегда составляли большинство депутатов от Галиции, что давало им основание утверждать, что вся Галиция польская и проводить колонизацию Восточной Галиции поляками и немцами при поддержке Австрийского правительства и католической церкви, которая проводила свою политику через, зависимых от Рима, униатских митрополитов и подчиненного им духовенства.

Разрыв “москвофилов” и “народовцев”

Расхождения между “народовцами” и “старо-руской” партией (“москвофилами”) привели, наконец, и к формальному разрыву и созданию в 1885 году своего культурно-политического центра “народовцев”, которую они назвали “Народна Рада”, в противовес “Руськой Раде”, основанной в 1848 году.

С этого времени в Галиции начинается ожесточенная холодная война между двумя радами и их сторонниками.

Австрийское правительство всемерно поддерживало Народную Раду. “Народовцы” получали места в администрации; “народовцы” священники — лучшие приходы, а их борьба с “москвофилами” всегда находила сочувствие и поддержку у всесильных в Галиции поляков, центрального австрийского правительства и католической церкви.

“Руськая Рада” и ее сторонники оказались в положении гонимых и преследуемых. Но это не сломило “москвофилов”. Имея на своей стороне сочувствие широких народных масс, а в своем политическом активе пионерскую работу по возрождению национально-культурной и политической жизни Галицкой Руси, Руськая Рада успешно отражала наступление “народовцев”, за спиной которых стояло австрийское правительство и католическая церковь.

Наумович, Дедицкий, Антонович и другие лидеры “старо-руской” партии вели энергичную борьбу против украинско-сепаратистической и прокатолической пропаганды “народовцев” и защищались против правительственных репрессий.

Пропаганда “народовцев” и правительственные репрессии особенно усилились в 80-х годах и деятельность “москвофилов” старались представить как государственную измену: стремление к воссоединению с Россией.

Характерным для настроений того времени является известный процесс по обвинению в государственной измене ряда “москвофилов” и попытка доказать нелояльность по отношению к Австрии всех “старо-русов”. Это так называемый процесс Ольги Грабарь и священника Наумовича. Поводом для этого процесса послужило следующее событие. Крестьяне села Гнилички, недовольные давлением своего униатского духовенства, постановили вернуться в православие. В польской печати около этого события поднялся шум. В этом усмотрели акт чисто политический, доказательство нелояльности к Австрии, и был создан показательный процесс в государственной измене.

Несмотря на все усилия властей и помощь со стороны “народовцев” все обвиняемые были оправданы ибо наличие государственной измены на суде не могло быть доказано. Но он (этот процесс) еще больше углубил расхождение между “старо-русами” и “народовцами”, которые все больше превращались в послушных проводников политики администрации, находившейся в руках поляков и католической церкви. Борьба с какими то ни было проявлениями симпатий к идее единства всей Руси, которая никогда не умирала в глубинах народного сознания Галицкой Руси, стала основной задачей “народовцев”. Их деятельность соответствовала целям и католической церкви, и польско-австрийской администрации, ибо была направлена к сближению униатской церкви с римско-католической и отдалению населения Галицкой Руси от России.

Правда, был одни пункт расхождения “народовцев” с поляками: вопрос об административном делении Галиции, на котором настаивали “народовцы”, солидаризируясь в этом вопросе со “старо-русами”. Для поляков же этот вопрос был неприемлем, ибо в случае разделения Восточная Галиция неизбежно ускользала бы от их влияния.

Но поляки надеялись, что успехи “украинства” и сближение с римско-католической церковью значительно ослабят отталкивание населения Восточной Галиции от поляков и смягчат требование раздела Галиции. А потому усиленно поддерживали “народовцев”.

К половине 80-х годов уже был создан кадр молодой галицкой интеллигенции, на которую, действуя “кнутом и пряником”, могла рассчитывать католическая польско-австрийская администрация Галиции.

С 1885-го года, после формального раскола единой до того “руской” партии Галиции и создания “народного” центра — “Народной Рады”, борьба со “старо-русами” переносятся в широкие народные массы.

Ведя борьбу, обе соперничающие галицкие политические группировки продолжали сами себя называть “рускими”. Об “украинстве” тогда только начали говорить и в политический обиход это слово тогда еще не вошло. Достаточно просмотреть многочисленные печатные издания обоих групп, чтобы убедиться в этом. Также в отчетах Галицкого Сейма и Венского Парламента группа депутатов-галичан всегда называемая “рускими” или “русинами”, но никогда “украинцами”.

Нынешняя украинская историография, желая представить национально-культурное возрождение Галицкой Руси, как движение чисто “украинское” в политическом значении этого слова, при описании событий того времени попросту заменяет слово “руский” словом “украинский”. В результате у читателя создается впечатление, будто бы все движение национально-культурного пробуждения Галиции было движением “украинским” в современном значении этого слова (то есть сепаратистически-самостийническим и антирусским), а не прорусским, (стремящимся к воссоединению с Россией), каковым оно было на самом деле. “Украинство” же в современно смысле этого слова появляется в политической жизни Галиции только в конце 19-го века, точнее, к концу 80-х годов.

Еще в 1881 году известный знаток унии, ректор “Барбареум” — а, в Вене, доктор Юлиан Пелеш в своем капитальном труде — “История Унии” пишет об унии “рутенской” или “русской” церкви с Римом и никогда слова “украинский” не употребляет. Говоря о народе Галиции, доктор Пелеш в первом томе своей книги называет его “руским” и только в последнем предпочитает называть его “рутенами”.

Борьба между “старо-русами” или “москвофилами” и “народовцами”, все чаще называющими себя “украинцами”, особенно усиливается к концу 80-х годов. К этому времени, как уже упоминалось, были созданы соответствующие кадры молодой интеллигенции — “народовцев-украинцев”, настроенных определенно антирусски, что было весьма важно для Австрии, которая считалась с возможностью столкновения с Россией и была обеспокоена наличием прорусских настроений в Галиции.

В 1887 году Галицию посетил наследник австрийского престола Рудольф и особенно любезно обошелся с представителями галицкой общественности, обещая им “всемерную помощь Короны для осуществления их справедливых желаний”, как писали в отчетах об этом посещении. Вопрос, какое желание “справедливо”, какое нет, дипломатически не уточнялся и это дало возможность всем утверждать, что “Корона на их стороне”. Даже “старо-русам”, с которыми Рудольф был отменно любезен и в памяти которых еще сохранились воспоминания о совместных (с “Короной”) борьбах против поляков.

На чьей стороне была “Корона” (Австрийское Правительство) показали ближайшие годы.