Вот таким Онода засел в джунгли… А таким вышел

Отряд капитана Сакаэ Обы на острове Сайпан согласился сложить оружие лишь в декабре 1945, после полутора лет боев в окружении

Известно, что крупное соединение Квантунской армии, около 15 тысяч человек, оборонялось от китайцев в горах Маньчжурии аж до конца 1948 года.

В джунглях Индокитая, Филиппин, Индонезии одичавшие японские вояки воевали с местными жителями и американцами (или просто прятались) в течение долгих лет. Сначала их было много. Но кто-то умер, кого-то подстрелили, кто-то был пойман и отправлен на родину.

И всё же не сдавшиеся попадались в глухих лесах еще и в семидесятые годы.

В январе 1972 двое филиппинских охотников наткнулись на капрала Сёити Ёкои. Он 27 лет бродил по лесам с винтовкой без патронов. Одежду делал из коры. Питался орехами, лягушками, улитками и крысами. С большим трудом удалось его убедить, что война закончена, но капрал настоял на том, что оружие возьмет с собой — а как же, казенное имущество.

Это еще ладно, винтовка у капрала была безопасная. А вот лейтенант Хироо Онода, высадившийся с группой особого назначения на филиппинском острове Лубанг в декабре 1944, все 29 лет своего партизанства активно сражался. Бойцы его группы, один за другим, погибли. А лейтенант всё воевал. В разные годы он застрелил несколько филиппинцев, приняв их за американских агентов.

Специально для неуловимого Оноды с вертолетов сбрасывали газеты и листовки, увещевали его через динамик, но он не верил в провокации и держал порох сухим.

В 1974 году японский студент, некто Норио Судзуки, отправился посмотреть свет. Программа у него была такая: «Найти лейтенанта Оноду, дикую панду и снежного человека». Первый же пункт увенчался успехом. Молодому раздолбаю Онода почему-то поверил. Однако согласился сдаться лишь своему непосредственному начальнику, которого ради этого специально доставили на Филиппины. Местные жители вздохнули с облегчением. Их можно понять: у бережливого лейтенанта еще оставалось 500 патронов и несколько гранат.

Насколько мне известно, последнего японского партизана, капитана Фумио Накахиру, обнаружили на какой-то филиппинской горе аж в 1980 году, то есть аккурат к столетию выхода «Братьев Карамазовых».

Это я не очень изящно возвращаюсь к тому, с чего начал — к запоздавшему ответу на вопрос из публики.

Я думаю, что японцы так любят этот роман, потому что воспринимают Карамазовых действительно как братьев — своих братьев. И идеалист Алеша, и полоумный рационалист Иван, и уж в особенности неугомонный Дмитрий — персонажи совершенно японские.

Убедитесь сами:

 

Из комментариев к посту:

kulanov

Или наоборот: они, так же как и мы в Японии, ищут то, чего им недостает?

Или такой вариант: они знают, что их «заносит», но эта черта действительно не встречает понимания в цивилизованном мире — Америке и Европе. И вот находится, признанный теми же цвилизованными нациями великим, писатель, у которого в романах всё «через край», через надрыв. И становится понятно: да, и у нас ведь так бывает (и не только в годы войны! Значит, мы — правильные!

А скорее всего, действуют сразу все, в т. ч. приведленные Вами, мотивации + грамотный маркетинг.

Нет?

 

petrrrrrr

Да, общее есть и даже много.

Но как же отличаются результаты — везде чисто, красиво, аккуратно, тщательность в любых деталях, обязательность и вежливость, доброжелательность — все это по своему недолгому опыту пребывания в Японии.

Без знания языка (даже английского) и без денег (последние сутки) сутки гулял по Токио. И всю ночь. Все помогали, как могли — подолгу объясняли жестами и выражением глаз, пока не понимал, как проехать куда хотел. И побывал где хотел. У нас как-то мало себе такое представляю.

Про результаты в технике уж не говорю. Автомобили мы намного раньше начали делать… а зачем?

Или скажем мне ближе — сравнить катану и наши шашки… ((((

А вот литература — да, у нас великая. Тут им далеко до нас.

Так что как в сказке — старший брат — умный, а младший…

А какой мы? Судя по литературе — старший, умные вещи обсуждаем и пишем… А по делам судя… даже не знаю.