Проблемы эффективного спроса у Кейнса 12 страница

3. "Легальный марксизм" в России

Нетрадиционные "побочные" концепции в политической эко­номии своеобразно развивались в дореволюционной России. Неко­торые методологические особенности исторического направления и социальной школы нашли воплощение в трудах "легальных мар­ксистов"— Петра Бернгардовича Струве (1870—1944),Сергея Ни­колаевича Булгакова (1871—1944) и выдающегося русского эконо­миста Михаила Ивановича Туган-Барановского.

Интерес к экономической истории проявился в двух крупных и оригинальных сочинениях М. И.Туган-Барановского¹⁷ — "Русская фабрика в прошлом и настоящем" (1888) и "Промышленные кри­зисы в современной Англии, их причины и влияние на народную жизнь" (1894, см. также с. 111 настоящего пособия). Помимо того, что эти произведения имеют самостоятельную научную ценность, они были важны для преодоления некоторых заблуждений либе­рального народничества по поводу невозможности капиталисти­ческого развития России.

После революции 1905—1907 гг. историзм "легальных марксис­тов", разочаровавшихся в возможностях демократических движе­ний в России, легко сменился неким подобием российского институционализма и социологизма. П.Б.Струве стал требовать ко­ренного пересмотра политической экономии на основе эмпиризма и неокантианства, отрицать классические идеи относительно су­ществования "естественных законов" экономической жизни. Отка­завшись от анализа причинно-следственных связей и от абстракт­ного метода, Струве утверждал, что в хозяйственной жизни суще­ствуют "просто факты", которые требуют описания, констатации, но не теоретического обобщения. Характерно, в этой связи, что, подобно В.Зомбарту, он в полемике с ортодоксальными марксис­тами перестал признавать реальность категорий стоимости и при­бавочной стоимости, считая их чисто логическими конструкциями. Реальными же, эмпирически ощутимыми, по мнению Струве, дол­жны считаться лишь категории цены и прибыли.

М.И.Туган-Барановский сформулировал закон, согласно кото­рому предельные полезности свободно производимых хозяйственных благ пропорциональны их трудовым стоимостям. "Полезность последних единиц свободно воспроизводимых продуктов каждого рода — их предельная полезность, — писал он, — должна быть обратно про­порциональна относительному количеству этих продуктов, произ­веденному в единицу рабочего времени, иначе говоря, должна быть прямо пропорциональна трудовой стоимости тех же продуктов"¹⁸. Поскольку все блага — результат человеческого труда, постольку труд является необходимым фактором формирования ценности. Трудовая стоимость — это объективный, определяющий фактор формирования ценности, а предельная полезность — фактор опре­деляемый. Эта идея в дальнейшем разрабатывалась многими мате­матиками и экономистами мира и нашла подтверждение в совре­менных концепциях экономического оптимума.

М.И.Туган-Барановский явился автором оригинальной социальной теории распределения, позднее признанной во всем мире. Согласно этой теории, роль производства сводится к приращению продукта, поэтому все классы оказываются заинтересованными в росте произ­водительности труда. (Это утверждение противостоит Марксовой идее о том, что эффектом от роста производительности труда пользуются лишь капиталисты, присваивающие относительную прибавочную сто­имость.) В распределении же готового продукта в стоимостном выра­жении доля различных классов общества зависит от результатов соци­альной борьбы, от социальной силы того или иного класса.

М.И.Туган-Барановский не согласился с утверждениями Рикардо и Маркса о том, что прибыль и заработная плата находятся в об­ратном отношении друг к другу. В фазах промышленного подъема и кризиса заработная плата и прибыль движутся в одном направле­нии. Если в обществе растет производительность труда, то это об­стоятельство повышает и зарплату, и прибыль.

Вообще, к рабочей силе, по мнению Туган-Барановского, не следует относиться как к обычному товару. И для рабочего потреб­ление есть самоцель, а не средство поддержания своей рабочей силы, продаваемой капиталисту. На заработную плату не распространяет­ся закон спроса и предложения. Спрос на рабочую силу, говоря современным языком, неэластичен и зависит не столько от цены, сколько от способности рабочего производить прибыль для капита­листов. Повышение заработной платы в конечном итоге становится положительным фактором для капитала, ибо увеличивает трудо­способность рабочего и эффективность его труда. На этой почве возникает определенная солидарность интересов рабочих и капита­листов. Отсюда и основной вывод М.И.Туган-Барановского: размер заработной платы определяется не только производительностью общественного труда, но и социальной силой рабочего класса, его институциональной организованностью¹⁹.

Оставаясь до конца жизни сторонником неортодоксального со­циализма, М.И.Туган-Барановский в полном соответствии с институционалистской методологией давал этическую интерпретацию социализму. "Человечество, — писал он, — не получит нового об­щественного уклада как дара слепой игры экономических сил: оно должно этот новый строй сознательно выработать — и завоевать. Капитализм никогда не умрет естественной смертью — ему может быть нанесен смертельный удар лишь мыслью и волей человека"²⁰.

Примечания и ссылки к теме 5

¹ Цит. по: Аникин А.В. Юность науки: Жизнь и идеи мыслителей-экономистов до Маркса. — М., 1979. — С. 312.

² Сравнительные преимущества в международной торговле — за­кон, открытый Д.Рикардо. Суть его заключается в том, что каждая страна должна специализироваться на производстве и экспорте тех благ, которые она может изготавливать с от­носительно низкими затратами, и импортировать те блага, в производстве которых она несет сравнительно высокие из­держки. Структура внешней торговли должна определяться сравнительными, а не абсолютными преимуществами.

³ Цит. по: Аникин А. В. Юность науки... — С. 312. Эта проблема весьма актуальна для современной России, структура экспорта и импорта которой оставляет желать лучшего.

⁴ Цит. по: Развитие метода политической экономии. — М., 1996. — С. 115, 116.

⁵ См.: Веблен Т. Теория праздного класса. — М., 1984.

⁶ Мечта, которую высказывал еще Платон, в наше время начинает реализовываться в странах, переходящих на путь постиндус­триального развития. Уже сейчас можно видеть людей, став­ших и очень знаменитыми, и очень богатыми не потому, что удачно спекулировали на фондовом рынке, а потому, что со­здавали новые интеллектуальные продукты. Пример тому — создатель «Microsoft» Б.Гейтс.

⁷ См.: Шаститко А.Е. Неоинституционализм // Вестник МГУ. Се­рия "Экономика". — 1997. — № 6. — С. 12.

⁸ Цит. по: Шаститко А.Е. Неоинституционализм. — С. 14.

⁹ См.: Гэлбрейт Дж. Новое индустриальное общество. — М., 1969.

¹⁰ См.: Бьюкенен Дж.М. Сочинения. — М., 1997. Содержание работ этого ученого определяется в решении Нобелевского коми­тета: «исследование договорных и конституциональных ос­нов принятия экономических и политических решений».

" См.: Норт Д. Институциональные изменения: рамки анализа // Вопросы экономики. — 1997. — № 3. — С. 6—17; Он же: Ин­ституты и экономический рост: историческое введение // Thesis. - 1993. - Т. 1., вып. 2. - С. 69-91.

¹² См.: Нуреев Р. [Послесловие] // Бьюкенен Дж.М. Сочинения. — С. 454,455.

¹³ Любопытно, что российские рыночные неофиты пытались на заре перестройки организовать «внутрифирменные рынки», раз­бив единый производственный организм предприятия на самостоятельные и независимые подразделения. Чего только не увидишь в условиях поголовной экономической неграмотно­сти!

¹⁴ Thesis. - 1993. - Т. 1, вып. 2. - С. 17.

¹⁵Там же.

¹⁶ См.: Шаститко А.Е. Неоинституционализм. — С. 17, 18.

¹⁷ В этом разделе многообразные и глубокие работы М.И.Туган-Барановского рассматриваются только в аспекте методоло­гии нетрадиционных экономических школ.

¹⁸ Туган- Барановский М. Основы политической экономии. — Пг., 1915.-С.55.

¹⁹ Интересный комментарий по поводу работ М.И.Туган-Барановского см.: Костюк В.Н. История экономических учений. — М., 1997.—С. 137-140.

²⁰ Туган-Барановский М.И. Теоретические основы марксизма. — СПб., 1905. — С. 194. Чтобы не приписывать этому автору то, чего он не говорил, обратим внимание читателей на то, что М.И.Туган-Барановский возлагает надежды на мысль и волю челове­ка, а не на силу оружия или на восстание.

Новые понятия

Историческое направление в политической экономии

Неэкономические факторы развития экономики

Институты и институции

Техноструктура

Общественный выбор

Трансакционные издержки

Вопросы для самоконтроля

1. Зачем экономисту изучать неэкономические явления?

2. Влияет ли ваш характер на ваши экономические поступки ?

3. Каковы особенности экономической истории, воздействующие на современную экономическую жизнь России ?

4. Может ли государство сформировать новую систему производ­ственных отношений?

Тема 6. ЭКОНОМИЧЕСКИЕ КОНЦЕПЦИИ В РОССИИ В КОНЦЕ XIX -ПЕРВОЙ ТРЕТИ XX в.

1. Причины распространения марксизма в России.

2. В.И.Ленин как теоретик и революционный практик.

3. Феномен Николая Бухарина.

4. Социально-экономическая база сталинизма.

5. Судьба профессионалов: Н.Д.Кондратьев и А.В.Чаянов.

1. Причины распространения марксизма в России

Один из самых поразительных феноменов в истории России — это широкое распространение марксизма вообще и марксистской экономической мысли в частности. Объяснить распространение пролетарской идеологии в крестьянской стране нелегко. Мы пред­лагаем одну из возможных версий.

Экономическая теория К.Маркса — детище 60-х годов XIX в. Трагедия К.Маркса состоит в том, что, работая над "Капиталом" более 30 лет, он так и не завершил этот труд. А к тому времени, когда вышли в свет подготовленные Ф.Энгельсом второй и третий тома этого произведения, восприятие экономических взглядов и вытекающих из них революционных выводов в Европе было уже менее острым. Время революционных взрывов для Европы уходило в прошлое. В 70-е и 80-е годы XIX в. на Западе в рабочем движении начал широко распространяться реформизм. Частью представите­лей рабочего класса политическая доктрина марксизма стала вос­приниматься как устаревшая. Теперь уже лишь исторический инте­рес представлял тот раздел "Капитала", где описывались ужасы и тяжкие последствия первоначального накопления капитала. Даже в Германии, не говоря уже о Великобритании, принимались законы о социальных гарантиях для трудящихся, развивалось социальное страхование, появились массовые профсоюзы, больничные кассы, фабричные инспектора, рабочие кооперативы. До общества "все­общего благоденствия" было еще далеко, в Европе вспыхивали военные конфликты, но марксистская экономическая доктрина стала рассматриваться в большей степени как объект академичес­ких дискуссий, нежели как руководство к действию. Немаловаж­ную роль в этом сыграла и критика марксизма со стороны маржиналистов и представителей новой исторической школы в полити­ческой экономии.

Что касается азиатского Востока, то здесь на рубеже веков вовсе не было достаточных условий для распространения марксизма. Пер­вые публикации о марксизме в Китае и Индии рассматривались в этом огромном регионе как европейская экзотика.

В России же, великой евразийской срединной стране, как раз созревали все условия для распространения марксизма.Здесь начи­нался именно тот капитализм, который описывал К.Маркс в пер­вом томе "Капитала". Массовое обнищание в резко расслаиваю­щейся деревне, грюндерство в городах, скопление малоквалифи­цированного рабочего люда в немногих промышленных центрах, жизнь в казармах и бараках, сопровождавшаяся ростом преступно­сти, алкоголизма и проституции, использование детского труда — словом, все было очень похоже. И вместе с этими явлениями — моральное негодование, первые политические выступления и стачки и, наконец, первые марксистские кружки и организации.

Немаловажно и то, что марксизм в России пропагандировали даже университетские ученые либерального толка. Известный в Рос­сии экономист и статистик, позже ставший профессором Петер­бургского университета,И.И.Кауфман опубликовал сразу после выхода "Капитала" на русском языке доброжелательную рецензию во влиятельном журнале "Вестник Европы"¹. Доцент Киевского уни­верситетаН.И.Зибер выпустил в 1885 г. книгу "Давид Рикардо и Карл Маркс в их общественно-экономических исследованиях". Мар­ксизм рекрутировал выдающихся людей, блестящих публицистов и ученых, образованнейших людей того времени. И среди них былГе­оргий Валентинович Плеханов (1856—1918).

Как экономист Г.В.Плеханов прошел сложный путь от сторон­ника народнического общинного социализма до выдающегося тео­ретика-марксиста, крупного критика народнической идеологии. Под огонь его критики попадали не только народники, но и сторонни­ки "экономизма", бернштейнианства и струвизма. В некоторых воп­росах Плеханов оказался более прозорливым, нежели лидеры боль­шевизма. Он критиковал большевиков за преувеличение степени развития капитализма, что после поражения первой русской рево­люции признал сам В.И.Ленин². Так, Плеханов не считал возмож­ной и необходимой непосредственную подготовку к социалисти­ческой революции в России ввиду недостаточной зрелости рабоче­го класса и низкого уровня революционного потенциала российского крестьянства. В России еще сохранялись отношения, характер­ные для древневосточных деспотий, поэтому торопливость прове­дения социалистических преобразовании могла быть опасной³. Ок­тябрьскую революцию Плеханов не принял, но категорически от­казался поддерживать контрреволюцию. Он возвратился из эмигра­ции в 1918 г. и вскоре умер на родине.

Свою литературную и пропагандистскую деятельность Г.В.Пле­ханов в основном осуществлял из-за границы. В России в конце XIX в. в лидеры марксистов выдвинулся другой крупный теоретик и практик —Владимир Ильич Ульянов-Ленин (1870—1924).

2. В.И. Ленин как теоретик и революционный практик

Спустя сто лет фигура В.И. Ленина стала объектом острых дис­куссий в России. В этих дискуссиях много эмоций, впрочем, вполне объяснимых. Но есть в них один существенный недостаток: мало кто из участников дискуссий обращается к трудам Ленина, в осо­бенности к экономическим. Речь идет преимущественно о фактах его политической биографии, между тем эти факты имеют своим основанием теоретические взгляды Ленина.

Еще совсем молодым человеком В.И.Ленин начал свои эконо­мические исследования, результаты первого этапа которых были блестяще отражены в крупной историко-экономической работе "Развитие капитализма в России" (1899) и в ряде статей по аграр­ному вопросу. Здесь он успешно выдержал борьбу с неонародника­ми, отрицавшими закономерный путь движения России к капита­лизму, хотя, как уже было сказано, и преувеличивал степень раз­витости российского капитализма. Второй этап творческой деятель­ности Ленина как экономиста был связан с исследованиями новых явлений в капиталистической экономике. Появление и развитие монополий, их перерастание в мощные финансово-промышлен­ные образования стали предметом анализа в другой замечательной работе — "Империализм как высшая стадия капитализма" (1917). За 20 лет до Дж.М.Кейнса Ленин исследовал новую роль государства в экономике, прозорливо предположив объективную необходимость государственного регулирования хозяйственной жизни в работе "Гро­зящая катастрофа и как с ней бороться" (1917).

Послереволюционные работы В.И.Ленина делятся на три груп­пы. Первая — это статьи и брошюры, тематически связанные с его программным произведением "Очередные задачи Советской влас­ти" (апрель 1918 г.), в котором предполагалось относительно дли­тельное строительство социалистической экономики с примене­нием переходных форм хозяйствования, характерных для "государ­ственного капитализма". Вторая группа — работы периода "воен­ного коммунизма", когда Ленин принял левокоммунистическую нерыночную ориентацию в экономической политике. Третью груп­пу составляют статьи и выступления периода нэпа, когда Ленин возвратился к некоторым идеям весны 1918 г. и стал проводить по­литику восстановления товарных связей и контролируемого воз­рождения буржуазных отношений в экономике Советской России.

Вполне возможно было бы опубликовать своеобразную обзор­но-аналитическую работу под названием "Ленин против Маркса". В самом деле, и в трудах, и в действиях выдающегося российского марксиста можно найти много отступлений от буквы и духа учения К.Маркса. Отметим следующее.

• Принципиальным положением у Маркса было признание про­тиворечивого единства производительных сил и производственных отношений. Из этого следовало, что социализм может победить там и тогда, где и когда больше не могут развиваться производитель­ные силы в капиталистической общественной форме. Производи­тельные силы России едва стали обеспечивать развитие капиталис­тических производственных отношений, а Ленин уже стал готовить социалистическую революцию. Развитие социалистического строя в крестьянской стране сопровождалось насилием и было сопряже­но с неимоверными трудностями.

• Маркс предполагал использование в процессе социалистичес­кого строительства переходных форм производственных отношений, к которым он относил, в частности, банковскую систему, акцио­нерные общества, кооперацию. Советская власть в России в первый период своего существования пошла на разрушение этих структур, не воспользовавшись их организационным потенциалом.

• Ни в одном произведении Маркса нет указания на то, что сразу после социалистической революции необходимо уничтожить товарно-денежные отношения и заменить их отношениями непос­редственно общественными и планомерными. Лидеры российской революции в надежде на немедленное установление социалисти­ческих и даже коммунистических отношений поспешили свернуть товарные связи в российской экономике.

• Все, что писал Маркс о социализме, есть не что иное, как научная гипотеза, и Маркс не несет ответственности за то, что Ленин воспринял рабочие гипотезы, обращенные в далекое буду­щее, как руководство к непосредственному действию.

• Маркс предполагал возможность социалистической револю­ции лишь как всемирной, во всяком случае, как происходящей одновременно во всех развитых индустриальных странах. Ленин пре­увеличил возможности солидарных движений мирового пролета­риата и принял решение о революционном выступлении, будучи уверенным в поддержке из-за рубежа.

Надо отдать должное В.И.Ленину: диалектика реальной жизни заставила его признать необходимость более осторожного подхода к перспективам социалистического строительства в одной стране, тем более с такой отсталой экономикой, как в России. Пройдя че­рез трагедию военно-коммунистического эксперимента, Россия на четвертом году революции вступила, как предполагалось, в дли­тельный этап переходного развития, основанный на двоякого рода компромиссе: внутри страны — с крестьянством и мелкой и сред­ней буржуазией; вовне — переходя от политики разжигания миро­вого революционного пожара к политике "мирного сожительства" с развитыми капиталистическими странами.

Однако нэп как политика экономической целесообразности ока­зался недолговечным. В основе нэпа лежала переходная система го­сударственного капитализма. Это был реформистский путь движе­ния, и он дал определенные результаты. Во всяком случае, к 1924 г., году кончины В.И.Ленина, Россия оправилась от войны, в разгаре было формирование рынка со всей присущей ему инфраструкту­рой, восстанавливались прерванные связи с мировым рынком. Од­новременно нарабатывался опыт регулирования рыночной эконо­мики, успешно начал свое функционирование Госплан. (Характер­но, что образование Госплана и переход к нэпу произошли почти одновременно.) Была осуществлена денежная реформа: российс­кий червонец стал одной из самых стабильных валют в мире. Ка­жется очевидным, что благоприятные возможности переходной системы должны бы быть использованы с максимальным эффек­том. Однако этого не произошло.

Нэп просуществовал всего восемь лет. Почему так случилось? Ответить на этот вопрос нелегко. Нам придется углубиться в исто­рию идейного размежевания внутри правящей партии большеви­ков. Три имени при этом должны попасть в поле нашего зрения: Николай Бухарин, Лев Троцкий и Иосиф Сталин.

3. Феномен Николая Бухарина

Революционные процессы на начальных этапах чрезвычайно многообразны и быстротечны. В 1921 г. В.И.Ленин говорил о собы­тиях 1918 г. как о давно прошедшем времени⁴. Резкие изменения в ленинской экономической политике иной раз заставали врасплох даже самых близких ему людей. История большевистской партии знает много характерных примеров метания от одной крайности к другой. При этом нет оснований сомневаться в искренности наме­рений, лежащих в основе этих перемен. Думается, что особые исто­рические условия развертывания революционного процесса в соче­тании с метафизичностью мышления некоторых деятелей российс­кой революции — главные причины искренних заблуждений.

В истории большевистской партии ярчайшим примером такого рода искренних "шатаний" является теоретическая и, в гораздо меньшей степени, практическая деятельностьНиколая Ивановича Бухарина (1888—1938). Н.И.Бухарин как экономист — наиболее яр­кая и колоритная фигура послереволюционных лет. Будучи в пер­вые годы Советской власти "левым коммунистом", Бухарин быст­ро эволюционировал вправо. (Но место на левом фланге не оста­лось пустым: его прочно заняли троцкисты, против которых блес­тяще в свое время выступил Бухарин.)

Свои левокоммунистические взгляды Н.И.Бухарин выразил в 1920 г. в большом труде "Экономика переходного периода", кото­рый в целом понравился В.И.Ленину. Известно, что практика "во­енного коммунизма" существенно повлияла на большевистскую идеологию. Даже Ленин в какие-то моменты мог поверить в воз­можность "штурмовым способом" перейти непосредственно к со­циалистическому производству.

Книга Бухарина отражает господствовавшие настроения того времени. Бухарин фактически отрицает товарную "смычку" между пролетариатом и крестьянством. Он пишет: "Диктатура пролетари­ата неизбежно сопровождается скрытой или более или менее от­крытой борьбой между организующей тенденцией пролетариата и товарно-анархистской тенденцией крестьянства". Товарно-денеж­ным отношениям вовсе нет места в социалистической экономике, утверждает он далее. Ресурсы же для социалистического строитель­ства можно мобилизовать только "при помощи государственно-про­летарского принуждения"⁵.

Взаимоотношения рабочего класса и всего крестьянства Буха­рин рисует как постоянную классовую борьбу, осложненную внут­ренними конфликтами в самом крестьянстве. Именно в работе "Эко­номика переходного периода" Бухарин согласился с необходимос­тью "первоначального социалистического накопления", троцкист­ской идеей, означавшей фактическую экспроприацию крестьян­ства. При этом все крестьянство он называет "величайшим тормо­зом в период строительства коммунистических производственных отношений"⁶. Бухарин не признает никаких переходных форм дви­жения к социализму, полностью отрицает государственно-капиталистические рычаги организации производства и приходит к "уль­трареволюционному" выводу: "государственное принуждение при пролетарской диктатуре есть метод строительства коммунистичес­кого общества"⁷.

Книга вышла, но время "военного коммунизма" в его крайних проявлениях уже кончилось. Автор опоздал. В рецензии на эту книгу М.Ольминский писал, что "очень ненадежны были бы коммунис­ты, которых загнали в коммунизм угрозой расстрела"⁸.

Уже в конце 1920 г. В.И.Ленин заявляет о необходимости воз­врата к принципам мирного социалистического строительства, про­возглашенным весной 1918 г., до гражданской войны и интервен­ции. Х съезд РКП(б) сделал решительный поворот к нэпу. Недол­го поколебавшись, Бухарин как дисциплинированный партиец на­чинает осваивать идеи нэпа. Но в этом он теряет чувство меры: его отход от крайне левой позиции осуществляется с необыкновенным ускорением. Сначала Бухарин видит в нэпе только политику роста мелкотоварного производства, только метод получения дополни­тельной продукции⁹. В 1924 г. он уже говорит об "уравновешивании социально-классовых элементов"¹⁰, а в статье "Ленин как марк­сист" (1924) пишет о полном изживании и отмирании социальных противоречий в условиях нэпа. Такая позиция, во-первых, не была адекватным отражением сложных противоречий в социально-эко­номическом организме нэповской России. И во-вторых, подобный "равновесный" подход не мог понравиться ортодоксальным боль­шевистским руководителям.

17 апреля 1925 г. Н.И.Бухарин выступает с докладом, ознамено­вавшим резкое его "поправение". Именно тогда он бросил свой знаменитый лозунг "Обогащайтесь!", обращенный ко всему крес­тьянству без каких-либо различий в его социально-классовом со­ставе. Насколько хорошо этот лозунг был бы воспринят сегодня, настолько отрицательно отнеслись к нему товарищи по партии тог­да. Ведь Бухарин призвал больше помогать кулакам, сельской бур­жуазии: "Мы ему (кулаку. — Авт.) оказываем помощь, но и он нам, — пишет Бухарин. — В конце концов, может быть, и внук кулака скажет нам спасибо, что мы с ним так обошлись"¹¹.

В эти же дни, выступая на пленуме МК РКП(б), Бухарин гово­рил: "Думаю, что даже кулацкая кооперация будет врастать в нашу систему". При этом, по его мнению, все кооперативные организа­ции, так же как и профсоюзы, должны быть "независимы от госу­дарственных учреждений"¹². Знавшие Бухарина (а знали его мно­гие, ведь он был редактором газеты "Правда") помнили, что пять лет назад он утверждал обратное: "И профессиональные союзы, и кооперативы должны развиваться по пути к превращению их в эко­номические отделы и органы государственной власти, т.е. по пути своего огосударствления"¹³. И еще: "Огосударствление профессио­нальных союзов и фактическое огосударствление всех массовых организаций пролетариата вытекает из самой внутренней логики трансформационного процесса"¹⁴.

В 1921 г., в самом начале нэпа, Бухарин критиковал всех, кто мечтал о мирном врастании непролетарских слоев и классов в со­циализм¹⁵. Теперь, в 1925 г., он говорит не только о врастании кула­ка в социализм. Он откровенно заявляет, что делает ставку на кулака"¹⁶. А поскольку кулак может существовать только в условиях рын­ка, Бухарин вполне логично приходит к выводу, что в экономике переходного периода должны развиваться только рыночные формы связи. "Мы придем к социализму через процесс обращения, а не непосредственно через процесс производства"¹⁷, — пишет Буха­рин, экономист, который совсем недавно вовсе отрицал товарно-денежные отношения в условиях перехода к социализму.

На первый взгляд кажется, что с этими идеями Н.И.Бухарина надо согласиться: они соответствовали задачам рыночного разви­тия страны. Но за Бухариным невозможно было следовать — как только на него сильно "наседали" товарищи по партии, он тут же отказывался от собственных взглядов и публично призывал к про­тивоположным действиям. В том же 1925 г. Бухарин отказывается от лозунга "Обогащайтесь!", считая его ошибочным''¹⁸. В октябре 1926 г. он уже критикует Л.Каменева за то, что тот преувеличивает воз­можности частнокапиталистического хозяйства как источника на­коплений для индустриализации¹⁹. Правда, через год Бухарин му­жественно выступил против сталинского понимания индустриали­зации и коллективизации. Но осуждение его партийной верхушкой в 1928 г. вновь заставило его сменить позиции, заняться самокрити­кой и "освоением" теперь уже сталинских установок.

В 1928 г. выходит книга Бухарина "К вопросу о закономерностях переходного периода". В ней автор подчеркивает свою привержен­ность идее директивного планового руководства народным хозяй­ством, восстанавливает в правах свои левокоммунистические взгляды относительно того, что в переходный период "стихийные регуля­торы сменяются сознательными, т.е. экономической политикой пролетарского государства". Человек, совсем недавно требовавший подчинения экономической политики объективным законам вос­производственного процесса, теперь пишет: "Завоевание власти пролетариатом и "экспроприация экспроприаторов" есть предпо­сылка для того, чтобы начался процесс линяния общественных за­конов. Этот процесс имеет своей базой рост государственного хо­зяйства и его влияния"²⁰. В 1932 г. Бухарин становится настоящим апологетом государственного планового хозяйства, отрицающим какое-либо воздействие рынка на социалистическую экономику. "Будущее, — пишет он, — предстоит как план, как цель, каузаль­ная связь реализуется через общественную теологию; закономер­ность... реализуется через организованное в общественном масшта­бе действие... В социалистическом обществе теоретическое предви­денье может сразу стать нормой действия в масштабе всего обще­ства, т.е. в масштабе "целого". Тем самым дана возможность слия­ния теории и практики"²¹.