Мифология Древней Месопотамии

Мифология народов Передней Азии и Среднего Востока

 

Древнейший период в мифологии народов Месопотамии представлен наиболее ранними по времени создания мифологическими сказаниями, возникшими в номах Шумера и Аккада в четвёртом–третьем тысячелетиях до н. э. Преобладающее количество письменных мифологических источников относится к ниппурскому канону, составленному жрецами III династии Ура и сохранённому в Старовавилонский период. В годы правления царей из III династии Ура шёл процесс оформления идеологии деспотической монархии. Поскольку миф был ведущей формой мышления, наиболее «организованной» формой коллективного сознания, постольку именно через миф утверждались новые мировоззренческие, религиозные и политические идеи, сохранившие до нас, в свою очередь, косвенную информацию о культурно-историческом контексте генезиса и развития мифов.

Мифология Месопотамии возникла в особой географической и исторической среде. Природная среда Междуречья не позаботилась о безопасности населения первых карликовых государств. Их обитатели даже за высокими стенами городских укреплений ни на мгновение не могли избавиться от ощущения тревоги, порождаемой угрозой вторжения кочевников. Чувства безысходности и неуверенности провоцировали как нерегулярные разливы Тигра и Евфрата, так и нашествия воинственных соседей, возглавляемых честолюбивыми, рвущимися к неограниченной власти предводителями номов. Отсутствие стабильности, размеренности, помноженное на извечно переживаемое состояние тревожности, наложило свой отпечаток на восприятие божественного мира. Представители мира богов не казались жителям Месопотамии всемогущими демиургами, грозными и непостижимыми сущностями. Лишённые статичности и постоянства, суетливые и непредсказуемые, они не сливались с моделируемыми ими природными стихиями и, подобно людям, наделялись пороками и неблаговидными поступками. Боги Месопотамии напоминали культурных героев, которые, словно хлопотливые правители нома, не столько заботились о законах существования Вселенной, то есть о вечности сохранения жизни, сколько посвящали свою деятельность административным и хозяйственным – сиюминутным – заботам. Они принимали решения сообща, будто боясь возложить на себя дополнительную ответственность за состояние земли и космоса, поэтому люди, хотя и считали себя слугами богов, не всегда испытывали перед ними благоговейный душевный трепет. Добиваясь почтительного отношения к себе, боги должны были постоянно воспитывать людей, внушая им страх перед неминуемыми в случае ослушания стихийными бедствиями, грозящими истреблением человеческого рода. Поэтому жители Шумера и Аккада находились в состоянии ожидания катастроф, трагедий, пресечения жизни; они не верили в достижение бессмертия – исключительного удела богов – и с отчаянием воспринимали саму идею гармоничного решения проблемы судьбы души после смерти её хозяина.

 

 

Мифы о сотворении космоса, земли, человека

 

Проблема происхождения всего сущего была непостижима для человеческого разума третьего тысячелетия до н. э., поэтому в шумерском обществе концепция сотворения мира не может считаться чётко сформулированной. Тем не менее отдельные космогонические представления того времени можно выделить из ряда клинописных текстов, комментариев и замечаний к ним. Мы располагаем также значительным количеством мифов, посвящённых устройству мира, культурным процессам, происходившим в нём, а также сотворению человечества.

Божества, участвующие в этих мифах, сравнительно немногочисленные: бог воздуха Энлиль, бог воды Энки, богиня-мать Нинхурсáг, бог южного ветра Нинурта, бог луны Нана-Син, бог кочевников Мáрту, богиня плодородия Инáнна и её супруг Думузи.

По представлениям шумерийцев, в начале времён существовал только первозданный океан, называвшийся Нáмму, потому что его создательницей была богиня-мать Намму, породившая также небо и землю. Первоначально небо и земля составляли единое и неразрывное целое – космическую гору, стоявшую посредине Мирового океана. От объятия Неба – Ана и земли – Ки начали рождаться дети: сначала Энлиль, затем семь старших богов и богинь, после этого пятьдесят остальных великих богов и, наконец, толпа младших богов – духов Ануннáков. Тесно становилось многочисленным детям первой супружеской пары в неразрывных объятиях родителей. Энлиль – «владыка, чьи решения непреложны», – решил отделить небо от земли. Медным ножом он провёл разрез, и великая мировая гора с треском раскололась. Ан «унёс» небо, Энлиль – землю. Плоский диск земли опустился на поверхность Мирового океана, который объемлет мир и сверху, и снизу.

Между землёй и небесной частью океана находится небесная, или воздушная, сфера, в которой плывут облака. Небесная сфера идёт по небесной тверди, на которой живут боги, покоятся солнце, луна, планеты, звёзды. За небесной твердью находится небесный океан. Из него льётся дождь, когда отворяются окна небесные. Сзади небесного фундамента, как за плотиной, воды небесного океана сливаются с водами земного океана в Мировой океан. Опускаясь в океан, солнце через небесные ворота у горы захода входит в подземный мир, где плывёт по океану ночью. Утром оно восходит через особые ворота на востоке, у горы восхода.

В самой нижней сфере Мирового океана находится «страна без возврата», царство Эрéшкигаль, окружённое семью стенами с соответствующим числом ворот, разделённое семью концентрическими стенами на семь отделений. Здесь бесы мучают души умерших.

После того как Ан вознёсся ввысь, став небесным куполом, он уже не мог продолжать быть мужем матери-земли. Его место занял старший сын – бог воздуха Энлиль. От вторичного брака богини-земли и бога воздуха началось устройство мира: были созданы растения, животные, сотворён человек. Но в этом процессе принимали участие уже все великие и малые боги – дети первой супружеской пары. Создаётся впечатление, что работы было столь много, что она оказалась не под силу одному богу-демиургу.

Энлиль был наиболее важным божеством шумерийского пантеона, «отцом отцов», «царём неба и земли», «царём всех стран». Он произвёл на свет всё полезное: вырастил из земли «семя полей», изобрёл мотыгу, сотворил все деревья и злаки, животворную воду, установил изобилие и процветание в стране. Все боги, даже наиболее важные, усердно старались получить благословение и одобрение Энлиля. Но хотя Энлиль был главой шумерского пантеона, его власть не являлась неограниченной. В одном из мифов рассказывается об изгнании Энлиля в Подземное царство за безнравственный поступок – изнасилование Нинлиль – богини воздуха города Ниппур. Энлиль, в соответствии с судьбой, начертанной пятьюдесятью великими богами и семью богами судеб, отправляется в преисподнюю. Нинлиль следует за Энлилем, ибо она носит его ребёнка – бога луны – Сина. Энлиль не желает, чтобы его дитя, которому предстояло стать крупнейшим из светил, обитало в мрачной и тёмной преисподней. Он зачинает с Нинлиль трёх богов Подземного царства, которые были предназначены стать выкупом за их старшего брата Сина. Такой своеобразный выкуп позволил Сину вознестись на небеса.

Один из наиболее содержательных и подробных шумерийских мифов – «Энки и мировой порядок» – посвящён тому, как Энки, бог воды, а также бог мудрости, установил порядок во Вселенной. Энки называется богом, который составляет «ме» – божественные законы, управляющие Вселенной, и следит за их действием. В разряд «Вселенной» попадают, прежде всего, Шумер – избранная богами, священная страна с неприкосновенными «ме», а также Мелухха (Индия), Дильмун (Бахрейн), Маган (Сомали), Элам и Мархаси (области в юго-западном Иране), Марту (степные кочевники). Определив судьбу «всего обитаемого мира», Энки осуществляет целую серию актов, которые должны обеспечить плодородие земли: он наполняет Тигр водой, дающей жизнь, назначает Энбилулу «надзирателем каналов». Далее он называет по имени, то есть вызывает к жизни, болота и тростниковые заросли, дождь и моря, землю, предназначенную для пашни, сельскохозяйственные инструменты, закладывает фундамент дома и выравнивает кирпичи. После создания крестьянского хозяйства Энки уделил внимание горным странам, покрыв их растительностью и приумножив скот, установил «границы» городов и царств, назначил бога Уту «для надзора за всей Вселенной».

Таким образом, шумерские боги Энлиль и Энки организовали мир, произвели главные формы хозяйственной деятельности, создали культуру и определили динамику культурных преображений. Они явно проявляли заботу о людях, соперничая в этой своей мироустроительной функции с богинями, олицетворявшими богиню-мать, или мать-землю (Нинхурсаг, Нинмах, Нинту и др.).

В Шумере, как и в Египте, рано зародились представления о рае, который находился в стране Дильмун, но достичь его могли не люди, а боги.

Дильмун – чистая, непорочная и светлая страна, не знающая ни болезней, ни смерти. Здесь недоставало только пресной воды. Премудрый Энки приказал богу солнца Уту наполнить Дильмун пресной водой. Уту пронзил своими лучами грудь матери-земли Нинхурсаг, и раскололись скалы, расступились песчаные дюны, струи свежей воды хлынули из трещин. Страна Дильмун была превращена в божественный сад с плодоносными полями и лугами.

В стране Дильмун царили мир и тишина, здесь не знали болезней и смерти. Здесь Нинхурсаг родила, не испытав родовых мук, восемь красавиц дочерей, которые превратились в восемь растений с яркими цветами и крупными плодами. Энки захотел отведать этих растений и исполнил своё желание, приведя своим поступком в гнев мать-землю. Богиня изрекла ему смертельное проклятие. Здоровье Энки начало ухудшаться, восемь его органов оказались поражены болезнью. Никто из богов не мог снять проклятия Нинхурсаг. Энки спасла лиса, которая за вознаграждение нашла Нинхурсаг, уговорила вернуться в Дильмун и помочь умирающему мудрейшему Энки. Богиня-мать спрашивала у Энки, что у него болит и, узнав это, тут же создавала богиню, призванную исцелить поражённую часть тела бога. Восемь богинь-целительниц спасли Энки, и вновь в Дильмуне установились спокойствие и мир.

В Шумере существовал ещё один миф об Энки и Нинхурсаг, повествовавший о сотворении ими человека из глины. Боги создают людей, чтобы избавиться от затруднений, связанных с добыванием пищи.

В честь предстоящего акта творения Энки устроил праздничный пир, на который собралось много богов и богинь. Энки и Нинхурсаг выпили лишнего вина и нетвёрдыми руками стали мять глину – материал хрупкий и недолговечный, символ скоротечной жизни слуг богов – людей. Их руки произвели безобразные существа: женщину, неспособную рожать, бесполую фигуру, но Энки определил их судьбу и, скормив им хлеб, позволил жить на земле. Неудачная попытка творения людей богами в нетрезвом состоянии должна была объяснить появление на земле уродов (людей с какими-либо отклонениями от нормы). Но в конце концов боги справились со своей задачей – Энки удалось вылепить и мужчин, и женщин, во всём подобных богам. Только бессмертие не стало их уделом.

В более позднем, аккадском, варианте творения при создании человека старшие боги идут на убийство младших, с тем чтобы плоть и кровь божественных сущностей присутствовала при этом акте созидания.

Ануннаки убеждают Энлиля, что богам надлежит сотворить человека из крови двух Ланга (богов-ремесленников), которых они убьют для этой цели. Участью человека на веки веков будет служение богам – возделывание и орошение полей и сооружение для них храмов и святилищ. В соответствии с этим планом были сотворены двое смертных по имени Уллегарра и Заллегарра, и эта пара была благословлена обильным плодородием и пышным изобилием, чтобы они могли «денно и нощно» славить богов.

 

Календарные мифы

 

Немало шумерских мифов группируется вокруг честолюбивой, энергичной и требовательной богини плодородия и любви Инанны (аккад. Иштар) и её супруга, бога-пастуха Думузи (Таммуза).

Инанна решает спуститься в Подземное царство, возможно, для того, чтобы сделаться его владычицей. Для этого она собирает надлежащие божественные законы и, украсив себя царскими одеждами, готовится вступить в «страну без возврата». Царицей Подземного царства была сестра Инанны, её злейший враг – Эрешкигаль, шумерская богиня смерти и страха. Не без оснований опасаясь, как бы сестра в своём царстве не предала её смерти, Инанна наставляет своего визиря обратиться за помощью к Энки и вызволить её из преисподней, если она не вернётся через три дня.

Затем Инанна спускается в Подземное царство. У ворот её встречает главный привратник, который с разрешения своей госпожи проводит Инанну через семь ворот Подземного царства. У каждых из этих семи ворот с неё, несмотря на протесты, снимают одежды и украшения. Наконец, совершенно обнажённую, её ставят на колени перед Эрешкигаль и семью Ануннаками – судьями Подземного царства. Смертоносные взгляды Ануннаков превращают Инанну в труп, который затем подвешивают на колышек.

Через три дня Энки по просьбе визиря Инанны приступает к действиям по спасению богини. Он создаёт двух бесполых существ, вверяет им «пищу жизни» и «воду жизни» и направляет в Подземное царство. Существа должны проникнуть в преисподнюю под предлогом оказания помощи Эрешкигаль, страдающей от родовых мук. В знак благодарности спасители Эрешкигаль требуют «тело, висящее на гвозде». Они посыпают его «пищей жизни», окропляют «водой жизни» и тем самым воскрешают Инанну.

Но хотя Инанна снова жива, её беды не закончились, ибо существовал нерушимый закон «страны без возврата»: тот, кто вошёл в её ворота, не может возвратиться в наземный мир, не предоставив себе замену. Поэтому Инанну на земле сопровождает толпа безжалостных демонов, готовых утащить её вновь в преисподнюю, если она не компенсирует потерю Эрешкигаль.

Инанна идёт из одного шумерского города в другой и находит жертвы, но уступает их мольбам. Наконец, Инанна и демоны прибывают в Урук, где в отсутствие Инанны правит Думузи, её супруг. Вместо оплакивания своей жены он радуется и веселится. Разгневанная Инанна отдаёт Думузи в руки безжалостных демонов, и они уносят его в Подземное царство. Так жизнь Думузи, жертвы любви и ненависти Инанны, приходит к трагическому концу.

Сестра Думузи, богиня растительности Гештинáнна, пожертвовала собой для спасения брата: каждые полгода она занимает его место в Подземном царстве. Таким образом, они поочерёдно проводят по половине года на земле и по половине года в преисподней.

Этот миф, очевидно, связан с сезонностью сельскохозяйственных работ и с целым рядом мифов о смерти и воскресении.

В плохо сохранившейся более поздней, вавилонской, версии мифа богиня Инанна отождествляется с Иштар, Думузи – с Таммузом. Супруги любят друг друга. Но недолго продолжалась их счастливая брачная жизнь. В жаркий день месяца симан (май–июнь) в часы летнего солнцестояния Таммуз погиб во время охоты. Иштар отправляется в царство Эрешкигаль, чтобы вывести из «страны без возврата» юного бога. С уходом Иштар, вселяющей в сердца страсть и возбуждающей у всех живых существ желание любить, на земле замерла жизнь. Боги испугались безмолвия, охватившего землю. Они стали опасаться исчезновения человеческого рода, поэтому потребовали от Эрешкигаль свободы для Иштар и Таммуза.

Иштар было возвращено здоровье, а Таммуз под действием «живой воды» воскрес. Земля возликовала, страсть, охватившая всё живое, означала продолжение жизни на земле. Это случилось в месяц нисан (март–апрель), в день весеннего равноденствия.

 

Мифы о соперничестве богов

 

В шумерских мифах очень часто фигурирует богиня Инанна. В одном из них повествуется о том, что с помощью хитрости богиня овладела божественными законами «ме», которые, обладая таинственной, могущественной силой, управляют человечеством и всеми его установлениями.

Инанна идёт на неблаговидный поступок исключительно ради процветания Урука, где она правит. Она желает сделать Урук центром Шумера и одновременно возвысить своё имя и приумножить славу.

Инанна отправляется в Эриду, древнюю и почитаемую обитель шумерской культуры, где в своей водной бездне, Абзу, живёт Энки – владыка премудрости, хранитель магических тайн культуры, создатель «ме».

Энки обрадован появлением богини, устраивает в честь встречи пир и, выпив пьянящих напитков больше, чем следует, щедро передаёт Инанне более ста божественных законов, относящихся к политическим, религиозным и общественным установлениям человечества, искусству и ремёслам, музыке и музыкальным инструментам, многочисленным эмоциональным, интеллектуальным аспектам человеческого поведения.

Инанна с великой радостью принимает дары Энки, нагружает ими свою Небесную ладью и поспешно отбывает в Урук.

Энки, протрезвевший поутру, горько сожалеет о своей щедрости и решает любой ценой помешать Небесной ладье достичь Урука. Однако все его усилия оказываются тщетными. Инанна пребывает в свою земную обитель и под ликование жителей Урука выгружает божественные «ме».

Мифы о соперничестве богов, по всей видимости, отражали вражду и стремление к власти над шумерскими номами отдельных удачливых правителей-энси. Следовательно, мифы обладали возможностью в художественных образах, иносказательно интерпретировать процессы исторического развития Междуречья.

 

Мифы, объясняющие стихийные бедствия (этиологические мифы)

 

Если не считать упоминаний о человечестве в целом, смертные играют в шумерской мифологии незначительную роль. Как правило, мы встречаемся с людьми в мифах, порождающих чувство страха за прегрешения перед богами или объясняющих стихийные бедствия.

Так, в мифе об Инанне и Шукаллитуде рассказывается о трудолюбивом, искусном садовнике Шукаллитуде, который постиг божественные законы земледелия и вырастил сад, в который, как в рай, вошла отдохнуть богиня. Её беззащитностью в часы отдыха и воспользовался Шукаллитуда. Он изнасиловал богиню. Инанна безжалостно мстит садовнику и заодно всему роду людскому за своё бесчестье. Она заполняет кровью все водные источники Шумера. Пальмовые рощи и виноградники также пропитываются кровью. Она насылает на страну разрушительные ветры и бури, а затем отправляется к Энки, требуя ещё большего наказания для людей.

В шумерском мифе о потопе, который стал образцом для аккадского и библейского, мы узнаём о решении собрания богов «истребить семя человеческое». Текст мифа очень повреждён, поэтому о причине гнева богов мы можем только догадываться, ориентрируясь на аккадский вариант. В нём причиной потопа названы бесконечные грехи и злодейства людей.

Только Зиусудра (аккад. Атрахáсис, Утнапишти, библ. Ной), благочестивый и богобоязненный царь, при поддержке Энки, известившего его о начале потопа, спасается от гнева богов. Он построил огромный корабль, в котором пережил потоп, бушевавший семь дней и семь ночей. После этого появился бог солнца Уту, который принял жертвы от Зиусудры. Последние строки мифа описывают обожествление Зиусудры: он упал на колени перед Аном и Энлилем, ему была дана «жизнь, как богу», он был перенесён в Дильмун – «место, где восходит солнце».

Для аккадского народа не было ничего страшнее бога чумы Эрры – «на небе – буйвола, на земле – льва и царя в стране». Он решил наказать жителей Вавилона за то, что они не «страшились» его речи и «поступали по своей воле». Разрушения, вызванные Эррой, были потрясающими – он превратил поселения в холмы, опустошил Вавилон и Урук, снёс горы, всколыхнул моря, уничтожил стада, искоренил растения. Он хотел истребить и весь род людской, не принимая во внимание степень их вины перед богами. Только бог огня Ишум, постоянный спутник Эрры, заставляет его перестать бесчинствовать.

Пережив неистовство, Эрра, словно сожалея о случившемся, пообещал заботиться о том, чтобы аккадцы покоряли своих врагов и приносили в Вавилон богатую добычу, чтобы стране сопутствовал успех и в мире, и в войне.

Из последних строк мифа ясно следует, что Вавилон возвысился над другими городами Месопотамии и стал главным городом страны, и его бог Мардук – покровитель бури – оказался во главе пантеона месопотамских богов.

 

 

Мифология Месопотамии второго–первого тысячелетий до н. э.

 

Изменившаяся политическая ситуация в Месопотамии, связанная с воцарением I Вавилонской династии, во многом способствовала актуализации содержания мифов, что явно прослеживается в космогоническом цикле, который называется «Энум элиш» («Когда вверху»).

«В те времена, когда всё, находящееся вверху, ещё не называлось небом, в те времена, когда всё, находящееся внизу, не называлось ещё землёй», Апсу, беспредельная бездна, и Тиáмат, Хаос моря, соединились и произвели на свет фантастические существа: воинов с туловищем птицы, людей с головами ворона, быков с человеческими головами и прочих чудовищ. Затем, в некое неопределённое время, были рождены несколько поколений богов, и одним из богов был Эа (шум. Энки), бог мудрости. Боги раздражали Апсу и Тиамат своей непрестанной суетой, и Апсу решил покончить с ними. Однако всезнающий Эа раскрыл планы Апсу: при помощи магических заклинаний он убил его. На теле Апсу Эа соорудил обитель, и его жена здесь породила Мардука.

Тиамат, снедаемая злобой, начала готовиться к решающему бою, вознамерившись отомстить за мужа. Она произвела змей, драконов, демонов бури, леденящих души псов, людей-скорпионов, людей-рыб, людей-баранов и самое страшное чудовище – Кингу, возглавившее полчища.

Эа и другие боги начали сражение с Тиамат, но безуспешно. Тогда был приглашён Мардук. Но он согласился начать борьбу с Тиамат только при следующем условии: «Если я, мститель за вас, должен связать Тиамат и дать вам жизнь, то соберитесь на собрание и возвеличьте мой жребий: пусть всё, что я сделаю, будет неизменным, пусть слово из уст моих вершит судьбу».

Боги отдали Мардуку верховную власть над миром, сказав: «Твой жребий – разрушать и создавать». Мардук получил трон, скипетр, непобедимое оружие. Он соорудил лук и копьё, перед лицом выставил молнию, сделал сеть, чтобы опутать Тиамат, создал семь ветров, чтобы расстроить полчища богини. Потом он вошёл в боевую колесницу, привязал к ней бичи, напоённые ядом, взял в руки волшебную траву и помчался в бездну.

Полчища Тиамат при его появлении пришли в смятение. Тиамат испустила вопль, потеряла разум, но, произнеся волшебное заклинание, собралась с силами и бросилась в бой. Мардук поймал её в сеть, в рот пустил ветер, проколол чрево, рассёк сердце и внутренности. В сети были пойманы и все помощники Тиамат, которых заключили в темницу.

Мардук разрезал тело Тиамат и одну его половину водрузил на небо, где построил дворец для Ану, Бела (шум. Энлиль) и Эа. Он создал звёзды, определил длительность календарного года, наметил путь всем звёздам. С двух концов неба Мардук сделал запоры. Затем на небе засияли луна и солнце, осветившие небесный Вавилон и храм Мардука Эсагилу.

Из второй половины тела Тиамат Мардук сотворил землю, растительность, животных. Завершился процесс креации созданием людей из крови Кингу.

Боги собрались на пир, чтобы отпраздновать победу Мардука. Владыка земли Энлиль-Бел нарёк его своим именем, Эа также отдал своё имя Мардуку. Вскоре у Мардука появились все пятьдесят имён, передающих ему власть главных богов аккадского пантеона. В честь Мардука воздвигли храм Эсагилу в Вавилоне.

Анализируя вавилонскую версию творения, надо отметить, что в отличие от более архаичных шумерских мифов вавилонский эпос не этиологичен, а космогоничен. Как и египетские космогонические мифы, он пронизан пафосом упорядочения первичного водяного хаоса. Это упорядочение, однако, имеет не гармонический, как в Египте, а остроконфликтный характер, сопровождается борьбой двух поколений богов, жестокостью и насилием, требует напряжения сил и инициативы от представителей нового мира.

Сюжет создания мира из тела поверженного бога также чужд египетскому сознанию. Кроме того, отличие заключается и в том, что вавилонские боги не обладают, подобно египетским, творческим всемогуществом. Вместо единого бога-творца в Месопотамии выступает ассамблея богов, выбирающих царя – Мардука. Он – первый среди равных, избранник богов, вынужденный считаться с их существованием.

Облик месопотамских богов в меньшей степени детерминирован природными объектами, которые они создают. Так, Энлиль, вытесненный Мардуком, а затем ассирийским Ашшуром, воплощает бурю и силу, противостоящую хаосу, но, он также наделён функциями военного вождя и исполнителя приговоров.

Очеловечивание богов привело к допущению у них слабостей и пороков: Энлиль обесчещивает Нинлиль, Инанна безжалостно отсылает в Подземный мир Думузи, Иштар погрязла в разврате, как это видно из эпоса о Гильгамеше.

Отсутствие идеализации богов сделало возможным появление в мифологии Месопотамии героя. Люди-герои шумерских мифов приближаются к богам, неотчётливо противопоставляются богам, имеют возможность даже приобрести бессмертие. Примером может служить благочестивый Зиусудра, награждённый богами бессмертием после того, как он сумел пережить Великий потоп и дал начало новому поколению людей – праведникам.

В вавилонской мифологии концепция героя приобретает богоборческие черты. Человек, созданный исключительно ради служения богам, может оказаться нравственно выше богов, и всё же он лишён бессмертия. Трагизм героев, которым недоступно бессмертие, составляет центральную тему вавилонских мифов.

В одном из них действующим лицом является мудрец из Эриду (города Эа) Адáпа, который ежедневно снабжает водой и пищей жителей города. Однажды, когда Адапа ловил рыбу для храма Эа, Южный ветер поднял шторм и утопил его лодку. Разгневанный Адапа сломал крылья Южному ветру, за что и был вызван на суд к Ану. Опасаясь за жизнь мудреца, Эа даёт ему совет не принимать во дворце Ану воды и еды. По дороге на небо Адапу встречают два привратника, которых он сумел расположить к себе. Привратники заступаются за Адапу перед Ану, и тот, сменив гнев на милость, предлагает Адапу не пищу и воду смерти, но пищу и воду жизни. К несчастью, Адапа, строго следуя совету Эа, отвергает гостинцы и тем самым теряет счастливую возможность обеспечить себе бессмертие.

Так же неудачен полёт на небо за «камнем рождения» (или «травой рождения») властителя Киша Этáны. Это был первый послепотопный царь Киша, благочестивый, богобоязненный человек, которому пришлось нести груз проклятия бездетности. Согласно мифу, Этану вознёс на небо орёл, спасённый им из ловушки, поставленной змеёй.

Большинство исследователей считает, что в несохранившейся части текста рассказывалось о том, как Этана упал и разбился, не получив «камня рождения» для себя и своей жены, то есть ему также не удалось достичь бессмертия.

В обоих мифах, таким образом, подчёркивается невозможность гармоничного «осирисовского» решения судьбы человека.

Значительную роль в распространении шумеро-вавилонской культуры сыграла Ассирия, захватившая Вавилонию. Поскольку ассирийский и вавилонский языки представляли собой два диалекта аккадского, культурное взаимодействие было облегчено. Неудивительно, что в Ассирии наряду с местным богом Ашшуром почитались вавилонские боги и богини. Во главе божественной иерархии Ассирии стояла верховная троица: Ану, Бел, представленный в двух формах – Бел-Мардук и Бел-Дагáн (или Бел-Энлиль), и Эа. Функции богов заметно усложнились. Кроме олицетворения сил природы каждому богу были приписаны функции управления макро- и микрокосмосом. Ану – это не только бог неба, он стал «отцом отцов, повелителем Подземного мира и скрытых сокровищ». В функции Бела входили творение Вселенной, организация мира, управление духами. Эа – бог водной стихии – считался покровителем наук, тайных знаний, ремёсел, так как, по представлению древних, мудрость обитала в глубине вод.

Заметно усложнилась и иконография богов: Ану изображался человеком с орлиным хвостом и головой рыбы, Бел имел вид царя, восседающего на троне, Эа – вид гения с четырьмя крыльями.

Каждый из богов отделял от себя божество женского рода, составлявшее его пассивную форму, словно его отражение, например, Анату, Белет. Иногда богини сливались в одну – Белет, олицетворявшую женское начало в природе, влажную и плодовитую материю.

Вторая триада богов произошла от предыдущей, но характеризовалась конкретными функциями. Сюда входили бог луны Син, бог солнца Шáмаш, бог атмосферы (бури, вихря, наводнения, молнии) Адад. Луну почитали отцом солнца, господином, установившим день, месяц, год. Шамаш, утром поднимавшийся над горами через ворота, ведущие на небо, вечером опускался в море, ночью проезжал на колеснице по Подземному миру, снабжал светом и пищей души умерших. На своём пути он вершил суд, поэтому назывался судьёй.

За второй триадой располагались ещё пять богов, покровителей планет: Нинип (покровитель Сатурна), Мардук (Юпитер), Нергáл (Марс), Астáрта (Венера), Нáбу (Меркурий).

Верховное божество вместе с названными «троицами» и «пятёркой» составляли двенадцать богов. Они управляли двенадцатью месяцами, двенадцатью знаками зодиака и остальными богами.

Таким образом, ассирийская мифология, став наследницей шумеро-вавилонских мифов, знакома с чёткой иерархией богов и богинь, структурированием божественного бытия, что позволяет сделать вывод об усложнении форм социального бытия в Месопотамии первого тысячелетия до н. э. В вавилонских и ассирийских мифах нашли отражение как более сложная политическая организация, так и новые элементы мировосприятия ассирийцев: у них логическое мышление начинает сосуществовать с мифологическим.

Мифология Месопотамии оказала воздействие на создание мифов Ветхого Завета: библейский рай Эдем напоминает шумерский Дильмун. Познание Энки вкуса восьми растений и проклятие, наложенное на него за этот проступок, сродни библейскому рассказу о плоде дерева познания добра и зла, съеденном Адамом и Евой, и проклятии, наложенном на них за этот грех. Причина Великого потопа – нарушение согласия бога и людей – и описание потопа в месопотамской мифологии и Библии также имеют много общего.

В то же время нельзя считать влияние шумеро-вавилонской культуры на еврейскую механическим. Сюжеты Двуречья, попав в иную географическую и культурно-историческую среду, изменялись порой до неузнаваемости.