ЗАПАДНАЯ ЕВРОПА В ЭПОХУ РАЗВИТОГО СРЕДНЕВЕКОВЬЯ

 

Основные черты феодального строя.Сам термин «феодализм», утвердившийся в исторической науке в середине XIX в., происходит от слова «феод». Феод (по-немецки - «лен») - это наследственное условное держание, связанное с обязанностью несения военной службы. Иначе говоря, феод - это бенефиций, передающийся уже по наследству. Когда король или какой-либо крупный землевладелец жаловал воину земельный надел, они вступали в договорные отношения. Сеньор обещал всяческое покровительство, а вассал давал клятву верно служить своему господину. Этот акт сопровождался особой церемонией и проходил при свидетелях. Но, получив надел на правах феода, землевладелец сам раздавал значительную долю этой земли другим, более мелким собственникам, которые становились уже его вассалами. Условный характер земельной собственности при феодализме приводил к тому, что такие понятия, как «собственность», «владение», «держание», были трудно различимы. Почти каждый представитель феодального класса одновременно был и чьим-то сеньором , и чьим-то вассалом.

Другой характерной чертой феодального строя в Западной Европе было сочетание прав на землю с политической властью. Ранее уже отмечалось, что еще в позднеримскую эпоху стала прослеживаться подобная тенденция. В Каролингском государстве крупные землевладельцы получают иммунитетные права, то есть вершат суд, собирают налоги, возглавляют военный отряд в случае нападения неприятеля и т.п. Значение должностных лиц короля падает. Управление на местах приобретает все более децентрализованный характер. Этому, видимо, способствовали и внешние обстоятельства. IX-XI вв. - это очень неспокойное для Западной Европы время: арабы - с юга, венгры - из Центральной Европы, норманны - с севера, - все они совершают постоянные набеги, от которых западноевропейцы надеялись укрыться в повсеместно возводимых в этот период феодальных замках. Хозяин замка олицетворял в глазах местных жителей и защиту, и власть - ведь в случае приближения отряда мадьяр или норманнов не было никакой возможности «сноситься» с центральной властью и ждать помощи от нее, нужно было действовать незамедлительно. Таким образом, можно констатировать, что к X-XI вв. феодальные землевладельцы приобретают, как правило, и политические полномочия.

К этому времени складывается иерархическая структура феодального класса. Сюзереном (верховным сеньором) всех феодалов в том или ином государстве считался король. За ним следовали непосредственные его вассалы - герцоги, графы, крупнейшие духовные феодалы (архиепископы, епископы, аббаты крупных монастырей). Их политическая самостоятельность была очень большой. Следующую степень феодальной «лестницы» занимали бароны - тоже довольно крупные землевладельцы (Баронами в более широком смысле иногда называют всю титулованную знать.). За баронами следовали многочисленные рыцари - одни из них имели своих вассалов, другие (т.н. «однощитные») - нет. Сам термин «рыцарь» имеет разное содержание - это и конный воин; и светский феодал, несущий военную службу (в отличие от духовных феодалов), и «благородный» человек (в отличие от простолюдинов). Говоря о феодальной иерархии, следует подчеркнуть, что в западноевропейских странах (за исключением Англии) действовал принцип «вассал моего вассала - не мой вассал». Следовательно, рыцарь, являвшийся вассалом барона, не обязан был повиноваться графу, сеньору этого барона. Феодальная иерархия, выступавшая в форме личностных связей между сеньором и вассалом, «подкреплялась» иерархией феодов. Акт ввода во владение землей (а по отношению к духовным феодалам - и акт утверждения на высшие церковные должности) называется инвеститурой. Инвеститура сопровождалась церемонией вступления феодала в вассальную зависимость от сеньора - вассал публично признавал себя «человеком» сеньора (от французского слова «человек» название церемонии - оммаж). Как правило, передавая своим вассалам земельные наделы, сеньор «отчуждал» в их пользу и часть своих политических прерогативов (судебных, административных, полицейских, военных и т.п.). Схематично структура феодальных отношений выглядит очень стройно. В реальной жизни было не так. Многие феодалы вступали в договорные отношения с несколькими сеньорами, и ситуация складывалась весьма запутанная.

Земная иерархия в глазах средневекового человека была отражением иерархии небесной. Но и представления о земной иерархии менялись. В раннее средневековье преобладали дуалистические схемы (клирики и миряне, бедные и богатые и т.п.). С XI в. утверждается концепция трехчастного деления христианского общества: молящиеся, воюющие и работающие. В целом она соответствовала религиозной, военной и хозяйственной функциям средневекового общества. Позднее во Франции, классической стране феодализма, эта теория ляжет в основу деления на духовенство, дворянство и третье сословие. Теоретически в состав третьего сословия входили все, кто не принадлежал к двум привилегированным сословиям, но реально под третьим сословием понимали горожан, а порой зажиточную часть городского населения.

Естественно, характеристика феодальных порядков в Европе будет неполной, если оставить без внимания положение основной массы населения - крестьянства. Крестьяне в средневековую эпоху вели самостоятельное хозяйство, но в большинстве своем были лишены права свободно распоряжаться своим наделом. Из-за т.н. внеэкономического принуждения крестьяне вынуждены были отдавать собственнику земли - феодалу - определенную часть добытого их трудом, то есть уплачивать феодальную ренту. Внеэкономическое принуждение выражалось в подвластности и подсудности крестьян феодалам, в различных формах зависимости - от более мягких до напоминающих крепостничество (крепостного права в том виде, как оно было в России, Западная Европа не знала). Крестьянские повинности определялись существовавшим в каждой области обычаем, и феодал должен был считаться с традицией. Перемены в положении крестьян происходили крайне медленно. Но все же можно говорить о том, что до XII в. преобладала отработочная и продуктовая (натуральная) рента. Потом барщинные повинности значительно уменьшились и на первый план выдвинулись натуральные платежи крестьян. По мере развития рыночных связей, особенно с XIV в., прослеживаются в ряде европейских стран противоборствующие тенденции: перевод крестьян на денежную ренту и т.н. «сеньориальная реакция».

Своеобразной ячейкой средневекового европейского общества в эпоху расцвета феодализма была вотчина. Можно выделить три группы земель в составе феодальной вотчины: это домен (непосредственно господская земля), наделы зависимых крестьян и свободные держания, которые могли принадлежать представителям вотчинной администрации или мелким вассалам вотчинника. Соотношение этих типов владений и держаний могло быть самым различным, но все держатели, включая феодала, подчинялись установленному общиной порядку, в частности - принудительному севообороту (необходимому в условиях чересполосицы, когда пахотные наделы крестьян, свободных держателей и вотчинника чередовались друг с другом). Сама общинная организация попала под влияние сеньора, но это «давление» со стороны вотчинника имело определенные границы. Община сохраняла свою роль в жизни деревни.

Феодальная вотчина была в течение нескольких столетий относительно замкнутым хозяйственным комплексом, потому что большая часть необходимых для жизни продуктов и ремесленных изделий производилась на месте. Натурально-хозяйственная основа средневековой вотчины не исключает того обстоятельства, что торговые связи существовали и в Каролингскую эпоху. Но они приобрели гораздо больший размах с развитием средневековых городов .

Средневековые города.Проблема возникновения средневекового города давно вызывает споры в исторической науке. Отметим два несомненных обстоятельства: города в Европе существовали и в период раннего средневековья; в XI-XIII вв. (в одних странах раньше, в других - позже) их число резко возрастает. Значит, правильнее говорить не о возникновении средневекового города в X-XII вв., а о новом этапе в развитии городского строя. Феномен города трудно объяснить, если не признать его полифункциональную природу. Города раннего средневековья являлись преимущественно административными, военными, религиозными центрами. С X-XI вв. города становятся средоточием ремесленной и, может быть, в первую очередь торговой деятельности.

Сеньор, на чьей земле находился город, одновременно и покровительствовал горожанам, и стеснял их свободу. По мере того как ремесленники и купцы, жившие в городе, укрепляли свое положение, их стремление освободиться из под власти сеньора проявлялось все более настойчиво. В одних случаях дело доходило до восстаний, в других - удавалось получить королевское пожалование или «купить» право самоуправления, заключив финансовую сделку с сеньором. В тех городах, которые получали коммунальные вольности, всем распоряжались собственные выборные власти. Они устанавливали местные налоги, ведали городской казной, осуществляли судебные и полицейские функции, издавали местные законы и пр. Иногда самоуправление было неполным. Некоторые города долго оставались под властью сеньора. Но, как бы ни складывалась борьба горожан с сеньором за самоуправление, во всех средневековых европейских городах установилось правило: крестьянин, проживший в городе один год и один день, считался уже лично свободным и не мог быть возвращен прежнему сеньору. Это правило воплотилось в поговорке о том, что «городской воздух делает человека свободным».

Жители города имели некоторые общие права - стало складываться городское сословие. Но фактически равенства, конечно, не было. Очень скоро в городах сложилась правящая верхушка - т.н. патрициат. В него входили зажиточные купцы, ростовщики, иногда разбогатевшие ремесленные мастера, а также селившиеся в городах знатные люди из числа феодалов. Рядовые ремесленники и торговцы с большим трудом (и то не всегда) добиваются участия в управлении городом.

Хотя в городах проживали и рыцари, и представители духовенства, но основную массу населения составляли бюргеры (позднее бюргерами стали называть лишь зажиточных горожан). Как известно, в средние века преобладало корпоративное сознание: человек чувствовал себя увереннее и спокойнее, будучи членом какой-то общности - общины, прихода и т.п. Бюргеры в этом отношении не представляли исключения. Купцы нередко объединялись в гильдии, а ремесленники одной специальности в цеха. Было бы, конечно, ошибкой сводить лишь к психологическому фактору причины возникновения в средневековом городе подобных корпораций. Хозяйственная целесообразность играла не меньшую роль: члену цеховой организации легче было приобретать сырье и сбывать готовую продукцию, чем ремесленнику, работающему в одиночку; цех заботился о качестве изделий, о порядке в производственных помещениях и т.д. Ремесленные цехи и купеческие гильдии были и своеобразными организациями социальной защиты своих членов (в случае болезни, увечья и т.п.). Вся многообразная жизнь этих корпораций регламентировалась в их уставах. Они оставались неизменными на протяжении многих десятилетий и даже порой столетий, но этот консерватизм был по-своему выгоден бюргерской верхушке. Так, в ремесленных цехах в XIV-XV вв. мастера все с большим трудом допускают подмастерьев в число полноправных членов цеха: необходимо было изготовить «шедевр» (в переводе - «главная работа») и устроить пирушку членам цеха (любопытно, что само слово «цех» означает «пирушка» ! ).

Европейская торговля концентрировалась преимущественно в двух регионах: в бассейне Средиземноморья, где вначале преобладали византийцы и арабы, а с XII - XIII вв. ключевые позиции заняли итальянские купцы, и по Балтийскому и Северному морям, где в XIV-XV вв. огромное влияние приобрела Ганза - торгово-политическое объединение германских и западнославянских городов. Наряду с дальней, транзитной торговлей, развивается и местная торговля. В рыночные связи оказываются втянутыми все более широкие слои населения. Во многих европейских странах в XIV-XV вв. сельскохозяйственное производство, деревня в той или иной мере были уже ориентированы на рынок, на снабжение города продуктами питания и необходимым сырьем. Характер взаимоотношений между городом и деревней накладывал отпечаток не только на хозяйственное, но и на социально-политическое развитие европейских стран.

Борьба светской и духовной власти.X-XII вв. в истории Западной Европы ознаменованы не только развитием городского строя и полным расцветом феодальных отношений, но и противостоянием светской и духовной власти. Олицетворением первой из них стал германский император, а второй - римский папа. Как уже отмечалось, христианство сыграло во многом определяющую роль в становлении средневековой европейской цивилизации, в формировании миросозерцания средневекового человека. Но по мере укрепления церковной организации ее представители, особенно римские первосвященники, начинают претендовать и на светские владения, и на политическую власть. Свидетельством подобных претензий стал фальшивый документ («Константинов дар»), составленный в папской канцелярии в VIII в. В нем говорилось о том, что император Константин I еще в IV в. якобы передал западную часть своей империи папе Римскому. Но реализовать в полной мере свои политические притязания в VIII в. папам не удалось. Более того: в годы правления Карла Великого, особенно после коронации в 800 г., именно франкский государь являлся главой всего западнохристианского мира.

После раздела Франкской империи в середине IX в. сама идея империи как некоего идеала не умерла в Западной Европе. Поэтому нет ничего удивительного в том, что через 100 с лишним лет, в середине X в., империя была вновь «восстановлена». Но подобно тому, как империя Карла Великого мало походила на Западную Римскую империи, так и Священная Римская империя не была похожа на Франкскую державу начала IX в. Как нам уже известно, по Верденскому договору земли к востоку от Рейна составляли Восточно-Франкское государство, на территории которого сохраняли свое значение племенные герцогства - баваров, саксов, швабов и других германских племен. После того, как в начале X в. в Германии пресеклась Каролингская династия, на престоле через некоторое время утвердилась Саксонская династия. Ее представителям, особенно Оттону I (936-973 гг.), удалось справиться как с внешними врагами (в частности, венгры были разгромлены в сражении на реке Лехе, вблизи от г. Аугсбурга в 955 г.), так и с противниками внутри страны. Эти успехи Оттона I стали возможны в значительной степени благодаря его церковной политике.

Суть церковной политики Оттона I заключалась в том, чтобы превратить церковные учреждения в своеобразные органы исполнительной власти на местах. Король делал церкви земельные пожалования, предоставлял епископам и аббатствам широкие иммунитетные привилегии (судебные, административные, военные и др.), но при этом закрепил за собой право инвеституры в отношении высших духовных лиц. Естественным продолжением этой церковной политики стало намерение Оттона I подчинить себе папство, завоевать итальянские области и как бы «возродить» империю Карла Великого. Совершив два похода в Италию, Оттон I в 962 г. был коронован в Риме как император. Папа вынужден был дать присягу императору, что означало верховенство императора над папой. Так возникла средневековая «Римская империя» - наднациональное государственное образование, включавшее немецкие, итальянские, а также некоторые славянские области. Позднее она стала называться «Священной Римской империей».

Но примерно в то же самое время, когда Оттон I подчинял себе церковные учреждения, в самой церковной организации началось движение за преобразования, против «обмирщения» церкви (В X в. многие лица духовного звания больше занимались «мирскими» - политическими или семейными - делами, чем выполнением своих пастырских обязанностей). Центром этого движения стал монастырь Клюни в Бургундии - поэтому движение за церковную реформу часто называют клюнийским. Главными требованиями клюнийцев были реформирование монастырей (с введением в них более строгого устава и с подчинением монастырей непосредственно папе), обязательное безбрачие духовенства (целибат), запрещение т.н. симонии (продажи церковных должностей).

Все большее распространение клюнийских требований обострило борьбу как между западной и восточной христианской церковью, так и между духовной и светской властью в Западной Европе. Как известно, в период раннего средневековья существовали значительные различия в понимании догматов и в обрядах христианской церкви на Западе и на Востоке. По мере усиления соперничества между церквами этим различиям стало придаваться все большее значение. Клюнийские требования оказались вообще невыполнимыми для восточной христианской церкви. Окончательный разрыв произошел в 1054 г. С тех пор западная (католическая) и восточная (православная) церкви существуют независимо друг от друга.

Но клюнийские требования были неприемлемы и для светской - особенно императорской - власти в самой Западной Европе, ибо их реализация фактически разрушала ту систему имперской церкви, которую в X в. создал Оттон I. Конфликт достиг наивысшего напряжения в 70-е гг. XI в., когда ярый сторонник клюнийской реформы Гильдебранд был избран на папский престол под именем Григория VII, а германским императором был Генрих IV, имевший множество соперников в самой Германии. Ушли в прошлое те времена, когда императоры распоряжались по своему усмотрению церковными должностями, а папы давали им вассальную присягу. Позиции католической церкви во второй половине XI в. значительно упрочились, и теперь уже самому императору пришлось идти на поклон к папе (знаменитое свидание Генриха IV и Григория VII в Каноссе в 1077 г.), дабы тот снял с него церковное отлучение. Но борьба на этом не завершилась. Уже после смерти Григория VII и Генриха IV их приемники заключили компромиссное соглашение (1122 г.), предусматривавшее свободное избрание епископов с последующим утверждением их в должности императором и папой.

Крестовые походы.Еще не закончился многолетний спор за инвеституру, как развернулась грандиозная эпопея крестовых походов. (Правда, само выражение «:крестовые походы» придумали позднейшие историки, а современники тех событий говорили о «паломничестве в Святую Землю», о «странствовании по стезе Господней» и т.п.). Началом крестоносного движения обычно считают выступление папы Урбана II по окончании церковного собора во французском городе Клермоне (ноябрь 1095 г.). Папа призвал христиан идти в Святую Землю, захваченную «неверными» (турками - сельджуками), и спасти главную святыню - Гроб Господень. Слова Урбана II встретили живой отклик и у рыцарей, и у простолюдинов. Чем это можно объяснить?

Значительную роль, особенно на первом этапе движения, играла глубокая религиозность участников крестовых походов, доходившая порой до религиозного фанатизма. Но важное значение несомненно имели и другие факторы. Конец XI в. был временем, когда в Западной Европе оформлялось рыцарское сословие, получавшее существенную часть своих доходов именно за счет военных экспедиций. Кроме того, это был период укрепления авторитета папского престола. Вдохновляя «воинство Христово» на борьбу с «неверными», католическая церковь одновременно стремилась упрочить свои позиции в Восточном Средиземноморье. Этому способствовало и непосредственное обращение византийского императора Алексея I Комнина к папе и западноевропейским государям за помощью. Следовательно, и предпосылки крестоносного движения, и внутренние побуждения его участников были весьма сложными и не могут быть оценены однозначно. Следует также иметь в виду, что постепенно менялся и социальный состав участников движения, и его характер. Беднейшие слои европейского населения довольно быстро разочаровались в своих надеждах обрести спасение в Земле Обетованной (то есть в Палестине). Первый т.н. «поход бедноты» (март - октябрь 1096 г.) закончился разгромом и гибелью почти всего крестьянско-плебейского войска. Зато позднее, особенно в ходе Четвертого крестового похода, усилилось влияние купечества (в частности - венецианского) и вполне определенно проявились политические мотивы и материальные расчеты участников движения.

Первый крестовый поход рыцарей продолжался около трех лет (1096-1099 гг.) и завершился взятием Иерусалима. В Восточном Средиземноморье были образованы четыре государства крестоносцев: графство Эдесское, княжество Антиохийское, графство Триполи и Иерусалимское королевство. Сюда крестоносцы как бы перенесли те феодальные обычаи, которые существовали в Западной Европе. В начале XII в. были основаны т.н. духовно-рыцарские ордена (тамплиеров, или храмовников, и иоаннитов, или госпитальеров), совмещавшие одновременно идею рыцарского и монашеского служения. Несколько позже немецкие рыцари основали Тевтонский орден, перенесший в XIII в. свою деятельность на берега Балтийского моря. Каждый орден возглавлялся великим магистром и непосредственно подчинялся папе.

В середине XII в. был предпринят Второй крестовый поход (1147-1149 гг.), закончившийся полной неудачей. Еще тревожнее для европейцев ситуация на Ближнем Востоке стала в последующие десятилетия, когда султан Салах-ад-Дин (Саладин), выдающийся государственный деятель и полководец, объединил под своей властью Египет и Месопотамию. В 1187 г. Саладин овладел Иерусалимом, после чего папа объявил об организации Третьего крестового похода. Поход (1189-1192 гг.) также завершился безрезультатно, хотя отряды крестоносцев возглавляли государи европейских стран - германский император Фридрих I Барбаросса, английский король Ричард I Львиное Сердце и французский - Филипп II Август. В ходе подготовки и проведения этого похода стало совершенно ясно, что политические соображения его участников берут верх над религиозными мотивами, а европейские политические конфликты кажутся важнее освобождения Святой Земли.

Четвертый крестовый поход (1202-1204 гг.) состоялся в годы правления могущественного римского папы Иннокентия III. Это было время, когда теократические устремления папства были не так уж далеки от их реализации: даже некоторые государи европейских стран признали себя вассалами Иннокентия III. В это время обостряется соперничество венецианского и византийского купечества. Именно венецианцы заставили крестоносцев изменить первоначальные планы и захватить Константинополь (под предлогом восстановления на троне якобы законного императора). Падение Константинополя и возникновение т.н. Латинской империи (1204-1261 гг.) объективно было на руку папскому престолу, надеявшемуся подчинить своей власти православную церковь. Новое государство крестоносцев - Латинская империя - просуществовало недолго, но урон, нанесенный крестоносцами христианской империи на Востоке, был невосполним.

Последующие крестовые походы (последний, восьмой, поход был предпринят в 1270 г.) не принесли успеха, и в 1291 г. крестоносцы утратили свою последнюю опору на Ближнем Востоке - крепость Акру. Так завершилась грандиозная религиозная эпопея и одновременно - военно-колонизационное движение европейского рыцарства в области Восточного Средиземноморья. Поразительно, но факт: религиозная экзальтация, искренняя вера в то, что свершаешь «святое дело», сочеталась у крестоносцев с жестокостью и алчностью. Как характер этого движения в целом, так и его последствия вызывают споры у историков. Одни считают, что крестовые походы ничего не принесли, кроме страшных разрушений и бессмысленной гибели тысяч людей. Как полагают другие исследователи, благодаря крестовым походам европейцы познакомились с богатой ближневосточной культурой и многое заимствовали у жителей Востока - от новых видов садовых растений до музыкальных инструментов и бытовых манер. Важным было и то, что крестовые походы изменили саму «картину мира» европейцев, их представления о пространстве, об иноверцах и т.д.

Как уже отмечалось ранее, идея «паломничества в Святую Землю» отнюдь не случайно вызывала такой энтузиазм у жителей многих европейских стран в конце XI в. Точно так же можно утверждать, что явный спад крестоносного движения в XIII в. был обусловлен во многом теми переменами, которые происходили в это время в самой Западной Европе. Наряду с развитием средневековых городов, важное значение имели социально-политические сдвиги, начавшиеся в XII-XIII вв. и более четко проявившиеся в XIV в. Речь идет о преодолении феодальной раздробленности, о формировании сословного строя и сословно-представительных учреждений в странах Западной Европы. Характеристику этих процессов начнем с классической страны европейского феодализма - Франции.

Франция и Англия в эпоху классического средневековья.После раздела империи Карла Великого в середине IX в., на территории Западно-Франкского королевства власть номинально сохраняли в течение почти полутора столетий представители династии Каролингов. Но реальные полномочия (военные, административные, судебные и др.), как ранее отмечалось, все в большей мере оказываются сосредоточенными в руках магнатов. Страна покрывается сетью феодальных замков, символизирующих власть сеньоров над населением близлежащей территории. Наиболее влиятельными среди этих магнатов в X в. стали графы Парижские из рода Робертинов, проявившие себя в борьбе с норманнами. Когда в 987 г. пресеклась династия Каролингов, северофранцузская знать возвела на престол представителя этого рода - Гуго Капета. По его прозвищу новая династия стала именоваться в дальнейшем династией Капетингов.

Первые Капетинги, хотя и считались сюзеренами (то есть верховными сеньорами по отношению к другим феодалам), обладали реальной властью лишь на территории собственного домена, расположенного между Парижем и Орлеаном. Королевский домен получил название Иль-де-Франс («Остров Франции»). В течение всего XI в. он почти не увеличивался, оставаясь меньше территории некоторых герцогств. Герцоги, как и другие представители высшей духовной и светской знати, именовались пэрами, т.е. равными (имелось в виду что король - первый среди равных). Но уже в XII в. начался процесс «собирания» Франции. Капетинги действовали различными методами: их домен расширялся за счет завоеваний и конфискаций земель вассалов, нарушивших присягу, путем заключения выгодных браков и получения т.н. выморочных земель (если магнат умирал, не оставив наследника, то по феодальному обычаю владение отходило королю) и т.п.

Успешно начавшийся в XII в. процесс преодоления политической раздробленности во Франции был значительно осложнен длительным конфликтом между Капетингами и Плантагенетами. Генрих Плантагенет, граф Анжу (область в центре Франции), был вассалом французского короля. Благодаря женитьбе на Алиеноре Аквитанской, Генрих Плантагенет присоединил к своим владениям многочисленные области на западе и юго-западе Франции. Обладая примерно 2/3 территории Франции, Генрих Плантагенет в 1154 г. вступил на английский престол под именем Генриха II. Почему французский граф смог стать английским королем? Дело в том, что в феодальную эпоху понятие «государство» имело иное содержание, чем в наше время. Не общность экономики и культуры, даже не этническая общность определяла рубежи государства. Государство являлось прежде всего феодальным владением. Поэтому так причудливо изменялись в средневековье границы государств. Особенно сложной была этнополитическая история Англии.

Вспомним: кельтские племена бриттов были частично завоеваны, а частично вытеснены в V-VI вв. германскими племенами англов, саксов, ютов, фризов. Через несколько столетий после англосаксонского завоевания V-VI вв. начались набеги норманнов, главным образом - датчан, на территорию Англии. В конце IX в. король Альфред Великий сумел приостановить натиск датчан и заключил с ними договор, по которому Англия была поделена на две части: юго-запад оставался за англосаксами, а северо-восточные земли - за датчанами (эта территория называлась Денло - «область датского права»).

Еще больше значение в истории Англии имело нормандское завоевание. Норманны захватывали не только земли на территории Британии, но в начале X в. укрепились в Северной Франции, где возникло герцогство Нормандия. Номинально являясь вассалом французского короля, нормандский герцог правил самостоятельно. Нормандские завоеватели, будучи выходцами главным образом из Дании, вскоре восприняли французский язык и французские феодальные обычаи, а многие и породнились с местной знатью. В 1066 г. после смерти английского короля Эдуарда Исповедника о своих претензиях на английский престол заявил нормандский герцог Вильгельм, разбивший в сражении при Гастингсе англосаксонское войско.

Вильгельм I Завоеватель (1066-1087 гг.) значительно упрочил королевскую власть в Англии. Этому способствовало и то обстоятельство, что нормандские бароны и рыцари, пришедшие с Вильгельмом, сначала чувствовали себя не совсем уверенно в покоренной стране и нуждались в королевской поддержке. К тому же приближенные короля получали земельные наделы постепенно, и их владения были разбросаны на территории различных графств, а не расположены компактно. Наконец, Вильгельм I требовал вассальной присяги от всех представителей феодального класса, а не только от своих непосредственных вассалов, как это было принято на континенте. Чтобы иметь ясное представление о феодальных владениях и соответственно этому упорядочить взимание налогов, Вильгельм I в 1086 г. провел поземельную перепись, результаты которой были собраны в «Книгу Страшного суда» (сведения о своих владениях нужно было сообщать столь же честно, словно на Страшном суде).

Ближайшие преемники Вильгельма Завоевателя продолжали дело централизации английского государства, но после смерти (1135 г.) его младшего сына Генриха, не имевшего прямых наследников по мужской линии, в стране началась феодальная усобица. Она завершилась в 1154 г. вступлением на английский престол молодого графа Анжуйского Генриха Плантагенета (его мать Матильда была дочерью Генриха I и внучкой Вильгельма I). Теперь анжуйскому графу принадлежали не только обширные земли на территории Франции, но и обширные владения английских королей, в том числе Нормандия. Казалось, что Капетингам не устоять в борьбе с Плантагенетами, тем более что Генрих II (1154-1189 гг.) был незаурядным государственным деятелем. Он провел судебную и военную реформы, способствовавшие усилению центральной власти в Англии. Судебная реформа заключалась в том, что каждый свободный человек мог перенести рассмотрение своего дела из вотчинного суда в королевский суд. Это способствовало утверждению единого права на территории Англии и одновременно значительно увеличивало королевские доходы. Суть военной реформы Генриха II состояла в том, что обязательная феодальная служба ограничивалась небольшим сроком, а вместо остальной части службы вассалы уплачивали королю т.н. «щитовые деньги». На них нанимались рыцари, которыми король мог распоряжаться по своему усмотрению, а не в соответствии с феодальными обычаями. Для дальнейшего упрочения королевской власти Генрих II попытался упразднить особые церковные суды, но проведение церковной реформы натолкнулось не решительное сопротивление архиепископа Кентерберийского Томаса (Фомы) Бекета, в прошлом друга короля. Выполняя волю короля, его придворные убили Бекета, но этот вероломный акт принес Генриху II лишь новые осложнения, и церковь в Англии отстояла свою независимость.

Преемник Генриха II, его сын Ричард I Львиное Сердце (1189-1199 гг.), знаменитый полководец, участник Третьего крестового похода и многих других военных конфликтов, почти не бывал в Англии. Но созданная его отцом система управления продолжала действовать. Полной противоположностью Ричарду I был его политический противник французский король Филипп II Август (1180-1223 гг.). То, чего Ричард пытался добиться на полях сражений, Филипп достигал иными путями - дипломатией, подкупом, юридическими хитростями, интригами. Многие владения Плантагенетов на континенте были утрачены в годы правления крайне непопулярного в Англии короля Иоанна Безземельного (1199-1216 гг.), младшего сына Генриха II. Зато Филипп II Август увеличил свой домен примерно в 4 раза! К Франции отошли Нормандия, Анжу, часть Аквитании и другие земли. Кроме того, в связи с подавлением еретического движения на юге Франции (т.н. альбигойская ересь) эти территории также были присоединены в первой половине XIII в. к домену французского короля.

Между тем в Англии в последние годы правления Иоанна Безземельного произошли важные политические события. Крайне неудачный ход военных действий во Франции, постоянно увеличивающиеся налоги и самодурство короля - все это привело к взрыву в стране всеобщего недовольства. Весной 1215 г. восстали бароны, которых поддержали рыцари и горожане. Королю пришлось подписать требования восставших (этот документ получил позднее название «Великой хартии вольностей»). Но борьба между королем и оппозицией на этом не закончилась. Она продолжалась еще несколько десятилетий при английском короле Генрихе III (1216-1272 гг.), сыне Иоанна Безземельного. События достигли своей кульминации в 60-е гг. XIII в., когда страна оказалась охвачена гражданской войной. Лагерь оппозиции возглавил Симон де Монфор, выражавший не столько интересы баронов, сколько более широких слоев населения - рыцарей, горожан, зажиточных крестьян и др. В ходе гражданской войны 1263-1267 гг. Монфор созвал представительное собрание, на которое были приглашены не только прелаты и бароны, но и по два рыцаря от каждого графства и по два горожанина от крупных городов. Это событие принято считать началом английского парламента (январь 1265 г.).Хотя в том же году войска Монфора потерпели поражение от королевской армии, а сам он погиб, но парламент не был ликвидирован. Его возникновение объясняется отнюдь не только конкретной политической ситуацией, сложившейся в ходе гражданской войны, но более общими социально политическими процессами, протекавшими в средневековом английском обществе.

Возникновение парламента означало, что в Англии складывается новый тип феодального государства - феодальная монархия с сословным представительством, или сословная монархия. Сословная монархия соответствует тому этапу в развитии средневекового общества, когда отдельные сословия консолидируются в масштабах всей страны, осознавая общность своих интересов; когда усиливаются связи между различными областями государства и складываются условия для формирования единой народности; наконец, когда государственные налоги и повинности приобретают все большее значение, постепенно «вытесняя» чисто феодальные службы и платежи. Английский парламент окончательно сложился в конце XIII - первой половине XIV в. В 1297 г. король Эдуард I подтвердил положение, согласно которому ни один налог не может взиматься без решения парламента. Несколько позже парламент получил право участвовать в издании законов (статутов). Они принимались королем и палатой лордов по петиции палаты общин. На эти две палаты парламент стал делиться в первой половине XIV в. В палату лордов (верхнюю) входили прелаты и бароны, а в палату общин (нижнюю) - представители рыцарства и городов. Рыцари и горожане часто действовали сообща (это объясняется и общностью их экономических интересов) и тем самым уравновешивали влияние знати. В определенной мере это устраивало и королевскую власть.

В середине XIII в., когда в Англии шла острая политическая борьба, во Франции были проведены крупные преобразования, связанные с именем мудрого и благочестивого короля Людовика IX Святого (1226-1270). Стремясь установить «мир и справедливость», Людовик IX запретил судебные поединки на территории королевского домена, а на остальной территории королевства ввел право «40 дней короля» (это был срок, в течении которого вовлеченные в конфликт феодалы должны были воздерживаться от военных действий и могли апеллировать к королю). При Людовике IX возросло значение Парижского парламента, ставшего высшим судебным органом страны (не путать с английским парламентом - представительным учреждением!). В ведение королевского суда перешли наиболее важные дела; он мог рассмотреть жалобу на решение любого сеньориального суда. Централизации Французского государства способствовало стремление Людовика IX установить единое право на всей территории королевства и ввести единую королевскую монету.

Ту же цель - укрепление королевской власти и единства страны - преследовал в годы своего правления (1285-1314 гг.) и французский король Филипп IV Красивый. Но действовал он другими методами, чем Людовик IX, полагаясь не столько на мудрые законы и справедливость, сколько на силу и деньги. Феодальное ополчение стало заменяться наемной армией с твердой дисциплиной и подчинением королю. Были заложены основы государственной налоговой системы, причем Филипп IV хотел, чтобы налоги платило и духовенство. На этой почве он столкнулся с римским папой Бонифацием VIII . Чтобы определить позицию в этом конфликте различных сословий, Филипп IV в 1302 г. созвал представительное собрание - Генеральные Штаты. Заручившись поддержкой своих подданных, Филипп IV отправил своих агентов в Италию, чтобы добиться низложения Бонифация VIII. Римский папа не уступил, но вскоре умер. Избранный на папский престол Климент V под давлением французского короля перенес папскую резиденцию в южнофранцузский город Авиньон - начался период т.н. «Авиньонского пленения пап» (1309-1378 гг.). Филипп IV расправился также с духовно-рыцарским орденом тамплиеров, ранее перенесшим свою деятельность в Париж и разбогатевшим на ростовщических операциях.

Как отмечалось выше, в начале XIV в. во Франции складывается сословное представительство - Генеральные Штаты (на местном уровне представительные учреждения возникли еще в середине XIII в.). Структура Генеральных Штатов была несколько иной, чем английского парламента. Они состояли из трех палат, в каждой из которых отдельно заседали представители сословий - духовенства, дворянства и горожан. Рознь сословий искусно использовала в своих интересах королевская власть. Генеральные Штаты созывались обычно по инициативе короля для рассмотрения вопроса о субсидиях. Права утверждать законы они не получили. В целом Генеральные Штаты являлись менее действенным органом, чем парламент в Англии.

Таким образом, в начале XIV в. и во Франции, и в Англии сложилась феодальная монархия с сословным представительством. Сословно-представительные учреждения возникают в это время и в других европейских странах (в Германии, в государствах Пиренейского полуострова), причем в каждой из них они имеют свою специфику.

Германия и Италия в период развитого феодализма.Соотношение общего, закономерного для большинства европейских государств средневековой эпохи, и специфического, присущего лишь одной или нескольким странам, могло быть различным. Это зависело и от исторических традиций каждого народа, и от внешних влияний, и от «привходящих» обстоятельств (отсутствие строгой наследственности престола, недолговечность правящей династии и т.п.). В тот самый период, когда во Франции усиливается централизация страны и формируется сословная монархия, в соседней Германии прогрессирует политический распад и складывается система территориальных княжеств.

Одним из политических последствий «спора за инвеституру» было утвердившееся право германских князей избирать короля. Добиться права наследования короны не смогли даже наиболее могущественные императоры XII-XIII вв. из рода Штауфенов - Фридрих I Барбаросса (1152-1190) и его внук Фридрих II (германский король с 1212 г., император Священной Римской империи - с 1220 по 1250 г.). Еще в большей степени, чем представители предшествующих династий (Саксонской и Франконской, или Салической), Штауфены сосредоточили свои практические устремления на подчинение итальянских областей. Но за прошедшие с эпохи Оттонов примерно два столетия многое изменилось в самой Италии. Окрепла папская организация; появились новые серьезные противники- норманнское Сицилийское королевство (возникло в 1130 г.) и североитальянские городские коммуны. Для того чтобы успешно вести борьбу с такими грозными соперниками, Штауфены нуждались в поддержке со стороны немецких князей. Но помощь князей не была бескорыстной: они требовали всё новых уступок. Особенно преуспел в этом могущественный род Вельфов. Его представитель Генрих Лев, сначала саксонский, а потом и баварский герцог, значительно усилился благодаря захвату ряда областей на Востоке и претендовал на императорскую корону. Отказ Генриха Льва помочь императору Фридриху I своими военными отрядами во многом способствовал победе ополчения ломбардских городов над войском императора в сражении при Леньяно (1176 г.).

Последним императором, обладавшим еще значительной политической силой и вынашивавшим далеко идущие честолюбивые замыслы, был, вероятно, Фридрих II. Выросший в Сицилии, как бы на «перекрестке» различных культурных влияний, он в детстве находился под опекой могущественного римского папы Иннокентия III. Это не помешало Фридриху II со временем стать врагом папской курии. Используя значительные материальные ресурсы Сицилийского королевства (в трехлетнем возрасте он стал сицилийским королем), Фридрих II направил все свои незаурядные дарования на достижение иллюзорной цели - полное подчинение Италии и укрепление «священной» империи, стоящей во главе всего христианского мира. При этом сам Фридрих отнюдь не был религиозным фанатиком. Подобная политика Фридриха II способствовала усилению в Германии реальной власти территориальных князей. Ведь сам император, нуждавшийся в поддержке своей имперской политики в Италии, наделял князей верховными государственными прерогативами.

Вскоре после смерти Фридриха II в Германии наступает период «междуцарствия», закончившийся избранием на престол в 1273 г. Рудольфа I Габсбурга, представителя скромного в ту пору швабского рода. В течение примерно двух столетий князья проводят целенаправленную политику, стремясь не допустить чрезмерного усиления какой-либо династии. Поэтому на королевский престол в Германии (а, как правило, король вскоре становился и императором «Священной Римской империи») попеременно избирают представителей то одного, то другого рода. Сами государи по существу отказываются от «великодержавной» политики своих предшественников и больше думают об «округлении» своих фамильных владений. Центром домена Габсбургов становится Австрия, рода Виттельсбахов - Бавария, а Люксембургов - Чехия.

Представитель династии Люксембургов Карл IV (1347-1378) в 1356 г. издал «Золотую буллу», ставшую на четыре столетия (до упразднения в 1806 г. Священной Римской империи) основой имперского законодательства. Булла юридически закрепила уже сложившийся в Германии порядок избрания короля коллегией так называемых князей-курфюрстов. В её состав первоначально входили 3 церковных и 4 светских князя. Для коронации в качестве императора требовалось еще и согласие папы. «Золотая булла» предоставляла феодалам право вести «законные» частные войны, чеканить монету, вершить высший суд и т.д. Оценка этого важнейшего документа вызывает споры у историков: многие из них пишут о пагубной для судеб Германии роли «Золотой буллы», закрепившей на века политическую раздробленность страны. Некоторые же ученые считают, что даже такой политический порядок был меньшим «злом» для Германии, чем то «кулачное право», которое господствовало в эпоху «междуцарствия».

К середине XV в. императорская власть настолько ослабела, что князья-курфюрсты могли не опасаться за свои политические полномочия. Они спокойно стали избирать на престол представителей одной и той же династии - Габсбургов. Но многие жители империи порой даже не знали имени того, кто находился на императорском престоле, ибо реальной политической силой обладали князья.

Своеобразие исторического развития Германии сказалось и на судьбах сословно-представительных учреждений. Бóльшее значение имели представительные органы в масштабе отдельных княжеств (земель) - ландтаги, но даже они созывались нерегулярно. Общеимперское представительство - рейхстаг - сложилось лишь к концу XV в. и имело совещательные права. По своей структуре рейхстаг значительно отличался от французских Генеральных Штатов или английского парламента. Возникший из собрания крупных феодалов (вассалов императора), рейхстаг включал представителей «имперских чинов» - князей-курфюрстов, других духовных и светских князей, наконец, имперских городов. Следовательно, духовенство не было выделено в особую палату, а рыцарство вообще не имело самостоятельного представительства. Но главное заключалось в том, что в Германии не было «механизма» для реализации решений рейхстага: отсутствовала общеимперская армия, общеимперская казна, общеимперский суд.

С историческими судьбами Германии тесно переплеталось в течение ряда столетий политическое развитие Италии. Вместе с тем бросается в глаза глубокое своеобразие средневековой итальянской истории. Ранее уже отмечалось значение античного наследия, как и влияние разрушительного по своему характеру лангобардского завоевания Италии. На дальнейшее развитие Италии оказало воздействие не только включение многих ее областей в состав Империи, но и два других важных обстоятельства: существование в центре Апеннинского полуострова Папского государства и завоевание во второй половине XI в. Южной Италии и Сицилии норманнами (выходцами из герцогства Нормандия в Северной Франции). Все эти, как и некоторые другие, факторы привели к тому, что в эпоху зрелого средневековья Италия не была единой страной не только в политическом, но и социально-экономическом и культурном отношениях.

Главной отличительной особенностью развития Северной и Центральной Италии в XI-XII вв. стало возникновение городских коммун. Коллегии консулов, существовавшие и в период господства епископов над городом, постепенно сосредоточили в своих руках всю полноту власти. Но этим дело не ограничилось. Разбогатевшие на посреднической торговле, городские коммуны подчинили себе соседние небольшие города и сельскую округу. Ожесточенная борьба с местными феодалами сопровождалась обычно и чисто экономическими мерами: и отдельные горожане, и городские коммуны скупали земельные участки, превращаясь в земельных собственников. Таким образом, заняв как бы прежнее место феодала, городская коммуна, с одной стороны, эксплуатировала сельскую округу, заставляя крестьян работать на нужды города, а, с другой стороны, город способствовал втягиванию крестьянских хозяйств в рыночные отношения, возникновению сельских коммун, улучшению агротехники и т.д.

В конце XII - начале XIII вв. многие городские коммуны уже стали по существу независимыми городами-государствами. Период становления городских коммун совпал с эпохой борьбы римских пап и германских императоров. Со временем сторонников императора в Италии стали называть гибеллинами, а тех, кто ориентировался на поддержку папы, - гвельфами. Длительная борьба этих политических группировок объясняется и экономическими причинами: стóило одному североитальянскому городу заявить о своей поддержке императора, как его торговый конкурент тут же примыкал к лагерю гвельфов!

Социально-политический строй итальянских городов-государств с середины XIII в. стал претерпевать существенные изменения. Это объясняется как внутренними (преимущественно - социальными), так и внешними (главным образом - военно-политическими) причинами. В городах обостряются противоречия между различными слоями населения - нобилями (городской знатью) и пополанами (торгово-ремесленным населением); внутри самого пополанского слоя (между так называемым «жирным» и «тощим» народом); между отдельными феодальными фамилиями и т.д. Все чаще бунтует городской плебс. Внутренняя нестабильность усиливалась из-за часто возникавшей внешней опасности. В таких условиях коллегиальная власть консулов, как и вообще демократические политические институты городов-республик, оказывались недостаточно эффективными. Некоторые городские коммуны стали приглашать чужеземных чиновников (так называемых подестá), выполнявших за плату судебно-полицейские функции и приводивших с собой вооруженный отряд. В тех городах, где пополаны преобладали, городское ополчение возглавляли так называемые «капитаны народа», полномочия которых напоминали роль подеста. Позже, в первой половине XIV в., в некоторых североитальянских городах «капитаны народа» стали «синьорами», то есть правителями города.

Судьбы итальянских городов-республик в XIV-XV вв. оказались различными, но в большинстве случаев весьма драматичными. Упрочение государственной власти достигалось по-разному. Так, в Милане синьория Висконти в 1349 г. стала наследственной и всё более напоминала тиранию. К концу XV в. Миланское герцогство имело явные черты монархического правления (принципата). Другим вариантом политического развития может служить Венецианская республика. Высшим должностным лицом в Венеции являлся дож, избиравшийся пожизненно из числа патрициев. Реальная власть принадлежала ограниченному количеству знатных семейств, представители которых входили в так называемый Большой совет. С конца XIII в. политический строй Венеции приобрел откровенно олигархический характер.

Одним из наиболее развитых в экономическом и культурном отношении городов-государств Италии была Флоренция, где в конце XIII в. пополаны установили демократические порядки. Все магистратуры были выборными и занимались на непродолжительный срок. Высшим органом государственной власти стала Синьория, или коллегия приоров. Во главе Синьории стоял так называемый гонфалоньер справедливости. Но демократический строй Флорентийской республики постепенно также трансформировался. Цеховая верхушка в течение XIV в. сближается с нобилями, многие из которых принимают пополанский статус. Острая политическая борьба между несколькими олигархическими группировками завершается установлением во Флоренции в 1434 г. тирании Козимо Медичи, богатейшего купца и банкира. Любопытно, что в течение всего своего 30-летнего правления Козимо Медичи формально не являлся «синьором» города. Внешне сохранялись республиканские институты, но реальная власть находилась в руках Медичи. Подобная картина типична и для времени правления Лоренцо Великолепного, внука Козимо Медичи, сочетавшего черты мецената, превосходного поэта и откровенного тирана. Блеск и пышность двора Медичи резко контрастировали с тяжелым положением многих рядовых жителей Флоренции. Выразителем недовольства народа стал доминиканский монах Джироламо Савонарола, фанатичный христианин и блестящий проповедник. Во Флоренции на некоторое время были восстановлены республиканские органы власти.

«Кризис» XIV века.Констатируя значительное своеобразие исторического развития Германии или Италии, нельзя упускать из виду и некоторых тенденций, типичных для большинства западноевропейских стран. Историки уже давно обратили внимание на то, что относительно благоприятная демографическая, хозяйственная и социальная ситуация, существовавшая в XIII в., резко ухудшилась в XIV столетии. Это позволяет многим исследователям говорить о «кризисе феодализма» в XIV в., охватившем Западную Европу и проявившемся едва ли не во всех сферах жизни средневекового общества. Отечественные историки-марксисты отрицали всеобъемлющий характер кризиса XIV в., ибо, по их мнению, феодальная формация еще не исчерпала себя к тому времени. Они склонны были согласиться лишь с существованием отдельных кризисных явлений в европейском обществе XIV в. Обратимся к краткой характеристике событий того времени.

XII-XIII вв. в жизни Европы отмечены значительным ростом населения и освоением новых земель, внутренней колонизацией. Но с начала XIV в. ситуация меняется: наступило похолодание, а вместе с ним участились неурожайные годы. Крестьянин, не имевший возможности возделывать новый участок, порой не мог прокормить свою семью. Демографический спад усугубился страшной эпидемией чумы в 1348-1349 гг. Она привела к гибели третьей части населения Западной Европы (по другим оценкам - едва ли не половины!). Естественно, что в таких условиях резко сократился объем сельскохозяйственного и ремесленного производства.

XIV в. ознаменован крупными социальными движениями. И раньше, конечно, отношения между вотчинниками и феодально-зависимыми крестьянами, между зажиточной городской верхушкой и плебсом были далеко не идиллическими. Но всё же преобладала социальная стабильность. Теперь же общественный порядок нередко оказывался «взорванным» изнутри. Перечислим лишь некоторые народные движения XIV в.: восстание 1303-1307 гг. в Северо-Западной Италии под руководством монаха-францисканца Дольчино; Парижское восстание 1356-1358 гг., которое возглавил купеческий старшина Этьен Марсель; Жакерия 1358 г. - крестьянское восстание, начавшееся в области Бовези и охватившее значительную часть Северной Франции; восстание чомпи во Флоренции летом 1378 г.; восстание 1381 г. в Юго-Восточной Англии, предводителем которого был деревенский кровельщик Уот Тайлер; крестьянское движение 1382-1384 гг. в Южной Франции - так называемое восстание «тюшенов» ... Этот перечень можно было бы продолжить. Чем были вызваны эти социальные выступления - усилившимся феодальным гнетом? Или непомерными государственными повинностями, налоговым бременем? И каков характер этих движений, если проанализировать социальный состав их участников?

В исторической литературе советского периода было принято подчеркивать классовый характер народных движений средневековой эпохи, причем некоторые исследователи делали даже вывод о том, что классовая борьба неуклонно нарастает. При этом любили ссылаться на определение, которое дали Жакерии современники тех событий, - «война недворян против дворян». Главную причину восстаний крестьян видели в усилении сеньориальных поборов. Но, как известно, в XIV в. феодальное хозяйство по-разному приспосабливалось к меняющимся условиям, в том числе - к развивающимся рыночным отношениям. В одних областях (например, в Восточной Германии) землевладельцы увеличивали барщинные повинности крестьян; в других (скажем, в Северной Франции) - сдавали земельные участки крестьянам в аренду на определенный срок и получали арендную плату. Нередко как бы «сосуществовали» противоборствующие тенденции: так, в Англии, в отличие от Франции, многие землевладельцы всё еще сохраняли домениальное хозяйство и даже порой увеличивали барщину, хотя уже в середине XIV в. стала очевидной победа более прогрессивной тенденции в развитии английского манора (вотчины). Она сводилась к тому, что отработочная рента заменялась денежной (так называемая коммутация), связь с рынком осуществлялась непосредственно через крестьянское хозяйство, а сами крестьяне становились лично свободными. Следует, кстати, отметить, что втягивание средневековой деревни в рыночные связи вело к социальной дифференциации крестьянства, нарушало сложившиеся и веками существовавшие «устои» и поэтому болезненно воспринималось многими крестьянами.

Зарубежные историки обращают внимание на некоторые другие обстоятельства, якобы типичные для социальных движений XIV в. Они были вызваны не столько социально-экономическими причинами, сколько крайне неблагоприятной демографической, экологической и политической конъюнктурой того времени. Крестьяне боролись в первую очередь не против своих сеньоров, а против вымогательств и злоупотреблений государственного аппарата. Иначе соответственно характеризуется и социальная база движений XIV в. Подчеркивается пестрый состав участников восстаний (действительно, наряду с крестьянами, в них нередко участвовали ремесленники, а то и представители «благородных» сословий, иногда даже возглавлявшие отряды восставших). Отсюда делается вывод об отсутствии классовой («горизонтальной») солидарности в средневековую эпоху и о существовании общих интересов («вертикальной» солидарности) у жителей определенной местности, даже принадлежащих к разным сословиям. Более того: некоторые зарубежные ученые склонны видеть среди участников этих движений преимущественно представителей деклассированных («маргинальных») слоев населения, охваченных мессианистскими ожиданиями.

Действительно, XIV в. был временем и религиозного кризиса. Уже упоминалось о борьбе французского короля Филиппа IV с папой Бонифацием VIII, о расправе с духовно-рыцарским орденом тамплиеров и о переносе папской резиденции из Рима в Авиньон. Авторитет папской организации значительно упал. Одновременно получают всё большее распространение и приобретают всё больше приверженцев идеи «бедной церкви», «апостольской нищеты», распространяемые в частности проповедниками-францисканцами. В одних случаях подобные идеи сочетались с хилиастическими ожиданиями (то есть представлениями о наступлении «тысячелетнего Царства Божьего») и становились религиозно-нравственным оправданием радикальных методов борьбы (восстание Дольчино). В других - идеи христианского равенства, учение о «всеобщем священстве» являлись выражением антипапской оппозиции, начавшегося движения за независимость национальных церквей (например, учение профессора Оксфордского университета Джона Виклифа, последователем которого в начале XV в. стал чешский реформатор, магистр Пражского университета Ян Гус).

Внешним выражением религиозного кризиса, начавшегося в XIV в., стала так называемая «великая схизма» 1378-1417 гг., когда на папском престоле одновременно находились два, а то и три папы! В этой ситуации многие представители духовенства и даже мирян выступают за созыв Вселенского собора, призванного реформировать церковную организацию. Хотя в первой половине XV в. удалось провести несколько соборов, но в целом «соборное движение» потерпело неудачу. Вместе с тем авторитет папского престола, несмотря на формальное восстановление единовластия папы в церковных делах, также пошатнулся. Во многих странах Западной Европы усиливалось недовольство католической церковью. Постепенно складывалась обстановка, благоприятная для распространения реформационных учений. Но их время придет в XVI столетии.

Столетняя война.Обострение политической ситуации в Западной Европе в XIV в. особенно наглядно проявилось в длительном военном конфликте между Англией и Францией. Эта война, продолжавшаяся с перерывами более ста лет (1337-1453), позднее так и была названа Столетней войной. Как известно, с середины XII в., когда Генрих II Плантагенет стал английским королем, отношения между Францией и Англией большей частью были напряженными. В начале XIV в. Англия всё еще владела некоторыми землями на юго-западе Франции, в Аквитании, и на севере, в Нормандии. Кроме того, «яблоком раздора» оставалось богатое графство Фландрия. Хотя фландрский граф был вассалом французского короля, Фландрия фактически являлась независимой. Экономически Фландрия была тесно связана с Англией. И Англия, и Франция пытались использовать в своих интересах борьбу, которую вели фландрские города против своего графа. Последнего поддерживала Франция, а англичане стремились оказать помощь мятежным городам.

Столетняя война началась, как и многие конфликты средневековой эпохи, с династических притязаний: после смерти в 1328 г. последнего из сыновей французского короля Филиппа IV не осталось прямых наследников по мужской линии. Французская знать провозгласила королем племянника Филиппа IV, представителя боковой ветви Капетингов - Филиппа VI Валуа. Но английский король Эдуард III (1327-1377), внук Филиппа IV по женской линии, не смирился с этим решением, и через некоторое время (в средневековье все совершалось не спеша!) начались военные действия.

После первых столкновений на море война продолжилась уже на территории Франции. На начальном этапе войны наибольшее значение имели битвы при Креси (1346 г.) и Пуатье (1356 г.), закончившиеся разгромом французской рыцарской армии. В сражении при Пуатье в плен попал и французский король Иоанн II, за которого англичане потребовали огромный выкуп. Едва ли не катастрофическое положение Франции усугубилось восстанием в Париже и Жакерией. Но всё же дофину (наследнику королевского престола) Карлу, будущему королю Карлу V, удалось заключить в 1360 г. мир с Англией в Бретиньи. Хотя условия договора были очень тяжелыми для Франции (около третьей части территории Франции оставались под властью англичан), однако Эдуард III отказывался от притязаний на французскую корону. В 60-70-е гг. XIV в. положение Франции несколько укрепилось. Карл V провел ряд преобразований как в государстве в целом, так и в армии в частности. Ведь два десятилетия войны выявили преимущества английской армии. Она была более дисциплинирована и лучше организована, чем французская, а лучники-пехотинцы, набиравшиеся в основном из свободных крестьян и нередко игравшие главную роль в сражениях, обычно брали верх над неповоротливыми французскими рыцарями.

Но закрепить достигнутые к середине 70-х гг. результаты французам не удалось, тем более что на престоле в течение нескольких десятилетий находился психически больной король Карл VI. Во Франции началась феодальная усобица, которой решил воспользоваться английский король Генрих V. В 1415 г. английские войска опять вторгаются во Францию. Осенью 1415 г. близ деревни Азенкур на самом севере Франции произошла битва, завершившаяся новым разгромом французской армии. По соглашению 1420 г. английский король Генрих V объявлялся регентом и наследником Французского королевства. Хотя через два года (по случайному совпадению почти одновременно!) умирают оба короля (французский - Карл VI и английский - Генрих V), изменившаяся политическая ситуация мало повлияла на военное положение Франции. Армия дофина (он объявил себя французским королем Карлом VII) терпит одно поражение за другим. Казалось, что участь Франции уже решена ... Когда на пути продвижения английской армии оставалась по существу крепость Орлеан, совершенно исключительную роль сыграла простая крестьянская девушка Жанна д’Арк, которой в ту пору было 17 лет. Мистически настроенная, Жанна убедила Карла VII (а затем и всех французов), что «голоса с неба» призвали ее в эту тяжкую годину помочь Франции. И вслед за этим начинаются трудно объяснимые события: за два-три месяца французская армия, долго терпевшая сплошные неудачи, одерживает ряд блестящих побед. Снята осада Орлеана, англичане разбиты еще в нескольких сражениях - и в июне 1429 г. Карл VII торжественно коронован в Реймском соборе. Однако слава Жанны д’Арк, ставшая поистине всенародной, начала тревожить французского короля и его придворных. Поэтому, когда в 1430 г. во время одной из стычек Жанна попала в плен к бургундцам, союзникам англичан, Карл VII ничего не предпринял, чтобы освободить Жанну д’Арк. Бургундский герцог продал знаменитую пленницу англичанам, а те устроили показательный процесс (формально дело Жанны рассматривал церковный инквизиционный трибунал). В конце мая 1431 г. Жанна д’Арк как «нераскаявшаяся еретичка» была заживо сожжена на площади в Руане.

Казнь Жанны д’Арк не помогла англичанам: их войска продолжают терпеть поражения и уступают французам одну область за другой. В 1436 г. отряды Карла VII вступили в Париж, но должно было пройти еще 17 лет, прежде чем был взят город Бордо, последняя опора англичан в Аквитании. Столетняя война завершилась в 1453 г.

Обратим внимание на два существенных обстоятельства. Война между Францией и Англией так или иначе затронула интересы многих европейских государств того времени. Священная Римская империя, Арагон и Португалия, а также Фландрия поддерживали Англию, а папство, Кастилия и Шотландия оказывали помощь Франции. Это свидетельствует о том, что в Европе XIV-XV вв. формируется более сложная система международных отношений (подобная тенденция отчетливо проявится в XVI-XVII вв., в период так называемых «итальянских войн» и особенно в эпоху Тридцатилетней войны 1618-1648 гг.). Внешнеполитические события используются европейскими странами для решения собственных «внутренних» конфликтов: неслучайно в годы Столетней войны Англия и Шотландия, Франция и Фландрия, Арагон и Кастилия оказываются в разных «лагерях».

Второе обстоятельство, пожалуй, еще более важное. В течение ряда столетий война являлась делом феодального сословия: интересы крупных феодалов отстаивали с оружием в руках их вассалы - рыцари. Но на защиту Орлеана, под знамена Жанны д’Арк готов был подняться едва ли не весь французский народ. У представителей самых разных сословий пробуждается единое патриотическое чувство, а, стало быть, рождается национальное самосознание. Воплощением отечества в глазах средневекового человека был монарх. Поэтому укрепление королевской власти, дальнейшие успехи на пути централизации европейских государств в целом соответствовали изменениям в менталитете людей XV-XVI вв.