АЛЕКСАНДР ВАЛЕНТИНОВИЧ ВАМПИЛОВ

(1935 - 1972)

А.В.Вампилов вошел в историю русской драматургии XX века как новатор драматической формы, подобно Чехову, оказавший большое влияние на развитие русского театра.

Драматургический способ мышления отчетливо проявляется уже в ранних произведениях Вампилова - рассказах и очерках, печатавшихся в иркутской молодежной газете. В них обращает на себя внимание эстетическая установка на всемогущество и всевластие случая, который становится движущей силой сюжета. Название сборника рассказов, изданного в 1961 году, «Стечение обстоятельств» очень точно выражало один из главных вампиловских принципов раскрытия сущности человека - через его реакцию на случайность, неожиданную встречу, внезапное совпадение. Испытывая героя волей случая, анекдотической или даже фантастической ситуацией, автор раскрывает важность повседневных поступков, хрупкость человеческих чувств, не всегда способных противостоять великой силе пошлости, опасности обывательского быта.

Первые одноактные пьесы Вампилова «Двадцать минут с ангелом» (1962) и «Дом окнами в поле» (1964) демонстрируют верность автора излюбленному приему. Неожиданность - вот завязка действия. Однако этот, в сущности, водевильный зачин является началом не цепи занимательных событий, а замаскированных психологических поединков.

Так, герой пьесы «Дом окнами в поле» - сельский учитель, отрабо­тавший по распределению три года в деревне, - вдруг понимает, что все это время он «проспал», не поняв и по-настоящему не увидев окружавших его людей. Маленькая хитрость влюбленной в него женщины дает ему возможность почувствовать, как прекрасна и многообразна жизнь. Ключевой образ пьесы – «дом окнами в поле» - символ распахнувшейся навстречу миру человеческой души, один из первых в ряду сложной символики вампиловской драматургии.

Уже в этих пьесах А.В.Вампилова определились место действия и круг основных героев, характерные для его драматургии впоследствии. Это жизнь и люди российской провинции. Вампилов стал бытописателем, социологом, философом этого огромного замкнутого в себе мира, в котором вслед за Чеховым увидел подлинные черты современной реальности.

Если в первых драматургических опытах начинающего автора проявилась тенденция соединения элементов психологической драмы с водевилем, то в основу следующей пьесы «Прощание в июне» (1964) положен, на первый взгляд, традиционный для драматургии тех лет сюжет «студенческой комедии». История о талантливом студенте Колесове, влюбившемся в дочь ректора, который за это выгоняет его из института, незамысловата. Однако тема человеческой духовности, разрабатывавшаяся драматургами предшествующего поколения (А.Арбузовым, В.Розовым, А.Володиным), претерпевает здесь существенные изменения. В пьесах предшественников речь шла главным образом о душевном нравственном богатстве людей, которое проявлялось в столкновении с бездуховностью. Вампилов же переносит конфликт в сферу внутреннего существования героев.

Любимец курса, ловкий, дерзкий, находчивый с девушками, бесшабашный озорник, Колесов поначалу вызывает безоговорочную симпатию. Но драматург выстраивает цепь ситуаций, каждая из которых требует от героя какого-то решения: компромиссного или честного, но чреватого серьезными жизненными неприятностями. Любовь или возможность получить диплом - вот выбор, который должен сделать герой.

Таким образом, сюжет пьесы разворачивается одновременно в двух планах. На первом плане - чередование поступков героя то эксцентрических (уходит из института в сторожа, рвет свой диплом), то благоразумных (возвращение в институт, получение диплома). На втором же плане - его нравственное самопредательство.

В стремлении раскрыть сложность, неоднозначность человеческой природы Вампилов использует прием, который будет постоянным в его последующих пьесах. Второстепенные персонажи, являясь реалистическими характерами, в то же время становятся персонификацией отдельных черт и особенностей главного героя. Таков в «Прощании в июне» пенсионер Золотуев, на первый взгляд, комический персонаж. Когда-то проворовавшийся продавец, отсидевший положенный срок, он всю последующую жизнь копит деньги для того, чтобы заставить принципиального ревизора, уличившего его в воровстве, принять взятку. Золотуевское убеждение, что все можно купить и дело лишь в цене, становится для Колесова своеобразным предупреждением об опасности того пути, на который он ступил.

В финале пьесы герой, оглядываясь на пройденный путь, осознает несоответствие своих поступков тем нравственным принципам, которые были присущи ему изначально. Символическим обозначением этих принципов становится поэтический образ шелковистой альпийской травы, которую Колесов мечтает вырастить на родной земле. Этот образ обозначает душевную чистоту и творческую энергию, необходимые человеку для преодоления жизненной рутины.

Процесс самосознания героя раскрывается в характерной для Вампилова манере. В пьесе отсутствует длинный саморазоблачительный монолог Колесова. Мучительность прихода к верному решению выражена в усилении темпа и без того напряженного сценического действия. В финальной сцене Колесов разговаривает с ректором, отказывается от купленного предательством диплома, получает предложение об аспирантуре, тяжело объясняется с Таней и под воздействием беспощадной логики Таниных слов рвет диплом. Образ Колесова становится первым в ряду других вампиловских героев, отразивших начатое литературой XX в. исследование феномена психологической неопределенности человека. Такого рода исследование потребовало от драматурга установления особых отношений между автором и героем, который перестает быть «рупором авторских идей» и совершает поступки, диктуемые логикой его характера.

В пьесе «Прощание в июне» проявилось и особое понимание Вампиловым назначения ремарки. Ее функция - не столько описание места действия, деталей интерьера или особенностей облика и поведения героев, сколько выявление их психологического состояния. Например, описание золотуевской дачи, куда Колесов нанимается сторожем, свидетельствует о невероятном чувстве душевной свободы, которое герой испытывает в данный момент. В то же время вампиловские ремарки направлены и на создание плотного бытового фона, на котором разворачивается действие, реализуя установку драматурга на максимальную правдивость в изображении жизни.

Но Вампилову важно, прежде всего, вскрыть неоднозначность, парадоксальность реальности, поэтому он использует и богатейший арсенал средств театральной условности. Причудливость поступков, алогизм ситуаций, розыгрыши, смена масок (Колесов, например, на протяжении сценического действия из студента превращается в арестанта, затем в сторожа) - все это способствует воссозданию необычайно объемной, многослойной картины жизни.

Именно розыгрыш является основой фабулы пьесы А.Вампилова «Старший сын» (1967). Один из двоих опоздавших на последнюю электричку молодых людей, Володя Бусыгин, выдает себя за старшего сына хозяина квартиры, куда они случайно постучались в поисках ночного пристанища. Анекдотическая ситуация как бы взрывает застылость жизни захолустного предместья, погружая героев в стихию игры. Однако постепенно становится очевидна жестокость розыгрыша, поскольку старик Сарафанов принимает свое «отцовство» всерьез. Драматизация комедийного действия заостряет внимание на характере Бусыгина, обнажая побудительные мотивы его поступка. Поверхностность отношения к чужой жизни, стремление к свободе от груза обязательств - вот что угадывается за его легкомысленным включением в игру с чужими судьбами. Но одновременно в нем ощущается и одиночество как следствие тщательно оберегаемой внутренней независимости.

Рядом с Бусыгиным, как и рядом с Колесовым из «Прощания в июне», тоже находится герой, обозначающий пустоту ложного существования. Это Сильва - его случайный приятель, существо аморфное и беспринципное. Знаменательно, что именно Сильва разоблачает Бусыгина в финале пьесы, когда они сталкиваются в открытом конфликте. Но Сильва слишком мелок, ему не хватает одержимости Золотуева. Гораздо более масштабна фигура Сарафанова, обладающего при всей его внешней слабости великой силой мечты и добра. Чудаковатостью выглядит стремление Сарафанова заставить своих детей верить в то, что он продолжает работать в филармонии, в то, что когда-нибудь он создаст музыкальный шедевр. Но в конечном счете все это - лишь желание «не зачерстветь, не покрыться плесенью, не раствориться в суете». «Святой», «блаженный», «сумасшедший» Сарафанов оказывается удивительным образом близок Бусыгину. Неспроста Нина (родная дочь Сарафанова) утверждает, что они похожи. В глупостях и нелепостях поведения этих героев просвечивает их особая чуткость и проницательность.

Таким образом, Вампилов, противопоставляя два типа отношения к жизни – «серьезное», связанное с образами Нины, Кудимова, Макарской, и «блаженное», - обращается к формам народно-поэтического мироощущения. Модель семьи, характерная для сказки, где старшие сыновья традиционно умны и деловиты, а младшие - дурачки, в силу своей внутренней свободы и творческого начала добивающиеся счастья, оказывается у Вампилова перевернутой. Его «старшие сыновья» - Сарафанов и Бусыгин - на самом деле младшие, и потому именно они оказываются вознаграждены в пьесе. Слова Сарафанова в финале: «Что бы там ни было, а я считаю тебя своим сыном. (Всем троим.) Вы мои дети, потому что я люблю вас. Плох я или хорош, но я вас люблю, а это самое главное...» - утверждают идею о том, что близость и родство людей определяются не кровной связью, а чуткостью и добротой сердца, духовной общностью.

Пьесы «Прощание в июне» и «Старший сын» завершают первый этап творчества Вампилова - оптимистический. Герои этих пьес еще способны делать выбор, основанный на внутренних душевных склонностях. Однако они остаются на своеобразном жизненном распутье, и развернутая драматургом картина их внутренней борьбы настораживает, заставляет тревожиться об их судьбах в дальнейшем.

Определенным итогом развития такого начавшегося нравственного разрушения становится история Зилова - главного героя пьесы «Утиная охота» (1967). Если перед героями предыдущих пьес вставал вопрос, как вести себя в той или иной конкретной ситуации, то перед Зиловым встает вопрос, как жить, требующий не столько сиюминутного, ситуативного, сколько окончательного разрешения.

В пьесе «Утиная охота» процесс самосознания героя разворачивается не в финале, а на протяжении всего сценического действия. Достигается это введением приема ретроспекции в композиционную структуру драмы. Все события и герои возникают в воспоминаниях Зилова, преломляясь в его видении.

Настоящее время в пьесе - это ненастный, дождливый день, начинающийся злым розыгрышем обиженных Зиловым приятелей. Похоронный венок с надписью на черной ленте «Незабвенному, безвременно сгоревшему на работе Зилову Виктору Александровичу от безутешных друзей» открывает страшный путь героя к мучительному прозрению. Из мрачной атмосферы настоящего материализуется прошлое («лица и разговоры, вызванные воображением Зилова»), распадающееся на ряд сцен: празднование новоселья в квартире Зилова, эпизод в бюро технической информации (на рабочем месте героя), вечеринка в кафе «Незабудка». События сжаты, уплотнены, но границы повествования незаметно расширяются, вбирая в себя историю всей жизни Зилова и время, формирующее его.

Этому способствуют предельно объемные для драматургического произведения авторские ремарки. Основное место в них занимают точные характеристики манеры поведения героев. Например, в описании Зилова отмечены не только высокий рост, крепкое сложение, но и свобода в походке, жестах, манере говорить, «происходящая от уверенности в своей физической полноценности». В то же время автор обращает внимание на такие черты облика героя, как небрежность и скука, «происхождение которых невозможно определить с первого взгляда». Так изначально очерчена личность, которой многое дано от природы, но которая по какой-то причине задатки эти не реализовала.

Затем, в воспоминаниях Зилова будут явлены и безразличие к работе, и эгоизм, и грубость, и легкомыслие: он изменяет и врет жене, легко подписывает липовую статью, хамит окружающим. Но при этом он, единственный из всех, оказывается способен ощутить весь ужас превращения жизни в обыденный ритуал. Реакцией на это чувство и становится фиглярство героя.

В создании этого образа А.Вампилов талантливо переосмыслил такую форму бытования, как юродство, издавна на Руси являющееся протестом против неправедности и стремлением выразить настоящую правду о жизни. Традиционно юродство было сопряжено с физическим самоистязанием, подчеркивающим презрение к плоти ради высоты духа. Зилов же испытывает нравственные мучения, и это особенно подчеркнуто тем, что физически он почти неподвижен: сидит или лежит на тахте, лишь изредка подходя к телефону.

Эта неподвижность в настоящем контрастирует с удивительной внутренней подвижностью в сценах-воспоминаниях. Герой стремительно переходит от умиротворения к гневу, от цинизма к растроганности, от нежности к хамству. Контрастность обнажает нынешнюю омертвелость души героя, которую не скрывает даже попытка «сменить маску»: Зилов одевает на шею похоронный венок, а затем примеряет охотничье снаряжение. В этой «смене масок» автором символически запечатлено основное качество современной ему жизни: ее неподлинность.

На протяжении всего действия поведение героев сопровождается ремарками: «интригующе», «многозначительно», «театрально», «усмехнувшись», «насмешливо», «иронически», «фальшиво», «деланно смеется», «дурашливо сложила руки», «роковым голосом», «играет». Так возникает картина огромного балагана, где все герои носят какие-то навязанные жизнью маски.

Верный себе, Вампилов соотносит своего героя с его ближайшим окружением: начальником Кушаком, приятелями по работе Саяпиным и Кузаковым. Каждый из них подчеркивает одновременно и неординарность героя, и убожество мрачного карнавала жизни.

В предыдущих вампиловских пьесах герой проверялся любовью, и бескорыстие этой любви становилось выходом из нравственного тупика. Зилов, окруженный тремя женщинами (бывшей любовницей, женой и новой возлюбленной), - оказывается неспособен на взлет чувств, хотя жажда возвышенной, чистой любви живет в его душе.

Об этом свидетельствует сцена объяснения с покидающей его женой, когда запертый в комнате Зилов произносит вдохновенный монолог о своем чувстве. Жена уходит в самом начале монолога, а вместо нее приходит Ирина, и слова оказываются обращены к ней. Эта случайная подмена ставит знак равенства между женщинами. Обе они, в сущности, не стремятся к тому, чтобы по-настоящему понять Зилова, и это непонимание лишает любовь почвы, ведет к расставанию.

Лишь одна фигура в пьесе по масштабности обобщения равна Зилову. Это официант Дима, жизнь и поведение которого в их строгой упорядоченности и регламентированности противопоставлены балаганности мира Зилова и его окружения. Он занимает особое место в воспоминаниях героя, потому что непонятен. Его поступки (он бьет по лицу мертвецки пьяного Зилова; узнав о готовящемся самоубийстве героя, выговаривает себе право на владение его лодкой) свидетельствуют об абсолютной бесчеловечности. В страшном объяснении правил утиной охоты официант раскрывается до конца: «Влет бей быстро, но опять же полное равнодушие... Как сказать... Ну так, вроде бы они летят не в природе, а на картинке... Живые они для того, кто мажет. А кто попадает, для того они уже мертвые...». Официант - это олицетворение духовной мертвенности, которую Зилов с ужасом предчувствует в себе.

Однако именно он становится спутником и проводником Зилова в единственный мир, где еще способна оживать изолгавшаяся зиловская душа, - мир утиной охоты. Охота, на которую собирается герой на протяжении всего этого длинного мучительного дня, - это возможность оторваться от быта и повседневности, суеты, вранья и лени. Это мир мечты. В воспоминании Зилова об охоте возникают образы другого берега, тумана, сна - всего, что традиционно связывается с мечтой. Возвышенность образа утиной охоты подчеркивается тем, что Зилов ни разу не убил ни одной утки. Утиная охота становится символом возможного для любого человека пути к истине, к самому себе подлинному. Но присутствие страшной фигуры официанта во многом лишает утопию Зилова ее смысла. Последняя попытка героя вырваться из замкнутого круга - это финальная попытка самоубийства, которая совершенно по-вампиловски перерастает в потасовку Зилова с пытающимися его спасти приятелями, сопровождающуюся унизительной перебранкой. Потрясение, переживаемое героем, раскрывается в ремарке: «Выгнав доброхотов, Зилов ничком бросается на постель». И дальше: «Вздрагивает. Еще раз. Вздрагивает еще. Плачет он или смеется, понять невозможно, но его тело долго содрогается так, как это бывает при сильном смехе или плаче. Так проходит четверть минуты. Потом он лежит неподвижно. К этому времени дождь за окном прошел, синеет полоска неба, и крыша соседнего дома освещена неярким осенним солнцем».

Финальный, под занавес, звонок Зилова официанту с предложением идти на охоту может быть воспринят двояко. Это и связанный с образом утиной охоты знак возрождения, и ассоциирующийся с официантом знак окончательного омертвения его души.

После «Утиной охоты» Вампилов попробовал себя в жанре сатирической комедии, написав пьесу «Провинциальные анекдоты» (1968), но затем вновь вернулся к своему излюбленному герою. Последняя пьеса драматурга «Прошлым летом в Чулимске» (1972) - своеобразная вариация «Утиной охоты». Следователь Шаманов, сломленный сложностями жизни, сам однажды поражается безжизненности, исходящей от всего его существа. И эта шамановская безжизненность становится источником зла для всех, кто соприкасается с героем. Он мучает любящую его Зину, едва не толкает на преступление Пашку.

В этой пьесе происходит еще большее расширение границ изображаемой действительности. Второстепенные персонажи (Дергачев, Еремеев, Хороших) становятся активными носителями действия. В сгущении событий одного дня Чулимска выявлен драматизм людских отношений, сложная диалектика поступков, от которых зависит и судьба ближнего, и состояние общества. Многовариантность отображенных в пьесе судеб способствовала тому, что драма приобрела эпический характер. Об этом свидетельствует и название, относящее события в прошлое, что приравнивает их к воспоминаниям.

Ключевой образ пьесы - молодая девушка Валентина - незаметная официантка чулимской чайной, полюбившая Шаманова. Ее любовь становится началом возрождения героя и трагедией для самой Валентины. Крошечный палисадник перед чайной, трогательно оберегаемый Валентиной от разорения, - символ мечты об иной жизни. Но в отличие от зиловской утиной охоты, он не столь хрупок и иллюзорен. В финале пьесы оскорбленная и униженная, но тем не менее чистая, Валентина вновь поправляет забор палисадника, утверждая правоту своего отношения к жизни.

Таким образом, в пьесах Вампилова был осуществлен синтез жанровых форм на почве психологической драмы. Это позволило драматургу необыкновенно точно отразить главное настроение времени - всеобщую глобальную неудовлетворенность существующим. И в то же время в подвижности и богатстве человеческой природы увидеть гарантию сохранения духовности.

 

ЛИТЕРАТУРА

 

Венок Вампилову: Стихи. Из воспоминаний. Из писем: Сборник / Сост. Л.В.Иоффе; Предисл. А.Г.Румянцева. - Иркутск: Изд-во Иркут. ун-та, 1997. - 96 с.

Гушанская, Г. Александр Вампилов: Очерк творчества / Г.Гушанская. – Л.: Сов. Писатель. Ленинг. отделение, 1990. – 320 с.

Имихелова, С.С. Время в пьесе А.Вампилова «Утиная охота» [Электронный ресурс] / С.С.Имихелова // Режим доступа: http://www.mineralov.ru/imihel1.htm (дата обращения 2011).

Рудницкий, К. По ту сторону вымысла / К.Рудницкий // Вопросы литературы, 1976. - №10. – с.28-75.

Собенников, А.С. Чайка» А.П. Чехова и «Прошлым летом в Чулимске» А. Вампилова (К типологии сюжета) / А.С. Собенников // Чеховские чтения в Ялте. Сб.науч. тр. - М.: Наследие, 1997. - Вып. 9. - c.54-62.

Собенников, А.С. Русская литература и Вампилов / А.С.Собенников // Мир Александра Вампилова. Материалы к путеводителю. - Иркутск, 2000. - С.190-193.

Собенников, А.С. Случай в драматургии А. Вампилова / А.С.Собенников // Almater Александра Вампилова. - Иркутск, 2008. - С. 72-83.

Стрельцова, Е.И. Вампилов Александр Валентинович / Е.И.Стрельцова // Русские писатели ХХ века: Биографический словарь. – М.: научное изд-во «Большая российская энциклопедия»; изд-во «Рандеву- АМ», 2000. – С. 133-135.

Стрельцова, Е.И. Плен утиной охоты / Е.И.Стрельцова.- Иркутск: Издание ГП «Иркутская областная типография №1», 1998. – 376 с.

Сушков, Б.Ф. Александр Вампилов: Размышления об идейных корнях, проблематике, художественном методе и судьбе творчества драматурга / Б.Ф.Сушков. - М.: Сов. Россия, 1989. - 165 с.

Тендитник, Н. Перед лицом правды: Очерк жизни и творчества Александра Вампилова / Н.Тендитник. - Иркутск: Изд-во журн.»Сибирь», 1997. - 142 с.

Тимощук, Е.В. Жанровая специфика драматургии А.В.Вампилова. Автореф. дис. … канд. филол. наук. – М., 2008. – 23.с. [Электронный ресурс] // Режим доступа: www.mgpu.ru/download.php?id=4622 (дата обращения 12.02. 2011).

 

 

5. ЛИТЕРАТУРА 1985 – 2000-х ГОДОВ