И ОСНОВНЫЕ ТЕНДЕНЦИИ РАЗВИТИЯ

 

Характер литературы этого периода, ее темы, проблемы, конфликты, жанрово-стилевые особенности определила начавшаяся Великая Отечественная война. С этого времени и на долгие годы, вплоть до середины 1980-х, тема войны стала одной из ведущих в нашей литературе. Однако ее трактовка с годами менялась. Еще В.Г.Белинский писал, что есть идеи времени и формы времени. На каждом этапе общественного и литературного развития выдвигаются свои задачи, временная дистанция позволяет иначе оценить прошлое. С годами будет все более усиливаться трагизм в осмыслении военной темы и одновременно активизироваться ее нравственно-философский потенциал. Пока же перед литературой 1941-1945 годов стояла задача укрепить дух советских людей, пробудить в них волю к сопротивлению. Литература этого времени в целом носила героический характер. Это, разумеется, не означало, что писатели умалчивали о трагических событиях тех лет, но все же героический пафос явно доминировал.

1215 писателей ушли на фронт, многие из них погибли. Писатель стал непосредственным участником и свидетелем происходящих военных событий. Среди них были А.Твардовский и К.Симонов, М.Шолохов и А.Фадеев, А.Платонов и В.Гроссман, И.Эренбург и П.Антокольский, Ю.Друнина и А.Сурков, П.Коган и В.Багрицкий, Н.Майоров и Н. Старшинов, К.Ваншенкин и Д.Самойлов и многие, многие другие. Данное обстоятельство также не могло не повлиять на характер литературы. Установка на факт, огромный интерес к документу, к живым свидетельствам очевидцев становится приметой литературы военных лет. Примечательны строки из стихотворения И.Сельвинского «Я это видел!»:

 

Можно не слушать народных сказаний,

Не верить газетным столбцам,

Но я это видел. Своими глазами.

Понимаете? Видел. Сам.

Вот тут дорога. А вон там - взгорье.

Меж ними

вот этак -

ров.

Из этого рва подымается горе.

Горе - без берегов.

 

Нет! Об этом нельзя словами…

Тут надо рычать! Рыдать!

Семь тысяч расстрелянных в мерзлой яме.

Заржавленной, как руда.

 

Здесь же проявляется и еще одна важная особенность литературы военных лет – публицистичность, повышенная эмоциональность, открытое выражение чувств. Причем писатели стремились не только выплеснуть переполняющие их чувства, но и привлечь читателя на свою сторону. В годы войны литература приобрела агитационный, мобилизующий характер.

В связи с этим неудивительно, что преимущественное развитие получают малые жанры, позволяющие дать немедленный отклик на происходящее. Великая Отечественная война (очерк, рассказ, публицистическая статья, лирическое стихотворение). Лишь с 1942 года начинают развиваться так называемые «средние» жанры (повесть, поэма). Первая повесть о войне - «Народ бессмертен» (1942) - была написана В.Гроссманом и посвящена трагическим событиям лета 1941-го, самоотверженности народа, вступившего в неравную схватку с врагом.

Из всех родов литературы лидирующее положение в 1941-1945 гг. принадлежит лирике. И это вполне закономерно: война обострила переживания, драматизировала отношения, обновила чувства, которые проходили проверку. Лирическое начало проникает в прозу. Об этом говорит уже само обращение многих писателей к публицистике, которую называют лирикой в прозе. К этому жанру обратились крупнейшие мастера художественного слова: Алексей Толстой, Андрей Платонов, Николай Тихонов, Илья Эренбург, Михаил Шолохов, Константин Симонов, Борис Горбатов, Леонид Собо­лев, Всеволод Вишневский, Леонид Леонов, Мариэтта Шагинян, Алексей Сурков и многие другие. Индивиду­альное восприятие окружающей действительности, непосред­ственные впечатления сочетались в их творчестве с воссозданием реальной жизни, с раскрытием глубоких человеческих переживаний.

Но особенно интенсивно в годы войны развивается лирическая поэзия, причем не только гражданская и патриотическая, но и любовная, философская лирика. Поэзию военных лет отличает многообразие жанров, среди которых и древние, и «новые»: ода, послание, элегия, песня, баллада, рассказ в стихах, басня, частушка, эпиграмма, поэма.

Поэты первыми откликнулись на сам факт начала войны. Уже 24 июня 1941 года сразу в двух газетах - «Известия» и «Красная звезда» - было опубликовано стихотворение В.Лебедева-Кумача «Священная война». Композитор А.Александров сразу же написал музыку, и уже 27 июля одна из групп Краснознаменного ансамбля песни и пляски СССР впервые исполнила эту песню на Белорусском вокзале, откуда наши войска уходили на фронт. С тех пор «Священная война» стала гимном той героической и трагической эпохи. Особая роль этой песни заключается в том, что она своим трагическим звучанием опережала реальные чувства советских людей, готовила их не к легкой победе «малой кровью», а к большой, жестокой, небывалой войне. «Ярость благородная», о которой пелось в ней, должна была еще пробудиться, и литература способствовала формированию этого чувства. Тема гнева и возмездия стала одной из ведущих, об этом говорят даже сами названия произведений тех лет: «Убей его» К.Симонова, «Слово ненависти» А.Твардовского, «Бей врага» В.Инбер, «Наука ненависти» М.Шолохова и т.п.

Но тема ненависти к врагу была неразрывно связана с темой любви к Родине. В литературе 1941-1945 годов она заняла ведущее место и раскрылась во всей ее многогранности. С ней были связаны: тема братства народов нашей страны, идея преемственности национальных, героических, нравственных, эстетических ее традиций («Клятва» и «Мужество» А.Ахматовой, «Родина» К.Симонова, «Россия» А.Суркова, «Тебе, Украина» А.Твардовского, «Белорусская песня», «Русской женщине» М.Исаковского, «Старый парк», «Зима приближается», «Ожившая фреска» Б.Пастернака и др.). Особенно важно отметить, что пробуждение чувства родины было неразрывно связано с пробуждением личностного самосознания.

Перед лицом испытаний происходило открытие Родины, человек словно впервые задумывался, что же это такое, и одновременно познавал самого себя. Так, в стихотворении К.Симонова «Ты помнишь, Алеша, дороги Смоленщины…» (1941), написанном в форме дружеского послания поэту А.Суркову и содержащем элегические размышления о ложном и истинном, читаем:

 

Ты знаешь, наверное, все-таки Родина -

Не дом городской, где я празднично жил,

А эти проселки, что дедами пройдены,

С простыми крестами их русских могил.

 

Не знаю, как ты, а меня с деревенскою

Дорожной тоской от села до села,

Со вдовьей слезою и с песнею женскою

Впервые война на дорогах свела.

 

Патриотическое чувство раскрывалось как глубоко интимное. Неслучайно в годы войны так тесно переплелись патриотическая и интимная лирика, ведь защищая родной дом, свою родину, солдат тем самым защищал и своих близких, свою любимую. Мы убеждаемся в этом, читая стихотворение К.Симонова «Жди меня» (1942), которое в то время стало своеобразной молитвой-заклинанием для всех, кто находился в разлуке, его сборник стихов «С тобой и без тебя» (1942) или ставшие песнями «В землянке» А.Суркова (музыка К.Листова), «Темная ночь» Б.Агатова (музыка Н.Богословского), «Огонек» М.Исаковского (музыка М.Никоненко) и многие другие.

Важнейшим открытием литературы 1941-1945 годов было осознание ценности личности. Пред лицом смерти происходило освобождение от идеологических штампов, стереотипов, люди словно впервые открывали для себя, казалось бы, очевидные вещи. В написанной в годы ленинградской блокады поэме О.Берггольц «Февральский дневник» (1942) обретенное в тяжких испытаниях чувство духовного освобождения, открытие способности ценить по-новому «всю нашу жизнь» было очень точно выражено с помощью оксюморонного словосочетания «счастье страшное»:

 

В грязи, во мраке, в голоде, в печали,

где смерть как тень тащилась по пятам,

такими мы счастливыми бывали,

такой свободой бурною дышали,

что внуки позавидовали б нам.

 

О да, мы счастье страшное открыли -

достойно не воспетое пока, -

когда последней коркою делились,

последнею щепоткой табака;

когда вели полночные беседы

у бедного и дымного огня,

как будем жить,

когда придет победа,

всю нашу жизнь по-новому ценя.

В плане осознания ценности человеческой жизни показательно и стихотворение А.Твардовского«Две строчки» (1943) из цикла «Фронтовая хроника». Оно написано в форме воспоминания-размышления о гибели молодого солдата во время Финской войны. Однако новый опыт, вынесенный поэтом из испытаний Великой Отечественной, заставил его многое переосмыслить, и теперь факт гибели никому не известного мальчика, становится источником авторской рефлексии. При этом неожиданно оживает классическая тема русской литературы - тема маленького человека, которая осмысляется советским поэтом в духе пушкинско-гоголевской традиции. В словосочетании «маленький человек» акцент делается на втором слове: пусть маленький, но человек, единственный и неповторимый в своей уникальности, а потому его уход воспринимается как невосполнимая утрата, вне зависимости от того, успел или не успел он что-либо совершить. Чувство жалости, сострадания соединяет героя, автора и читателя. В связи с этим закономерно, что итогом размышлений становится объединение объекта и субъекта рефлексии: определение «маленький» распространяется уже не только на погибшего солдата, но и на самого лирического героя:

Среди большой войны жестокой,

С чего - ума не приложу, -

Мне жалко той судьбы далекой,

Как будто мертвый, одинокий,

Как будто это я лежу,

Примерзший, маленький, убитый

На той войне незнаменитой,

Забытый, маленький лежу.

 

Активизация гуманистических, философских тенденций, актуализация темы внутренней свободы проявляется в годы Великой Отечественной войны в произведениях разных жанров (например, в военных рассказах А.Платонова, в пьесе Е.Шварца «Дракон» (1943)). И все же нельзя сказать, что эта - очень важная – тенденция стала в литературе 1941-1945 годов определяющей. Она получит свое развитие в дальнейшем, в период хрущевской оттепели, затем - в 1970-1980-е годы, а во время войны ведущей в литературе все же оставалась тема подвига. Но пути ее художественного решения были различны.

В одних произведениях преобладала романтическая трактовка этой темы. Причем акцент делался не только, а порою и не столько на исключительном событии как таковом, на поэтизации конкретных фактов проявления героизма (как в «Балладе о танке КВ» И.Сельвинского, в «Рассказе танкиста» А.Твардовского), сколько на поэтизации высоких нравственных качеств человека, его совершающего, на исследовании истоков подвига, процесса формирования героического характера. Примеры тому мы можем видеть в поэмах «Зоя» (1942) М.Алигер, «Сын» (1942) П.Антокольского, в повестях В.Гроссмана «Народ бессмертен» (1942),Л.Леонова «Взятие Великошумска» (1944), в сборниках рассказов Л.Соболева «Морская душа» (1942), А.Платонова «Одухотворенные люди» (1942),романе «Молодая гвардия» А.Фадеева (работа над его 1-ой редакцией шла в течение 1943-1945 годов).

В других произведениях, напротив, в центре внимания авторов оказывались будни войны, тяжкий каждодневный труд, требующий напряжения всех сил, а потому подвиг воспринимался не как нечто исключительное, а как норма поведения, бесстрашие – как выработанная в испытаниях способность подавлять в себе естественное чувство страха. С таким решением проблемы героического мы встречаемся, например, в повести К.Симонова «Дни и ночи» (1943-1944), где показан человек, уже сформированный войной, переживший и радость побед, и горечь поражений. Для него бой – это тяжелая работа. Сосредоточенность человека на своем деле – главный аспект в характере героя повести капитана Сабурова. Война как очень трудное и ответственное дело, меняющее характер и сознание человека, представлена и в цикле повестей А.Бека «Волокаламское шоссе» (1943-1960).

Среди множества произведений, созданных в эти годы, особое место принадлежит поэме А.Твардовского «Василий Теркин»(1941-1945). Этопроизведение уникально уже тем, что создавалось в течение всей войны и охватывает всю войну, начиная с первых месяцев отступления и до победы в Берлине. В нем нашли отражение все стороны фронтовой жизни тех лет: будни и подвиг, трагическое и героическое, обыденность и высокая духовность. Книгу Твардовского справедливо называют энциклопедией фронтовой жизни тех лет.

Главы книги публиковались в газетах по мере их написания. Каждая из них представляет собой сюжетно завершенное целое. Такой композиционный прием А.Твардовский объяснял тем, что его читатель, также как и сам автор, мог просто не дожить до следующей главы, поэтому поэт стремился высказаться в каждой главе до конца, ничего не утаивая, не оставляя на потом.

Основной художественный принцип, определяющий своеобразие жанра и композиции, свойство стиля, поэтического языка, характер главного героя поэмы «Василий Теркин» можно определить одним словом – это свобода. Твардовский отказался от традиционных жанровых характеристик и назвал свое произведение просто «книгой про бойца без начала, без конца». Он свободно переходит от одного эпизода к другому. Последовательность глав определяется не сюжетом, а самим ходом войны («На войне сюжета нету»).

Что же придает этому внутренне свободному повествованию единство?

Во-первых, основная поэтическая идея, выраженная в рефрене:

 

Бой идет святой и правый,

Смертный бой не ради славы,

Ради жизни на земле.

 

Заметим, что у Твардовского в трактовке патриотической темы акцент сделан не на идеологическом, а на общечеловеческом аспекте: война представлена как поединок жизни и смерти.

Другим важнейшим объединяющим началом, придающим поэме единство, является образ главного героя - Василия Теркина.

На первый взгляд, он всего лишь весельчак, балагур, но по мере знакомства с героем выясняется, что даже шутник он не простой, а «великий шутник». Перед нами характер героический и глубоко содержательный.

Василий Теркин не просто обычный солдат, такой, как все, хотя в поэме и говорится, что «парень сам собой / Он обыкновенный». Этот герой способен совершить то, что обычному человеку сделать не под силу – переплывает в ноябрьскую стужу реку, одним выстрелом из винтовки сбивает самолет и т.п. Вместе с тем перед нами и не исключительная личность, как ее понимали романтики. В образе Теркина удивительно сочетаются индивидуальное и всеобщее. Твардовский сумел сделать этот образ настолько живым, узнаваемым, что читатели тех лет воспринимали его как реальное лицо, им казалось, что они вместе с ним воевали; Теркину писали письма. Одновременно его образ содержит высокую степень обобщения. Фактически пред нами герой-народ, и автор подчеркивает в нем не столько индивидуальное, сколько то, что роднит его со всеми. В нем воплощается историческая судьба народа. А поскольку народ бессмертен, то и Теркин не может погибнуть: «Не подвластен Теркин смерти, / Коль войне не вышел срок». Подобно герою народного эпоса, он должен совершить свое главное историческое дело – освободить родную землю от врага, одержать победу.

Василий Теркин – национальный тип, ведущий свою родословную и от героя народных сказок, того самого солдата, который все умеет, ничего не боится, которому по плечу любое дело, кто способен и кашу из топора сварить, и Змея Горыныча одолеть.

У Твардовского Теркин - носитель идеи жизни. В народном сознании жизнь неизбежно побеждает смерть, поэтому и в главе «Смерть и воин» герой прогоняет Смерть, которая является к нему, тяжелораненому, в виде старухи с клюкой. И только в конце поэмы, когда битва «ради жизни на земле» была закончена, когда была одержана победа, Теркин растворяется в народной массе, из которой он и вышел.

Но в поэме Твардовского есть еще один важный образ, который также придает единство «книге про бойца», - это образ автора. В поэме есть несколько глав «От автора» и одна глава «О себе». Взаимоотношения автора и Василия Теркина необычны. Автор выступает в поэме Твардовского не как демиург, создатель художественного мира, а как его часть. Он дополняет и укрупняет образ главного героя, поскольку автор тоже часть воюющего народа, он смотрит на войну как бы изнутри, снизу, солдатскими глазами. Его можно назвать своеобразным эпическим двойником Теркина. В главе «О себе» об этом говорится так:

 

И скажу тебе, не скрою, -

В этой книге, там ли сям,

То, что молвить бы герою,

Говорю я лично сам.

Я за все кругом в ответе,

И заметь, коль не заметил,

Что и Теркин мой герой,

За меня гласит порой.

Он земляк мой и, быть может,

Хоть нимало не поэт,

Все же как-нибудь похоже

Размышлял. А нет, - ну - нет.

Теркин - дальше. Автор - вслед.

 

Поэтому в финале, когда свершилось главное событие, когда была одержана победа, голос автора тоже смолкает:

 

И как будто оглушенный

В наступившей тишине,

Смолкнул я, певец смущенный,

Петь привыкший на войне.

 

Примечательно, как оценили поэму современники Твардовского. Намеренно приведем суждения писателей, чьи идейные и творческие позиции «полярны» по отношению к взглядам убежденного коммуниста, советского писателя А.Твардовского, - это И.А.Бунин и А.И.Солженицын. Каждый из них в своих оценках делает акцент на том, что считает особенно важным в искусстве: для Бунина - это свобода, естественность погружения в стихию народной жизни и народной речи, для борца с режимом Солженицына - это принцип правды, он убежден в том, что все зло в мире от лжи, а потому «одно слово правды весь мир перетянет». И как это ни удивительно, два столь разных «критика», оценивая поэму «Василий Теркин» в соответствии со своей шкалой ценностей выставили ее автору высший балл.

И.А.Бунин: «Это поистине редкая книга: какая свобода, какая чудесная удаль, какая меткость, точность во всем и какой необыкновенно народный, солдатский язык - ни сучка ни задоринки, ни единого фальшивого, готового, то есть литературно-пошлого слова!»

А.И.Солженицын: «(…) со времен фронта я отметил «Василия Теркина» как удивительную удачу: задолго до появления первых правдивых книг о войне (…) в потоке угарной агитационной трескотни (…) Твардовский сумел написать вещь вневременную, мужественную и неогрязненную (…). Не имея возможности сказать полную правду о войне, Твардовский останавливался, однако, перед всякой ложью на последнем миллиметре, нигде этого миллиметра не переступил, нигде! - оттого и вышло чудо».

Подводя итог, хотелось бы вновь акцентировать внимание на том, что литература 1941-1945 годов позволяет читателю увидеть в ней не только то, что было обусловлено задачами агитации, что продиктовано конкретным временем, но и то, что выходит за его рамки, что во многом определило последующее развитие нашего общества и нашей литературы.

 

ЛИТЕРАТУРА

 

Абрамов, А. Лирика и эпос Великой Отечественной войны: Проблематика. Стиль. Поэтика. /А.Абрамов.. – М.: Сов. писатель, 1972. - 672 с.

Богатко, И. А. Мужество века: актуальность современной советской прозы о войне: книга для учащихся / И. А.Богатко. – М. : Просвещение, 1986. – 110 с.

Богуславский, А.О. Краткая история русской советской драматургии / А.О.Богуславский, В.А Диев, А.С Карпов. – М.: Просвещение, 1966. - 347 с.

Ефремова, О.Е. Русский рассказ о войне (1945-1955 гг.): Проблемы типологии. /О.Е. Ефремова.- Майкоп: Редакционно-издательский отдел Адыгейского гос. ун-та, 2003. -56 с.

Лазарев, Л.И. Константин Симонов: очерк жизни и творчества. / Л.И.Лазарев — М.: Худож. лит., 1985. — 342 с.

Таганов, Л. Великая Отечественная война в советской поэзии 40 - 70-х годов: учеб. пособие. / Л.Таганов. - Иваново: ИвГУ, 1978. - 180 с.

Пьяных, М.Ф. Ради жизни на земле: Рус. сов. поэзия о Великой Отечественной войне. Кн. для учителя. / М.Ф.Пьяных – М.: Просвещение, 1985. - 272 с..

Финк, Л. А. Константин Симонов / Л. А.Финк. – М. : Сов. писатель, 1983. – 400 с.

Хренков, Д.М. От сердца к сердцу: о жизни и творчестве Ольги Берггольц / Д. М Хренков. – Л. : Сов. Писатель, 1979. – 254 с.

Проза о Великой Отечественной войне [Электронный ресурс] // Режим доступа: http://www.otvoyna.ru/proza.htm свободный. ( Дата обращения 15.12.2010.)