Тема: Политика коллективизации и раскулачивания.

Кооперативное движение в России развивалось еще в дореволюционную эпоху. Профессора Чаянов и Кондратьев были консультантами большевиков при проведении НЭПа. В НЭП получила распространение кредитная и сбытовая кооперация, охватившая до 20 млн. крестьян, что в 2 раза превышало дореволюционные показатели.

В НЭП произошла социализация[27] психологии советского крестьянства. Но производственная кооперация – колхозы, совхозы, коммуны в нашей стране в годы НЭПа особого распространения не получила. Колхозы подвергались критике за падеж скота, плохое хранение урожая. После определенной стабилизации с/х с 1925 г. заметно уменьшилось количество производственных кооперативов. Так к июлю 1928 г. в кооперативах состояло не многим более 1,5% крестьянских хозяйств. Следует отметить, что условия работы кооперативах были очень сложными (так на 5 колхозов по норме полагался 1 трактор!).

Тем не менее, советское руководство делало ставку именно на производственную кооперацию, полагая, что именно она даст товарный хлеб для экспортных и валютных операций, а также для индустриализации.

В декабре 1927 г. состоялся XV съезд партии, на котором была принята резолюция «о сплошной коллективизации».Она означала переход к административным мерам в период хлебозаготовок весны 1928 г. Удар должен был быть нанесен, прежде всего, по кулакам. Опыт показался Сталину эффективным и после разгрома Бухаринской группы он выдвинул лозунг о «форсированной и сплошной коллективизации». Нужно модернизировать аграрный сектор и за его счет провести первую пятилетку. Одновременно Сталин поставил задачу ликвидации кулачества как класса. Бывшие лидеры левой оппозиции во главе с Троцким отнеслись к политике коллективизации положительно («это - разрыв с идиотизмом сельской жизни»). В этом смысле можно говорить об определенном совпадении интересов Сталина и бывшей левой оппозиции.

Исполнять коллективизацию должны местные органы: сотрудники ОГПУ, молодежь, сельские советы; к тому же на село был отправлен отряд 25-тысячников – «авангард советского общества». В результате управленческий аппарат на селе вырос в 5 раз.

Началом форсированной коллективизации традиционно считается 1929 г., а ее верхней границей – май 1934 г. Кулаки = дореволюционные мироеды – это небогатые крестьяне, занимавшиеся ростовщичеством, кредитованием, отдачей в долг зерна. Они были уничтожены еще в годы Гражданской войны. Кулачество периода НЭПа – это новая генерация крестьянства, выбивавшаяся из своей среды собственным трудом (они физически здоровы, образованы и предприимчивы).

Классификация крестьянства и определение статуса кулачества – достаточно сложный вопрос. Советское правительство было озадачено провести маркировку кулачества. В 1929 г. согласно положению Совнаркома СССР кулаки – это крестьяне, систематически использующие наемный труд, в хозяйстве имевшие механизмы для переработки с/х продукции; кто сдает в аренду инвентарь и помещения, занимается ростовщичеством и коммерческим посредничеством.

Для государственного управления процессом коллективизации был создан Наркомат земледелия СССР (1929). Его возглавил Я.А.Яковлев (Эпштейн; родной брат мужа М.В.Нечкиной). Все кулаки были разбиты на три категории, каждая из которых предполагала определенную форму санкций. Первая категория «контрреволюционный актив» подлежала заключению в концлагеря, а организаторы терактов, повстанчества – расстрелу (77 тыс. человек арестовано). Вторая – «элементы кулацкого актива» - подлежала высылке в отдаленные районы данного края и за его пределы. В третью группу входили кулаки, расселявшиеся на новых участках за пределами колхозов на территории данного района (по 2-й и3-й категориям 245 тыс. крестьянских семей подлежало высылке).

5 января 1930 г. ЦК ВКП (б) принял постановление «О темпах коллективизации и мерах помощи государства колхозному строительству». В нем устанавливались контрольные цифры по раскулачиванию – в пределах 3-5% крестьянских хозяйств. В то время как по официальной непреувеличенной статистике доля крестьянских хозяйств составляла примерно 2%. Это значит, что пришлось раскулачивать середняков.

По официальным данным за 1930-1931 гг. по стране раскулачено более 600 тыс. крестьянских хозяйств и кроме них еще 200-250 тыс. хозяйств самораскулачились. Если учитывать 1929 г., то общее число раскулаченных хозяйств составит 1 млн., что отразилось на судьбе 5-6 млн. человек (1,5 млн. из них были репрессированы, на российский Север, на Урал, в Казахстан).

Политика раскулачивания опережала практику колхозного строительства. Земля, постройки, скот, инвентарь – передавались в «неделимые фонды колхозов» (по оценкам экспертов эти фонды составили более 1/3 всего имущества колхозов). Уже в 1930-1931 гг. всё зажиточное крестьянство было раскулачено, а в 1932 – 1933 гг. лозунг раскулачивания был необходимой «дубинкой». В силу этого 8 мая 1933 г. Молотов и Сталин подписали директиву «о прекращении массовых репрессий на селе». Это означало завершение политики форсированной коллективизации. Советское общество после раскулачивания было психологически искалечено.

Колхозы де-юре можно определить как производственные кооперативы, де факто – как государственные предприятия, однако, с тем лишь отличием, что государство не несло никакой ответственности и не имело никаких обязательств перед колхозом и колхозниками.

Совхозы – это государственные предприятия, в которых государство несло обязательства пенсионного обеспечения, денежной оплаты и т.д., но совхозы не получили в годы коллективизации широкого распространения.

Формально в совхозах директора назначались, а в колхозах выбирались. Но реально кандидатура директора выбиралась не рядовыми колхозниками, а – другими людьми, согласуясь при этом даже с ОГПУ. Колхозники были ограничены в праве распоряжаться своими фондами, в праве расходовать свои денежные средства.

Колхозное правление несло партийную, административную и уголовную ответственность за невыполнение плана хлебозаготовок, за нарушение установленного севооборота или за нарушение сроков сева или уборки урожая. С утверждением колхозного строя производственная автономия крестьянских хозяйств социальный потенциал самоуправления на селе были ликвидированы. Крестьянское население вновь попало в полную зависимость от государства.

По существу колхозы являлись организованной формой подчинения крестьянства, позволившей государству контролировать производство в аграрном секторе и облегчавшей организованное изъятие с/х продукции. В этом смысле колхозная система – мобилизационная форма организации с/х производства с выгодой для государства. Имели место завышенные ожидания. Через угрозы и прямое насилие крестьяне были вынуждены сдавать зерно, скот, инвентарь в неделимые фонды колхозов. Власти откровенно на месте чинили произвол по отношению к крестьянству. Это давало свои результаты: 1929 г. – в колхозах до 7% крестьянских хозяйств, а уже в январе-феврале 1930 г. в колхозы записалось более 20% крестьянских хозяйств.

Все вышесказанное не могло не вызвать ответных мер отпора. Крестьянство стало отвечать забоем скота, укрытием с/х продукции, бегством в города на новостройки (все это – пассивные формы протеста), а также – убийствами сельских активистов, массовыми выступлениями против коллективизации, поджогами сельских помещений, организацией вооруженных отрядов, начинавших борьбу против власти (все это – активные формы сопротивления). Если в СССР в 1929 г. было зарегистрировано более 1300 крестьянских выступлений различного калибра, то только за первые два месяца 1930 г. – более 1000 выступлений при участии около 350 тыс. крестьян, а в марте количество выступлений перевалило за 1600, увеличилось соответственно и число их участников. По мнению итальянского историка Грациози СССР был на грани новой Гражданской войны.

В Средней Азии, на Северном Кавказе и в казачьих районах были наиболее массовые выступления. Вчерашние красноармейцы стали бороться с советской властью. В Средней Азии для усмирения восставших даже были применены регулярные части, с танками и самолетами. Выступления были подавлены. Многие их участники интернировались в другие страны.

В марте 1930 г. Сталин в «Правде» опубликовал статью «Головокружение от успехов». В ней он указывает, что на селе произошел великий перелом, и крестьянство выбрало колхозы. Вся ответственность за «перегибы» была возложена на местных работников. Данная статья – попытка стабилизировать ситуацию на селе, где точка кипения была запредельной. Вторая причина написания статьи – успокоение с/х производителей в преддверии посевной кампании 1930 г.

Постепенно крестьяне начинают уходить в единоличники. Эта тенденция сохранялась все лето 1930 г. Позже удалось восстановить весенние показатели. Крестьяне начинают возвращаться в колхозы.

Руководство СССР принимает решение о вовлечении крестьян-единоличников в колхозы путем налогового давления. Единоличники составляли 1/3 сельских производителей. Власть хотела поставить их под свой контроль. В результате налогообложение единоличников было увеличено в 30 раз. Была также повышена ответственность за обязательные государственные поставки колхозников и повышена система штрафов. Единоличники принуждаются к сдаче мяса (даже, если они не занимались животноводством). Хозяйства единоличников постепенно разорялись и в результате – к 1936 г. более 90% крестьянских хозяйств было вовлечено в коллективизацию (т.е. коллективизировано).

Последний удар по единоличному крестьянству осуществлен в мае 1939 г., когда по итогам очередного пленума ЦК были приняты резолюции «о разбазаривании колхозных земель»: полевая земля единоличников и колхозников была ограничена. Нормы были очень суровыми. «Излишки» были присоединены к колхозным землям. Крестьяне вынуждены были уходить в города и на новостройки.

Другим важным для государства вопросом была организация агарного производства. С 1929-1930 гг. сталинским руководством ставилась задача оттеснить США и Канаду с зернового рынка Европы. СССР по линии Наркомата внешней торговли заключил с европейскими странами ряд довольно амбициозных контрактов, чтобы восстановить квоты прежней имперской России. До 1933 г. советское руководство производило конфискационные хлебозаготовки. Лишь после того, как в стране разразился голод в 1933 г. руководством государства в апреле 1933 г. было принято решение прекратить зерновой экспорт.

Изменилась система планирования хлебозаготовок. Отныне сверху устанавливались фиксированные нормы. Обязательные поставки не должны были превышать 1/3 валового сбора при среднем урожае. Но государство имело свои интересы, поэтому цены на с/х продукцию были крайне низкими и убыточными для производителя.

С середины 1930-х гг. государство, чтобы обеспечить хлебозаготовки стало исходить не от фактической (амбарной) урожайности, а – от видовой, т.е. исходя из того, сколько на взгляд хлеба посеяно. Потери урожая из-за неблагоприятных погодных условий относились на счет колхозов. Это в свою очередь влияло на оплату труда крестьян.

С 1935 г. колхозников обязывают применять стахановские методы с целью увеличения объема хлебозаготовок. С 1940 г. хлебозаготовки стали производиться применительно к тем площадям, которые находились в распоряжении колхоза.

Еще одним важным каналом перекачки ресурсов государству явились МТС(Машинно-тракторные станции), создающиеся повсеместно с 1929 г. МТС – государственные предприятия, оснащенные машинами и техническим персоналом. Задача этих станций – оказание технических услуг колхозам. Штаты МТС включали бухгалтеров, механиков, агрономов. Одно время в их состав входили сотрудники ОГПУ. За свои услуги по вспашке земли, боронованию, перевозке урожая МТС получали в среднем 1/3 урожая, направлявшегося государству. Технику, как правило, государство колхозам не продавало.

На рубеже 20-30-х гг. колхозы были экономически хилыми и не производили излишков. У крестьян не было стимула, чтобы добросовестно работать.

Сопротивление крестьян проявлялось в мало организованной уборке урожая и в массовом хищении того, что удалось собрать (с целью элементарно выжить и прокормить семью).

Уборка урожая 1930-1932 гг. шла непозволительно долго по срокам. Она сопровождалась осыпанием урожая на корню, гниением скошенного урожая, гниением обмолоченного хлеба. Государство теряло до 20% урожая. Это во многом объяснимо незаинтересованностью крестьян. Трудовая дисциплина обеспечивалась угрозой исключения из колхоза без возврата инвентаря и скота, угрозой лишения заработанных трудодней и даже – уголовным преследованием.

В августе 1932 г. советское руководство приняло закон об охране социалистической собственности[28]. Впервые вводится понятие государственной и кооперативной (т.е. колхозной) собственности. Стандартное наказание за нарушение закона – 10 лет лишения свободы; высшая мера – расстрел. Значение указа – лишение колхозников обеспечения хоть малейшей независимости от колхозов. Исключалось возвращение имущества. Началось уголовное преследование. К началу 1933 г. 100 тыс. человек было осуждено, 6 тысяч из них – приговорено к расстрелу.

Однако, одними репрессивными административными мерами было невозможно стабилизировать положение. Случаются побеги людей в Польшу, Иран, Афганистан и др. страны.

В 1990-е годы историки вывели гипотезу колхозного «неонэпа» - частичное возвращение Сталина к принципам НЭПа в 1932-1933 гг. Это – вынужденная мера.

Мероприятия:

1) Весной 1932 г. за крестьянами закрепляется скот, птица и кролики (последние два – в неограниченном количестве).

2) Решение о колхозной и отчасти – частной торговле с целью стимулировать деятельность колхозов. Им разрешалась торговля хлебом и другими продуктами с/х с выходом на колхозные рынки, но при условии выполнения плана хлебозаготовок и заготовок семян. При этом соблюдалось неравенство: доходы колхозников не облагались налогами с торговли, а единоличники – платили 30% от прибыли.

3) Решение о точных объемах зерна, подлежащего сдаче от колхозников и единоличников. Остальной урожай оставался в распоряжении крестьян.

В целом курс Неонепа был оправданным, но – запоздалым. В 1935 г. был принят примерный устав сельской артели (принят на съезде стахановцев). Это – один из базовых документов 30-х гг. В нем якобы отражены все чаяния колхозного крестьянства. Он содержал важные для крестьянства моменты. Отныне крестьянские хозяйства могли иметь от 1 до 3х коров, неограниченное количество птицы и кроликов, лошадь и жеребят (количество лошадей регламентировалось в зависимости от районов; так в Средней Азии – в животноводческом районе можно было иметь 10 верблюдов, 100 овец и т.д.). До мая 1939 г. увеличиваются размеры приусадебных земельных участков (т.е. огороды, сады, которыми распоряжались крестьяне). Документ носит компромиссный характер.

В целом государство не смогло полностью подавить частную инициативу. Она резко ограничивалась, но домашнее хозяйство – сохранялось. Отношения между городом и деревней сохраняли торговый характер (а не характер обмена, как это предполагалось в утопических догмах). Благодаря этому крестьянство продолжало жить.

К Великой Отечественной войне с приусадебных хозяйств колхозники давали 65% всего собранного картофеля, более 70% - мяса, более 75% - молока, почти 95% - куриного яйца и даже более 10% зерновых.

Таким образом, форсированная сплошная коллективизация оказалась в целом разорительной и малоэффективной. Строгий государственный контроль за аграрным сектором давал государству возможность резко увеличить поставки продовольствия и сырья в город и на экспорт. Но от этого продовольственная безопасность страны не упрочилась. Бесчеловечная коллективизация станет одной из причин того, что советское общество в 1941 г. не сразу консолидируется. Зрелое население поначалу займет выжидательную позицию в войне.