Армия белогвардейцев

Правление генерала Деникина А. И.

Положение эмигрантов

Генерал Деникин А. И. об эмиграции

 

Российская эмиграция, превышающая два миллиона, обладающая богатыми интеллектуальными силами на всех поприщах человеческого труда и знания, сохранившая в обстановке поистине тяжкой немало элементов, способных на подвиг и жертву, такая эмиграция не может быть бессильной... Само существование двух миллионов людей, рассеянных по всему миру, входящих в жизнь, быт, литературу, печать стран рассеяния, — людей, вносящих во все поры интеллектуальной жизни свою ненависть к большевизму и большевикам, — одно это имеет огромное значение. И эта именно подрывная роль эмиграции, неустрашимая никакими пактами, никакими декретами, вызывает бессильную ярость советской власти. Эмиграция может и должна вести борьбу... В партиях, организациях, союзах, группах должна идти работа и подготовка. Характер этой работы известен — он вынесен из опыта всех времен и всех революций, и дело только в темпе, в энергии, в прозорливости ведущих и, конечно, в средствах.

Первое — пропаганда... Второе — связь с внутрипартийными национальными элементами — для взаимного осведомления, организации и помощи... Третье — проникновение в Советскую Россию для работы там... Необходимо... пересмотреть все, снизу доверху: организационную систему, цели и задачи, методы и пути свершения... И наконец, четвертое — вопрос о массовом участии в борьбе... Вот те области, в которых, по моему убеждению, может и должна работать эмиграция. Ищите других средств, путей, но только не молчание и бездействие, таящие симптомы разложения и смерти...

Деникин А. И. Международное положение

России и эмиграция. Париж, 1934. С. 14—15.


 

Положение стотысячной массы русских, выброшенной в такой острый момент на берега Босфора, казалось трагически безвыходным. Тяжело было в материальном положении, но еще хуже было в отношении моральном. С падением Крыма исчезла идея, смысл существования. Все бежавшие из Крыма оказались в каком-то тумане. Утрачена была вера в свое дело, во имя которого было пролито столько крови. Впереди — мрак и пустота, полное отсутствие планов и перспектив. Большевики оказались победителями на всех фронтах гражданской войны. Они два раза сталкивали в море вооруженные силы юга России. Что же дальше? Продолжать ли вооруженную борьбу, надеясь на интервенцию и помощь союзников?

Капитулировать ли перед большевиками морально? Отмежеваться ли от всякой борьбы, оставшись до лучших времен за границей? Или же, наконец, занимая по-прежнему непримиримую позицию в отношении большевиков, продолжать с ними борьбу новыми методами, силами и средствами раз и навсегда покончив со всякой безалаберщиной? Все эти мысли обуревали умы и сердца и создавали невыносимо тягостные настроения.

Раковский Г. Конец белых.

Прага, 1921. С. 211.

 

Правление ген(ерала) Деникина, длившееся полтора года, образует в истории второй русской смуты целостную законченную эпоху. Несмотря на печальный финал, на многие мрачные явления, ее характеризовавшие, на многочисленные ошибки и затруднения ее деятелей, эта эпоха протекала под знаком "фанатически" убежденной, страстной борьбы за Единую Россию, и в этом ее нравственно-политическое значение. И какими бы путями ни пошла дальше национально-русская государственность, в летописи борьбы за нее в ряду прочих "добрых" русских людей найдется почетное место для генерала Деникина, благородного рыцаря прекрасной Дамы — Великой, Единой России.

Соколов К. Н. Правление генерала Деникина

(из воспоминаний). София, 1921. С. 290.

 

Растет пропаганда заклятых врагов кроваво-красных коммунистов, напившихся кровью православной, как гады и упыри. Бродят они всюду, вертятся около Ваших святых железных рядов, поют свои гнусные лживые песни: "Разоружайтесь! Разойдитесь! Все будет хорошо!" Да, может быть, поверим еще раз, может быть, отдать оружие и наклонить свои русские буйные головы, покорно целуя пыльные сапоги коммунистов... ожидая секиры над красной плахой. Над вашими рядами веют тени замученных вождей народа: Верховного правителя адмирала Колчака и героев избранников, лучших детей России, генералов: Корнилова, Алексеева, Духонина, Каледина, Каппеля. На вас смотрит с тоской ожидания, протягивая закованные в цепи руки, залитая слезами Ваша Родина, над которой так зло, безбожно и бесстыдно надругались там в Москве, в самом сердце России, в стенах ее священного Кремля. Будьте Русскими! Вы надежда родной земли. Вы те "чудо-богатыри" и неужели же Вы, перелетевшие тысячи верст, носящие терновые венцы страданий, продадите святую Русь и выпустите из Ваших рук стальные лезвия мечей?

Беспрерывно двигаясь вперед, армия растягивалась, части расстраивались, тылы непомерно разрастались. Расстройство армии увеличивалось еще и допущенной командующим армией мерой "самоснабжения" войны.

Сложив с себя все заботы о довольствии войны, штаб армии предоставил войскам довольствоваться исключительно местными средствами и обращать в свою пользу захватываемую военную добычу.

Война обратилась в средство наживы, а довольствие местными средствами — в грабеж и спекуляцию. Каждая часть спешила захватить побольше. Бралось все, что не могло быть использовано на месте — отправлялось в тыл для товарообмена и обращения в денежные знаки. Подвижные запасы войск достигли огромных размеров — некоторые части имели до двухсот вагонов под своими запасами. Огромное число чинов обслуживало тылы. Целый ряд офицеров находился в длительных командировках по реализации военной добычи частей, для товарообмена и т. п. Армия развращалась, обращаясь в торгашей и спекулянтов. В руки всех тех, кто так или иначе соприкасался с делом "самоснабжения", — ас этим делом соприкасались все, до младшего офицера и взводного раздатчика включительно, — оказались бешеные деньги, неизбежным следствием чего явились разврат, игра и пьянство. К несчастью, пример подавали некоторые из старших начальников, гомерические кутежи и бросание бешеных денег, которые производились на глазах всей армии.

Неудовлетворительная постановка контрразведки и уголовно-розыскного дела, работавших вразброд, недостаточность денежных для них средств и неудачный подбор сотрудников, все это дало большевистским агитаторам возможность продолжать в тылу армии их разрушительную работу.

Необеспеченность железнодорожных служащих жалованием привела к тому, что наиболее нужные служащие при приближении большевистского фронта бросали свои места и перебегали на сторону противника. Население, встречавшее армию при ее продвижении с истинным восторгом, вскоре стало вновь испытывать на себе ужасы грабежей, насилий и произвола. В итоге — развал фронта.

Врангель П. Н. Записки (ноябрь 1916г.ноябрь 1920 г.)

//Белое дело. Кн. 5. Берлин, 1925. С. 258.


"Ни Ленин, ни Колчак"

В то время как социалистические партии исподволь подрывали бытие вооруженных сил Юга изнутри, их заграничные представители революционной демократии употребляли все усилия, чтобы восстановить против белого движения и "тирании генералов" — правительства и общественное мнение союзных держав. В конце мая (1919) в заграничной печати появился "манифест", подписанный Керенским, Авксентьевым, Минором, Аргуновым, Зензиновым и другими, потом бесчисленные интервью, статьи и сообщения, проводившие систематически и настойчиво идею: "Ни Ленин, ни Колчак".

Деникин А. И. Очерки Русской смуты. Т. 5. С. 165.