Тектологнн Д.Богданова

Среди теоретиков управления, несомненно, выде­ляется фигура А.А.Богданова (1873— 1928) (его настоя­щая фамилия Малиновский). Закончив в 1899 г. медицин­ский факультет Харьковского университета, Богданов рано увлекся политической борьбой: возглавлял груп­пу боевиков, неоднократно подвергался арестам и ссыл­кам, сотрудничал в большевистской печати, избирался в руководящие органы партии. Он известен как выда­ющийся экономист, философ, писатель, ставший одним из основоположников отечественной научной фантас­тики. В своем романе «Красная звезда» (1908) предвос­хитил элементы АСУ, предсказал ракетный двигатель на основе расщепления атома. Его описанием косми­ческого корабля («этеронеф»), которым заинтересовал­ся К.Циолковский. Богданов организовал и возглавил знаменитый Пролеткульт, а в конце жизни — первый в мире Институт переливания крови. Богданов олицет­ворял собой русский тип подвижника (пассионария, по выражению Л.Н.Гумилева). Умер в результате неудач­но проведенного эксперимента: он перелил себе кровь зараженного больного.

Научный кругозор Богданова простирался от исто­рии рабочего движения, политэкономии, социологии, психологии, литературоведения и философии до герон­тологии и гематологии. В фундаментальной работе «Тектология. Всеобщая организационная наука», написан­ной в 1912 г. и неоднократно переиздававшейся, он пытался отыскать универсальные принципы органи­зации, присущие и живой, и неживой природе.

Изобретение нового термина Богданов объяснял так: в греческом языке от одного корня образовался целый куст новых понятий: «таттейн» —строить, «тектон» — строитель, «таксис» —боевой строй, «технэ» —ремес­ло, профессия, искусство. В подобном ряду заложена «общая идея организационного процесса». Отсюда и название книги. До Богданова термин «тектология» применял к законам организации живых существ толь­ко Геккель.

Все проявления человеческой жизни, говорит Бог­данов, буквально пронизаны организационными прин­ципами. Повседневная жизнь и человеческая речь, социальное общение и трудовая деятельность, эконо­мические действия и мышление выстроены в опреде­ленном плане, у них есть своя логика и последователь­ность. Иными словами, они не могли бы существовать, если бы не были организованы. Перефразируя знаме­нитый афоризм Декарта, Богданов говорил: «я организован, значит, я существую». Тектология — учение о строительстве — приобретает поистине универсаль­ный смысл. Богданов тщательно прослеживает органи­зующее начало, принципы тектологии в конкретных формах поведения и образа жизни людей, поведении живых существ, в неорганической природе, в челове­ческой истории, наконец, в социальной структуре об­щества и трудовой деятельности.

Богданов сформулировал «закон наименьших», со­гласно которому прочность всей хозяйственной цепи определяется наиболее слабым ее звеном. Этот закон, как и все другие законы тектологии, универсален. Он действует во всех сферах общественной жизни. Во время войны скорость эскадры определяется наименее быс­троходным кораблем. Если командир эскадры намерен повысить боеспособность своего подразделения, он должен увеличить скорость отстающих судов. Если правительство заинтересовано поднять производитель­ность общественного труда, оно обязано увеличить эффективность отстающих звеньев народного хозяй­ства. Идея «закона наименьших» легла в основу метода сетевого планирования и управления.

Неизвестно, повлияла ли идея «наиболее слабого звена» Богданова на В.Ленина, но известно, что и он высказывал сходные мысли. Ленин использовал эту идею в политических целях, когда привел Россию — слабое звено в цепи мирового капитализма — к победе социалистической революции.

Тектологический язык Богданова очень запутан и философски перегружен. Так, средние доходы населе­ния он называет «мерой социально-кристаллизованных активностей сопротивления». Богданов любил выраже­ния типа «суммарный коэффициент структурной ус­тойчивости», «энергия получаемых впечатлений» или «формирующий и регулирующий тектологический механизм».

Язык, с помощью которого выражала себя управ­ленческая теория в 20-е годы, ярок, афористичен, неор­динарен и совершенно необычен для нашего уха. «Интегрессия», «дезинтегрессия» и «конъюгационный процесс» А.Богданова мало чем уступают таким обра­зам-понятиям А.Гастева, как «культурное ратничество», «принцип подвижной портативности» или «азбука культуррегерства». На фоне подобной экспрессивности просто блекнут языковые формулы других советских нотовцев, допустим, того же А.Блонского, который в книге «Азбука труда» (1923) делил виды работ на: 1) тре­бующие быстроты; 2) требующие силы; 3) ножные; 4) го­ловные; 5) работы, использующие весь вес тела; 6) сме­шанные. Не менее ярко у него описаны и типы работников, например: «мускульный», «пищеваритель­ный», «нервный» и «дыхательный». Если Гастев призы­вал изучать человеческие эмоции с помощью коэффи­циентов напряжения, углов наклона, математических формул и геометрических символов, то Блонскии видел в человеке прежде всего машину, состоящую из рыча­гов (костей) и двигателей (мускулов).

Таков язык нарождающейся науки управления, которая стремилась стать ближе к реальной жизни. А жизнь говорила языком площади, митинговых при­зывов, плакатного стиха. Наука только отражала взбу­дораженную революцией «низовую культуру», хотя и примешивала к ней элементы собственного формотвор­чества. Литературно одаренные Богданов и Гастев — идеологи и вдохновители Пролеткульта — не просто шли вслед за массами. Скорее они вели их за собой, предлагая новые образцы мышления, открывая новую перспективу культурного обновления. Несомненно, экспрессивный стиль Богданова и Гастева, резко отли­чающийся от спокойно-академических рассуждений Тейлора и Гантта, выражал не только новую эпоху, но и новую миссию управления — активно преобразую­щую мир, буквально перетряхивающую все организа­ционные и культурные устои прежнего порядка.

Другая черта научной мысли той эпохи — ее поли­тизация. Стоило специалисту заговорить о техничес­ких подробностях, как рано или поздно доходило до вопросов исторической судьбы России. Создавалось впечатление, что организационные подробности управ­ления для многих служили не основным предметом изучения, а лишь поводом, чтобы выступить с очеред­ным заявлением о переустройстве мира. Так, О.Ерманский, автор известных учебников по НОТ, противник системы Тейлора и методов Гастева, вечно колеблющий­ся между меньшевизмом и революционным экстремиз­мом, предложил глобальный проект переустройства управления обществом.