Внутренняя жизнь евреев в Риме и в других итальянских городах.

Особенность внутренней еврейской жизни заключается, прежде всего, в общности, связывающей жителей любого поселения вкрапленного в иноплеменный город. Община, т.е. собрание всех местных евреев, осуществлявшее социальные, экономические, религиозные и культурные функции, была единственно возможной формой существования еврейской диаспоры в разных странах вплоть до эмансипации. Вне общины жить было немыслимо, она обеспечивала защиту и средства для материальной жизни. Духовным её центром была синагога. Общинная организация представляла собой своеобразное малое государство внутри большого государства другого народа. Она не имела политической автономии, не имела войска, единственный вид самозащиты были деньги. Но у неё было самоуправление, свои выборные административные органы, включая суд. Хотя органы были выборными, главным образом, ими руководили местные банкиры (если этот термин применим к эпохам до нового времени). Соответственно, они управляли внутренней жизнью общины и внешними сношениями с властями города. Селилась община до образования гетто в определённых выбранных ею кварталах, называемых еврейскими, впоследствии получившими наименование Джудекка. Джудекка – это было добровольное поселение евреев: прилегающие друг к другу дома, синагога, школа. Иногда жители Джудекки сознательно строили свои дома так тесно, что они образовывали замкнутый квартал или окружали эти дома стеной. В таком квартале легче было забаррикадироваться и защищаться, вести еврейский образ жизни, справлять еврейские праздники, учить сыновей в ешивах, организовывать взаимопомощь. Были, конечно, в этом замкнутом селении и отрицательные стороны. Сосредоточение евреев в одном месте вызывало издевательство христианской черни, а властям облегчало наблюдение за ними, во время вспышек юдофобии квартал оказывался концентрированной мишенью нападавшей толпы.

Отрицательно сказывалось на развитии молодёжи слишком тесное общение внутри квартала одних и тех же лиц и жёсткая, суровая атмосфера: происходило стирание личности. Некоторые юноши с более сильно выраженной индивидуальностью не выдерживали этой обстановки и уходили из Джудекки. Когда Джудекка превратилась в гетто, т.е. насильственное поселение, которому не давали расширяться, отрицательные стороны, вызванные его замкнутостью, усугубились. Ослабело физическое состояние его обитателей и явно проявилось отставание в светских науках. Настоящее римское гетто было, как уже указывалось, образовано при Павле IV в 1555г. Условия жизни в нём были среди самых худших в итальянских городах. Место жизни евреев было, как мы уже замечали, выбрано ими ещё в имперском Риме, но когда оно стало обязательным, и расширять его не дозволялось, а население увеличивалось не только за счёт естественного прироста, но и за счёт изгнанников из других городов и стран, то проявились все его недочёты. Гетто ютилось на низменном затопляемом берегу Тибра, это была узкая прибрежная улица, где высились грязные здания, которые росли только вверх. Они были битком набиты людьми всех возрастов и совершенно отторгнуты от великого города, который в Европе почитали после Иерусалима столицей мира. Но, несмотря на тяжёлые условия жизни, и на претерпеваемые унижения, евреи стали считать, что стены гетто охраняют их традиции, религиозное наследие. Они стремились создать свою особую жизнь, не поддающуюся влиянию окружающей среды, оставаться малой нацией внутри нации большой.

Частная жизнь в гетто заметно отличалась от итальянской. Поведение его жителей было гораздо нравственнее, чем поведение христиан. Этому способствовали установленные строгие правила. Подавляющее большинство молодёжи вступало в брак, незаконные сожительства были чрезвычайно редки и очень осуждались. Любое посягательство на целостность семьи почиталось серьёзным нарушением Божией воли. Сожительство с христианами клеймилось как позор и каралось самым тяжёлым образом, вплоть до исключения из общины. Впрочем, и с христианской стороны осуждение тоже было очень серьёзным. Статистика подтверждает общее представление о морали христиан и евреев. В XVI веке в Риме на 55 тысяч населения насчитывалось полторы тысячи куртизанок, из них 30 евреек. Чтобы не допускать распущенности был установлен возраст для вступающих в брак. Мальчик должен был быть не моложе 13 и не старше 18 лет, девочка не моложе 12. Совершались браки по сватовству, выбирали женихов и невест родители. Перед свадьбой жених и невеста знакомились и обменивались подарками. Подарки варьировались в зависимости от города, где жили жених и невеста, и от эпохи, когда сватовство происходило. В более благополучные времена в Риме жених дарил невесте жемчужное ожерелье и другие ценные украшения, ларец с кружевами и дорогую ткань. Невеста жениху – дорогие предметы одежды. В дальнейшем, когда община стала нищать, по указу властей был сокращён размер приданого, и одновременно уменьшилась стоимость подарков. Невеста теперь дарит жениху талит, молитвенник в серебряном переплёте, рубашку с воротничками и два платочка. Жених – невесте одежду, но не новую. Семьи отказались от многолюдных роскошных свадеб, на них теперь присутствуют только близкие родственники. Благодаря этому исчез контраст между свадьбами богатых людей и бедных. Отчасти этот отказ от пышности был сделан по распоряжению властей, а отчасти по собственным установлениям. О благосостоянии юной семьи заботились родители.

Из-за малочисленности общины были разрешены браки двоюродных братьев с сёстрами и дядей с племянницами. Заметим, что и в этом вопросе религия совмещается с историей, т.е. c этнической необходимостью: выполняется завет «плодиться и размножаться» и стремление сохранить этнос. Было также установлено правило: холостяк обязан был жениться на вдове брата, с тем, чтобы осиротевшая семья не обнищала. Забота о сохранении семьи не препятствовала разводу, разрешённому у других народов (за исключением коронованных особ) гораздо позднее. Прибегали к нему, однако, редко. Основные причины были две: для мужчин – бесплодие жены, для женщин – долгое отсутствие мужа, например, долголетнее паломничество в Иерусалим. Такие же правила существовали и в других западноевропейских общинах.

Важнейшим видом деятельности в общине было образование. Оно играло и в период до гетто и в гетто главенствующую роль. Это тем более показательно, что в средние века подавляющее большинство европейцев, в том числе и итальянцев, было неграмотным. В эпоху Возрождения и в последующие века процент грамотных среди крестьян обоего пола и женщин - горожанок низшего слоя, мало повысился. А у евреев изучение Танаха, и, следовательно, грамоте, вменялось в обязанность.

Начальное образование у евреев формально не было обязательным, но к неграмотным относились столь пренебрежительно, что подавляющее большинство мальчиков и большое количество девочек училось с трёхлетнего возраста читать и писать. На первом году обучения мальчикам и девочкам вместе преподавала одна учительница. Учение перемежалось с играми – методика удивительная для эпохи задолго предшествовавшей созданию педагогических теорий и претворению их в жизнь.

С четырёх – пяти лет мальчики начинали учиться в общинной школе – Талмуд – Торе, а девочки учились отдельно - дома. В Талмуд - Торе было две ступени. 1-ая ступень подразделялась на 4 класса, но учиться в них можно было больше четырёх лет. В 1-м классе учились читать и писать на иврите (не отдельные фразы, а небольшие связанные тексты). Во 2-м читали Пятикнижие. В 3-м – Пророков. В 4-м лёгкие комментарии к Торе. В 4-ый класс ученика переводили независимо от того, сколько лет он учился в 3-ем классе, основанием для перевода было достаточная зрелость ученика. Одновременно с основными занятиями дети занимались арифметикой, а в старшем классе их обучали читать и писать по-итальянски, используя для этого перевод Торы на итальянский язык. В этот последний период обучения в 1-ой степени ученики осваивали синагогальное пение и ритуальную службу. Занятия длились шесть часов в день. Надо отметить, что первую степень заканчивали далеко не все ученики. Во второй ступени было тоже 4 класса, реже 3. Ученики находились в школе - интернате все 24 часа, лишь немногим разрешалось ночевать дома. Неимущих учеников бесплатно кормили и одевали, что лишний раз подчёркивает, какое значение община придавала образованию. Во второй ступени ученики занимались весь день с перерывами на еду и отдых. Изучали главным образом Танах, Талмуд и более серьёзные раввинские комментарии. Попутно ученикам преподавали итальянскую грамматику и литературу. Впрочем, довольно поверхностно, несмотря на то, что преподавание этих предметов было иногда возложено на учителей – христиан. Им же в Риме в XVII веке поручали преподавание логики и других светских наук. Тогда же ученики изредка занимались дополнительно латинским языком, музыкой, танцами (о таком образовании в школах других западноевропейских общин ничего не сообщается).

После завершения двухступенчатой школы ученик получал диплом «маскил» - «образованный человек». Если у него была склонность к тому, чтобы стать раввином, он мог поступить в иешиву – нечто среднее между теологической раввинской школой и частными раввинскими Академиями. В иешиве было тоже 4 класса, в них занимались углублённым изучением Талмуда, комментариев и источников. Одновременно будущие раввины совершенствовали свои сочинения на итальянском языке и чтение на латыни, а в период процветания иешив изучали даже классическую философию и гуманитарные дисциплины на латинском языке. Жили учащиеся в интернате и занимались весь день, иногда и ночью. Часто в их обязанность входила помощь раввину, их так и называли «хавер ле рав». После окончания иешивы им присваивали почётный титул «мудрого человека» - «хахама» и выдавали кодекс раввинских правил. Учёные преподаватели иешив получали из других общин просьбы разъяснить какие-нибудь спорные вопросы. Прежде чем сформулировать ответы – «респонсы» раввины обсуждали полученные вопросы в своих классах, привлекая учеников к разрешению сложных теологических проблем, которые становились, таким образом, достоянием не только узкого круга признанных учёных учителей. Образованные сефардские раввины расселялись по всему Средиземноморью, они повышали образованность обитателей отдалённых общин и расширяли их кругозор.

В XVI веке пытались даже создать более широкое учебное заведение, и, чтобы доказать безобидность занятий хотели привлечь слушателей – христиан, но в Риме из этого проекта ничего не вышло, а в Ферраре на какое-то время заведение открыли, но христиан там не было. Наоборот, в середине XVI века церковь начала преследовать занятия иудаизмом и иешивы захирели. Тогда стали возникать малые кружки – Академии, занятия в которых легче было скрыть. Там ученые раввины обсуждали частные вопросы, например тему: «Пословицы в Танахе как начала мудрости». Однако особого значения эти Академии не приобрели.

Расцвет еврейского образования в эпоху Возрождения сопровождался возросшим интересом еврейского юношества к обще-итальянской культуре и к светским наукам. Была попытка открыть еврейский Университет, где преподавались бы светские науки, но попытка не увенчалась успехом. В христианских университетах единственным доступным факультетом был медицинский, но и на него поступали немногие. Перед желающими поступить вставали два препятствия: 1) высокая плата за посещение лекций (в Риме она была тройной); 2) христианская религиозная церемония при вступлении в должность медика. Впрочем, в этом отношении в университетах евреям часто шли навстречу и не заставляли их произносить христианские формулы. Вообще же желание учиться в университетах вопреки запрещению христианских властей и собственных духовных руководителей заставляло молодых евреев прибегать к разного рода уловкам и соглашаться на не слишком приятные условия. Они селились в университетских городах и тайком пробирались на лекции. Студенты – христиане требовали с них «выкуп»: в Турине при пороше их забрасывали снежками, в Мантуе требовали «штраф» - сладости и писчую бумагу; в Падуе – каплуна, в Болонье – пирушку. Всюду в медицинских заведениях с них брали деньги или требовали доставлять трупы для анатомических занятий. При этом, однако, к врачам – евреям относились, в общем, уважительно, их не заставляли носить отличительные знаки, (например в Риме – красные накидки). Этому благоприятствовали два обстоятельства: 1)евреи – врачи могли читать в оригинале арабские трактаты по медицине; 2)требования ритуальной чистоты и знание человеческого тела совпадали с предписаниями медицинской профессии. Но еврейские медики должны были ещё и обладать особыми знаниями, потому что христианские врачи им завидовали и старались восстановить против них возможных пациентов. В случае ошибочного диагноза или лечения, не предотвратившего летального исхода, врача еврея могли обвинить в том, что он нарочно отравил больного. Несмотря на эту опасность, еврейские врачи успешно занимались своей профессией. Среди них было много выдающихся медиков, в том числе в XIIIв. прославилась женщина Паола, дочь римского копииста Авраама де Жоаб. В Риме была известна и целая медицинская семья Анав. Заметим, что, несмотря на соприкосновение с христианской средой, особой склонности к ассимиляции и тем более к переходу в католичество у еврейских врачей не наблюдалось.

Духовная жизнь гетто, разумеется, только образованием не исчерпывалась.

Гетто знало и развлечения. Охотно праздновали общие религиозные праздники и семейные. Среди общих праздников с особым пылом праздновали Симхат-Тора и Пурим. Симхат-Тора сначала праздновали в стенах синагоги, пели, плясали, угощались, затем выходили на улицу. Пурим был преимущественно уличным праздником: карнавал сопровождался плясками и мимическими сценками (ощущалось влияние итальянских карнавалов). Но и на семейных праздниках плясали, это были ритуальные танцы, но пляшущих захватывала общая страсть. Несмотря на ригоризм духовных руководителей в Риме и в других итальянских городах иногда дозволялись парные танцы: мужа с женой, отца с дочерью, матери с сыном, брата с сестрой. Христиане в моменты некоторой либерализации властей охотно приходили на Пурим и на еврейские свадьбы. Хотя совместные танцы строго запрещались и тем, и другим, оба народа отличались таким темпераментом, что запрещения иногда нарушались. Еврейские праздничные блюда выходили за пределы гетто, например «артишоки по-еврейски». С другой стороны евреи, прежде всего богатые, заимствовали у итальянцев такие напитки, как кофе и шоколад, а вслед за напитками и табак.

Распространены были в гетто и светские домашние игры, старинные и более новые – шахматы, азартные игры в кости, в карты. Во Флоренции даже были загородные развлечения – игра в мяч.

Общерелигиозные и семейные праздники давали большой группе людей совместную духовную радость и одновременно физическое наслаждение. Развлечения светские – разные игры – приносили удовольствие полуинтеллектуальное, полуэмоциональное – нескольким людям.

Особую духовную радость большой группе людей и каждому человеку в отдельности приносила Книга. Книга рукописная и печатная – сокровище еврейской семьи. Такого отношения к Книге низшие и даже средние слои итальянского населения не знали. Переписывать священные книги почиталось занятием духовным, часто оно было наследственным. Большинство писцов избирало его по призванию. Они вызывали глубокое уважение. В XIVв. в Риме было более сотни писцов. Рукописная книга, её оформление – это единственный вид еврейского изобразительного искусства. Сохранились великолепные образцы еврейской графики, хотя много священных книг было конфисковано и уничтожено.

Рассматривая произведения еврейского слова, мы естественно выясняем, на каком языке они опубликованы. Разумеется, подавляющее большинство священных книг Танах, Талмуд и другие, псалмы, молитвенники публиковались на иврите. Но наряду с ивритом существовала устная разговорная речь: итальянские диалекты с многочисленными ивритскими вкраплениями. Эти ивритизированные диалекты со временем стали заметно отличаться от современных им чисто итальянских диалектов. Они законсервировались. Так римско-еврейский диалект в XVIIIв. отставал на несколько столетий от римского диалекта этого века. Сохранились письменные памятники на этих особых диалектах. Это в первую очередь переводы с иврита Танаха, молитвенников для женщин. Писались эти диалектальные тексты ивритским шрифтом.