События церковной жизни при императорах Романе Лакапине и Константине Багрянородном.

После смерти Льва VI к власти пришел его брат Александр, который все царствование Льва VI формально числился его соправителем, однако реального участия в делах не прини­мал. Царь Александр прежде всего позаботил­ся о том, чтобы поменять всех, кто был осо­бенно предан Льву VI. В частности, он удалил от патриаршества Евфимия и возвел на патри­аршество вновь Николая Мистика. Внешнепо­литические действия императора Александра были крайне неудачны. Он нарушил мир с Болгарией и дал повод сильной в то время Болгарии начать войну против Византии. Впрочем, вскоре император Александр умер, а Константин Багрянородный был все еще ма­лолетним, власть перешла к регентскому сове­ту, который возглавил патриарх Николай. Патриарх Николай оказался в трудном, мож­но сказать, двусмысленном положении, пото­му что правил от имени ребенка, рождение которого он не мог считать законным, и коро­нацию которого он не признавал. Коронация была совершена уже после отстранения от пат­риаршества Николая. Свергнутому патриарху Евфимию осталась верной часть духовенства, которая не принимала патриарха Николая. И вот в таком положении, при отсутствии единства в обществе, началась очень тяжелая война с Болгарией.

Болгарией в это время правил Симеон – один из самых славных болгарских государей. Симеон ставил себе очень большие цели. Он не просто хотел поживиться за счет Византии, он хотел поглотить Византию, стать императором вместо византийского императора. И сил у не­го было достаточно много. Однако, придя под стены Константинополя, он все-таки не мог его взять. Начались переговоры. Патриарх Николай с большим почетом принял Симеона в императорским дворце и пошел на очень большие уступки болгарам. Симеон получил от патриарха императорскую корону и обещание, что со временем малолетний Константин VII Багрянородный женится на дочери Симеона. Правда, он не признавался римским импера­тором. Он признавался всего лишь императором, или царем, Болгарским. Но все-таки его цель была почти достигнута. Если бы он дей­ствительно стал тестем юного императора, он фактически взял бы дела Византии в свои ру­ки. Он успокоился и удалился временно во­свояси. Но условия, на которые пошел патриарх Николай, многие признавали недопусти­мыми, и после ухода Симеона Болгарского произошел переворот. Регентство патриарха Николая было свергнуто, и в императорский дворец возвратилась Зоя, мать Константина Багрянородного. Договоренность, которой достиг Николай с болгарами, была расторгнута.

Болгары немедленно возобновили войну. Война была очень тяжелой, потому что за пределами Константинополя не было никакой возможности противиться болгарам. Если ре­гентство патриарха Николая пало потому, что он слишком большие уступки сделал болгарам, то правительство императрицы Зои пало по противоположной причине, потому что она была слишком неуступчивой. К власти пришел генерал самого простого происхождения Роман Лакопин, или Лекопин по другому написа­нию. В 919 году юный Константин Багрянородный женился на дочери Романа Лакопина, ее звали Елена. Но через некоторое время Ро­ман венчался на царство и своего зятя оттес­нил на второй план. Конечно, возвышение Романа Лакопина, который женил Констан­тина на своей дочери, означало крах планов Симеона Болгарского. Симеон этого вытерпеть не мог. Патриарх Николай Мистик пытался посредничать, направляя многочисленные письма Симеону. Но Симеон был непреклонен и требовал отстранения от власти Романа Ла­копина. Симеон готов был на все, но он не мог самого главного – он не мог взять Константинополь.

Пока Константинополь оставался в руках Романа, Роман все-таки был хозяином поло­жения, несмотря на все опустошения, кото­рые болгары производили во всей европейской части империи. Наконец Симеон был вынуж­ден признать свое бессилие, состоялась его встреча с Романом Лакопином, и эта встреча означала конец высоким притязаниям болгар­ского государя. Роман проявил гибкость и до­статочно большую уступчивость в отношении Симеона и поэтому в конце концов смог дого­вориться даже с таким энергичным противни­ком Византии, как Симеон.

После смерти Симеона ситуация в Болга­рии в корне изменилась. Сын Симеона Петр, который правил достаточно долго, с 927 до 969 года, был человеком весьма миролюби­вым, он поспешил заключить на долгие вре­мена мир с Византией. В его царствование гра­ница Болгарии и Византии была местом со­вершенно спокойным. При Петре было сильное влияние Византии в Болгарии, потому что Петр женился на внучке Романа Лакопина. Это влияние выражалось, в частности, в большом духовном влиянии – влиянии на болгарскую письменность церковную. Однако внутренне состояние молодой болгарской Церкви не было безоблачным.

Как раз в царствование болгарского царя Петра появляется секта богамилов. Это секта совершенно нетерпимая в отношении Право­славной Церкви. Основатель этой ереси поп Богамил. Он во многом вдохновлялся учением павликиан. Мы помним, что византийские императоры для того, чтобы ослабить секту павликиан, которая получила большое рас­пространение на границе малоазиатских вла­дений империи с арабским халифатом, многих павликиан переселили во Фракию в Европу.

Учение богамилов – это дуалистическое учение. В мире господствуют два начала про­тивоположных – добро и зло. Вся жизнь мира – это борьба Бога и диавола, которые борются как бы на равных. Богамилы, как и многие другие сектанты, стремились к чисто духов­ной вере, отвергали все внешнее в богопочитании, отвергали внешнее богослужение, все церковные обряды и всю церковную иерархию, они призывали к строжайшему аскетизму. Протест богамилов против Православной Церкви нерасторжимо соединялся с их про­тестом против Византийского государства и вообще государства такого вот теократического типа. Богамильство имело и сильно выражен­ный социальный характер, оно было про­тестом против власти знатных, богатых. Бога­мильство имело большое влияние не только в Болгарии, но и к западу от нее, в Сербии и в Западной Европе тоже. Дело не только в том, что богамильство непосредственно влияло на формирование различных еретических тече­ний, которые появлялись то там, то здесь. Дело в том, что сам тип этой ереси или секты может спорадически возникать там, где нет достаточного просвещения, воцерковления, и там, где существуют социальные бедствия. Причем в неблагополучные периоды истории учения такого типа получают особенно боль­шое распространение.