V Вселенский собор. Осуждение трех глав. Осуждение Оригена. Позиция папы Вигилия и Западной Церкви.

Законы Юстиниана очень часто касаются церковной жизни. Император считал себя ком­петентным во всех сферах жизни Церкви – например, в одном из законов он осуждает тех духовных лиц, которые молитвы литургии чи­тают про себя. В соответствии с древней прак­тикой, он требует чтения молитв и на литур­гии и во время крещения вслух. Он издавал законы об избрании и назначении епископов, указы вероучительного характера. До Халкидонского Собора включительно Вселенские, а также поместные Соборы, активно занимались церковно-законодательной деятельностью. Четырем пер­вым Вселенским Соборам принадлежит боль­шой корпус церковных правил. При Юстиниане, в прямой связи с законода­тельной деятельностью императора, зако­нодательная деятельность соборов прекращается. Ни V Вселен­ский Собор, который произошел в царствова­ние Юстиниана, ни VI Вселенский Собор, ко­торый состоялся более чем через сто лет спустя после смерти этого императора, не издали ни­каких церковных узаконений. Если до Юстиниана церковные каноны мысли­лись как нечто совершенно самостоятельное, не имеющее соприкосновения с областью госу­дарственного законодательства, то после Юс­тиниана (и даже в последние годы его царство­вания) возникают законодательные сборники под названием «Номоканон»(«номос» – по-гречески значит «закон» (подразумевается государственный закон), и «канон» – «правило» (подразумевается церковное правило). В этих номоканонах соборные каноны соседствуют с императорскими указами. Такого типа церковно-законодательные сборники имели распространение впоследствии и в славянском мире. В России такой сборник получил название «Кормчей Книги».

Император Юстиниан Великий. Правление. Законодательство. Теория симфонии. Церковная политика императора, участие в ней императрицы Феодоры.

К власти в Константинопо­ле пришел начальник дворцовой стражи Юстин I (517 г.). Несмотря на всю свою простоту и малограмотность, это был вполне пра­вославный император, который к тому же имел замечательного помощника – племянника Юстиниана, получившего благодаря своему дяде великолепное образование. Юстиниана можно на­звать выдающимся богословом. Сразу после того как Юстин стал императором, Юстиниан принимал самое деятельное участие в делах правления, а когда дядя скончался, усы­новленный им племянник стал его преемни­ком.

Правление императора Юстиниана I (527-565) протекала в очень трудных условиях, ведь кроме моно­физитской ереси были всякие другие проблемы – военные, социальные, этические. В самом начале своего царствования Юстиниан подавил большое народное восстание в Константинопо­ле сгруппированное вокруг цирковых партий (спортивных команд). Эти партии принимали очень большое участие в политике и до Юстиниана в какой-то степени ограничивали императорский абсолютизм. Юстиниан подавил восстание и тем самым подтвердил свою власть.

Основным принципом мировоззрения Юстиниана было единство: единство империи, единство Церкви и вообще всеобщее единство. Юстиниан мечтал о восстановлении Римской империи в ее прежнем объеме. Империя эта понесла очень большие потери в результате великого переселения народов. Восточная и часть со столицей в Константинополе уцелела, в то время как вся западная была еще в V веке захвачена варварами, и на ее развалинах образовалось несколько германских королевств. Катастрофа усугублялась тем, что некоторые из этих варваров исповедывали арианство. Юстиниану ценой огромных усилий всего государства удалось в какой-то степени вернуть часть некогда утраченных владений Римской империи. Он отвоевал Италию (война продолжалась целых 20 лет) отвоевал острова Средиземного моря, некоторую часть Испании, и отнял у варваров латинскую Африку (область, глав­ным городом которой считался Карфаген). Юстиниан был наследником традиций Римского государства, так же, как и наследником тра­диций греческой культуры. Знаменитое рим­ское право, которое в некоторых государствах формально продолжало действовать до начала XX века, квалифицировано, т. е. собрано, классифицировано именно Юстинианом. Для церковной истории имеет значение – «Кодекс» Юстиниана, и прежде всего – его, так назы­ваемая, «Новая булла». Кодекс – сборник императорских законов, среди этих законов немало относящихся к церковной жизни. Еще больше таких законов в сборнике «Новеллы». Новеллами назывались новые за­коны Юстиниана, изданные после того, как он кодифицировал право в трех сборниках. «Новеллы» составляют 4-ю часть юстинианова законодательства.

Став христианами, императоры прини­мали непосредственное участие в церковных делах. Однако впервые ясное и законодательно оформленное учение о месте императора в Церквивпервые дал святой Юстиниан Великий, который соз­дал теорию симфонии(это всего лишь первый вариант теории симфонии, т. е. согласия Царства и Свя­щенства, и впоследствии она пересматри­валась).

Теорию симфонии Юстиниан излагает в предисловии к Шестой новелле. По вопросу соотношения Царства и Священства высказывались уже и до Юстиниана, и нередко в том смысле, что Священство намного превосходит Царство. Говорили, например, что Священство заботится о душе, в то время как Царство – о теле. Юстиниан использует другую терминологию. Он говорит, что Свя­щенство управляет делами божественными, а Царство – делами человеческими. Здесь используется христологическая терминология, и догмат Церкви истолковывается в рамках халкидонской христологии.При этом Юстиниан вовсе не отождествляет Священство с Церковью. Понятие Церкви выражается у него словом «человечество», через понятие человеческого общества. В Цер­ковь должно войти все человечество, и если до сих пор кто-то остается вне ее ограды, то это такая же историческая случайность, как и то, что некоторые народы живут вне власти рим­ского императора. Царство, по Юстиниану, должно иметь надзор над священством и попечение об истинных Божиих догматах и чести священников, тогда Бог пошлет благоденствие. Призвание христианского царя, особый его дар, независимый от священства, чтобы весь мир стал христианским. Теория укоренена в теократическом сознании языческой империи, для которой государство есть священная и абсолютная форма мира, его смысл и оправдание. Недостаток симфонии в том, что она оставляет вопрос о соотношении Церкви и Государства, а рассматривает их как соотношение властей: «светской» и «духовной». Однако А.В. Карташев признает эту доктрину «теоретически наилучшей из всех существующих».

На практике стремление Юстиниана к единству выражалось в беспощадном подавлении всех религиозных «инакомыслящих». Все остатки язычества были выкорчеваны, а язычникам приказано крестится под угрозой конфискации имущества. Всякая религиозная деятельность монтанистов и манихеев была запрещена. Но проблему монофизитства, к которому принадлежало большинство населения в Египте и на Востоке, нельзя было решить силовыми методами. Его главным помощником в этой проблеме была его жена Феодора. С согласия и одобрения Юстиниана она поддерживала личные отношения с монофизитскими лидерами, предоставляла им убе­жище в нужные времена и активно участвовала в политических интригах, направленных на их примирение с официальной Православной Церко­вью. Тут налицо была продуманная политика кну­та и пряника. Православные считали ее монофизиткой, а монофизиты его – ти­раном. В результате они могли оказывать влияние на обе стороны. Значительная часть жизни и царствования Юстиниана прошла без нее – через пять лет после ее смерти был проведен V Вселенский Собор. Вообще мы не должны ви­деть в Юстиниане только политика, который смотрит на церковные дела под углом узкогосударственных интересов.

 

Значительная часть населения Во­сточной Римской империи не приняла Халкидонского Собора. Император Юстиниан I (527-565) был заинтересо­ван в разрешении тех догматических спорах, которые шли и на Востоке, и на Западе. Вникая в богословие минувших полутора столетий, он пытается осмыслить то, что сде­лано III и IV Вселенскими Соборами. Предстояло осмыслить православное богосло­вие, православную христологию как единое целое. Юстиниан пришел к убеждению, что теопасхитская формула Кирилла Александрийского «Один из Святой Троицы пострадал во плоти» (вполне православная) должна быть принята всеми халкидонцами, чтобы снять с них подозрение в несторианстве. Теопасхитство – это учение о стра­даниях Бога. Несториане считали, что Боже­ственная природа бесстрастна, поэтому гово­рить о страданиях Сына Божия невозможно. А православные, прежде всего св. Кирилл Алек­сандрийский, утверждали, – что Сын Божий – второе лицо Пресвятой Троицы, – усвоил себе человеческую природу со всеми ее свойствами, так что можно говорить и о стра­даниях Сына Божия. Поэтому необходимо было показать связь послания Кирилла Александрийского с вероопределением IV Вселенского Собора.

Возникновение самой идеи нового собора связано с осуждением «трех глав». В 543 г. Юстиниан опубликовал эдикт с осуждением личности и учения Феодора Мопсуэстийского, ряда писаний Феодорита Киррского и одного письма Ивы Эдесского. Каждому из этих лиц была посвящена глава эдикта. Отсю­да и выражение «три главы». Но, конечно, вскоре «гла­вы» стали ассоциироваться и с «головами», так как речь шла о посмертном осуждении трех человек.

На IV Вселенском Соборе Феодорит Киррский никак не решался анафематствовать Нестория, которого он прежде защищал в пространных сочинениях, хотя и не был пол­ностью солидарен с его крайностями. И только после того, как Феодорит анафематствовал Нестория, отцы приняли его в свое общение. Кроме того, на Халкидонском Соборе было суждение о православии другого епископа – Ивы Эдесского.Собор принял Иву Эдесского в общение, хотя и у него были очень резкие вы­сказывания против св. Кирилла. То, что эти два епископа были приняты в общение Халки­донским Собором, для многих оказалось рав­носильно реабилитации их учения в полном объеме, это давало шанс на выживание в Церкви несторианских тенденций, а с другой стороны, делало весьма затруднительным при­влечение к ней монофизитов.Но Юстиниан смотрел еще глубже, он подверг изучению труды и того богослова, который явился на­стоящим родоначальником несторианства. Это был Феодор, епископ Мопсуэстийский. Результат своих богословских ис­следований Юстиниан изложил в указе (эдикте), который получил название «Эдикт о трех главах».

Как уже было отмечено выше, монофизиты постоянно обвиняли Халкидонский Собор в несторианстве, не столько даже из-за самого ороса, сколько из-за того, что многие халкидонцы затруднялись принять кирил­ловский теопасхизм, а также из-за того, что Собор официально реабилити­ровал двух критиков Кирилла – епископов Феодорита и Иву. Так как Юсти­ниан надеялся прийти к подлинному богословскому согласию между двумя партиями, он должен был найти достойный ответ на эти обвинения. Под­держка им скифских монахов в их утверждении, что воистину «Один из Свя­той Троицы пострадал во плоти», была первым шагом. Второй шаг был предпринят в 543 г., когда Юстиниан опубликовал уже упомянутый выше декрет о «трех главах», спровоцировав таким образом начало серьезных богословских споров по этому вопросу, которые завершились принятием соборного определения 553 г.