Третьеиюньский государственный переворот

II Государственная дума

 

I Государственная дума, начавшая свою работу 20 февраля 1907 г., оказалась еще более пестрой и более радикальной по своему составу Выборы, прошедшие в январе, показали усиление как левых, так и правых партий. И тем не менее, говоря о составе этой Думы, нельзя не отметить ее «полевение» по сравнению с первой. Значительная часть голосов избирателей, поддерживавших броские предвыборные обещания кадетов на первых выборах, отошла к представителям социалистических партий, впервые принимавших участие в выборах.

Процесс размежевания политических сил продолжался весь недолгий период работы II Думы, оказавшейся расколотой на крайне правых (октябристы, черносотенцы), левых (социал-демократические депутаты) и кадетов, занимавших промежуточное и поэтому очень неустойчивое положение. Следствием этого стало постепенное сближение кадетов с октябристами ради сохранения Думы «любой ценой».

Однако далеко не все депутаты были настроены на сотрудничество с правительством. Кадетско-октябристской тактике «беречь Думу» противостояли революционные настроения депутатов левого фланга. Наиболее отчетливо это проявилось при обсуждении в Думе аграрного законопроекта, внесенного за 104 подписями фракцией трудовиков и предусматривавшего принудительное отчуждение частных земельных поместий. Правительство П.А. Столыпина, который возглавил Кабинет после роспуска I Думы, безусловно, не могло допустить такого поворота, и конфликт вновь стал неизбежен. Нарастало и раздражение министров, вызванное деятельностью Думы. Премьер-министр Столыпин, предлагая членам своего Кабинета как можно резче отвечать на нападки депутатов, сам вплотную занялся подготовкой роспуска Думы.

Поводом для разгона II Государственной думы стало обвинение 55 членов социал-демократической фракции в подготовке военного переворота. 1 июня 1907 г. в закрытом заседании Думы Столыпин потребовал немедленной выдачи депутатов-заговорщиков и предания их суду. Дума не дала согласие на привлечение их к судебной ответственности и постановила передать дело в специальную думскую комиссию, которая должна была рассмотреть заявление правительства в течение 24 часов. Правительство не стало дожидаться разоблачения явно сфабрикованного дела и, подгоняемое требованиями Николая II немедленно разогнать Думу, приступило к решительным действиям. В ночь со 2 на 3 июня 37 депутатов социал-демократической фракции были арестованы, остальные перешли на нелегальное положение, а утром 3 июня 1907 г. из высочайшего указа страна узнала о разгоне II Государственной думы.

Итак, вторая Дума разделила судьбу своей предшественницы. Однако силовое решение не погасило конфликта между исполнительной и законодательной властью. Перед верховной властью встал вопрос о целесообразности самого существования института Государственной думы, но отказаться от народного представительства вообще, вернуться к управлению страной через систему высших учреждений, существовавшую до 1905 г., самодержавие уже не могло и вынуждено было искать другие варианты приспособления парламентаризма к российской действительности.

 

Выход был найден. Одновременно с указом о роспуске Государственной думы 3 июня был опубликован императорский манифест об изменении порядка выборов в Государственную думу. И если роспуск императором Думы не противоречил законодательству (ст. 105 Основных государственных законов), то в соответствии с манифестом 17 октября 1905 г. правом единоличного принятия закона Николай II не обладал. Манифест 3 июня 1907 г. возвращал все на исходные позиции: император единолично принял решение об изменении избирательного закона, чем фактически прекратил действие манифеста 17 октября, а это было равносильно государственному перевороту. Недаром установившийся строй получил название «третьеиюньская монархия».

Власти решили положить конец созыву «непослушных» Дум и созвать «парламент» нового образца со старым названием — Государственная дума. С этой целью в новом избирательном законе открыто предусматривалось усиление позиций дворянства в Думе, были предоставлены новые значительные права крупной буржуазии при одновременном ограничении прав крестьян, рабочих и мелкобуржуазных городских слоев. В результате в выборах могли принимать участие только 13% взрослого населения страны. По новому избирательному закону 1 голос помещика приравнивался к 4 голосам крупной буржуазии, 68 голосам мелких хозяев, 260 — крестьян и 543 - рабочих.