Воронежская крепость

Ответы

В 1585 году по указу царя Фёдора Иоанновича началось строительство Воронежа, который был основан как город-крепость. Место первых строений выбрали на возвышающемся правом берегу (в районе современного здания главного корпуса ВГУ). В 1586 году было завершено строительство деревянных стен и башен Воронежа. Первая (по времени постройки) воронежская деревянная крепость располагалась на холме, над рекой, занимая восточную часть современной улицы Шевченко, от Ильинской церкви до обрыва. Она просуществовала до 1590 года, до сожжения города "черкасами". Дубовые стены высотой 6 метров окружали город. Из крепости к реке был прорыт подземный ход. Главные обязанностями населения заключались в военной службе, защите южных рубежей страны от татарских набегов. Однако развивалась и хозяйственная деятельность поселенцев: стрельцы, пушкари, казаки получали в собственность наделы целинной земли, которые распахивали. В 1590 году город выгорел дотла в результате вероломного нападения "черкас" - жителей приднепровской Украины, подданных Польши. События 1590 года могли привести к гибели Воронежа как города, история знает случаи полного прекращения существования городов после подобных ударов. Воронежу удалось подняться, жизнь в городе продолжалась. Вскоре воронежцы построили новые стены. Территория города увеличилась. В 1594 году непосредственно через Воронеж впервые проследовало русское посольство в Турцию во главе с дворянином Даниилом Ислентьевым. В дальнейшем, в течение XVII века, через Воронеж неоднократно проезжали русские и турецкие посольства. К 1596 году относится основание новых русских городов-крепостей западнее Воронежа: Белгорода и Оскола (ныне Старого Оскола). Появление новых городов на южной окраине России укрепило военное положение Воронежа. Воронежские сторожи установили контакты с белгородскими и оскольскими сторожами. В 1600-м году за крепостной стеной Воронежа построен Успенский монастырь, рядом с которым возникла слободка монастырских крепостных крестьян и ремесленников. Территория города постепенно расширяется. В 1614 году состоялась официальная передача в подчинение Воронежу обширных незаселенных территорий к югу от города, включая земли донских казаков. Здесь возникли промысловые угодья (ухожьи, или ухожеи), которые воронежский воевода стал ежегодно сдавать "на откуп" для рыбной ловли, сбора меда диких пчел, добычи пушных зверей. Размеры Воронежского уезда с включением в него ненаселенной зоны ухожьев резко увеличились и достигли примерно 40 тысяч квадратных километров. Среди ухожьев были Хворостанский, Сосенский, Икорский, Битюцкий, Калитвянский, Толучеевский. Они включали в себя реки и прибрежные территории соответственно вдоль Хворостани, Тихой Сосны, Икорца, Битюга, Черной Калитвы, Толучеевки. Каждый такой ухожей занимал территории 2-3 современных районов. Арендаторами ухожьев, как правило, являлись воронежцы. Так, полковой казак Максим Мошков взял в 1614 году за 12 рублей 25 копеек Хворостанский ухожей, стрелец Карп Ножевников за 10 рублей с полтиной - Икорский ухожей, крестьянин Успенского монастыря Юрий Перегудов за 6 рублей - Толучеевский ухожей. Число воронежских ухожьев стало сокращаться с тридцатых годов XVII века, в связи с возникновением на территории новых городов и сел. Окончательно исчезли ухожьи в XVIII веке. По первому подробному описанию города - "Дозорной книге 1615 года" - население города представляло 964 человек взрослых мужчин, глав семей. Это были мелкие служилые люди: стрельцы, казаки, пушкари, воротники (664 человека), "бобыли и захребетники", жившие во дворах у служилых людей (96 чел.), монастырские ремесленники и крестьяне (88 чел.), "посадские торговые люди" (59 чел.), церковнослужители и монахи (30 чел.), дворники, охранявшие городские дома уездных помещиков (27 чел.). С учетом женщин, детей и остальных категорий население насчитывало около семи тысяч человек. Автором документа был москвич Григорий Киреевский, присланный с группой помощников специально "для дозора" (для осмотра и описания) Воронежа. Киреевский отметил, что деревянная крепость в Воронеже состояла из двух отдельных частей:"рубленого города" и "острога". В рубленом городе были 3 башни: Московская, Затинная и Тайницкая; из последней к реке шел подземный ход. С учетом женщин и детей население Воронежа составляло тогда примерно 7 тысяч человек. Воронежцы селились в городе "слободами" - породу службы и занятий; при этом слободы располагались и под защитой крепостной деревянной стены, и за пределами крепости. Торговая площадь находилась "в остроге", на ней стояли 63 лавки. Воронежском уезде Киреевский насчитал 59 постоянных поселений (сел, деревень, починков) и 17 "откупных ухожьев". В сентябре 1635. воевода Воронежа Максим Языков получил царский указ: направить 170 человек на реку Лесной Воронеж для закладки нового города - "людей добрых, которые сами в службе, а детей в их место, и племянников, и захребетников, и наймитов не издать". Каждому надо было взять лошадь с телегой, пищаль, топор, рогатину, продовольствия на 6 недель. Первая группа воронежских стрельцов и казаков отправилась к реке Лесному Воронежу в начале октября, "вторая перемена" - 19 ноября. Воронежцы участвовали в закладке и строительстве нового русского города Козлова. Современное название этого города - Мичуринск. Осенью 1636 г. в течение двух месяцев (с начала октября по начало декабря) южнорусскую лесостепь между Вором, Валуйками и Белгородом обследовала экспедиция под руководством воеводы Федора Сухотина. Ее целью было определение удобных мест для устройства новых городов и земляных валов на путях татарских вторжений. В помощь Сухотину были выделены знатоки местности из южнорусских городов, в том числе и из Воронежа. В качестве охраны воеводу сопровождали 200 конных казаков. Новый воевода Василий Ромодановский, прибывший в Воронеж в 1641 году, с удивлением обнаружил в городе более двухсот "пустых дворов". Оказалось, что их владельцы - служилые казаки, пользуясь временным прекращением татарских набегов, переселились из города в соседние села: Подклетное, Подгорное, Репное, Семилуки, Девицу - ближе к своим пахотным землям. В 1642 году в Воронежском уезде на месте села Костенки заложен новый город на Белгородской черте - Костенск. Первое время Костенск считался "пригородом Воронежа", не имел собственного уезда и своего воеводы. 1643 - год, в котором в Воронеже была организована первая пожарная команда. В Центральном государственном архиве древних актов сохранилось донесение воеводы В. Ромодановского: "6 человек из пеших ходят в остроге и по слободам для огневые выемки, чтоб в летнюю пору от пожарного времени дурна какого не учинилось". В 1645 году, летом, на строящейся Белгородской черте, в верховьях реки Усмани, был основан город Усмань. После его основания крепостные крестьяне Воронежского уезда стали массами уходить от своих помещиков и записываться в Усмани в стрелецкую и казачью службы. В 1647 году южнее Воронежа основан новый город на Белгородской черте - Коротояк. Возникновение рядом с Воронежем новых городов привело к определенному спаду в хозяйственной жизни города. В Воронеже заметно сократились таможенные и кабацкие сборы в царскую казну. Голова (начальник) воронежских стрельцов П. Толмачев, взявший под свое попечение таможню и кабак, объяснил это тем, что "промышленные люди из городов с солью и с хлебом и со всякими товарами ездят для промыслов мимо Воронежа в новые города: в Сокольск, на Усмань, на Урыв, на Коротояк, на Олышанск, а город Воронеж перед прежними леты всем оскудал, и люди обнищали, стало безлюдно, и на кабаках питухов стало мало, не против прежнего". В течение 50 лет Воронеж был единственным городом на территории современной Воронежской области. Вокруг него возникли села и деревни. В середине XVII века недалеко от города Воронежа, на берегах рек Дона, Воронежа, Усмани, Тихой Сосны, были построены новые города-крепости: Орлов (ныне с. Орлово Новоусманского района), Воронеж, Костенек (ныне с. Костенки Хохольского района), Урыв, Коротояк, Острогожск и Ольшанск (ныне с. Верхне-Ольшан Острогожского района). Наиболее прочные стены и большие гарнизоны имели Воронеж, Коротояк и Острогожск. В новый город Коротояк были переведены многие жители из Ельца. В 1652 году тысяча украинцев с семьями подошла к русской границе и попросила разрешения перейти на жительство в Россию. Во главе этой группы стоял черниговский полковник Иван Дзиньковский. Царское правительство поселило украинцев в новом городе Острогожске, который только что начал строиться при впадении речки Острогощи в Тихую Сосну. Переселение украинцев в Воронежский край продолжалось и после воссоединения Украины с Россией. Вместе с русскими людьми острогожские черкасы стали оборонять Россию от крымских татар, строить городские стены, башни, копать рвы, насыпать валы, следить за татарскими отрядами. В Острогожском районе и сейчас сохранились следы Белгородской черты. Это высокие валы, заслонявшие в свое время южные окраины России от татарских набегов. Основным занятием населения было сельское хозяйство. Главным орудием труда являлись соха, косы, серпы, деревянные бороны. Сеяли в основном рожь, ячмень, овес, просо, гречиху. Позже стали сеять пшеницу. Урожайность, несмотря на плодородную почву, была низкой. Поля часто выгорали от сильной засухи, опустошались саранчой. Наряду с земледелием развивается скотоводство, рыбная ловля, охота, пчеловодство. С основанием Воронежа быстро развивается ремесло. Появляются кузнецы, плотники, гончары, портные, колесники, бочарники и другие ремесленники. В городах и селах Воронежского края (Коротояк, Острогожск и другие) возникают солодовни, водяные и ветряные мельницы, селитренные варницы. В первой половине XVII века быстро развиваются торговые связи Воронежа с другими русскими городами. В это время крупный торговый путь проходил по Дону. В низовья Дона воронежцы везли хлеб, скот, порох, сукна, мыло. Оттуда привозили дорогие восточные товары: ковры, ткани, жемчуг, а также соль и рыбу. Известными купцами того времени были Прибытковы, Гарденины, Хрипуновы. Кустарные промыслы и торговый обмен получают распространение во многих местах. Так наш край в XVII веке втягивается в оживленные торговые связи, которые способствовали образованию в стране единого всероссийского рынка. В документе, описывающем Воронеж 1657 года, приведены названия проезжих ворот. Из Воронежа можно было тогда выехать через Московские, Никольские, Ильинские и Затинные ворота. В июне 1658 года на южной, черноземной окраине Российского государства образована крупная военно-административная единица - Белгородский разряд. Воронежский уезд и город Воронеж, наряду с другими южнорусскими городами, были переданы в военное подчинение белгородскому воеводе. Одновременно было создано полурегулярное воинское соединение - Белгородский полк в составе 19252 человек, под командованием того же белгородского воеводы. В качестве солдат в Белгородский полк записано 750 воронежцев - жителей города Воронежа и уезда. Подчинение Воронежа воеводе Белгородского полка сохранялось затем в течение 43 лет, до 1701 года. Жалованье донским казакам из Воронежа было отправлено в 1659 году в увеличенном размере. Кроме муки, сукон, пороха, свинца, на суда в Воронеже были погружены для казаков 6 пушек и 600 ядер. Среди донских казаков, сопровождавших из Воронежа в низовья Дона этот "донской отпуск", был Степан Разин - будущий предводитель крестьянской войны в России. В связи с появлением под Воронежем упомянутой выше большой группы "черкас" (украинских переселенцев) русское правительство приняло решение обосновании нового города Землянска. Руководить возведением деревянных стен и башен Землянска было поручено воеводе Гаврилу Островскому, а в помощь воеводе послано 10 стрельцов из Воронежа - "знатоков всякого городового дела». Основание Землянска привело к очередному сокращению территории Воронежского уезда. В 1668 году в Москве был разработан план раздела Белгородского разряда (военно-административной единицы, созданной в 1658 году) на 2 части: Белгородский и Воронежский разряды. По этому плану Воронеж должен был стать административным центром для обширной территории. В подчинение Воронежу предполагалось передать 29 городов с уездами, в том числе Тамбов, Козлов, Елец, Лебедянь, Данков, Старый Оскол, Острогожск, Коротояк. Осуществлению плана помешало случайное стечение обстоятельств. России изменил тогда украинский гетман Брюховецкий, в связи с этим боевые силы с территории Белгородского разряда были срочно собраны для отправки на Украину. Осуществлять в такой обстановке административную реформу правительство не стало. Административным губернским центром по отношению к соседним городам Воронеж стал лишь через 43 года после описанных событий, а именно - в 1711 году. В 1669 году из Москвы для описания Белгородской черты посланы стольники Петр Зиновьев и Автолом Еропкин. Первому поручено было описать западную половину укрепленной линии: от Ахтырки через Белгород до Коротояка; второму - восточную половину: от Коротояка через Воронеж до тамбовских крепостей. Как крепость на Белгородской черте город Воронеж был описан А. Еропкиным осенью 1669 года. Подробное донесение стольника сохранилось среди бумаг Разрядного приказа в Центральном государственном, архиве древних актов (фонд № 210, Белгородский стол, столбец № 651). "Город Воронеж построен на горе у реки Воронежа, на Крымской стороне, - пишет А. Еропкин. - А по городу построено меж городовых стен пять башен с проезжими воротами, десять башен глухих, да в городской стене построена башня над тайником. Около всего города по мере 830 сажен". Южнее Воронежа установлены заставы для задержания беглецов, пробирающихся к донским казакам. Новыми правилами ограничены торговые поездки воронежцев в низовья Дона. В ночь на 3 мая в Воронеже случился большой пожар. Пострадали Пушкарская и Напрасная слободы (район современных улиц Орджоникидзе, 25 Октября, Первомайской, Рабфаковского переулка), где сгорело 55 домов с надворными постройками. Большим событием в истории города стала постройка первого в Воронеже каменного здания - церкви в Акатовом монастыре. До 1674 года все здания в Воронеже были деревянными. Часть каменной постройки 1674 года сохранилась до наших дней, это колокольня Акатова монастыря на улице Освобождения Труда, старейший историко-архитектурный памятник города. Городской воевода Максим Карташов представил в Москву описание деревянной крепости в Воронеже, а также крепостной артиллерии и другого крепостного имущества. На стенах и башнях Воронежа размещались, согласно донесению воеводы, 12 железных и 12 медных пушек с запасом ядер. Среди казенного крепостного имущества указаны "10 коз железных подсвечных, что огонь кладут на башнях в осеннее время". Названные в документе "козы" - это железные треножники для огня, жаровни. Донесение воеводы М. Карташова является первым документальным свидетельством о появлении городского освещения в Воронеже. В связи с продолжавшейся русско-турецкой войной и опасностью наступления турецкой армии в 1679 начато сооружение земляного вала от реки Тихой Сосны к Валуйскому лесу (в пределах современного Красногвардейского района Белгородской области). В августе воронежцы "городовой службы" были вызваны на строительство вала. В ночь на 29 июня в Воронеже случился пожар. Огонь возник в Успенском монастыре, на берегу реки, а затем распространился на соседние строения. В прибрежной части города сгорело 80 жилых домов, пожар уничтожил вое монастырские постройки. Деревянные стены и башни Воронежа не пострадали. В Центральном государственном архиве древних актов сохранилось донесение воронежского воеводы Михаила Вырубова о пожаре. В январе подписан Бахчисарайский мирный договор, завершивший русско-турецкую войну. Крымские татары обязались по договору прекратить грабительские набеги на окраинные русские земли, но уже весной следующего, 1682 года нарушили свое обещание. В 1682 году Воронеж был утвержден религиозным центром для окрестной территории и местом проживания епископа. В город прибыл первый воронежский епископ - Митрофан. Летом 1685 года земли Воронежского края к югу и юго-востоку от Воронежа обследовала военно-топографическая экспедиция Ивана Жолобова. В Москве возник план строительства новой русской укрепленной линии вдоль реки Битюг и соединения ее с Белгородской чертой у Коротояка. Путь татарам в районы западнее Воронежа был закрыт еще в середине XVII века. В случае создания укрепленной линии на Битюге для татар стали бы недоступными и земли восточнее Воронежа. Подробный отчет И. Жолобова сохранился в архиве. По нему, однако, ввиду изменения международной обстановки, не было принято никакого правительственного решения. Московский дьяк К. Борин и купец Н. Аристов построили на реке Воронеж, около города Белоколодска, железоделательный завод. Городок Белоколодск являлся прежде селом под названием Белый Колодезь и находился в северной части Воронежского уезда. Для производства железа на Боринском заводе использовалась местная руда. Завод был тесно связан с Воронежем. В исторической литературе высказывалась мысль о том, что основание Боринского завода связано с личным указанием Петра I, намечавшего в дальнейшем военные действия против турок и татар в Придонье и Приазовье.

Первые русские люди появились в крае во второй половине XVI в. после присоединения Башкирии к Русскому государству. До первой трети XVIII в. русское население было сравнительно немногочисленным, оно состояло из военных или так называемых «служивых» людей (стрельцов, казаков, дворян). В этот период колонизация носила преимущественно военный характер и преследовала прежде всего политические цели: укрепление позиции русских на вновь присоединенных землях. В первую очередь поэтому строились города-крепости и оборонительные линии. В 1574 г. была основана Уфа, в 1645 г. -Мензелинск, в 1663 г. — Бирск. В 1651-1658 гг. была построена Закамская линия укреплений. В нее вошли Мензелинск, Заинек, Новошешминск, Билярск и др.

Переселение в край шло двумя потоками: один был организован и контролировался правительством; второй представлял собой вольное переселение. На начальном этапе освоения края в составе русских переселенцев преобладали выходцы из Поморья, Прикамья, Поволжья. В первую очередь шло заселение русскими северо-западной части Башкортостана, которая была защищена Закамской оборонительной линией, и центральной части (вокруг Уфы). Поселений русских крестьян в этот период было мало, все они были сосредоточены вокруг городов-крепостей. Положение русских переселенцев в крае оставалось неустойчивым: во время башкирских восстаний XVII в. многие русские поселения были разрушены. В конце XVII в. на реке Яике (Урале) возникли первые поселения казаков и началось формирование уральского казачества. Во второй половине XVII в. переселяются старообрядцы, которые бежали из России от преследований за веру.

о первой трети XVIII в. переселение в Башкортостан проходило очень медленно. В 1735 г. начала свою деятельность Оренбургская экспедиция под руководством обер-секретаря Сената И.К.Кирилова. Экспедиция способствовала активизации хозяйственного освоения региона, исследованию и использованию его богатых природных ресурсов. В 1735 г. при впадении реки Ори в Яик был заложен город-крепость Оренбург и начато строительство новых укрепленных линий, защитивших население от набегов кочевников с юга. Это открыло широкие возможности Для дальнейшего заселения и хозяйственного освоения края.

В середине ХУШ в. в составе русских переселенцев начинают преобладать крестьяне, причем интенсивность заселения края значительно возрастает, что было также связано с развитием в это время горной промышленности на Южном Урале, русские крестьяне были основной рабочей силой на горных заводах. Началось формирование русского горнозаводского населения на Южном Урале.

В первой половине XIX в. переселение русских крестьян в край еще более усилилось. Основными его причинами были: Усиление крепостного гнета в центральных районах России и малоземелье. Заселение шло преимущественно выходцами из Центральных и южных русских губерний, а также из Поволжья и Прикамья. Основную массу переселенцев составляли государственные крестьяне.

К середине XIX в. русское население Южного Урала в основном сформировалось, хотя миграции продолжались до начала XX в. По материалам IX ревизии, в 1850 г. русское население Оренбургской губернии насчитывало 1306, 3 тыс. человек. После буржуазных реформ второй половины XIX в. переселение крестьян в Башкортостан заметно активизировалось. Особенно значительный приток русских переселенцев в Уфимскую губернию пришелся на 80-е и 90-е годы, что было связано с усилившейся в эти годы перепродажей башкирских земель и с проведением Самаро-Оренбургской и Самаро-Златоустовской железных дорог. По данным Первой всеобщей переписи населения России, в 1897 г. русское население Уфимской губернии насчитывало 834,1 тыс. человек (38% всего населения губернии) и было вторым по численности после башкир (899,9 тыс.).

По своему составу русское население Башкортостана представляло собой очень пеструю картину: русские переселенцы были выходцами из самых разных районов России (практически из всех российских губерний), они имели различный культурно-бытовой уклад, разговаривали на разных говорах. Были здесь переселенцы из Пензенской, Рязанской, Орловской, Тульской, Калужской, Тамбовской, Курской, Смоленской и некоторых других губерний.

Основным занятием русских крестьян-переселенцев было земледелие. Однако с появлением горнозаводской промышленности на Урале начинает формироваться русское горнозаводское крестьянское население, которое стало основной рабочей силой на железоделательных, чугуноплавильных и медеплавильных заводах.

Строительство горных заводов на Южном Урале и в Башкортостане началось в 40-х годах XVIII в., оно велось преимущественно частными предпринимателями. Наиболее влиятельными заводовладельцами в крае были сибирские купцы И.Твердышев и И.Мясников, которые создали собственную компанию. К началу 70-х годов XVIII в. во владении компании И.Твердышева и И.Мясникова было 11 заводов.

Одна из главных особенностей жизни горнозаводского населения состояла в том, что наряду с основным занятием — работой на заводе, жители горнозаводских поселков занимались еще и сельским крестьянским хозяйством.

Особую группу русского населения на Урале со специфическими чертами в культуре представляло собой казачество. Здесь жили яицкие (уральские), исетские и оренбургские казаки.

Казаки отражали набеги казахов, калмыков, киргизов, они использовались для подавления башкирских восстаний. Оренбургские, уральские и исетские казаки участвовали в Отечественной войне 1812 г.

В конфессиональном отношении основная часть русского населения Южного Урала принадлежала к православной церкви, небольшую часть составляли старообрядцы (поповцы и беспоповцы).

Много старообрядцев было среди оренбургских и уральских казаков. В Уфимской губернии раскол был особенно распространен среди горнозаводского населения, а также в глухих северных районах, граничивших с Пермской губернией.

Старообрядцы отличались своей зажиточностью, как правило, они имели крепкие, хорошо организованные хозяйства. В старообрядческой среде считалось, что все необходимое для жизни нужно получать в своем хозяйстве, поэтому у староверов были развиты различные ремесла. Из среды старообрядцев вышло немало предприимчивых купцов и предпринимателей.

В начале XX в. русские стали самым многочисленным народом в Башкортостане. По данным Подворной переписи населения Уфимской губернии 1912-1913 гг., численность русского населения (без городов) составила 876, 5 тыс. человек, башкирского — 846,4 тыс. Русские с различной степенью плотности и компактности расселились практически на всей территории губернии, но большая их часть была сосредоточена в центральных районах Башкортостана.

С начала 60-х годов XX в. в Башкортостане русское сельское население неуклонно уменьшается, а городское возрастает. Доля горожан у русских составляла: в 1959 г. — 57,7%; в 1970 г. — 71,1%; в 1979 г. — 78,7%; в 1989 г. — 83%.

Сегодня в республике, согласно Всероссийской переписи населения 2002 года, проживает 1 миллион 490 тысяч русских.

Русский историко-культурный центр «Никольский храм»

В республике усилиями органов государственной власти делается многое для возрождения духовных ценностей и исторических традиций наших народов. Одной из форм сохранения и развития национальной культуры народов Башкортостана являются историко-культурные центры. Одними из первых объектов, с которых зародилась идея их создания, стали поселок Николо-Березовка Краснокамского района и село Темясово Баймакского района.

Историю возникновения Николо-Березовки связывают с легендой. Она гласит, что в середине XVI века торговые люди — купцы сплавлялись по Каме, как вдруг их судно неожиданно остановилось. Они сошли на берег и обомлели — на березе они узрели икону с образом Святителя Николая Мирликийского. Православные купцы помолились, а позже на месте явления образа воздвигли деревянный храм. С тех пор в окрестностях стали селиться люди, что дало начало селу Николо-Березовка. Такова легенда.

Первое же письменное официальное упоминание о Никольской слободе, сельце Березовском или Никольском, что на Березовке, зарегистрировано в 1596 году, когда жители написали челобитную с просьбой об освобождении от податей. В церкви села Николо-Березовки хранилась копия с писцовой книги 1596 года, составленной по наказу казанского воеводы князя Ивана Ворожинского на земли жителей Никольской слободы и на освобождение от податей на шесть лет.

В середине века Кама была чуть ли не единственным путем, по которому шли торговые суда на Урал и Сибирь. Посередине пути между Чусовой и волжскими городами купцам Строгановым был нужен промежуточный перевалочный пункт. Им стала Никольская слобода, впоследствии Николо-Березовка. Первыми поселенцами ее были пришельцы из внутренних губерний. Здесь и была построена деревянная крепость, охраняемая бежавшими сюда казаками. Центральное место в духовной жизни ее жителей занял Никольский храм, который за более чем 450-летнюю свою жизнь неоднократно горел, отстраивался заново, а в 1816 году был воздвигнут уже в камне.

Освоение земель было трудным, но упорным. Родил чернозем и суглинок пшеницу, рожь, овес, гречиху, на сочных травяных лугах развели скот. Крупные торговые операции производились на ярмарках. Несколько веков Николо-Березовка была известна как крупная хлебозаготовительная пристань. К концу XIX века ежегодная заготовка зерна стала достигать пяти миллионов пудов. Село стало своебразной хлебной столицей всего побережья Прикамья. Базарная площадь сдавалась в аренду на 12 лет, обросла лавками и ярмарочными рядами, которых здесь было более 40 и которые занимали 20 крупных обосновавшихся здесь фирм. Работали мельницы, ткали кули. Основным населением села становятся купцы. Главная улица тогдашней Николо- Березовки так и называлась «Купеческая». Берег Камы покрылся двумя рядами добротных амбаров. Улица застраивалась купеческими особняками. Владельцами были: Бодалин, Хлебников, Кондюрин, Севастьянов, Хохоряков, другие. С 1869 года в Николо-Березовке действовало земское училище.

Николо-Березовка вместе со всей страной пережила все исторические бури XX века: февральскую и октябрьскую революции, гражданскую войну, коллектитвизицию и индустриализацию, эпоху воинствующего атеизма и многое другое. От былого величия села-пристани сохранились лишь несколько полуразрушенных купеческих домов. В таком же состоянии оказался Свято-Никольский храм. В начале 30-х годов он был варварски разрушен. Лишь в 1995 году в нем вновь появились прихожане, началось возрождение этого уникального архитектурного сооружения.

Поселок Николо-Березовка Краснокамского района приобрел за последние 10 лет значение символа, став одним из центров духовного возрождения России в северном районе Башкортостана. Указом Президента Республики Башкортостан от 10 июня 1994 года N264-УП «О создании историко-архитектурных центров в Краснокамском и Баймакском районах и мерах по более полному удовлетворению культурных и религиозных потребностей народов Башкортостана» в нижней части поселка Николо- Березовка создан и действует историко-архитектурный комплекс «Никольский храм».

Усилиями многонационального народа, веками в дружбе и согласии проживающего на краснокамской земле, и при непосредственной поддержке Президента РБ Муртазы Рахимова старинная часть Николо-Березовки преобразуется на глазах. Действует возрожденный из руин Никольский храм — в нем практически закончены реставрационные работы силами промышленных предприятий и частных предпринимателей. Стоит он на высоком берегу Камы и поражает своим величием и торжественностью каждого, кто встречается с ним впервые. Построенная в традициях русского классицизма, Никольская церковь является одним из самых высоких сооружений в Башкирии. Ее 60-метровая многоярусная колокольня доминирует, подобно маяку, над окружающим пространством и придает сооружению монументальную выразительность.

Храм газифицирован и телефонизирован. Благоустроена и огорожена кирпичным забором с элементами ковки территория храма. Заасфальтировано более 1000 метров дороги, ведущей к храму. Ежедневно открыт для посещения Свято-Никольский музей при церкви, действует колокольня, откуда желающие могут полюбоваться красотами окрестных мест с сорокаметровой высоты. Силами прихожан, добровольных помощников в лице детских спортивных организаций ежегодно проводится чистка Святого озера у храма.

Главное назначение историко-культурных центров — возрождение и развитие культуры народов Башкортостана. С 1997 года стало традицией проведение на базе историко-культурного центра «Никольский храм» Краснокамского района дней Славянской письменности и культуры. Это и праздник Николы Чудотворца Березовского или Николы Вешнего, в котором всегда удивительным образом сочетается светское и церковное, народное веселье и духовное общение.

Основные торжества проходят воскресным днем на площади перед Никольским храмом, но декада славянской письменности начинается еще за 10 дней до этого торжественным открытием и концертом с участием народных ансамблей «Березонька», «Элегия», ансамбля «Надежда» и творческих коллективов районного дворца культуры и Николо-Березовской детской школы искусств.

В Краснокамском историко-краеведческом музее открываются, как правило, выставки, состоящие из произведений отечественных художников, изделий народных умельцев, работ учащихся района, посвященных родине, прошлому края. Здесь же в залах музея проводятся нетрадиционные уроки мировой художественной культуры, истории, природоведения, литературы. В рамках Славянских праздников детско-юношеская спортивная школа проводит соревнования по самым традиционным в давние времена и возрождаемым в наши дни видам спорта — перетягивание каната, жим гири, русской лапте, другим.

В последний день декады, субботним вечером начинается всенощное бдение в честь Николая Чудотворца в Свято-Никольском храме. Воскресным утром — праздничная литургия. Центральная улица старой Березовки в этот воскресный день становится необыкновенно праздничной и оживленной. В стороне у храма раскидывается аллея народных умельцев, где выставляются лучшие работы мастеров со всего района. На самой площади — девушки и парни в русских костюмах водят хороводы. Радуют выступления не только «своих» артистов, но и творческих коллективов и солистов из Уфы, Ярославля, Астрахани, Ужгорода, Новгорода, Удмуртии, Пермского края, Свердловской и других областей.

Организуется торговая ярмарка. И это тоже возрождение и сохранение традиции, так как в течение столетий Николо-Березовка в этих краях была единственным центром предпринимательства купеческого, широкой торговли и ярмарок. Как правило, в заключение праздника свое мастерство показывают звонари-профессионалы из Москвы, Суздаля, Архангельска, Ростова, Нефтекамска. И плывут над Камой «Праздничный», «Вечерний», «Пасхальный», «Петропавловский», «Воскресный» звоны, пробуждая в душах людей чувства национальной гордости и самосознания славян, уверенности, что живы наши традиции и культура — опора нам, поддержка и надежда.

Русский историко-культурный центр Красный Яр

Село Красный Яр расположено на месте очень древнего поселения. При раскопках 1956 года здесь была обнаружена древняя стоянка людей, относящаяся к I-II тысячелетию до нашей эры. Название села связано с его местоположением. Оно находится на высоком, крутом берегу, покрытом красной глиной и песком.

В начале 20 века село состояло из четырех главных улиц: Суконной, где жили самые богатые люди, Большой (ныне имени Чапаева), Офицерской (ныне Советская), Любиловки (ныне имени Фрунзе). Кроме водного пути по реке Белой, из Красного Яра была проложена единственная проселочная дорога до Уфимско-Бирско-Сибирского тракта. В 1906 году село имело каменную церковь, которую построили вместо сгоревшей деревянной. Освятили ее во имя Живоначальной Троицы.

Были в селе два полицейских урядника, священник, дьякон, псаломщик и два учителя. К концу 1905 года здесь существовали земская школа, библиотека-читальня, три бакалейных и одна винная лавки, хозяйственный магазин, 11 ветряных мельниц.

По данным переписи 1917 года, село Красный Яр имело 280 дворов, в которых проживали 1750 человек. Это свидетельствует о великом трудолюбии красноярцев. Не случайно многие фамилии в селе произошли от названия ремесел. Коренных красноярцев и сегодня можно узнать по их фамилиям: Вагины, Жерновковы, Засыпкины, Пономаревы, Скорняковы, Смольниковы, Сухаревы, Солодовниковы, Ступины, Чудовы, Шангины.

Сегодня основу русского историко-культурного центра Красный Яр составляют сохранившиеся в центре села в первозданном виде здания и постройки второй половины XIX века, архитектурно представляющие собой улицу удельного села. Центральное место занимает музей имени Василия Чапаева. Само здание музея является свидетелем событий Гражданской войны, построено оно в 1880 году. В этом здании размещались штаб и полевой лазарет 25-й Чапаевской дивизии со 2 по 7 июня 1919 года. Рядом с музеем сохранены два дома постройки XIX века. Дома одноэтажные, деревянные, представляют собой большие крестьянские избы. Рядом находится церковь, которая была освящена 30 июня 1896 года. Выложена из красного кирпича, строилась на пожертвования в течение 12 лет.

Директор музея Людмила Дударева, большой энтузиаст и труженик, совместно со своими сотрудниками и сотрудниками русского историко-культурного центра при поддержке Министерства культуры и национальной политики РБ, администрации Уфимского района в настоящее время продолжают работать над созданием коллекции предметов быта и этнографии русских удельных крестьян Башкортостана. По заключению специалистов Уфимского научного центра РАН, собранная уже коллекция является уникальной и имеет первоисточниковое значение для исследователей истории и культуры восточнославянских народов Евразии.

Все эти ценности, не только материальные, но и духовные: старинные обрядовые русские народные песни, ежегодное празднование Широкой Масленицы и Троицы, плюс к этому великолепная природа, создают ту особую ауру, которая и должна привлечь туристов в Красный Яр. Уже разработан туристический маршрут, ведутся работы по благоустройству села, планируется открытие торговых точек.

Здесь будут торговать сувенирами, встречать гостей по-старинному накрытыми столами — с самоваром, домашними разносолами и настоящими деревенскими пирогами. На базе историко-культурного центра планируется возрождение школы традиционных для этого села ремесел, чтобы сохранить уникальную методику русских народных умельцев, передать ее молодежи. Это необходимо не столько для туристов, сколько для жителей села: сохранить радостный, теплый и красивый мир деревни, созданный талантливыми, трудолюбивыми и изобретательными людьми.

Б)С середины XVIII в. происходит укрепление позиций России на Черноморском побережье и Северном Кавказе. Присоединение огромной неосвоенной территории привело к значительной миграции населения внутри страны. В связи с интенсивным развитием сельского хозяйства, и особенно земледелия, донские старшины стали привлекать на свои земли крестьян из соседних губерний, «вручая им свои земли для обработки». Поэтому для обозначения процесса крестьянской миграции на Дон во второй половине XVIII - первой половине XIX вв. нами был введен термин «агроколонизация», подчеркивая тем самым основную причину этого процесса, а именно привлечение крестьянского населения как основного сельскохозяйственного производителя. Агроколонизация позволила в достаточно быстрые сроки (около полувека) Земле войска Донского стать одним из ведущих аграрных регионов России. При этом если крестьянская миграция на территорию Войска Донского является агроколонизацией, поскольку ко времени ее начала здесь уже присутствовало большое количество местного казачьего населения, то освоение Приазовья представляет собой колонизацию.

До начала широкомасштабной крестьянской агроколонизации на огромной территории войска Донского проживало не более 200 тыс. человек, а в 1859 г. - почти 900 тыс., но и этого было недостаточно. Поэтому еще в конце XVIII в. Войсковое правительство само заботилось о скорейшем заселении пустопорожних земель на Дону, «дабы их не отрезали к другим губерниям». Донские старшины активно привлекают крестьянское население к переселению в пределы Войска, некоторые из них даже специально посылали своих людей в соседние губернии для привлечения крестьян разными посулами и взятками. Значительно ухудшали демографическую ситуацию и постоянные переселения донских казаков на Кавказскую укрепленную линию, что вызывало растущее недовольство казачества. Положение служивого сословия обязывало казаков нести постоянную военную службу, а это отнимало массу времени и сил. Подсчитано, что в начале XIX в. из 110 тыс. казаков способных к земледелию, 35 тыс. находились на действительной службе, те же казаки, что оставались на территории Дона, обязаны были нести разного рода повинности, самой обременительной из которых была подводная, которая отнимала тягловый скот часто во время сельскохозяйственных работ. Такое положение привело к тому, что привлекать крестьян на свои земли стали не только старшины, но и станицы. Появилась особая категория зависимых крестьян - «приписанные за станицами», которые выполняли разного рода повинности в пользу казачьего общества. Однако борьба казачьей старшины за монополию на владение крепостными привела к тому, что к 30-м .гг. XIX в. все станичные крестьяне были зачислены в казачье сословие, что привело к перераспределению повинностей внутри станичного общества, которое пополнилось казаками, но потеряло малороссиян, исполнявших многие хозяйственные работы. Таким образом, крепостное право на Дону было выгодно не только казачьей аристократии, но и станичным обществам.

Процесс оформления крепостного права на Дону начался довольно поздно - только с середины XVIII в., а завершился в начале XIX в., когда по своему положению приписные малороссияне приравнялись к покупным крестьянам, поэтому крепостные порядки не успели в полной мере сложиться и проявить свои кризисные явления. Рост товарно-денежных отношений, вызывавший заинтересованность помещиков в повышении доходности своих хозяйств, при сохранении барщинной формы эксплуатации неминуемо вел к расширению собственной запашки помещика, следствием чего в первой половине XIX в. наблюдались случаи, когда донские помещики, подражая великороссийским дворянам, отбирали землю у своих крестьян и переводили их на «месячину». В отличие от центральных губерний России, на Дону эта практика не получила широкого распространения, так как высокая урожайность земли, крепостной труд и экспорт хлеба в Европу позволяли помещикам получать стабильный доход.

В целом крепостное право на Дону имело ряд специфических черт: Во-первых, процесс закрепощения донских крестьян начался довольно поздно -только с середины XVIII в., а полностью завершился в начале XIX в., когда по своему положению приписные малороссияне приравнялись к покупным крестьянам. Следовательно, крепостные порядки не успели в полной мере сложиться и проявить свои кризисные явления. Желание новоиспеченных донских помещиков подражать своим великороссийским собратьям иногда приводило к проявлению негативных крепостнических тенденций - побои и издевательства над крепостными, жестокие телесные наказания и др., особенно на том этапе, когда остро стояла необходимость закрепить за собой права на пришлых малороссийских крестьян (многие из которых до недавнего времени были свободными), поэтому в этот период произошло несколько крупных крестьянских выступлений. Постоянный приток крестьянского населения в первой половине XIX в. свидетельствует о привлекательности данного региона для агроколонизации. Укрывательство беглых крестьян из других губерний позволяло донским помещикам сократить издержки на оплату труда до минимума, а, следовательно, и повысить рентабельность сельскохозяйственного производства, но и это в полной мере не могло решить проблему нехватки рабочих рук, поэтому некоторые землевладельцы использовали в своем хозяйстве и вольнонаемный труд сезонных рабочих.

Причины крестьянской агроколонизации и оформления крепостного права на Дону и в Приазовье тесно связаны с переходом сельского хозяйства данного региона от экстенсивного скотоводства к товарному земледелию. Вплоть до конца XVII в., когда скотоводство, а затем земледелие стали основным источником дохода для донского казачества, земля на территории Войска не имела существенной ценности, хотя формально она считалась войсковой собственностью, реального контроля над ее распределением и использованием не существовало. Как и в прежние времена, распределение земли происходило на правах заимки. Только с середины XVIII в. войсковое правительство стало предпринимать первые попытки прекратить само захват земли. Высокие урожаи были одной из причин, способствовавших быстрому распространению земледелия и превращению его в ведущую отрасль хозяйства, как следствие этого с 1796 г. по 1861 г. площадь пашни выросла почти в три раза. Такие темпы наблюдались только в Херсонской и Таврической губерниях, в остальных губерниях России они были значительно медленнее. Расширение помещичьей и крестьянской запашки часто происходило за счет сокращения юртовых земель, что приводило к недовольству казачества. Крестьяне, приходившие на Дон и в Приазовье, самостоятельно поселялись на «пустопорожних»войсковых, помещичьих или юртовых землях, занимая их под посевы, сенокосы, что неизбежно приводило к столкновениям с казаками. Недовольство простых казаков, не пользовавшихся правом владеть крепостными людьми, росло и обнаруживалось иногда в довольно резкой форме. Ссоры и драки между крестьянским и казачьим населением доходили иногда до кровавых столкновений. Постоянные зачинщики этих столкновений - казаки не могли подавить в себе чувства несправедливости, будучи стеснены в своих коренных угодьях пришлым элементом - крестьянами, имевшими столь сильную опору в своих помещиках.

Особенностью крестьянского землепользования в крепостной период являлись практически неограниченные возможности для расширения собственной запашки. Огромные земельные довольствия донских помещиков при отсутствии значительного количества крепостных крестьян привели к тому, что большое количество земли не использовалось для земледелия. Отсутствие же во многих имениях донских помещиков вотчинной администрации приводило к тому, что крепостные крестьяне иногда сдавали «излишки» земли казакам, особенно часто такой аренде подлежали пастбища и луга, так как довольствия рядовых казаков постоянно сокращались, что вызывало постоянное недовольство казачества. Складывалась парадоксальная ситуация, когда земля юридически принадлежала Войску, фактически донским помещикам, которые поселяли на ней своих крепостных крестьян, а последние, без ведома своих владельцев сдавали землю в аренду малоземельным казакам и иногородним. Таким образом, можно говорить о том, что в Земле войска Донского, в меньшей степени в Приазовье, широкое распространение получили субарендные отношения в сфере землевладения и землепользования, в которых непосредственное участие принимали и крестьяне, иногда даже в качестве нелегальных арендодателей.

В первой половине XIX в. в Земле войска Донского и Приазовье все отчетливее проявляется тенденция ориентации сельскохозяйственного производства на рынок. Так, рост товарности зернового хозяйства на Дону за первую половину XIX в. составил 8,7 %, а в Приазовье — 12,5%, а если учитывать развитие винокурения в данном регионе, на которое употребляли 2,5% и 3,2% валового сбора зерновых культур, то рост составит 11,3% в Земле войска Донского и 22,1% в Приазовье. В абсолютном выражении казаки продавали зерновой продукции значительно больше, чем помещики. На долю казачьих хозяйств приходится 72,4% товарного хлеба, а помещичьих -27,6%. Товарность помещичьих хозяйств в целом была несколько выше, чем казачьих. При этом помещики больше ориентировались на экспорт своих зерновых культур, главным образом пшеницы, за пределы Войска Донского, в то время как казаки большую часть своей продукции продавали внутри региона. Так, на территории Земли войска Донского казаки продавали 21,8% ячменя и овса, основными покупателями которого, очевидно, выступали донские помещики, владевшие огромным количеством рогатого скота и лошадей. Другой причиной различной ориентации казачьих и помещичьих хозяйств при продаже своей продукции является отсутствие у большинства казаков возможности вывозить хлеб в портовые города Приазовья и Нижнего Дона, находящиеся от их наделов за несколько сот верст. В помещичьих хозяйствах, большинство из которых находилось в близлежащем Миусском округе, эту функцию выполняли крепостные крестьяне, обязанные нести дорожную повинность. В целом, в помещичьих хозяйствах продавали 13,4% всех хлебов, а в казачьих — 11,3%. Столь небольшая разница свидетельствует не только о незначительной доли пахотных земель в структуре помещичьего хозяйства в первой четверти XIX столетия, но и о слабой эффективности ведения крепостного хозяйства.

Отсутствие необходимости в постоянных переделах земли среди членов крестьянской общины наряду с равномерным обложением налогами обострило социально-экономическое неравенство. Однако в отличие от центральных губерний, где социально-экономическая дифференциация стала наблюдаться только с зарождением капиталистических отношений в деревне, на Дону и в Приазовье имущественное расслоение в крестьянской среде прослеживается с самого начала освоения региона. Экономическое положение малороссиян, которые обосновались на Дону и в Приазовье, было значительно лучше, чем беглых крестьян и купленных великороссов, так как, переселяясь, они приводили с собой не только личные вещи, но и домашний и тягловый скот, перевозили сельскохозяйственный инвентарь. Полных сведений, о размерах собственно крестьянских наделов в этот период обнаружить не удалось. Однако сохранились сведения из некоторых приазовских и донских имений, а также косвенные подтверждения, сделанные из анализа товарности крестьянского хозяйства по количеству продаваемого зерна позволяют утверждать, что размер крестьянской запашки фактически зависел от возможностей крестьянской семьи обработать тот или иной участок земли. Зажиточность крестьянского хозяйства обычно определялась наличием тяглового скота, так богатые крестьяне имели по 8-9 пар рабочего скота, несколько десятков овец, нанимали обедневших соседей для обработки земли и выпаса скота, активно торговали скотом и хлебом, главным образом, пшеницей. К сожалению, нет возможности определить степень товарности крестьянских хозяйств, которая, по всей видимости, в силу объективных причин была низкой. Во-первых, торговать хлебом крестьяне не привыкли, а во-вторых, систематические неурожайные годы вынуждали их не только оставлять «зерновой запас», но и держать хлеб не обмолоченным на гумнах, поэтому торговать хлебом могли себе позволить только зажиточные крестьянские хозяйства. Вместе с тем, мы можем утверждать, что в дореформенный период отчетливо проявилась тенденция к ориентации крестьянского хозяйства на рынок, которая проявится после отмены крепостного права, несмотря на ограниченные земельные владения крестьян.

Несмотря на относительно позднее заселение крестьянами Земли войска Донского и Приазовья, постоянную миграцию населения в данном регионе, наличие большого количества неосвоенных земледельцами площадей здесь, как, впрочем, в любом другом колонизируемом крестьянами регионе возникла община. Она выполняла общественно-хозяйственные, административные, фискально-податные и полицейские функции в пределах того или иного сельского общества, обеспечивала существование мелкого производителя (крестьянина), поддерживала традиционный хозяйственный и бытовой уклад в деревне, но она не оставалась неизменной. Испытывая воздействие государственного аппарата и помещиков, стремившихся превратить ее всецело в фискально-полицейское учреждение, и влияние новых, капиталистических отношений, нарушавших ее патриархально-бытовой уклад, в условиях крепостного права крестьянская община становилась подчиненным, но существенным элементом помещичьего хозяйства. Существование крестьянской общины было выгодно не только государственной власти, поскольку в некотором отношении община являлась органном местной администрации и помещику, для которого община являлась инструментом, обеспечивающим сбор оброка и исполнение феодальных повинностей, хотя он постоянно стремился заменить общинные институты вотчинной администрацией, либо превратить их в чисто фискально-полицейские учреждения, выполняющие все требования владельца имения, но и крепостным крестьянам, так как она в известной мере противодействовала наступлению на нее со стороны помещиков, в определенной мере сдерживая крепостнический гнет. Так во время Миусского восстания 1820 г., в котором по официальным данным приняло участие 30465 крестьян из 256 имений, первоочередной мерой, принятой восставшими было восстановление общинного самоуправления. Они заменили назначенных помещиками старост выборными представителями. Введение 3-х дневной барщины крестьянским обществом было воспринято как нарушение неписанного договора, на основе которого пришлые крестьяне и поселились на миусских землях, поэтому они стали требовать вступления в ряды казачества или государственных крестьян.

Трансформация крестьянской общины на Дону и в Приазовье на протяжении всего крепостного периода привела к значительным изменениям приоритетов при осуществлении ее функций. Конечно, нищета, сословная приниженность, тяготы податных платежей подталкивали донское и приазовское крестьянство к общинной организации как единственному гаранту выживания, с ее приматом общественного над частным, круговой порукой, особенностями семейного строя. Однако отсутствие необходимости в постоянных переделах земли привело к тому, что в этот период крестьянская община потеряла одну из важнейших своих задач, что естественно ограничивало ее влияние на хозяйственные дела, так как практически отсутствовал механизм влияния на зажиточных крестьян со стороны рядовых общинников. Интенсивное расширение границ российского государства, опережающее рост населения страны, обусловило создание экстенсивного типа агрикультуры, спровоцировав хищническое отношение к земле и слабое внедрение агротехнических новшеств, поэтому донские крестьяне были меньше привязаны к земле, чем крепостные центральных губерний. Самостоятельному ведению хозяйства и индивидуальному землепользованию способствовало и распределение повинностей, которые в Земле войска Донского обычно делились независимо от степени зажиточности того, или иного крестьянина. Отчасти поэтому уровень экономической дифференциации крестьянского населения был достаточно высоким. Развитие хуторского хозяйства привело к тому, что большое распространение получили небольшие крестьянские поселения, где практически отсутствовал вотчинный контроль со стороны помещика. Таким образом, мы можем констатировать, что уже в крепостной период на территории Земли войска Донского, в меньшей степени в Приазовье, ведение крестьянского хозяйства носило более частный, индивидуальный характер, по сравнению с хозяйственной деятельностью крепостных крестьян в центральных губерниях России, где были более сильными общинные устои.

Вместе с тем, ограниченные возможности влияния на хозяйственную деятельность крестьян со стороны общины отчасти были компенсированы за счет усиления административных, судебно-полицейских и социальных функций. Совместное проживание крестьянского населения с казачеством привело к тому, что большое значение в жизнедеятельности крестьянской общины приобретают правовые и нравственные нормы. Высокая самооценка, чувство собственного достоинства, уважение к личности как характерные черты казачества в купе со стремлением к вольности уже однажды бежавшего от крепостничества населения положительно повлияли на осознание своей значимости и крестьянским населением Дона. Примечательно, что малороссиян, поселившихся в дореформенный период в Земле войска Донского, сами казаки после отмены крепостного права считали донцами, хотя и «второго сорта». Соседство крестьянской и казачьей общины и близкие культурные корни малороссиян и донских казаков привели к тому, что в Земле войска Донского вотчинная администрация не так активно посягала на традиции общинного самоуправления. Более того, по образцу казачьих станичных обществ, в крестьянской общине были введены должности атаманов и есаулов, община официально была наделена судебными функциями, причем эти меры Войскового правительства донскими помещиками были приняты как должное. Все это привело к тому, что на Дону возник своеобразный тип сельской общины, лишенная важнейших хозяйственно-экономических функций - передела земли и «поранения» тягол, община, тем не менее, оказывала существенное влияние на повседневную жизнь крестьянского общества.

В дореформенный период продолжала сохраняться и сословно-этническая замкнутость малороссийских крестьян, которые сохранили свои обычаи и традиции: архитектурные особенности своих поселений, традиционную одежду, религиозность, бытовой уклад. Принесенные с собой обычаи в условиях традиционного общества практически не претерпевают никаких ц изменений среди донских крестьян. Главным образом, это связано с тем, что в целом культура казаков и малороссиян, которые составляли подавляющее большинство донских крестьян, имела общие исторические корни. Схожесть многих обычаев: выборность атаманов, повышенное внимание общества к этическим нормам, близость языковых наречий и многие другие; вызывали среди рядовых казаков снисходительное отношение к крестьянам, обремененных крепостным правом. С другой стороны, казачество, стесненное в юр-^ товых довольствиях, негативно относилось к расширению помещичьего землевладения, но так как со стороны этот процесс выражался в обилии земли у крепостных крестьян, то именно в их лице казаки видели главного виновника своих бед. Отсюда и проблема взаимоотношений казаков и крестьян, проявившая себя еще в дореформенный период. Вместе с тем, уже к середине XIX столетия в крестьянской среде наметились пути дальнейшего развития. Так, современники отмечали вытеснение из повседневной жизни украинского языка и возникновение на его основе особого наречия, сближение казачьих и крестьянских традиций, особенно, в сфере материально-бытовой культуры.

Учет исторического опыта взаимоотношений местного казачьего и пришлого крестьянского населения может способствовать избежать ошибок прошлого. В настоящее время в условиях реализации политики возрождения казачества, нарастающего национализма, порой переходящего в шовинизм, следует исключить проявления на государственном и региональном уровне социального неравенства, особенно в сфере земельных отношений. История показывает, что неравноправные возможности на владение и пользование землей неизбежно приводят к противостоянию сторон, которое часто переходило за рамки закона. В сознании крестьян право трудиться на земле определяется не правовыми нормами, а самим рождением в крестьянском обществе и закреплялось традиционными общинными установлениями. Суть крестьянской ментальности заключается в сакральном отношении к земле, так как земельный надел для русского крестьянина был и остается основным источником существования.

2. а) Краткая История Донских Армян

Уже более двух столетий проживают на Дону армяне. Когда впервые они здесь появились? В 1779 г. был основал город Нор-Нахичеван по указу императрицы Екатерины II армянами-переселенцами из Крыма. А как армяне появи­лись в Крыму? Мы же знаем, что историческая родина армян — это армянское нагорье, территория, занимаемая ныне ча­стично Арменией, но большей частью принадлежащая Турции, так как армяне, проживающие на территории западной Армении были подвергнуты жестокому геноциду в 1915 г., организованному турецким правительством. Так вот, наши донские армяне имеют очень славную, драматическую и интересную историю, как, впрочем, и вся история армянского народа, богатая бурными, потрясающими событиями, приво­дившими периодически народ на грань полного исчезновения.

Донские армяне в основной своей массе являются потомками жителей города Ани. Этот город являлся столицей средневековой Армении. Ани была процветающей и богатой столицей царства Багратидов (с 961 г.) со 100-тысячным населением. Для тех времен город очень большой и крупный. В нем-то и в окрестных селах и жили далекие предки донских армян. Армения на протяжении всей своей истории постоянно подвергалась варварским захватническим нападе­ниям. Практически все завоеватели прошли по армянской земле: киммерийцы, мидийцы, персы, Александр Великий, селеквиды, римляне, византийцы, арабы, турки, и этот скорбный список можно было бы, к сожалению, продолжать.

Армения — очень древняя страна. Она существовала и тогда, когда Рим только зарождался 2,5 тысячи лет назад. Она продолжала существовать и тогда, когда 1,5 тысячи лет назад он перестал существовать. Армяне живут и сегодня. В томчисле и донские армяне. В далеком XI веке предки донских армян подверглись разрушительному нападению ви­зантийцев, а в 1065 году Армению наводнили турки-сельд­жуки, нанесшие окончательный удар окровавленной стране. Богатая и цветущая столица средневековой Армении — Ани была разорена. Население этой части Армении и, в частности, жители города Ани в XII и XIII столетиях стали поки­дать свою родину и искать приют на чужбине. Пошли кара­ваны беженцев, которые дошли до Грузии, Закавказья, Юга России, Галиции, Польши, Киликии и других стран.

Особый взор анийские армяне обратили в сторону Юж­ного Поволжья. Эта территория славилась своими торговы­ми путями и привлекала внимание армян еще задолго до их массового переселения. Они вели интенсивную торговлю с татарами, проживающими в этих местах. Ввиду этого часть переселенцев продвинулась на север, к берегам Волги, в места, занятые татарами. И в середине XIII века обосновались в татарском городе Аксарай (севернее г. Астрахани).

Армяне-переселенцы сосредоточили почти всю торговлю края в своих руках, завязав торговые отношения с Персией, Крымом и т. д. Несмотря на всю свою предприимчивость и материальное благополучие, армяне тяготились своим бес­правным положением. Огромные налоги, преследование хри­стианской религии, частые набеги ногайцев — все это склонило армян к решению покинуть Аксарай. Они уже знали, куда им податься. Ведя торговлю с генуэзцами, владевши­ми приморскими городами Крьгма, армяне были хорошо зна­комы с его природными богатствами и благодатным клима­том. Они вели тайные переговоры с генуэзцами и получили согласие кафского консула на переселение в Крым. Аксарайские татары прекрасно понимали, что потеря трудолюбивых пришельцев нанесет им большой материальный ущерб. И, узнав о желании армян переселиться в Крым, стали чинить им всяческие препятствия. Несмотря на угрозы и запугива­ния татар, аксарайские армяне в начале XIV века с оружием в руках проложили себе дорогу в Крым. Куда они и прибыли в 1330 году после долгих и мучительных скитаний по диким, безлюдным и необжитым степям.

Спустя еще полвека, другая большая группа беженцев из Анн, которая жила до этого в Киликии, переселилась в Крым. Киликия — это древнее армянское государство на берегу Средиземного моря, которое было основано армяна­ми к концу XIвека и просуществовало около 300 лет (1080 - 1375 гг.). В 1375 году египетский султан Мелик-эль-Ашреф-Шабан прекратил существование этого христианского госу­дарства. Впервые генуэзцы появились в Крыму в 1281 году при крымском хане Оран-Тимуре. На купленной у хана тер­ритории они устроили торговую факторию, осваивали при­брежные районы Крыма. Крымские татары располагались в основном в степной части полуострова. Благодаря большому притоку итальянцев из Генуэзской республики, эта факто­рия быстро разрослась и в XIII—XIV веках стала крупным торговым центром под именем Кафа (нынешняя Феодосия). Кафа была хорошо укреплена, защищена широким рвом и обнесена валом. Город и все поселения генуэзцов управлялись своим консулом, который находился под властью Генуи. Генуэзцы были фактическими хозяевами всей 'примор­ской части полуострова с городами: Кафа, Солдая (Су­дак), Гезлов (Евпатория), Сурхат и другими, платя хану лишь пошлину с привозимых и вывозимых товаров.

Армяне были радушно приняты генуэзцами, они поль­зовались всеми правами, которые были у тех, и даже име­ли особые привилегии. Армяне и генуэзцы жили довольно дружно и при необходимости рука об руку защищались от внешних врагов. По инициативе и на средства армян строи­лись оборонительные сооружения, покупалось оружие. Та­кая в общем-то безмятежная жизнь у армян продолжалась до 1475 года, когда турецкий султан Магамет II снарядил флот и повелел дотла разорить и уничтожить Кафу. Нача­лась осада города. Генуэзцы и армяне стойко и мужествен­но защищались, но турецкая артиллерия разбила толстые стены крепости. Часть жителей была уничтожена, другая часть бежала в горы, многие нашли спасение в татарских аулах. Большинство генуэзцев спаслось бегством и поки­нуло Крым. Имущая часть армян и других христиан также покинула полуостров. Они нашли себе убежище в Польше, Молдавии, Валахии и других странах. Крым стал подвластной территорией оттоманской империи. Управлялся ханом, который назначался турецким султаном. Те из армян кто смог уцелеть, в скорое времени смогли восстановить свое экономическое влияние на полуострове. Они составля­ли вместе с греками к тому времени значительную часть го­родского населения в Крыму. Греки также были одним из аборигенных народов Крыма.

Уже в VI веке до Рождества Христова берега Азовского и Черного морей были усеяны греческими колониями, из которых особенно были замечательны Пантикапея, столица Босфора Киммерийского, нынешняя Керчь, на берегу Керченского пролива, и Танаис, основанный милетскими греками в устьях реки Дон. Еще со школьной скамьи мы помним слова Петра Великого о том, что российскому фло­ту быть. Петр I постоянно думал о расширенна границ Рос­сии на юг, о выходе к морю. В 1637 году казаки взяли Азов, но в 1643 г. по требованию российского правительства го­род-крепость был возвращен туркаем. В 1696 г. Петр I ов­ладел Азовом, а в 1698 г. начал строить город Таганрог.

В 1711 году Россия была вынуждена отказаться от сво­их завоеваний в Приазовье и возвратить туркам Азов вме­сте с Таганрогом. Но в 1739 г. утраченные земли были вновь возвращены России. По условиям Белградского мирного до­говора, заключенного с Турцией в 1739 году, Россия не могла иметь в Азове и Таганроге укреплений. Поэтому русское правительство, чтобы надежнее защитить свою южную границу, добилось права на постройку новой крепости в ни­зовьях Дона, между Черкасском и Азовом. Как мы видим, Россия с большим трудом и ценой невероятных усилий про­бивала выход к Черному морю.