Арабский Восток

Китай

Япония

Гл а в а 10. СОВРЕМЕННЫЕ ЛИКИ культуры

Литература

1. Бердяев Н. А.Смысл истории. М.; Л., 1990.

2. Вебер А.Кризис европейской культуры. С-Пб., 1999.

3. Печчеи А.Человеческие качества. М., 1980.

4. Сноу Ч. П.Две культуры. М., 1973.

5. Швейцер А.Упадок и возрождение культуры. М., 1993.

Учебное пособие=ИСТОРИЯ МИРОВОЙ культуры-(мировых цивилизаций)=Ответственный редактор И. Жиляков


Янко Слава (Библиотека Fort/Da) || slavaaa@yandex.ru || http://yanko.lib.ru

Растущее внимание в конце XX в. вызывает культура Востока. В первую очередь это обусловлено высокими темпами экономического развития, быстрым преодолением социально-экономической отсталости и замкнутости стран с традиционалистской культурой. Прежде всего сказанное относится к Японии, которую иногда называют музеем азиатских культур (К. Окакура). Совершенная Япония сохраняет истинно азиатскую душу, свет культу­ры, что не мешает ей вести равноправный диалог с другими культурами. Японская культура во многих отношениях уникальна и удивительна, она насыщена контрастами в духовной жизни. С одной стороны, изумительная вежливость, гораздо более искренняя и менее церемонная, чем в Китае, с другой — острый меч самурая, смелость, отвага и готовность к самопожертвованию, которые могут быть сравнимы только со слепым фанатизмом воинов ислама. Редкое трудолюбие сочетается с обостренным чувством чести и глубокой преданности императору, учителю или главе фирмы; необычное даже для изысканного Востока чувство прекрасного, в котором сочетаются скромность и простота; лаконизм и прелестное изящество одежды, убранства, интерьера. Умение отрешиться от суеты повседневности и

Учебное пособие=ИСТОРИЯ МИРОВОЙ культуры-(мировых цивилизаций)=Ответственный редактор И. Жиляков


Янко Слава (Библиотека Fort/Da) || slavaaa@yandex.ru || http://yanko.lib.ru

найти душевный покой в созерцании прекрасной природы, моделируемой в миниатюре крохотным двориком с камнями, мхом, ручейком и карликовыми деревьями. Японию отличает поразительная способность заимствовать и усваивать, перенимать и развивать достижения других народов, культур, сохраняя при этом свое национальное, своеобразное, японское. Особенно сильное влияние на культуру Японии оказали индийская и китайская цивилизации в самых разных аспектах, она впитала и переработала в соответствии со своими потребностями традиции индуизма, конфуцианства, даосизма, буддизма, придав им свои неповторимые черты.

В XX в. контекстуальность, эмпиризм, повседневность японской культуры, синтоистское восприятие мира как единственной реальности обусловили высокие возможности адаптации страны к новым реалиям (в частности, поражение во второй мировой войне было воспринято в Японии не с позиций рефлексии, а как стимул для консолидации общества, поиска своего места в послевоенном мире НТП). Но прежде всего развитие ее культуры связано с националистическим и милитаристским оттенками конфуцианства в его японской версии. После окончания двухсотлетней изоляции, перед лицом угрозы со стороны Запада интеллигенция, воспитанная в духе японско-конфуцианской этики, сумела сплотить страну и создать сильное современное государство. Именно благодаря национальной форме конфуцианства Япония с ее классовыми и региональными противоречиями за сравнительно короткий срок, примерно за 20 лет, легко превратилась в сильную нацию. Мощный экономический взлет Японии в последние десятилетия побудил многих исследователей к тщательному изучению социокультурных основ этого взлета, впервые осуществленного на азиатской почве. После так называемого «переворота Мэйдзи» (1868) японцы предприняли попытку копировать методы передовых стран Европы и США, но не добились больших результатов. После второй мировой войны был избран принципиально иной путь —

модернизация страны на базе традиций, а не вопреки им. По мнению как японских, так и западных ученых, главную роль в успехах социально-экономического развития Японии сыграли принципиальный учет в ходе реформ культурных традиций страны, отказ от слепого заимствования западных моделей как не учитывающих специфику ее культуры. Примечательно, что начало «экономического чуда» по времени совпадает с резкой активизацией интереса к родной культуре, который, может быть, и был вызван потребностями модернизации.

В послевоенной Японии проводилась целенаправленная политика изменения психологии народа без ломки старых культурных архетипов. Никто не ставил под сомнение традиционный кодекс чести, но в качестве его главной ценности вместо готовности отдать жизнь за императора прославлялся труд, который объявлялся «миссией», средством закаливания духа. Семя упало на благодатную почву знаменитого японского трудолюбия, сформированного издревле, когда, расселившись в горных долинах, люди стали культивировать рис, упорным трудом отвоевывая для этого каждый клочок земли. (Было даже время, когда Япония именовалась не Страной восходящего солнца, а Страной спелых колосьев риса.) Широко использовался опыт традиционных семейных учебно-трудовых коллективов, первый из которых возник еще в XVII в. В такой «фирме» хозяин и ученики жили под одной крышей, ученики получали от хозяина все необходимое, а он обучал их чтению, письму, посвящал в тайны ремесла. Даже богатые родители отдавали своих детей в ученики. И сегодня многие японские предприятия и учреждения строятся по модели «большой семьи»; значительная часть сотрудников принимается на работу в фирму на условиях пожизненного найма по итогам тщательной проверки. Оборотная сторона системы пожизненного найма состоит в том, что фирма не прощает тех, кто уходит из нее по своей воле: это не просто уход, а нарушение важнейшего жизненного принципа — принципа верности. (Не примет ушедшего и другая фирма традиционной ориентации.)

Учебное пособие=ИСТОРИЯ МИРОВОЙ культуры-(мировых цивилизаций)=Ответственный редактор И. Жиляков


Янко Слава (Библиотека Fort/Da) || slavaaa@yandex.ru || http://yanko.lib.ru

Японское чудо, по-видимому, сравнительно быстро дало результат потому, что в японской культуре глубоко укоренились конфуцианское представление об изначально рациональном устройстве мира, а также высоко ценимые конфуцианской этикой культура физического и умственного труда, культ знаний и способностей. Известный экономист М. Морисима, анализируя проблему, «почему именно в Японии налицо наибольшее развитие капитализма», указывает на роль конфуцианства в этом процессе. По его мнению, японский капитализм — это конфуцианский капитализм. Конфуцианство кодифицировало групповую этику и разделение обязанностей между представителями различных классов и сословий, закрепляю­щих и сохраняющих иерархический характер общества. В связи с этим в Японии была создана капиталистическая экономика, в основе которой лежат служебная иерархия, пожизненный труд, верность работников своим компаниям и акционерная система, вполне адекватные характеру японского конфуцианства. В японской версии конфуцианства господствовала ориентация на предельное напряжение способностей, старание и тяжелый повседневный труд (для свободного владения азбуками катакана, хирагана и иероглифической все эти качества были обязательны), что в принципе служит оптимальной основой для воспитания творческой активности, энергии и даже предприимчивости, столь необходимых для функционирования капитализма.

Подавляющему большинству японцев присущи приверженность к стабильности, равновесию, социальному равенству, неприятие крайностей. В производственной деятельности это проявляется в недопустимости большого личностного превосходства руководителей над подчиненными, коллективизме, доходящем до семейственности, клановости и корпоративности, стремлении соглашаться с мнением большинства, глубоком уважении к старшим, начальству. Большое значение для экономической культуры Японии имеют также господство общественной целе-

сообразности над этикой, культ мелочей, отказ от четких высказываний и формул. Кроме особенностей трудовой деятельности (выращивание риса требует коллективизма, слаженности, равномерности, усредненности усилий, большого трудолюбия) на формирование этих качеств и оказывают влияние религиозно-философские традиции. Так, один из боссов компании «Сони» Сигеру Кобаяси полагает, что непостижимая эффективность работы японского гиганта заключается в строгом выполнении дзен-буддистского принципа му, согласно которому не признается никаких жестких планов. Неожиданные решения, пожалуй, — самое поучительное в истории «Сони».

Ошеломляющий экономический рост Японии и культурно родственных ей стран позволяет характеризовать наступившим XXI в. как «век Тихого океана», когда во всю силу проявится жизненная сила азиатских обществ. Одной из причин такого быстрого роста является характерное для азиатских культур групповое сознание, готовность людей к самопожертвованию во имя блага группы, к которой они принадлежат, отнесение на второй план личных интересов. Именно эти черты могут дать в следующем веке азиатским народам большие преимущества перед народами западных стран, где люди стремятся прежде всего получить еще большие права, а чувство обязательства перед обществом как целым все больше исчезает. Известный религиозный и политический деятель Д. Икэда солидарен с точкой зрения ряда ученых о наступлении в XXI в. эпохи Азии и Тихого океана, где «Япония должна взять на себя руководящую роль в процессе постепенного перехода от западной цивилизации к новой, тихоокеанской».

XXI век мыслится как век победы культуры над политикой, силы человеческого духа над силой оружия, что предполагает диалог между разными культурами. Ведь культура по самой своей сути вписана в мирную деятельность людей, а конструктивный обмен культурными ценностями требует прежде всего, чтобы люди были взаимно терпимы к культурным особенностям. Они всегда долж-

Учебное пособие=ИСТОРИЯ МИРОВОЙ культуры-(мировых цивилизаций)=Ответственный редактор И. Жиляков


Янко Слава (Библиотека Fort/Da) || slavaaa@yandex.ru || http://yanko.lib.ru

ны считаться с точкой зрения других, быть способны видеть не только в одной, узкой перспективе, а с возможно с наибольшего числа точек зрения. Подчеркивая культурное равноправие, историческую миссию других культур, Икэда обращает внимание на то, что «культурно-историческое значение века Азии и Тихого океана состоит в том, что контроль властью и оружием будем заменен контролем культурой и человечностью».Однако возникает вопрос: какая культура будет доминировать в наступающем веке и осуществлять контроль? Логика событий и подтекст размышлений Д. Икэды не вызывают сомнений, что в качестве таковой выступит японская культура, впитавшая в себя, как мы уже видели выше, принципы синтоизма, конфуцианства и буддизма.

Япония уже сейчас готовится осуществить свою экспансию тихим, мирным путем при помощи культуры как наиболее действенного средства. Вот почему, по мнению Д. Икэды, культурная замкнутость должна уступить место открытости, и мы должны мыслить и действовать прежде всего как люди, а не как граждане отдельных стран, имея в виду «новое» (т. е. необудцистское) мировоззрение. Однако само по себе мировоззрение действовать не может, для этого необходим определенный тип носителя культуры. Вот почему сейчас требуется модель нового типа личности, которая может преодолеть националистические предрассудки и инертность в мышлении, обладать индивидуальным мышлением, быть способной к единоличному руководству и готовой идти на риск. Исторический прецедент есть: такие люди осуществляли модернизацию в эпоху Мэйдзи — буржуазной революции во второй половине XIX в. Динамичный, энергичный, способный воспринять непривычные для японцев морально-этические нормы, адаптироваться к чужой культуре и вместе с тем привить чужой культуре японскую систему ценностей, — вот образ нового «интернационального», «мирового» японца, вот каким должен выглядеть японец в глазах мирового сообщества в XXI в. Понятно, что фанатичный японец такого религиозно-культурного типа сможет осу-

ществить культурную экспансию Японии прежде всего в странах тихоокеанско-азиатского региона, имеющих общую культурную основу.

Следует отметить, что, будучи лидерами постиндустриального общества, японцы сознают трудности сохранения культурной идентичности. В частности, традиционный японский менталитет имеет пределы в стратегической перспективе дальнейшего подъема Японии: гениально используя открытия и изобретения других стран и народов, японцы вынуждены обращаться к либерализму, ведь научное творчество — дело преимущественно индивидуаль­ное, а не коллективное.

Будущее покажет, кто был прав: те, кто утверждает, что японцам и близким к ним по культуре азиатским народам будет принадлежать решающая роль в мире XXI в. как не потерявшим коммунитарности культуры, или те, кто считает, что японцы превратятся в придаток бесконечно совершенствующегося НТП, станут бездушными микропроцессорными существами. Ясно одно — культура Японии будет иметь большое значение в развитии межкультурных процессов нового тысячелетия.

Большой интерес для осмысления культурного многообразия современного мира имеет культура Китая, и дело не только в его огромном населении. Уникальность и значимость культуры нынешнего китайского общества состоит в том, что страна с традиционной культурой, разительно отличной от западной, успешно осуществляет рыночную модернизацию без вестернизации и под руководством коммунистической партии. Элите страны удалось найти оптимальный вариант соотношения культурных традиций и новаций, своего и чужого. Более того, именно верность традициям, опора на них и являются основой успеха страны, претендующей на освободившуюся

Учебное пособие=ИСТОРИЯ МИРОВОЙ культуры-(мировых цивилизаций)=Ответственный редактор И. Жиляков


Янко Слава (Библиотека Fort/Da) || slavaaa@yandex.ru || http://yanko.lib.ru

после разрушения СССР роль сверхдержавы. Вопреки широко распространенному мнению об универсальности глобальных «общечеловеческих» ценностей, развитие культуры современного Китая опирается на во многом противоположные культуре Западной Европы ценности. Например, если Запад воплощает индивидуализм как систему, в рамках которой эмоциональный компонент регулируется рациональным, а человек стремится сделать карьеру за счет личных усилий и позитивного имиджа у окружающих, то в Китае отдельный человек традиционно рассматривается как физическое тело, которое может быть «целым», только если его сердце обращено к другим людям. Отсюда стремление к созданию как бы «коллек­тивного» тела, выходу за рамки собственного интереса, намерение гармонизировать его в единстве с интересами других людей, посвятить себя коллективу, государственным делам, даже отождествить себя с ними на основе чувства долга: личность вне коллектива демонстрирует «низменное» в культуре. В современном китайском обществе успешно функционируют такие непреходящие ценности китайской традиционной культуры, как основанный на нерасчлененном представлении о мире интуитивный способ мышления (созвучный идеям современной физики, в частности квантовой теории поля, и другим наукам XXI в.), акцент на моральное самосовершенствование человека, гармонии межличностных отношений и отношений между личностью и обществом; уважение старших, помощь ближнему, согласие в обществе; приоритет морально-этических норм; авторитет семейных отношений; стремление к сочетанию власти и долга, справедливости и выгоды, интересов личности и массы.

На современную экономическую и политическую жизнь Китая оказывают большое влияние такие конфуцианские традиции, как рациональность управления, строгий контроль государства во всех сферах жизни, стремление к стабильности и порядку, персонификация социальных отношений.

Вместе с тем следует отметить, что китайская культура, при всей ее монолитности и непрерывности развития, открыта для диалога с иными культурами, и прежде всего западной. Но этот диалог не затрагивает основы китайской культуры, она обнаруживает большую адаптивность без разрушения культурного ядра.

Стремительный подъем экономики Китая нанес удар но «универсалистской» трактовке воззрений Вебера, а Именно: в сфере конфуцианской культуры, не пропитанной духом протестантской этики, факты, не подлежащие сомнению, удостоверяют высокие темпы роста экономики этой страны. В традиционной китайской культуре конфуцианское учение занимает ведущее положение, и экономические концепции следует рассматривать в свете этого. Однако содержание китайского «конфуцианства» определяется конкретной обстановкой, содержит в себе факторы эволюционного и временного характера. Отдельно взятые идеи и взгляды, характерные для определенного периода и определенного района, не могут рассматриваться как категорически обусловленные идеями конфуцианства повсеместного значения. Это положение чрезвычайно важно при характеристике вопросов традиционной китайской экономической культуры.

Поэтому нужно иметь в виду определенную противоречивость традиционных китайских экономических взглядов. Например, обычно полагают, что конфуцианцы «избегают говорить о выгоде» и приводят в качестве доказательств высказывание Мэнцзы о том, что «гуманность и справедливость стоят выше всего! Зачем же непременно говорить о выгоде?», а также изречение из произведений Конфуция: «Совершенный человек разбирается в справедливости, низкий человек толкует о выгоде» и др. Но вместе с тем можно вспомнить мнение Ли Бу, что «человека без выгоды не существует», и суждение Чжу-Цзы, много сделавшего для учения об «основном принципе», который справедливость и выгоду рассматривал как неотъемлемые части вещей и явлений, при этом считал, что выгода появляется из глубины самой справедливости;

Учебное пособие=ИСТОРИЯ МИРОВОЙ культуры-(мировых цивилизаций)=Ответственный редактор И. Жиляков


Янко Слава (Библиотека Fort/Da) || slavaaa@yandex.ru || http://yanko.lib.ru

что справедливость прослеживается во всех делах и выгода их сопровождает. Поэтому говорят, что выгода гармонирует со справедливостью.

Подобные мнения высказывали многие конфуцианцы разных времен эпохи Сун, да и сам Конфуций говорил, что люди желают богатства и знатности. Если не руководствоваться правильными принципами, их не получишь. Людям ненавистна бедность и низкое положение в обществе. Если не руководствоваться правильными принципами, от них не избавишься. Конфуций также констатирует, что «бедность трудно переносить безропотно». Он отнюдь не отрицает желание и стремление людей стать богатыми, однако подчеркивает, что «богатство и знатность, полученные не по справедливости, подобны облакам, плывущим по небу». Наряду с этим, Конфуций считал, что простой народ не должен быть беден и только при обогащении простого народа и государства его правители смогут жить в достатке. Мэнцзы также признавал желание и стремление людей стать богатыми. Он говорил: «Как может человек не стремиться к богатству и знатности?» В то же время Мэнцзы высказывал идеи о способах «обогащения народа», в частности, полагал, что «людям следует обрабатывать свои поля и конопляники, а власти надо облегчить налоги, взимаемые с них, и тогда народ может стать богатым»; не следует взимать налог с торговцев, надо помогать им в торговле и добиться, чтобы «все торговцы в Поднебесной были довольны». Из приведенных высказываний ясно, что экономические идеи конфуцианства отнюдь не игнорировали выгоду, а взгляды различных школ на данный экономический элемент разнились незначительно. Но тем не менее общая идеология конфуцианства несравнима с протестантской идеологией труда и обогащения.

В настоящее время представляют большой теоретический и практический интерес положения о так называемых материальных и духовных цивилизациях, выдвинутые руководством современного Китая. Оно считает пагубным

развитие экономики за счет разрушения традиционных духовных ценностей нации, видит отличие западной культуры от восточной, которая нравственными соображениями регулировала развитие материальной культуры, ставит оригинальную задачу строительства «социалистической духовной цивилизации», опирающейся на материальную. Бурный рост экономики Китая осуществлялся под жестким управлением и контролем государства, что прямо вытекает из его конфуцианской трактовки, принципиально отвергаемым экономическим либерализмом, при строгом соблюдении законности, корни которой лежат в идеологии легизма. Примечательно, что в истории Китая легисты были главной силой, противостоящей конфуцианству именно в сфере социальной политики и этики. В отличие от конфуцианцев с их приматом морали и обычного права, призывом к гуманности и осознанному чувству долга, культом предков и авторитетом личности мудреца, законники-легисты, как реалисты, в основу своей доктрины ставили безусловный примат Закона, сила и авторитет которого должны держаться на палочной дисциплине и жестоких наказаниях. Ни семья, ни предки, ни традиции, ни мораль — ничто не может противостоять закону, все должно склониться перед ним. Законы разрабатываются мудрецами-реформаторами, и издает их и придает им силу государь. Он единственный, кто может стать над законом, но и он не должен делать этого. Осуществляют закон и проводят в жизнь его нормы министры и чиновники, слуги государя, его именем управляющие страной; почтение к закону и администрации обеспечивается специально введенной строгой системой круговой поруки и перекрестных доносов, которая, в свою очередь, держится на страхе сурового наказания даже за мелкие проступки; наказания за строптивость уравновешиваются поощрениями за послушание.

Руководство современного Китая умело опирается на нужные сейчас стороны этих доктрин, а не порывает со своими культурными традициями в угоду задачам рыночной модернизации своей экономики. Кроме роли государ-

Учебное пособие=ИСТОРИЯ МИРОВОЙ культуры-(мировых цивилизаций)=Ответственный редактор И. Жиляков


Янко Слава (Библиотека Fort/Da) || slavaaa@yandex.ru || http://yanko.lib.ru

ства и закона, это обнаруживается и в опоре на семью. Семья считается сердцевиной общества, ее интересы намного превосходят интересы отдельного человека, который рассматривается лишь в аспекте семьи, сквозь призму ее вечных — от далеких предков к отдаленным потомкам — интересов. Несмотря на изменения, происходящие в структуре семьи современного Китая, она по-прежнему остается основной ячейкой общества. Сейчас социологи выделяют четыре категории семьи: неполные нуклеарные, нуклеарные, расширенные (нуклеарные и другие родственники), большие (две или три нуклеарные) семьи. Исследования показывают увеличение больших семей (21,3%) и укрепление связей и прочности расширенной семьи (21,6%), причем подобные семьи не идентичны натуральным кланам прежних времен. Именно опора на семью как на трудовой коллектив, семейная эко­номика обеспечили решение главной для страны с более чем миллиардным населением проблемы — продовольственной.

Еще одна традиция, обеспечивающая бурный прогресс страны в условиях современного научно-информационного общества, — культ знаний, учебы, науки. Китай уделяет огромное внимание подготовке научно-технических кадров, умело использует традиционный авторитет образования как формы реализации социального признания личности. Наконец, следует отметить и «церемониальность» культурных традиций Китая, осторожность в восприятии нового, что уберегло страну от порывов бездумного заимствования чужого «передового опыта». Разумеется, рост информационных, экономических, политических контактов страны, преодоление относительной культурной изоляции по мере демократизации китайского общества ставит перед руководством страны сложные культурные проблемы, и прежде всего — связанные с проникновением и распространением американизированной массовой культуры, а также ориентацией элитарной молодежи на Запад и либеральные ценности (чему способствует учеба

в США). Однако успехи страны, понимание, что в их основе лежит опора на свои культурные традиции, способные адаптировать необходимый западный опыт, позволяют предположить, что Китай сохранит свою культурную уникальность и в условиях глобализации.

Сохраняет свою самобытность в современных условиях и культура арабского Востока. В ее основе лежит переживающая подъем религиозная идеология ислама. Для нее характерна необычная для европейцев идея неуклонности общественного регресса (а не прогресса) как неизбежного в земной жизни отклонения от истинного пути, что обусловливает необходимость божественного вмешательства для спасения человека. Отсюда весьма настороженное отношение исламского мира к идеологии «прогрессизма», неприятие европейской уверенности, что новое лучше старого.

Другая важная особенность культуры ислама — принципиальная нераздельность сакрального и земного. Этим объясняется не просто большое влияние, а глубокое проникновение религии в жизнь человека и общества, ее регулирование на только светским законодательством, но и «законами» шариата. В культуре арабского Востока проявляется и традиционная мусульманская установка на корпоративность, ориентация на коллектив (общину) как целостность, вне которой невозможна полноценная личность, обеспечивающую духовное братство.

В современных условиях проблемы самосознания культуры исламского мира, его взаимоотношение с другими культурами (прежде всего западной) имеют прежде всего экономическую основу. Здесь ярко проявляется культурная самобытность мусульманского общества. Хозяйственная культура ислама строится на активном восприятии мира как единого творения Аллаха. Богатство в мусульман-

Учебное пособие=ИСТОРИЯ МИРОВОЙ культуры-(мировых цивилизаций)=Ответственный редактор И. Жиляков


Янко Слава (Библиотека Fort/Da) || slavaaa@yandex.ru || http://yanko.lib.ru

ской культуре ценится и приветствуется, частная собственность — священна и неприкосновенна. Но богатство должно быть праведным, собственность тоже подлежит мо­ральной регуляции. Мирская активность в общем целостно нейтральна, она не является самоцелью, но ее и не следует избегать. Поощряется исламом и профессиональная дея­тельность, но не ради наживы как таковой. Важно отметить, что ислам не делает иерархических различий между умственным и физическим трудом.

Коран дает определенные рекомендации, каким быть мусульманину в роли производителя и потребителя, «предпринимателя» и наемного работника, содержит установки на благочестие «бизнеса», справедливость обмена, умеренность, партнерство, профессионализм и т. п. Коран осуждает чрезмерное накопление собственности в руках меньшинства, ростовщичество, задает обязательность милостыни (закят), право наследования имущества широким кругом родственников. Эти принципы в своей фундаментальной трактовке в целом определяют лицо экономики стран исламского мира, хотя есть и свои варианты модернистского характера. Вместе с тем потребности социально-экономического развития ставили мусульманских богословов и правоведов перед необходимостью нового осмысления целого ряда традиционных положений ислама. Однако этот процесс оказался болезненным и затяжным, что отразилось, в частности, в полемике по поводу допустимости (или греховности) создания в мусульманских странах банковской системы. Полемика разворачивалась, с одной стороны, вокруг положения о взимании ссудного процента (риба), а с другой — в связи с шариатским запретом на омертвение капитала. Дело закончилось изданием фатвы, разъяснявшей, что банковские вклады и взимание с них процентов не являются ростовщичеством и, следовательно, не относятся к категории осуждаемого риба. Это положение способствовало приведению существовавшей системы в соответствие с интересами национальной буржуазии.

Расширение практики капиталистического предпринимательства в мусульманских странах влекло за собой не только пересмотр шариатских положений (как в случае с риба), но и оживление некоторых традиционных принципов, имевших распространение с периода мусульманского средневековья, например мушарака и кирад (принципы торгового сотрудничества). В то же время нередко новые по содержанию явления воспринимаются как продолжение и развитие мусульманской традиции: таковы, например, коммерческие объединения, действующие в различных частях мусульманского мира на религиозно-общинной основе (торговые дома и финансовые предприятия исламаилитов ходжа и бохра, меманов).

Сейчас религиозно-обновленческие процессы в исламе связаны в первую очередь с проблемой освоения научно-технических достижений Запада. Сторонники реформаторского направления высказываются за модернизацию установлений ислама, тормозивших процесс внедрения достижений Запада. Им противостоят традиционалисты, выступающие за сохранение норм и ценностей ислама, против нововведений западного образца.

Освобождение мусульманских народов от колониальной зависимости, углубление кризисных явлений в капиталистическом мире поставили принципиально новые проблемы перед представителями мусульманской общественной мысли. Это отразилось прежде всего в широко развернувшейся борьбе вокруг проблемы выбора пути развития освободившимися странами, в ходе которой появляются многочисленные концепции так называемого третьего пути, отличного как от капиталистического, так и от социалистического. Апеллируя к традиционным ценностям ислама, мусульманские общественные деятели (как религиозные, так и светские) выдвигают тезис об исламском пути развития как единственно приемлемом для стран распространения ислама. На его основе создаются концепции «исламского государства», «исламского правления», «исламской экономики» и т. д., нередко существенно отличающиеся друг от друга в трактовках тех или

Учебное пособие=ИСТОРИЯ МИРОВОЙ культуры-(мировых цивилизаций)=Ответственный редактор И. Жиляков


Янко Слава (Библиотека Fort/Da) || slavaaa@yandex.ru || http://yanko.lib.ru

иных вопросов, но имеющие социальную и мировоззренческую общность. Сегодня для культуры ислама характерен значительно более высокий, чем на Западе, религиозный энтузиазм. Более того, можно даже говорить об исламской экспансии, высокой культурной энергетике стран арабского Востока, подъеме мусульманского духа, его претензиях на расширение влияния в мире на фоне духовного кризиса христианской культуры.