Зарубежный этап творчества

Глава 20. Интегральная социология Сорокина.

§ 2. Концепция интегральной социологии

 

Покончив с политикой, в атмосфере поствоенной либерали­зации П. А. Сорокин сосредоточивается целиком на научной и преподавательской деятельности. Сперва он поступает на служ­бу в Первый Петроградский университет, затем во Второй; од­новременно читает лекции в ряде других учебных заведений, на всеобучах и в ликбезах. В присущем ему духе Сорокин предла­гает институционализировать новую научную дисциплину - родиноведение, призванную интегрировать совокупные знания естественных и гуманитарных наук о стране. В 1919г. Сороки­ну удается организовать первый в России социологический факультет, и он становится его первым деканом. На следующий год он уже первый профессор социологии университета. Тогда же он пишет массовые, популярные учебники по праву, социо­логии. У него созревает план ряда перспективных публикаций, но наиболее актуальным темам времени — война, революция, голод. В 1920 г. выходит в свет венец всего его творчества русского периода — «Система социологии».

22 апреля 1922 г. в здании Петроградского университета при большом стечении студентов и именитых ученых был устроен открытый диспут по поводу выхода в свет книги. На нем высту­пили крупнейшие обществоведы того времени, среди них: И. М. Гревс, Н. А. Гредескул, Н. И. Кареев, И. И. Лапшин, К. М. Тахтарев, С. И. Тхоржевский. Все выступавшие без ис­ключения назвали книгу выдающимся достижением русской социологической школы. Высказанные замечания, судя по краткому стенографическому отчету, были с блеском отведены профессором Сорокиным. А само обсуждение завершилось тем, что «многочисленная публика наградила диспутанта долгими несмолкаемыми аплодисментами».

Однако все больше образ мыслей первого советского профес­сора социологии не удовлетворял власти. По меньшей мере не­корректным был сочтен разгромный тон его рецензии на книгу Н. И. Бухарина «Теория исторического материализма» (1922).

К 1920-м гг. сложившаяся менее десятилетия назад на вид довольно наивная схема быстро «разбухла» и обрела закончен­но логический вид. Согласно Сорокину, теоретическая социо­логия, призванная изучать социальные явления с точки зрения сущего (должного), логически распадается на три основных раздела: 1) социальную аналитику (социальную анатомию, или морфологию); 2) социальную механику (ее объект — социальные процессы); 3) социальную генетику (теорию эволюции общест­венной жизни). Такое видение структуры социологического зна­ния Сорокин практически без существенных изменений сохра­нит на долгие годы. И в этом смысле оказываются содержа­тельно довольно близкими как его «Система социологии», так и «Общество, культура и личность»³. В их основе — квинтэс­сенция структурного метода в социологии, а методологический базис — синтез неопозитивизма и умеренного бихевиоризма.

С этих позиций он формулирует свой исходный тезис о том, что социальное поведение основано на психофизических механизмах, а субъективные аспекты поведения суть переменные величины.

Интегральным фактором всей социальной жизни выступает «коллективный рефлекс». Концепция «Системы социологии» довольно подробно изложена И. А. Голосенко, потому здесь мы лишь конспективно укажем основные положения книги.

Взаимодействие Сорокин рассматривает в качестве простейшей модели социального явления. Его элементами он считал: индивидов, акты (действия) и проводники общения (они же символы интеракции). Взаимодействующим индивидам свойственны наличие высшей нервной системы, потребности и спо­собность реагировать на стимулы. Акты состоят из внешних раздражителей и внутренней реализации психологической жизни индивидов. Проводники суть символы передачи реакций между субъектами интеракции (язык, письменность, музыка, искусство, деньги и т. п.). Взаимодействие может быть антагонистическое или солидаристическое, одностороннее или дву­стороннее, шаблонное или нешаблонное.

От взаимодействия Сорокин переходит к социальной группе, т. е. разорванное коллективное единство заново смыкает. Сово­купное взаимодействие социальных групп есть народонаселе­ние. По Сорокину, социальные группы могут быть элементар­ными (семья, группы, выделенные по половому признаку, воз­растному, религиозному, партийному и прочим одномерным критериям), кумулятивными (сочетание элементарных группи­ровок, к примеру, каста, национальность, класс и т. п.) и слож­ными (население как комбинация элементарных и кумулятив­ных групп).

Социальную механику сам Сорокин неспроста сравнивал с «физиологией общества». Его представления о социальных про­цессах в те времена действительно содержали многое от биосо­циального и бихевиористского, в духе бехтеревского концепта «коллективной рефлексологии», взглядов на социальные меха­низмы в обществе. Так, к числу факторов, влияющих на чело­веческое поведение, он относил космические, биологические, социально-психологические.

Наконец, под социальной генетикой Сорокин имел в виду «не винегрет из истории отдельных социальных институтов», и (учение которых дело исторических дисциплин, а исследова­ние возникновения и основные линии развития в сфере строе­ния населения и общественных процессов. Рассмотреть вопро­сы социальной генетики Сорокину менее всего удалось в рус­ский период.

Из всего сказанного явствует, что в «Системе социологии» псе еще присутствует тень социологии XIX в. со свойственной ей приверженностью к универсальным классификациям и контовскому делению социального на статику и динамику. Соро­кин окончательно отходит от парадигм старой социологии лишь в бытность американским гражданином.

 

Летом 1922 г. ситуация в стране резко изменяется. В. И. Ле­нин остро ставит вопрос о необходимости коммунистического контроля над программами и содержанием курсов по общественным наукам. Буржуазная профессура постепенно отстраня­ется от преподавания и тем более от руководства наукой. Летом 1922 г. прокатывается волна массовых арестов среди научной и творческой интеллигенции. Для П. А. Сорокина наступает кри­тический час. И поскольку о его отъезде существует много ле­генд, то остановимся на этом вопросе подробнее.

В августе 1922 г. П. А. Сорокин находился в Москве по при­глашению экономиста Н. И. Кондратьева. В день его приезда были арестованы более 100 крупнейших представителей русской творческой мысли. Среди них — Н. А. Бердяев, С. Л. Франк, М. А. Осоргин, А. В. Пешехонов и многие другие. Через пару дней аналогичные аресты были произведены и в Петрограде. Посещали сотрудники ЧК и петроградские апартаменты про­фессора Сорокина, который, по счастью, все еще находился в Москве.

Тем временем «Правда» опубликовала статью Л. Д. Троцко­го, где говорилось о том, что арестованных не собираются каз­нить, а лишь выдворят за пределы страны. Арестованных постепенно начали отпускать домой, предварительно получив от них расписку в том, что они обязуются в течение 10 дней покинуть страну, а в случае неразрешенного возвращения их ждал.) смертная казнь.

В сложившейся обстановке Сорокин принимает решение присоединиться к группе тех, кто подлежит депортации. В бюрократизированной Москве выполнение всех формальностей оказалось делом довольно простым, и уже 23 сентября с небольшим скарбом Сорокин с женой покидают страну навсегда. Та­кова официальная версия, поддерживаемая самим Сорокиным. Насколько она правдива, что осталось за кадром, знал ли Ленин о высылке Сорокина, о чем нередко пишется в литературе, сей­час установить, пожалуй, уже не удастся.

После непродолжительного пребывания в Берлине Сорокин приезжает по приглашению президента Чехословакии Т. Маса­рика в Прагу, где как бы обретает второе дыхание: участвует к организации новых журналов, читает много лекций, со свойст­венной ему творческой энергией подготавливает к печати пять книг. Значительно поправив свое здоровье за год относительно спокойной, даже непривычно для него спокойной, жизни в Праге, он приступает к реализации былых замыслов и садится за написание нового фундаментального труда — «Социологии революции».

Но уже осенью 1923 г. по приглашению видных американ­ских социологов того времени — Э. Хайэса и Э. Росса — про­честь серию лекций о русской революции в некоторых американских университетах П. А. Сорокин окончательно перебирает­ся в Соединенные Штаты Америки, в дальнейшем покидая эту страну крайне редко, и то в качестве визитера. С этого момента начинается новая страница его биографии, и Сорокин-социолог приобретает поистине мировую славу.

Менее года понадобилось Сорокину для языковой адапта­ции. Посещая церковь, публичные собрания и университетские лекции, он довольно быстро обрел свободный разговорный английский язык и уже летним семестром 1924 г. приступил к чтению лекций в Миннесотском университете, сотрудничая при этом и с университетами в Иллинойсе и Висконсине. Пер­вым печатным результатом становится его книга «Листки из русского дневника», где он описывает и анализирует события в 1'оссии с января 1917 по сентябрь 1922 г.

Примечательно, что с первых дней пребывания в Америке П. А. Сорокин сталкивается с оппозицией академических кругов, предпочитавших тогда, по выражению Л. Козера, видеть и нем «рассерженного политического эмигранта, злопамятного и не извлекшего никаких уроков». Лишь после того, как в его защиту выступили Ф. Гиддингс, Ч. Кули, Э. Росс, предвзятость и отношении Сорокина постепенно спадает. Так, случайные лекционные сериалы стали сменяться приглашениями на постоянную работу, хотя его изначальная зарплата в то время ед­ва достигала половины принятых размеров «полного профес­сорства».