Обязательственное право

Вещное право

Регулирование имущественных отношений и вещных прав находилось под подавляющим влиянием традиции римского права. Соответственно первенствующей категорией вещных прав было владение (об­ладание).

Владение вещами могло быть государственным или частным. К частному относилось владение (1) физических лиц — людей, а так­же (2) различных товариществ или обществ. В исключительном об­ладании государства могли быть реки, пристани, другие подобные объекты. Сюда же были отнесены и исключительные права государства (которые вытекали в большей степени из публично-правового статуса): право чеканки монеты, собирания налогов, рудокопания.

К основным вещным правам были отнесены: обладание, собствен­ность, залог, владение в порядке сервитутов, наследие. Объем право­мочий, вытекающих из обладания (владения), также был ана­логичен римскому. Однако предусматривалась возможность владения также и нетелесной вещью, лишь бы она находилась в обороте (на­пример, обязательством или другим аналогичным правом). Вла­дение должно было быть добросовестным, т. е. обладать признанным правом титулом. Предусматривалось, что никто не вправе пося­гать на владение (вне зависимости от обоснованности своих претен­зий) иначе как по рассмотрении дела судебным порядком.

Право собственности определялось традиционно в духе приори­тета подчиненности вещи единоличному усмотрению — как способность обладать существом вещи и ее принадлежностя­ми сообразно собственному расположению и возможность устранять других от воздействия на это обладание (ст. 354). В собственности могли находиться любые вещи. Однако само право было под­чинено публичным интересам и не было неограничен­ным. Собственник обладал возможностью распорядиться вещью вплоть до ее уничтожения, но в целом его использование собствен­ности и распоряжение ею не должно было противоречить правам других, а также законам и общему благу (ст. 363-364). По­следнее ограничение ввиду своей неопределенности было особенно существенным, поскольку отдавало на волю судьи или администра­ции трактовку того, что считать «общим благом» (своего рода запоз­далый отголосок концепции «просвещенного абсолютизма»). Под предлогом «общего блага» можно было принудительно отторгнуть собственность у обладателя, но за вознаграждение. Сохранилось де­ление на полную и неполную собственность, восходящее к архаичным институтам.

Конкретно юридические вопросы вещных прав практически по­вторили систему римского права и в том, что касалось способов при­обретения собственности (разделение на первоначальные и произ­водные, характеристика самих способов, где главное место отдава­лось захвату бесхозных вещей), классификации и содержания сервитутов (сельские и городские) и др.

В наследственном праве также традиционно был закреплен принцип универсальности наследства (принятия не только выгод, но и обременении в порядке наследования). Наследственные права мог­ли основываться на законе, на договоре, на завещании. Завещание допускалось делать как устно, так и письменно. При устном завеща­нии требовались трое свидетелей. Письменное было практически ос­вобождено от строгих формальностей, лишь бы оно было прямым и ясным выражением воли и знаменовалось соблюдением некоторых общих требований к документу. На содержание завещания не уста­навливалось значительных ограничений, если только не шла речь об особых земельных имуществах (особого государственного статуса) или каких-то исключительных вещах.

 

Основаниями для возникновения обя­зательств по уложению признавались (1) договор и (2) причинение ущерба. (В качестве дополнительного основания, как и в рецепированном римском пра­ве, упоминался квази-деликт — причинение ущерба, вме­ненное в ответственность в связи с каким-то особым положением лица: трактирщику — за кражу вещей у постояльца, хозяину до­ма — за ущерб, причиненный его жильцами третьим лицам, и т. п.)

Договор мог быть заключен в отношении любых вещей, находя­щихся в обороте или не противоречащих закону действий. В отли­чие от традиции римского права договор мог быть заключен и с об­ществом. Главное внимание среди условий заключения отдавалось свободному выражению воли: ее можно было выра­зить словами, знаками, молчанием, поступком — все это создавало обязывающие последствия. Но все эти проявления должны быть сво­бодны. Насилие, обман и т. п. (в полном соответствии с римским правом) позволяли считать обязательства недействительными. Дого­воры заключались в свободной форме, никаких конкретных ограни­чений не было.

В числе определенных договоров специально были упомянуты дарение, хранение, ссуда, заем, поручение, мена, купля-продажа, наем, товарищество, супружеское дарение, рисковый. Мог быть также заключен договор наследственного чинша, который со­здавал взаимные обязательства помещика и крестьянина (или дру­гих аналогичных фигур) по поводу земли, переданной в пользова­ние. Одним из новшеств было регулирование договора услуги (как подвида найма). Здесь впервые в гражданском праве были от­регулированы взаимоотношения по поводу авторского и издатель­ского права, взаимные права и обязанности сочинителей и публика­торов их произведений. В качестве авторов рассматривались также музыканты, художники. Создание произведения с нарушением сро­ка расценивалось как одно из важных нарушений общего обязатель­ства. Подразумевалось, что передача заказанного произведения из­дателю предоставляет ему исключительные права на него. Детально были оговорены в уложении порядок выпуска в свет, даже тиражи издания (предметом общего соглашения считался тираж не свыше 1 тыс. экз.; остальное считалось уже новым изданием).

Деликтные обязательства возникали вследствие всякого вреда, причиненного имуществу, правам или непосредственно личности гражданина. Ответственность могла наступить как в случае винов­ных действий (любого рода: умышленных и неумышленных), так и при случайном причинении вреда (ст. 1293). Главным критерием полагался здесь также традиционный принцип римского права: не может причинить никакого вреда другому тот, кто не выходит из границ своего права.