Рациональность как условие критики сущего и рефлексия должного.

История как рациональная реконструкция и интерпретация прошлого.

Рациональность как условие критики сущего и рефлексия должного.

Глава №2. Рациональность и философия истории.

 

Субъективность историка отчасти редактируется через обращение к философии истории, которая заявляет о себе как рациональная форма освоения мира. В этом качестве она выступает как критика сущего и как рефлексия должного. Но этот «Фонарь Диогена» не есть раз и навсегда принятое средство освоения мира. Феномен рациональности имеет собственную историю, свое становление и свое развитие.

Эволюция рациональности от классической, когда она демонстрирует тождество гуманистическому освоению мироздания в целом, к неклассической в эпоху становления науки с ориентиром на освоение методологии научного мышления, а затем к постнеклассической через критику «формальной» рациональности и апелляцию к традициям, при забвении гераклитовского «panta rei» (в одну и ту же реку нельзя войти дважды), это путь к кризису, который затронул все сферы философского знания, в том числе и философское осмысление истории.

Тип рационального мироустройства, в т.ч. и обустройства человечества привел к осознанию своей ограниченностив условиях признания конструктивной роли бессознательного; инверсии рационального в иррациональное.

Этому способствовал так же основательный методологический анализ природы научных революций; механизма социокультурной и социально-экономической детерминации научного освоения мира; преодоления устаревших моделей роста научного знания. (См.: работы Т. Куна, И. Лакатоса, П. Фейерабенда, К. Поппера, С. Тулмина, М. Фуко и др.)

Наше время подтверждает опасность мифа о всесилии человеческого разума. Становится понятным и приемлемым кантовское пожелание смирить гордыню, оставить наивную веру во всемогущество разума и научного знания.

За такими предостережениями следует и предложение переосмыслить философию истории, не забывая, что она имеет дело с предельными основаниями бытия человечества, с проблемами его становления и развития.

Философия истории действительно имеет дело со способом духовного освоения мира через призму таких парных категорий как добро и зло, прекрасное и безобразное, земное и небесное, настоящее и будущее, смерть и бессмертие, истина и заблуждение, прогресс и регресс и т.д. Такой подход позволяет философии истории быть не столько научной теорией о законах развития системы «Природа, - Общество, - Человек», сколько осмыслением предельных ее оснований.

И если объектом философии истории выступает система «Природа, - Общество, - Человек» в целом, то предметом философии истории выступают принципыотношения человека к миру, позволяющие ему адекватноосознавать свое природное, социальное окружение и самого себя.

Долгое время философия истории носила региональную форму своего выражения, в основе которой лежал «европо» или «азиоцентризм». Статус аксиомы приобрел лейтмотив Р. Киплинга о том, что Запад и Восток никогда не поймут друг друга. Хотя были и приятные исключения. В.С. Соловьев в своей концепции «Великого синтеза» философии, науки и религии мечтал соединить западный академизм и восточную мудрость.

Осознание того, что философско-исторический процесс имеет не региональный, а глобальный характер, с трудом пробивает себе дорогу. И похоже, что 21 век уже расстанется с идеей региональной философии истории и обретет понимание того, что идеи философии истории вне национальны, внерелигиозны, внеполитичны. Они общечеловеческие. И суть философско-исторического мышления заключается в том, чтобы, оттолкнувшись от предельных оснований бытия системы «Природа, - Общество, - Человек», осмыслив настоящее, реконструировать прошлое и определиться со своим будущим, отдавая себе отчет, что сложившаяся система довольно сложное образование, где каждый элемент развивается по своим законам, демонстрируя статус системы в метасистеме. Более того, любая случайность объективного или субъективного характера создает точку бифуркации (коллизию), которая предложит многовекторное разрешение сложившегося кризиса. И выбран будет один вектор из N - числа, и все предшествующее развитие превратится в строительный материал этого вектора

Но все это не перечеркивает значимости философии истории для дальнейшего развития человечества, ибо без оной оно уподабливается кораблю без руля и паруса.

До середины XIX века Философия истории претендовала на объяснение истории регионального развития человечества через абстрактные схемы, идейные мотивы, ценностные ориентиры человеческой деятельности, которые можно описать и объяснить средствами научного познания.

В середине ХХ века развернулась критика спекулятивной философии истории, которая объясняла реальность , принимая в качестве исходной посылки умозрительные построения картины мира, абстрактные схемы. В ходе критики формируются подходы рассматривать историю человечества как 1) процесс деятельности людей в различных формах их бытия. И как 2) результат этой деятельности, фиксируемой в культуре.

Историческая реальность предстает как сумма документов, вещественных следов и памятников антропологической деятельности. Но в этой ситуации теория попадает в зависимость от эмпирических методов чувственного уровня научного познания. Во внимание принимались документы, вещдоки, но не люди. Появилось мнение, что вещи способны «сказать» больше, чем люди. Но эмпирический конкретный факт не всегда имеет достаточное основание для экстраполяции на все целое и вычленения (открытие) определенной закономерности развития человечества.

К этому следует добавить и то, что из поля зрения «научного» исторического познания «вывалились» проблемы, характеризующие историю как социальный процесс. Попытка преодолеть в философии истории метафизику обернулась сближением истории с физикой, когда жизнь людей воспринимается по логике вещей. Наметился сдвиг от метафизических схем к фактам. Натуралистическая (естественно-научная) ориентация позитивизма редуцировала историю до предметной наблюдаемости, что обеспечило выделение в истории археологии и этнографии, социальной и культурной антропологии. Были сформулированы гипотезы о происхождении человека. – Это своеобразный позитив позитивизма (!)

Но этнология, социология и психоанализ ХХ века выявили те аспекты человеческого бытия, которые проходят по реестру ненаблюдаемой социальной деятельности, но выступают мощным фактором развития бытия мира социума, вызывая сомнения на уровне коллективной и личной жизни. И эти изменения столь существенны, что их нельзя не принимать во внимание. Что касается натуралистической (естественно-научной) ориентации исторического позитивизма, то он был обращен к следствию, а не к причине, и был обречен работать постфактум.

Изучение прошлого шло по схеме: результат, средства, условия; деятельность людей. Единицей деятельности является поступок. Он может быть простым и сложным, а главное сознательным или бессознательным, скрывающим подлинный мотив и цель (См.: притчу о строителях и путнике с вопросом, что делаете?).

Отношение к вещам и отношение к другим могут быть явленными или скрытыми. Но именно оно и является ключевым в истории, где место исторического/научного факта должно занять событие, где научное гносеологическое отношение в системе «субъект-объект» должно уступить место философо-историческому отношению «субъект-субъект», что влечет за собой необходимость иной методологии, других методов освоения истории, ориентированных не на «логику вещей», а на «логику поступков».

Не следует забывать, что тот или другой способ производства производит не только товар-вещи, но и человека. А этот человек, будучи «продуктом» конкретного способа производства – и челом своего века, всегда остается уникальным и неповторимым. И потому-то нам ближе и понятнее Сократ, чем сосед, по лестничной клетке. В одних и тех же условиях один решает дилемму, что «лучше: ужасный конец или ужас без конца», а другой в тех же условиях чувствует себя достаточно комфортно. Но и от первого и второго, а не от вещей зависит история человечества, какой путь она изберет, какие средства востребует на его осуществление. И на этом пути появятся новые факты, новые вещдоки для будущих историков натуралистической (естественно-научной) ориентации.