ВЗРЫВ НА АПТЕКАРСКОМ ОСТРОВЕ

ПЁТР СТОЛЫПИН

(1862—1911)

Горячие споры об этом человеке и его политике продолжались и 50, и 80 лет спустя после его смерти. Немногие государствен­ные деятели заслужили такое пристальное внимание потомков. Как же складывалась его судьба?

Будущий глава правительства России Пётр Аркадьевич Сто­лыпин родился 5 апреля 1862 г. в знатной дворянской семье. В роду Столыпиных строго хранились традиции дворянской чес­ти. Когда на дуэли погиб старший брат Петра, юноша стрелялся с его убийцей и получил пулю в правую руку, которая с тех пор была почти парализована.

В 1884 г. Пётр Столыпин закончил естественный факультет Петербургского университета. Один из экзаменов принимал у него сам Дмитрий Менделеев. Дочь Столыпина Мария Бок писала об этом: «Великий учёный так увлёкся, слушая блестящие ответы мое­го отца, что стал ему задавать вопросы всё дальше и дальше, во­просы, о которых не читали в университетах, а над решением которых работали учёные. Мой отец отвечал на всё так, что экзамен стал переходить в нечто похожее на учёный диспут, когда профес­сор вдруг остановился, схватился за голову и сказал: „Боже мой, что же это я? Ну довольно, пять, пять, великолепно"».

В 1899 г. Столыпин был назначен губернским предводите­лем дворянства в Ковно (Каунас). Тремя годами позже 39-лет­ний Столыпин стал самым молодым губернатором в России: сна­чала в Гродно, затем в Саратове.

Во время революции 1905 г. Столыпин стал известен реши­тельной борьбой с крестьянскими волнениями в Саратовской губернии. Для прекращения беспорядков он не раз использовал войска, которые применяли самые жёсткие меры: расстрелы,

12 августа 1906 г. Пётр Столыпин, месяц назад назначенный главой прави­тельства, вёл приём просителей на сво­ей даче, находившейся на Аптекарском острове в Петербурге.

Из подкатившей к лому четырёхмест­ной кареты вышли и быстро зашагали к подъезду три человека, двое из кото­рых были в форме жандармских офи­церов. Это были переодетые члены боевой группы эсеров-максималистов, задумавшие покушение на Столыпина. Они хотели покарать бывшего саратов­ского губернатора за жестокость, про­явленную при подавлении крестьянско­го движения. В руках максималисты бе­режно несли большие портфели с вло­женными в них бомбами.

Старик-швейцар заметил, что жан­дармская форма посетителей, потре­бовавших срочной встречи со Столы­пиным, отличается от общепринятой. Тогда, оттолкнув его, они ворвались в подъезд и с революционными возгла­сами бросили свои портфели на пол.

Последовал сильнейший взрыв. При этом как сами максималисты, так и ок­ружающие были разорваны в клочья. Всего погибло 22 человека, ранено 30 человек (некоторые вскоре сконча­лись от ран). Сам Пётр Столыпин ос-

 

массовые порки непокорных крестьян. Руководитель одной из таких карательных экспедиций, генерал Сахаров, поселился по прибытии в Саратов в доме Столыпина. Здесь он и был убит ре­волюционерами. Самого Столыпина революционеры также при­говорили к смерти.

Невольный и глубокий страх внушал губернатор саратовским крестьянам, о чём свидетельствует его дочь М. Бок: «У меня хра­нится любительский снимок, где видно, как папа въезжает верхом в толпу, за минуту до этого бушевавшую, а теперь всю, до послед­него человека, стоящую на коленях. Она, эта огромная, десятиты­сячная толпа, опустилась на колени при первых словах, которые папа успел произнести». Дочь Столыпина вспоминает и такой эпи­зод: однажды Пётр Аркадьевич выступал перед взволнованным кре­стьянским сходом. Какой-то враждебно настроенный парень на­правился прямо к нему. Губернатор небрежно и властно бросил бунтарю свою шинель: «Подержи!». Тот, растерявшись, взял шинель и послушно держал её всё время, пока Столыпин говорил.

2б апреля 1906 г., вызвав Столыпина в Петербург, Нико­лай II назначил его на пост министра внутренних дел — са­мый важный в российском правительстве. Столыпин, по его собственным словам, занял это место в «стране окровавленной, потрясённой». Оказавшись самым молодым министром в пра­вительстве, он ярко выделялся на бесцветном фоне своих кол­лег. Министры, привыкшие к церемонным заседаниям, теря­лись среди шума и гвалта думских депутатов. Столыпин, напро­тив, держал себя в Государственной думе очень уверенно и час­то там выступал, не обращая внимания на прерывавшие его порой свист и выкрики «Долой!», «Погромщик!». Ему нельзя было отказать в красноречии.

Признавая, что «существующие законы несовершенны», ми­нистр внутренних дел в то же время твёрдо заявлял, что их сле­дует применять, пока нет новых. Он говорил: «Нельзя сказать ча­совому: „У тебя старое кремнёвое ружьё; употребляя его, ты мо­жешь ранить себя и посторонних; брось ружьё". На это честный часовой ответит: „Покуда я на посту, покуда мне не дали нового ружья, я буду стараться умело действовать старым"».

Столыпин не защищался и не оправдывался, как многие его коллеги-министры, наоборот — он нападал. «Тут нет ни судей, ни обвиняемых, — решительно заявлял он думской оппозиции в мар­те 1907 г., — и эти скамьи — не скамьи подсудимых, это место пра­вительства». О выступлениях оппозиции он говорил так: «Эти на­падки рассчитаны на то, чтобы вызвать у правительства, у власти паралич и воли, и мысли, все они сводятся к двум словам, обра­щенным к власти: „Руки вверх". На эти два слова, господа, прави­тельство с полным спокойствием, с сознанием своей правоты мо­жет ответить только двумя словами: „Не запугаете"».

8 июля 1906 г. Столыпин, сохранив за собой пост минист­ра внутренних дел, был назначен председателем Совета Мини­стров. Суть своей государственной деятельности в то время он определил так: «Сначала успокоение, а потом — реформы!».

тался невредим. Однако от взрыва по­страдали его дети: у 14-летней дочери Наташи были совершенно раздробле­ны кости ног, поэтому несколько лет она не могла ходить, а трёхлетний сын Аркадий получил лёгкие ранения в го­лову. Взрывом его с сестрой выброси­ло с балкона на землю. Старшая дочь Столыпина Мария Бок вспоминала: «Маленький Аркадий несколько дней совершенно не мог спать. Только за­дремлет, как снова вскакивает, с ужа­сом озирается и кричит: „Падаю, па­даю". Потом он спрашивал: „Что, этих злых дядей, которые нас скинули с бал­кона, поставили в угол?"».

Сразу после взрыва Пётр Аркадьевич, бледный, но старавшийся сохранять спокойствие, несмотря на ранения его детей, стал распоряжаться, чтобы всем остальным раненым была оказана по­мощь.

После покушения он вместе с семьёй по приглашению Николая II переехал с Аптекарского острова в строго охра­няемый Зимний дворец. Столыпин сильно изменился после взрыва 12 ав­густа 1906 г. Когда ему говорили, что раньше он как будто бы рассуждал ина­че, он отвечал: «Да, это было до бом­бы Аптекарского острова. А теперь я стал другим человеком».

П. Столыпин.