Бессмертные.

Шеки непроизвольно вздрагивает, когда в воздухе рождается хорошо знакомый ему визг, нарастающий и пронзительный. Облака и туман испаряются вокруг похожей на паутину зеленоватой сети, врывающейся в атмосферу планеты. Излучаемое ей зеленоватое сияние перекатывается по полуразрушенным домам, бугрящимся грудам плоти и по забрызганным кровью улицам. Заряд энергофоры проносится прямо над ними, оставляя за собой мутную полосу расщепленного на кварки вещества и врезается в уходящие под самые облака наслоения биомассы. Противное шлепанье, всхлип разорванной органической ткани и несколько толстых трубок лопаются, выбрасывая с высоты на поверхность солдат Внешних Сфер. За первым разрядом следует второй, третий, четвертый, пока все вокруг не заполняет непрерывный вой, перемешанный с отдаленным рыком и воплями.

— Меняем тактику. Элав, разделяемся на ударные группы. Выкинем этих тварей из города, пока они не поняли, что происходит... – командует Шеки, привычным движением включая нейродеструктор.

Короткими перебежками до центральной площади, вокруг которой лежат сросшиеся друг с другом окровавленные трупы местных жителей, боковые отряды отстреливают снующих по подворотням черных созданий, в арьергарде основной группы несколько ирфов волокут установку залпового огня, генерирующую пучки антиматерии.

Шеки поворачивает за угол и прямо перед ним из складок плоти вверх вздымается розовато-белое распухшее туловище без головы и ног, Железные паучьи лапы врезаются в мостовую, прыжок и существо уже на стене дома. На месте живота, под растянутой на иглах кожей, поблескивают огоньки органического механизма, похожего на цветок. Яркий фиолетовый луч ударяет куда-то вправо, Шеки едва успевает укрыться за перевернутым автомобилем, Вместе с обломками гранита рядом падает тело илкани без правой руки, головы и части груди. Пущенная откуда-то сзади ракета с зарядом антивещества рвет в клочья бесформенный ломоть мяса на железных ногах и уродливая туша валится со стены вниз. Со стороны площади уже слышна стрельба, над улицей проносятся короткие очереди из импульсных ружей и странные, полупрозрачные разряды изрыгаемые диковинными орудиями, намертво впаянными в конечности многоголовых и многоруких существ, полностью закованных в черную броню из подвижных, иззубренных лезвий. Шеки разряжает почти всю батарею нейродеструктора в одного из солдат армии Забвения, прежде чем тот с глухим всхлипом падает на мостовую. Илканское оружие почти не действует на эти изувеченные, дополненные механическим каркасом создания. Луч прожигает розоватую кожу, но отражается от плотной субстанции, удерживающей живые ткани на стальной конструкции.

Переключив оружие в режим генерации плазменных разрядов, Шеки, дав знак отряду остановится, выглядывает из-за угла дома на площадь, где солдаты Азарга Куна устанавливают какое-то оборудование, только частично находящееся в трехмерном мире. Сканер, прикрепленный к доспеху Шеки фиксирует незначительные пространственные аномалии вокруг нагромождения пузырей и поблескивающих трубок.

— Генератор антиматерии установите посредине улицы. - командует лидер Звездных Охотников. – Мы выманим этих тварей сюда, а вы просто уничтожите их залпом по прямой. В длительное столкновение нам вступать резона нет.

Обстрел позиций войск Забвения с орбиты прекратился, но теперь небо расцвело всеми оттенками радужных цветов, в ушах стоял непрерывный гул и грохот. Это могло говорить только об одном – в космосе началось глобальное сражение.

Шеки подает знак и несколько ирфов под прикрытием шквального огня из полуразрушенных строений выбегают на площадь. С руки одного из них срывается небольшая ракета, на месте неизвестного аппарата расцветает огненный цветок, взрывная волна разбрасывает столпившихся вокруг воинов Забвения – вряд ли солдат, скорее из числа тамошних техников. Ответный огонь открыт мгновенно, но дело сделано – внимание привлечено. Ударная группа спешит укрыться в разрушенных зданиях, а на улицу врывается рычащая и вопящая орда. Гулко ухает генератор антиматерии, стены домов вздрагивают и вниз обрушиваются непрочные, уже разломанные перекрытия. Темный сгусток ударяет в толпу пришельцев, сдавливая их гравитационным полем и втягивая в себя. Еще мгновение и на месте крупного отряда войск Забвения остается пустота, чьи границы четко обозначены срезанными точно бритвой стенами домов. С громким хлопком воздух заполняет освободившееся место, рождая еще один взрыв, добивающий тех, кто не успел попасть в гравиоворонку.

Теперь площадь занята, а с нее очень удобно простреливать улицы, ведущие к местам высадки вражеского десанта. Шеки включает передатчик:

— Элав, мы на площади. Тут все зачищено. Устанавливаем новых опорный пункт.

— Принято. – слышится ответ.

— Шеки, наконец-то ты на связи – почти заглушенный беспорядочной стрельбой врывается в эфир голос Сайкори. – С севера их тут тысячи... Лезут прямо из стен – вполне возможно, что и у тебя скоро начнется атака. Похоже, до них дошло, что мы не местные.

— Прекрасно… - бормочет Шеки. – Сайкори, отходите к центру города.

— Не можем. Они вокруг нас… - ответ ирфа почти заглушает истошный визг, резкий хлопок, который чуть не оглушает Шеки и связь резко обрывается.

Над северной частью города поднимается раскаленное облако мощнейшего взрыва, раскрашивающего облака в пламенные тона и разогнав туман, открывающее взору илкани небо, превратившееся в вяло движущиеся потоки органики, с отвисшими, набухающими чернотой каплями, из которых рождаются паукообразные летательные аппараты. От горизонта туман прорезают залпы лучевых орудий йяканских крейсеров, часть кораблей Забвения разворачивается в сторону атакующих, остальные продолжают неторопливо лететь к городу, отталкиваясь от воздуха пульсирующими крыльями. Зависая над домами уродливыми средоточиями мрака, они обрушивают вниз потоки энергоразрядов и небольшие круглые бомбы, взрывающиеся темными облаками газа.

Шеки проводит рукой по пульту на доспехе и его голову полностью скрывает в точности повторяющий ее очертания блестящий шлем. Установку залпового огня ирфы развернули для ведения огня по воздушным целям, и первый же появившийся над площадью корабль Внешних Сфер, судорожно свернув щупальца падает вниз, насквозь пробитый в нескольких местах. Со стороны раздается рев, с улиц окружающих площадь лезут воины Забвения – как и говорил Сайкори прямо из стен, из непрестанно открывающихся порталов.

— Первая группа – отсекаем нападающих – Шеки прыгает в пересохший фонтан, пригибаясь, что-бы не попасть под непрерывный огонь со стороны атакующих. – остальные – на своих доспехах включите пространственные декодеры. Может быть помехи помешают им выходить прямо из своего измерения.

Возможно, декодеры как то и сработали, иногда возникавший из пустоты солдат Забвения разлетался облаком кровавого пара, но основную массу сдержать они не могли. Группа Шеки, разделившись и распределившись по опустевшим домам, встречает пришельцев с двух сторон площади, первые ряды сносит залпом из импульсных винтовок, остальные, огрызаясь, отползают обратно, в занятые кварталы.

На соседнее здание падает второй сбитый звездолет Забвения, горячая волна проносится в воздухе, по зданиям в окрестностях площади с воздуха бьют прямой наводкой – два десятка кораблей Внешних Реальностей продолжают бомбить город, в то время как остальные уже ввязались в бой с истребителями Йякана. Взрыв гремит совсем рядом, сбивая Шеки с ног, сверху падают камни и куски арматуры, Только защитное поле доспеха спасает наследника Ангела Жизни от удара обвалившейся балкой, хотя боль в боку все равно заставляет Шеки застонать. Что ж, ушиб все же лучше перелома или превращения в блин.

Кое-как отбросив балку, Шеки выбирается из под завала. В ушах стоит звон, кирпич под пальцами крошится и он съезжает обратно в воронку, наверное повезло, потому что почти рядом гремит еще один взрыв вместе с которым на улицу падает что-то грузное и зловонное, покрытое кровоточащими язвами. Сверху протягивают руку, незнакомый ирф помогает ему выбраться, но блеснувший зеленоватый луч сносит ему полголовы, брызжущее кровавой струей тело сползает вниз, едва снова не столкнув Шеки, еще несколько раз вздрагивает и замирает.

Из пролома в стене дома показывается розоватая туша с вшитыми в живот головами и сразу исчезает – очередь из оружия Шеки проделывает в ней несколько дыр размером в метр. Илкани нажимает на курок неосознанно, инстинктивно… в глазах все плывет, мелькают образы, которые обрушились на него всего за пару секунд. Луч, срезающий нижнюю челюсть и часть лица ирфу, фиолетовый импульс перебивающий ноги илкани, падающего под гусеницы, на которых едет шар плоти со свисающими со всех сторон хоботами. Паукообразный корабль, бьющий по установке залпового огня и взрыв, в котором стоявшие рядом ирфы и илкани превращаются в облака кровавого тумана… Кто-то хватает его за плечо, илкани с охристой шерстью тянет Шеки вглубь здания, что-то быстро говоря – слова заглушает рев разрывов. Не успевает он сделать и шаг, как в горло трагонида вонзается сочащаяся черной жижей стальная игла и пантероподобное создание извиваясь от боли падает на пол, забрызгивая бетон кровью и растекающейся как вода кожей, словно в вены впрыснули сильную кислоту.

Война… Только сейчас до Шеки доходит смысл этого слова. Раньше илкани и ирфы не воевали с таким врагом – все операции проводились со звездолетов, против Младших и Старших рас, которые не могли ответить. И вот сейчас впервые, армия Йякана, никогда не проводившая настоящие бои, столкнулась с врагом, который мог не только умирать сам, но и убивать… Тех, кого, как казалось, убить невозможно…

 

Полутемную кабину командного звездолета озаряют только отсветы огня лучевых батарей и ответные залпы появляющихся на биомассе подобно нарывам оборонительных башен. Перед обзорным визорам космос наполнен вспыхивающими то тут то там шарами разрывов и плотными облаками черного тумана, в который превращаются гибнущие корабли Забвения.

Как и планировал Скайр, они заняли позицию между сближающимися краями органической структуры, постоянно облучая ее потоками направленных гамма-лучей. Движение замедлилось, растекающаяся под воздействием радиации органика обнажает уродливые конструкции из черного металла, которые удерживают на себе всю эту огромную массу плоти. С этих конструкций взлетают все новые корабли пришельцев, хотя более быстрые легкие крейсера трагонидов зачастую успевают уничтожить их еще до старта, заодно повреждая каркас.

Перед глазами Скайра проплывает один из таких участков – разжижающаяся органическая масса, отрывающаяся от основной структуры и застывающая в вакууме огромными каплями, едва скрывает развороченные взрывом элементы внутреннего экзоскелета. Что это за тварь вообще? Говорят, что сам Ур’Ксулт… Но как же тогда этот скелет, с составными элементами как у паутины? Да, вокруг пластов биомассы сходят с ума все приборы, константы трехмерного мира искажены, но Скайр сильно сомневается, что это живой организм. Скорее именно сеть, которую плетет притаившийся за Разломом паук и поглощающий собранную ей энергию и протоплазму. А если это паутина, то она должна на чем-то крепится… Если нанести удар по одному из центральных узлов, то структура нарушится… Не вся, но хотя бы та часть, что противостоит сейчас им.

— Информ-центр, дайте результаты глобального сканирования супер-структуры биомассы, – просит Скайр.

Над голографическим кристаллом-проектором ползут бесконечные строчки кода и йяканских символов. Скайр и подошедший ближе его первый помощник Герен внимательно следят за этими показаниями, среди которых идут восстановленные по результатам сканирования трехмерные модели расползающейся из Разлома биоформы.

— Все-таки мое предположение верно… - говорит Скайр. – Даже отсутствие привычных констант не дает этой супер-струкутре поддерживать себя в стабильном состоянии – она просто слишком большая. Существуют кризисные точки, нарушив целостность которых, можно привести к разрушению определенных участков всей биоформы.

— Этого никто не знает кроме нас? – интересуется Герен

— Это знание для всех других просто бесполезно, при штурме Разлома оно не понадобится. А вот мы можем сконцентрировать силы на ближайшем к нам центральном узле и уничтожив его дестабилизировать всю эту штуку, смыкающуюся вокруг планеты. Это значит то, что Забвение не сможет уже так быстро перебрасывать сюда войска, не говоря уж о том, что органическую массу придется надстраивать заново – на новый каркас.

— Тогда что? Новая цель для атаки? А как же наши на планете?

— Я свяжусь с Шеки. Им придется побыть без поддержки. В лучшем случае, мы вообще победим в сражении за эту систему. В худшем – нам все равно не выжить. Так что шанс у нас один и его надо или использовать, или не использовать.

Корабль встряхивает от прямого попадания, однако энергощиты выдерживают удар. Снаружи, несколько звеньев легких крейсеров разворачиваются, оттесняя от флагманского корабля прорвавшиеся сквозь защитную сеть орудийных залпов штурмовики Внешних Сфер.

— Шеки, ответь… - Скайр включает связь, но кроме заунывного стона в эфире уже не слышно ничего. – Центр командования флотом вызывает наземные силы…

— Связь с поверхностью планеты полностью прервана еще несколько минут назад, – сообщает ирф с пульта контроля связи. Даже наши системы не могут проникнуть сквозь множественные аномалии.

— Тогда делаем что задумали… Кому-то придется остаться здесь, что-бы не давать биоформе срастись…

— Скайр, мы ближе всего к поверхности, - отзывается по внутренней связи, которая еще не совсем отключилась Накел. – Я отдаю приказ перестраиваться… Думаю, у нас хватит сил и что бы рассеивать корабли врага, и что бы уничтожать бомбардировщики возле поверхности планеты.

— Хорошо, – отвечает Скайр. – Если все пойдет без сложностей – то нас не будет около часа.

Не снижая скорости, корабли Йякана перестраиваются в клин, острием которого становятся несколько энергофор, слитным залпом пробивающих в пластах биомассы отверстие размером с планету. В этот разрыв, прочь от смыкающегося кокона, влетает основная группировка, непрерывным потоком плазменного и энергетического огня сжигающая беспорядочно носящихся в околопланетном пространстве громадных, костистых существ и боевые суда Забвения. Цель выбранная Скайром видна от планеты невооруженным глазом – мясистый, ощетинившийся органическими орудиями и окруженный темными газовыми тучами жгут кроваво-фиолетовых тканей, похожий на гигантский, деформированный сустав.

 

…Шеки устало садится на оплавленные камни, стирая с лица грязь и кровь. Улица до окон нижних этажей завалена полусожженными трупами, кое-где дергаются отсеченные конечности и слышны глухие хрипы. Он сам не верит, что удалось вернуться к базе Элава. Казалось короткий путь от площади превратился в огненный котел, где взрывался и горел каждый метр воздуха. Окруженные и отрезанные от своих группы илкани и ирфов, ушедшие с Шеки, все-таки смогли пробится через заслоны солдат Азарга Куна, потеряв почти всех своих. Тела трагонидов не оставались лежать на земле, а будто черные воронки, возникавшие в воздухе всасывали в себя распадающиеся на куски трупы. А значит, переход обратно в Дом Мертвых был закрыт. Погибших и духовно и телесно забирало Забвение.

Эта передышка временна. Всего минута – две и вот уже с противоположного конца улицы и из соседних переулков опять идут штурмовые части Забвения – высокие, грузные существа с двумя головами, закованные в аналог йяканской антилучевой керамики, с вмонтированными в тела резонаторами – посылающими вперед себя звуковую волну. Позади них, на восьми суставчатых ногах, напоминающих ноги краба, тяжко ступают осадные машины – выше самых высоких домов, бьющие энергетическими разрядами по всему, что движется и в чем течет кровь.

Ни один другой лагерь не отвечает на вызовы в эфире. Лишь по беспрерывной стрельбе доносящейся со всех сторон Шеки знает, что другие опорные пункты тоже еще держатся. Кроме тех, что были на севере – их уничтожили первым и единственным бомбовым ударом. Сейчас в небе сверкают лучи, с тихим треском проносятся импульсы тахионных батарей, с надсадным визгом летят дизентеграторные сети энергофор. Кое-как, сбитые корабли исчислялись десятками – один только Шеки насчитал более пяти, космические силы илкани смогли оттеснить бомбардировщики Внешних Сфер от города. Еще минут десять назад, перед последней атакой, прибыли те, кто выжил в лагере Сайкори. Удар был нанесен чуть ли не с орбиты, вся опорная точка была уничтожена одним выстрелом. Выжили всего четверо ирфов, добравшихся до Шеки через руины города. Когда их привели в лагерь, ни один уже не стоял на ногах. Двое умерли от ран и отравления распыленным в воздухе ядом чуть позже – им даже не успели оказать помощь. Одно хорошо – хоть их не забрали черные провалы в Ничто, а значит эти существа еще родятся вновь…

— Идут! – слышен крик Элава. – На этот раз с востока, разворачивайте лучеметы и тахионные излучатели…

Шеки пошатываясь встал и побрел к завалу из камней, на котором были установлены генераторы силового поля. Все, на что хватало энергии разряжающихся все больше батарей. Бок болел все сильнее – наверное все-таки упавшая балка сломала пару ребер, только вот времени не было обращать на это пристальное внимание.

— Шеки, с тобой все в порядке? – знакомый голос выводит его из странного оцепенения.

Ванри стоит рядом, волосы растрепаны, в грязи, правая рука наспех перевязана пропитавшейся кровью тряпкой.

— Не смотри так, я неплохо себя чувствую, – успокаивает она, перезаряжая свое оружие. – Это все царапины…

— Давно ты здесь? – спрашивает Шеки.

— Уже полчаса. Я была в группе Треза. Они пробивались сюда… но там была засада, – внезапно Ванри вздрагивает и Шеки понимает что он вот-вот расплачется. – их всех на куски разорвали… съедали заживо… нас спасло то, что Трез дал какой-то сигнал нашим кораблям и они ударили прямо по его позиции. Я и еще двое илкани спаслись, а остальные погибли…

— Знаешь, Шеки… - если станет совсем плохо… - лидер Звездных Охотников не сразу осознал, что говорит его любимая, – убей меня. Так я попаду домой… А иначе Они заберут нас.

— Но трагониды не убивают трагонидов… - как-то нелепо пытается возразить он, зная, что несет полную чушь.

— Не сейчас, – почти шепчет Ванри. – Только не сейчас, потому что это единственный путь к спасению. Я хочу что бы ты пообещал мне это, потому что со своей стороны я сделаю то же самое.

— Обещаю, – кивает Шеки, но его слова почти заглушены выстрелом из тахионного дисперсора, чей луч превращает в разрозненные скопления атомов первого из показавшихся над домами крабообразных танков.

Они идут широкой цепью, поливая огнем все впереди себя. Похоже армия Забвения поняла, что здесь они встретили организованное сопротивление, а не нелепую попытку спасти свои жизни. Неведомые генералы Ур’Ксулта не торопятся, предоставив своим солдатам зачищать кварталы города столько времени, сколько для этого нужно. Наверное, действительно уже некуда спешить. Ну кто им реально может противостоять? Высшие? Разбежавшиеся и разгромленные Старшие расы? Гибнущие как солома в огне Младшие? Трагониды? Никто…

— Справа еще двое! – и сидящий в полупрозрачном, словно водяном пузыре ирф, управляющий дисперсором, разворачивает орудие в указанном направлении.

Ухает выстрел, сверкающий болид насквозь прошибает панцирь краба, отрывая несколько конечностей и громадина падает вниз. К счастью разряд из лучеметов второго танка поглощают защитные купола.

Ну вот опять начинается… Шеки укрывается за бетонной плитой и переключив плазменную винтовку в режим стрельбы очередями открывает огонь по наступающим существам Внешних Сфер, словно вылезшим из кошмаров. Со стороны сил Забвения идет лишь беспорядочная стрельба – скорее не на поражение, а что бы не дать высунуться. Как было бы легче, не будь они разумны…

Фиолетовый огненный шар взрывается шагах в десяти от илкани, Шеки бросает на землю, рядом, пронзительно вскрикнув падает ирф, с выбитыми обломками бетона глазами и срезанным почти до основания носом. Откатившись в сторону, Шеки сбивает выстрелом влезшего на баррикаду демона, с протянутой через все тело от позвоночника ракетной установкой. Раненого ирфа оттаскивает в сторону Ванри, сама едва не попав под сконцентрированный на этом фланге огонь. Шеки кажется, а может он действительно видит слезы у нее под глазами.

— Шеки, мы перехватили сообщение от флота… похоже они уходят за границы системы… - рядом возникает Элав. – Накел говорит, что они знают, как убрать всю эту органическую штуковину с неба…

— Хорошо. Пусть летят. – Шеки пытается подняться, но поблизости снова бухает разрыв, заставляя илкани пригнуться. - Передай Накелу – пусть ударит с орбиты по северо-восточной части города. Судя по всему, там этих тварей больше всего.

— Хорошо. – Элав копается с передатчиком и в конце-концов мотает головой. – Не выходит. Энергии не хватает пробить помехи. Может быть…

Гигантским прыжком перемахивает через дома исполинский краб, оказываясь почти на баррикаде. Одна из ног врезается в землю рядом с Шеки, пронзив Элава насквозь. Синий луч проходится по тахионному дисперсору, в воздух взлетает столб огня и дыма, вперемешку с частями разорванных тел. Шеки едва успевает упасть на землю и откатится к разрушенному зданию.

В воздухе, все нарастая, перекатывается от квартала к кварталу тонкий, яростный визг. Небо раскалывается, растекаясь вздувающимися волдырями фиолетово-черной массы и из чернеющего провала вниз, словно рой пчел, вырывается штурмовая армия Забвения - темным потоком нацелившаяся на город.

Какие-то слова, бесполезные теперь команды и бессмысленные указания застревают в горле Шеки. Все… Теперь уже поздно… Может быть не для армии, которая готовится ударить по Разлому, а для него… Для него уже все кончено…

 

— Лорд Шедо. Мы засекли передвижение армии Забвения прочь от Центрального Разлома, - сообщение от Мерканоса бьет Ангела Жизни как обухом. - Мы можем атаковать.

Шеки… Шедо закусывает губу от бессилия. Они сделали то, что от них просили… Без споров, вопросов… почти пятнадцать тысяч ирфов и илкани, вместе с его собственным сыном. А теперь их нет. Неважно, чем закончится атака на Разлом - прийти на помощь осажденному гарнизону Гемперона они уже не успеют.

— Штурмовому флоту, приказ атаковать. Стрелять без приказа, по готовности. Не распыляем силы, наша цель Разлом… - включает общий коммуникатор Ангел Жизни и сразу же активирует канал связи с Иркастаном. - Сехтет, включай хронодестабилизаторы по всем пограничным с Разломом секторам.

— Принято.

Полминуты до выхода из гиперпространства… Двадцать секунд… Десять… Слепящая вспышка закрывает обзорный экран, поток света устремляется навстречу Шедо и сменяется непроглядной чернотой…

…На рубеже протяженностью почти десять тысяч световых лет космос раскалывается пополам, и из трещины, приоткрывшей ворота в гиперпространство на разрастающиеся ветви биомассы обрушивается поток лазерного и плазменного огня. Зеленоватые разряды энергофор и залпы главных калибров с тяжелых крейсеров Высших рассеивают и отгоняют смешавшиеся армии Забвения. Фронт выгибается дугой, корабли на полной скорости летят к Разлому и только арьергардные эскадры отстреливают пытающихся помешать движению флота чудовищ и звездные форты К’Лаана.

Шедо не отрывая взгляд смотрит на экран. Все ближе и ближе это водянистое, словно масляное, поле, по краям подернутое фиолетовым свечением. По нему сейчас бьют из всех орудий, выныривающие из него суда Внешних Реальностей и тамошние демоны не успевают пролететь и нескольких метров по эту сторону Врат. С оплетенных биомассой планет огрызаются огнем стационарные орудия, но подползающие все ближе ирфийские «Кракены» со звездными конверторами, одну за другой сдавливают их магнитными полями, увеличивают давление внутри стылых ядер и заставляют планеты взрываться подобно сверхновым звездам, разрывая и сжигая целые сектора биомассы вместа со старнным, черным каркасом, на который она натянута.

Вот и Грань… Та тонкая, незаметная черта, что отделяет одно измерение от другого. Одну реальность от того, что вообще сложно назвать Реальностью. Освещение на корабле перемигивается - орудийные системы настраиваются на иную частоту энергий.

«Ильсирхион» врывается в эту черноту, переводя всю энергию на защитные купола и орудия. Шедо проводит рукой по рукаву скафандра и на его голову наплывает кошачья маска из морфоликвидного сплава. На мгновение он замечает похожую на амебу галактику черной биомассы, протянувшей корявые отростки к Порталу. Она окружена облаками стремительно несущегося газа, в котором как песчинки кружатся безжизненные, пустынные планеты. Защитные форты, уходящие вверх на несколько световых лет, висящие в пустоте города совершенно невероятных размеров и форм. Все это проносится перед глазами и исчезает в сполохах орудийного огня, сплошная стена котрого встала с обеих сторон.

Рядом, безмолвной тенью стоит Космограф - древнее и удивительное существо. Он молчит, но Шедо прекрасно ощущает, в какую точку пространства направлен его взгляд и именно на эту точку настроен весь вектор атаки.

— Поторопитесь. Можете не успеть - бесстрастным голосом говорит он.

— Я не могу приказать перевести всю мощность на двигатели и совершить прыжок. Иначе нас просто сметут встречным огнем.

— Если хочешь помочь своему создателю, значит сможешь. Доверься мне. Нам надо начать бомбардировку Аэстера как можно раньше.

— Хорошо.

Шедо включает связь, едва работающую из-за помех. Доверится этому… нечто? А вдруг… но перед внутренним взором встает лицо Селкера - в тот день, когда он приказал Шедо уходить в Йякан. Этот взгляд - пронзающий, но в то же время очень нежный. И напуганный…

— Говорит флагманский корабль. Всему флоту - энергию на двигатели. Совершаем скачок к первичным координатам. Время до готовности стандартная минута…

— Ты правильно все сделал. Пусть готовятся десантные группы.

Верить… остается только слепо верить этому созданию с огоньками вместо лица.

— Шейл. Прикажи готовить десантные модули для высадки на Кристалл.

— Ты уверен?

— Да.

Скачок. Контуры объектов на обзорном экране вытягиваются, расползаясь, пространство летит навстречу кораблю, Шедо замечает сотни вспышек вокруг, где орудия оборонных систем Нааргаля пробивают щиты йяканских звездолетов, превращая их в раскаленные огненные бутоны разрывов.

— Ты что уснул?! - рявкает Шедо на Космографа, но тот даже не ведет головой. Он тоже смотрит на экран.

Выгнувшееся, свернувшееся в подобие исполинского меча пространство врезается в заградительные форты Внешних Реальностей, сминая их, разламывая на части, прорывая пленку биомассы и сдвигая с орбит черные планеты. Острие чудовищного энергетического клинка погружается в бесформенные массы темно-фиолетовых облаков, растворяя в своем жаре триллионы порождений Забвения и неисчислимые эскадры звездных кораблей. Из под испаряющейся биомассы уже видны кристаллические решетки и пустоту заливает ровный багровый свет. В самом центре Нааргаля, между хаотичных нагромождений полуразумной плоти пылает Аэстер - средоточие всех сил Султана Забытых Древних.

— Всему флоту начать массированную атаку на Кристалл. - приказывает Шедо. - соединениям правого крыла обеспечить прикрытие с тыла.

Эскадра за эскадрой серебристые корабли Йякана и крейсера Высших пикируют к поверхности Кристалла, которую усыпали искорки еле видных с такого расстояния взрывов.

Но на деле, Шедо сейчас не здесь. Его мысли так или иначе, постоянно возвращаются к Гесперону. Они атаковали тут, значит, хоть немного облегчили положение там. Может быть те армии развернутся назад, не долетев до планеты. Может быть у его сына еще есть надежда?

 

…Над городом дыбом встал почерневший горизонт, волной сумрака накатываясь на оплавленные руины. Шеки поддерживая под руку Ванри выглядывает из-за угла и короткой перебежкой пересекает улицу. Бегущего следом илкани задевает щупальцем танка, впечатывая в кирпичную стену и оставляя на ней длинный кровавый след.

— Не стойте там! - кричит Шеки. - На улицах для нас только смерть - надо спуститься в подвалы или в метро.

Паника… Вот уж невозможно было предугадать, что трагониды поддадутся панике. Но сейчас это оказалось возможно. Та атака была страшнее всего. Город проутюжили вдоль и поперек, разрушив все, что можно было разрушить. По улицам неслись штурмовики Внешних Реальностей, расстреливая все, что могло двигаться, раненых ирфов и илкани добивали разрывая на части или постепенно срезая с них кожу и мясо, оставляя на окровавленном асфальте живой скелет. Шеки кое-как смог собрать остатки распыленных групп и собрав какое-то подобие ударного кулака прорваться из центра города к окраине. На поверхности спасения быть не могло - надо было искать подземное убежище…

Голова в уродливом шлеме со стальной бородой появляется над завалом камней и исчезает, взорвавшись кровавым облаком. Короткими очередями Шеки укладывает еще несколько солдат Забвения, давая возможность своим соплеменникам пересечь улицу. Все равно, удается это не всем - с противоположных крыш громыхают гвоздометы, один такой стальной клин насквозь пронзает горло стоящего совсем рядом с Шеки ирфа, тихонько скуля посреди улицы лежат несколько раненых. Всего несколько мгновений назад, того, кто лежал дальше всех уволокли за угол небольшие, похожие на костяных собак твари и после короткого крика, с той стороны больше звуков не было. Шеки и еще несколько илкани беглым огнем заставляют штурмовиков К’Лаана прекратить обстрел, что все-таки позволяет утащить раненых с улицы.

— Что теперь? - простой вопрос Ванри неприятно колет Шеки в сердце.

— Не знаю… Спустимся в подвал, поставим напротив двери лучемет и будем ждать. А что еще остается? Или Скайр сумеет снять купол биомассы с планеты, или наши взорвут Аэстер, или нас тут переварят заживо. Других вариантов не намечается. Вот скажи, зачем ты все-таки прилетела?

— Потому что должна была это сделать. Шеки, может я и не так хорошо стреляю, но пять наших соотечественников остались живы благодаря тому, что я умею хоть немного лечить ранения. А не было бы меня, их бы убили…

Ну что тут скажешь? Шеки остается лишь вздохнуть. Он включает коммуникатор и еще раз пытается вызвать флот. Бесполезно. Молчат… В первые минуты массированной атаки, сбитые серебристые корабли падали на город десятками…

— Шеки, мы готовы заварить двери. Раненые внутри, по периметру установлены портативные лучеметы. - сообщает Хакан, ирф, занявший место Элава. - Пошли - делать нам тут уже нечего.

Шеки бросает последний взгляд на город, где не осталось ни одного целого здания. На заваленные щебнем, колотым кирпичом и забрызганные кровью улицы. Ручейками она сбегает по тротуарам к канализационным стокам, пятнами заляпав стены. Одинаково красная, неважно чья - смертных или бессмертных. Сейчас она смешалась в единое целое. Темно-красный туман поднимается от руин, покрывая собой мертвецов. Сколько их? Тысячи? Десятки тысяч? Трагониды и жители вымершей планеты - женщины, старики, младенцы… Разорванные в клочья, раздавленные, иссеченные серпами и костяными клешнями иновселенских тварей… целые кварталы заваленные оторванными конечностями и обезображенными трупами. Еще одна проигранная битва с Забвением, которое не остановится, пока в кровавое месиво не превратятся все планеты до единой.

Смахнув со лба пропитавшиеся кровью из ссадины на голове волосы, Шеки последним из трагонидов вошел в подземный переход, ведущий к станциям метро. На нижнем уровне ирфы уже взорвали оба тоннеля, и сейчас они заварят входные двери - последнее, что связывает уцелевших с поверхностью. А заодно, полностью лишат их связи с внешним миром. Шеки вздохнул, присев на корточки и прислонившись спиной к стенке, выложенной кафельной плиткой. Вряд ли они смогли оттянуть на себя необходимое количество армий Забвения. А значит нет гарантии, что прорыв к Аэстеру удастся.

 

3. …как Феникс из пепла…

Вокруг не осталось ничего, кроме липкой и ползущей в пустоте тьмы, сквозь которую пробиваются отблески мутного синего света. В бледном свечении есть лишь один источник движения различимый глазу – запахнувшийся в черный балахон человек, за плечами которого обвис разодранный, истертый плащ. Под опущенным на лицо капюшоном нет плоти, только полупрозрачная ледяная корка, под которой медленно пульсируют темные жилы.

— Какая ирония… - безмолвно двигаются бескровные губы. – Начинается бег времени, приходят траг’гоны, рождается Вселенная, появляешься ты, становишься Ангелом Смерти, попадаешь в Забвение, идешь к своему свету… и попадаешь сюда… Туда, где ты находишься со времен возникновения пространства. И так происходит вечно… Цикл не прервать, ведь едва он прерывается, ты рождаешься вновь и опять повторяешь свой путь. И так – без конца… Из вечности в вечность.

— Прошу… хватит… ты добился своего… я уже не враг для тебя…

Губы Азарга Куна искривляются в усмешке и из пустоты, скрытой облаками непроглядного тумана, раздается отчаянный, пронзительный крик. В сумраке извиваются исполинские фантомы, среди пластов сросшихся воедино реальностей вздрагивают очертания чего-то уродливого и огромного.

— …дай мне исчезнуть… - голос говорящего срывается и дрожит. – пожалуйста… Оставь мне хотя бы ничто…

— Нет, Селкер. Забытые Древние тобой очень довольны. И даже Великий Неименуемый успокоился в своей первородной бездне, насладившись тем, что ты смог ему дать… Боюсь признать лишь то, что для того, что бы ты впервые сказал им «прошу, пожалуйста», они исчерпали всю свою фантазию.

Азарг Кун исподлобья смотрит во мрак, откуда опять доносится приглушенный крик, на мгновение усиливающийся до истошного визга и резко обрывающийся.

— Твоя участь такая, какая есть… Глупо с ней спорить. Все. Уже ничего больше нет. Ни Йякана, ни Вселенной Смертных, а ты лишь пустота, чьи очертания обозначены контурами существ, не имеющих вообще никаких очертаний. Таков твой конец и такова судьба всего, что существует. Нет, есть конечно те, кто неподвластен даже Забвению, те, кто отрицает саму осмысленность даже нашего бытия…Но нам ведь нет до них дела…

— Почему тогда именно я?..

— Почему именно ты? А какая разница? Так получилось, что именно у тебя сработала заложенная траг’гонами программа. Ты стал Ангелом Смерти, вылез из грязи в князи, создал собственный мир… Разве этого не достаточно? Свой путь ты прошел и наступило Забвение…

Властелин Небытия неторопливо прохаживается внутри очерченного ореолом света круга, не выходя за его пределы. Оттуда, из непроглядной тьмы, слышны уханья, всхлипы и слабеющий, мучительный вой.

— умоляю.. прекрати это хоть ненадолго…

— Как ты заговорил, а? – не без удовольствия отмечает Азарг Кун. – Увы, это не в моей власти, ибо вокруг тебя те, кто не понимает ни слов, ни мыслей, ни эмоций. Они – воплощение ненасытной, вечно голодной Бездны и кто насытит их, как не ты? Я всего лишь орудие их желаний… Я подарил тебе вечность, которой ты был лишен, а то какой она стала, это дело твоего выбора. Я предлагал тебе сладкое Забвение, когда ты будешь парить среди звезд Черной Галактики, вечно слушая песни проглоченных небытием планет. Но ты избрал путь совсем иной…

Ответом становится новый надрывный, жалобный крик. Волны тумана вспучиваются и мимо Азарга Куна проплывает страшная тень, уходящая вверх и растекающаяся складками дрожащего газа. Крик усиливается, срываясь на визг, и обрывается.

— Ты сам предопределил свою вечность.

— …зато… зато я не стал таким как вы… - голос Селкера сбивается, захлебываясь в еле слышном всхлипывании.

— Всегда есть шанс все вернуть назад. - говорит Азарг Кун. - Что ты получил, отказавшись от моего дара? Ничего, кроме вечных страданий и боли, какой не испытывал до тебя никто из тех, кто живет ныне, и тех, кому только суждено родится… Только не говори, что сейчас, тебе так хочется оставаться самим собой…

…и снова долгий, режущий слух вой…

— …тем более, что тебя как такового никогда и не было… Тебя слепили из податливого материала траг’гоны, Высшие огранили тебя подобно драгоценному камню… а потом ты сделал то, что обречен был сделать еще при рождении. Потому что уже тогда ты был тут. И Великий Неименуемый знал, что ты сюда попадешь. И он знал, что твоя власть даст нам возможность пройти на Смертные Миры… Оставалось решить лишь вопрос о награде. Ее, впрочем, ты определил сам…

Властелин Забвения покидает освещенный голубоватым светом круг и растворяется в вязкой черноте. С его уходом в Безвременье не остается более ничего, только отрывистые, неровные движения пульсирующих туманных масс и тихие стоны, то переходящие в плач, то в крик…

 

— Что за дрянь… - бормочет Ксунартус, озираясь по сторонам и пытаясь отыскать хоть какой-то ориентир в сомкнувшихся над ними волнах ночи. - Вроде бы стоим мы на твердой поверхности, а вокруг все как в тумане…

— и ни у кого нет силенок даже огонек зажечь… - отзывается Зор. - Кстати, компас-то опять работает…

Неровное огненное свечение, исходящее от руки крэлла разрывает тьму. При первой же его вспышке Ксунартус замечает, как в сторону шарахается что-то невообразимо огромное, вздрогнув, отползает вязкий туман, исчезают преследовавшие трех беглецов шорохи и странные бормотания.

— Только представь себе… - из темноты доносится голос Шейри. - Существа обитающие здесь ведь никогда не видели света… Даже не знали о его существовании…

— Ну и нам же лучше… - ответствует Зор. - Меньше шансов что к нам сунутся. Кстати, у меня есть некоторые идеи по поводу освещения, но боюсь, они могут и боком выйти.

— Например? - спрашивает Шейри.

— Сотах. Символ траг’гонов. Есть шанс, что он тут устроит неплохую иллюминацию. А есть шанс, что сюда слетится весь Нааргаль.

— Долго нам до цели?

— Не знаю… Эта штука все таки лишь направление, а не расстояние показывает.

— Ладно, не стоит траг’гонскими символами тут баловаться. - Ксунартус тоже включает свой компас, и вокруг него расползается теплое сияние. - Мы тут такое на себя привлечь можем…

Вокруг сплошная чернота, в которой ползут каскады мутного тумана - меняющего свой цвет с темно-синего, до почти черно-фиолетового. Если присмотреться, то откуда-то из недр этого мрака все таки исходит свет - тусклый, еле заметный глазу, но достаточный для того, чтобы иногда обрисовывать вздымающиеся из тумана колоссальные руины, уродливые башни с черными, потрескавшимися стенами.

— Ого… так мы все-таки «где-то»… - удивленно оглядываясь говорит Шейри

— К’Сайн. - отвечает Зор. - Если верить легендам, именно отсюда К’Рал-Назх начал сотворение К’Лаана. Когда-то, вроде бы, живописный мир… до тех пор, пока здесь не создали Аэстер. Кристалл привлек к себе одну из простейших монад зарождающегося мира и напитал ее своей силой… И вот тогда родился Ур’Ксулт. Ныне К’Сайн - это его мир… Ничего хорошего в этом я не вижу… столкнуться нос к носу с самим Султаном Забытых Древних в наши планы, думаю, не входит… так, вверх не смотреть, пригнитесь!

Последние слова крэлл почти кричит.

Высоко над ними, в пустых небесах, расчерченных паутиной черных органических прожилок, проплывает червеобразное разбухшее, белесое чудовище, барахтающееся в первозданной пустоте и расталкивающее крутящиеся в пространстве безжизненные планеты. Из вздувшихся язв на гнилостной плоти вываливаются слепые и уродливые личинки, которым суждено стать Омерзениями… От твари в небе накатывает волна необъяснимого, подсознательного страха, и только присутствие крэлла не дает Ксунартусу и Шейри провалится в бездну ужаса. Видимо, Зор может подавлять ауры существ Забвения не используя внутренние силы.

— Нематода Нааргаля… - сдавленным голосом сообщает крэлл, видимо сам сдерживая волну страха из последних сил… - Праматерь Омерзений…

Волна звуковых колебаний, которые невозможно воспринять простым слухом, расходится в стороны от омерзительной груды плоти, Нематода вздрагивает, сжимая и растягивая студенистое тело, и изогнувшись плывет куда-то во мрак, пока ее не скрывает туман.

Ксунартус поднимается с колен, с трудом сбрасывая с себя оцепенение.

— …что за на хрен… - зло бормочет он, словно простой Смертный. - Надо скорее найти Селкера и убираться отсюда…

— Тогда быстро вперед и не глазеем по сторонам, - приказывает Зор. - Здешние твари чувствительны к эмоциям - они могут почувствовать наш страх, если он станет очень сильным. Благо тут итак его хватает - ведь сюда стекаются энергии всего Забвения.

Их путь лежит по бесцветным равнинам, где почва под ногами не видна из-за плотного тумана, в котором, слепые и безумные, мечутся черные, полипообразные твари, то мелкие - не больше ногтя, то громадные, от которых приходится укрываться за стенами полуразрушенных, доисторических башен. Скоро становится понятно, что компас ведет их к черной, залитой туманом воронке, в которую вонзается, срываясь с клокочущего мраком небосвода, яркий луч света. Вокруг этого луча вьются, неуклюже подпрыгивая и дергаясь, подобно марионетками на ниточках темные, аморфные дьяволы, то ли из плоти и крови, то ли из газа, похожие на сросшиеся вместе неправильные геометрические фигуры, многогранники, торчащие в разные стороны и под неправильными углами из первородной, постоянно меняющей очертания массы - то сливающиеся вместе, то распадающиеся и вздрагивая, улетающие в свернувшееся гигантской облачной круговертью небо. Слух не способен воспринять издаваемые ими звуки, сливающиеся в какофонию бормотания, воплей и завываний… Ксунартус прислушивается внимательней и вдруг, среди хаоса, отчетливо слышит совсем иной звук… Явственный, обычный, но оттого еще более страшный… далекий, заглушенный дикими воплями и ультранизким рыком крик. Не демона - живого существа, обреченного на бесконечную боль.

— Слышите?… - спрашивает Высший.

— Слышу, - отзывается Зор. - …возьми себя в руки… знаю что страшно. Но на тебе вообще лица нет… Вытащим мы его оттуда… Хотя я пока и не знаю как. Там Забытых Древних, наверное, со всего Забвения собрали.

Шейри смотрит на компас, где огненная стрелка то вспыхивает, то гаснет.

— Он опять исчезает…

— Как исчезнет, так и появится. - мрачно отвечает Зор. - Его рвут на части между реальностями - и тело, и н’кро… все. Отвлечь бы их… Они этим вечно могут заниматься, да и занимаются.

— Сотах, как ты и предлагал - напоминает Ксунартус. - Во Дворце Наслаждений Селкер уничтожил им одного из Забытых.

— Не уничтожил, а отправил сюда - в К’Сайн. - поправляет Зор. - А что Символ сделает с ними тут? Я вот опасаюсь, что ничего. Так, медленно отползаем вон за те камни… Я слышу и вижу тут побольше вашего, так что побыстрее.

Все втроем, стараясь не мешаться друг другу и не особо шуметь, они отползают на указанное крэллом место. Отсюда плохо видно затянутую туманом котловину, однако открывается вид на бесцветные, серые равнины, тянущиеся из ниоткуда в никуда. По ним, каждым своим шагом поднимая облачко серой пыли, идет запахнувшийся в черный, изношенный балахон человек. Черный плащ волочится по камням и бесцветному песку, на лицо надвинут черный капюшон, под которым одна лишь пустота.

Зор сгибается, будто на него скинули неподъемный груз, со стоном хватаясь руками за голову. Из ушей и носа начинает сочиться кровь.

— Он чувствует таких как мы… - сквозь плотно сжатые зубы хрипит крэлл. - Он ищет нас…

Фигура в черных одеяниях останавливается и скорее с любопытством, чем с опаской оглядывается по сторонам. Вероятно он действительно чует что-то незнакомое, здесь - в самом средоточии его силы. Но нет - снова идет вдаль, к теряющемуся в тумане горизонту. Значит не заметил… не почуял… может быть подумал, что причиной всему совсем другое существо - то, что непрерывно кричит из темной, бездонной воронки, над которой в жутком хороводе вьются страшные, безликие и аморфные Абсолютные Боги…

Ксунартус выглядывает из-за камня, смотря на уходящие вниз пологие склоны кратера, на его проглоченную бездонной тьмой сердцевину, на безостановочный танец безымянных отродий Забвения. Он готов заткнуть уши, что бы не слышать этот пронзительный, то стихающий, то вновь нарастающий вой, но знает, что все равно будет его слышать.

Это конец. Пути, жизни, всего, что он знал… Они - в самом центре Забвения, там, где само понятие жизни отрицается, где не существует времени и пространства - лишь серая бескрайняя равнина снизу, туман по центру и кипящая, плотоядная тьма сверху… Высший сползает по камню, падая на колени и тихо начинает молится… Неважно кому, просто кому-то, кто может быть превыше Забвения и Реальности, кто возможно слышит эту немую просьбу и вдруг, как в детской сказке, случится чудо…

 

…Страшный подземный толчок сотрясает К’Сайн, сбивая с ног и Ксунартуса и Шейри с Зором. На миг все замирает, а потом сам мрак начинает гудеть как растревоженный улей. Следом за первым ударом следует второй, над неровной, изогнувшейся линией горизонта взрывается багровая молния, на миг вырывающая из объятий ночи силуэты исполинских, хаотически слепленных воедино строений, оплетенных толстой пленкой биомассы.

— Что это? - почти шепотом спрашивает Шейри, но вопрос обращен в пустоту.

Зор хватает феррани за плечо, увлекая следом за собой - к черному кратеру, в недра которого уходит тонкий синий луч.

— Это наш шанс… быстрее! - кричит крэлл. - Не знаю что это, но ИМ оно не понравилось…

Танец Забытых Древних смешался, хоровод распадается и теперь сгустки студенистого газа мечутся в пустоте, то сталкиваясь друг с другом, то попадая в потоки мертвенного ветра, которые швыряют их от планеты к планете, от одного нароста биомассы к следующему. Тени трепыхаются, пытаясь неуклюже уцепиться за выступы, но ветер гонит их дальше - в бездонный круговорот черных облаков.

Теперь вниз и снова вниз, по обтянутым бледной кожей и пузырящейся слизью склонам кратера на его дно, где в центре луча света на камнях лежит облепленное липкой паутиной и студенистой массой существо. Ксунартус с криком бросается к нему, отрывая слизь и паутину, шакалья голова запрокидывается, из пасти и носа выплескивается поток перемешанной с кровью зеленоватой жижи в которой извиваются черные черви.

— Не трогай его, отойди, - крэлл отталкивает Высшего, снова укладывая Селкера на каменное ложе. - У него внутри эти твари… везде, где только можно… Сначала их выгоним. Надеюсь, теперь на нас никто особо внимания не обратит…

В подтверждение слов Зора К’Сайн снова трясет - еще сильнее прежнего. Шейри падает на колени, Ксунартуса бросает на камни и только Зор кое-как удерживается на ногах. Крэлл чертит над грудью Селкера изогнутый подобно скрещенным серпам символ, вспыхивающий во мраке Нааргаля сверхновой звездой. Тело Селкера выгибается, мутная жижа вытекает изо всех отверстий и ран.

…Он пытается открыть глаза и это удается с огромным трудом. Царапая когтями песок он приподнимается, всхлипывая от нестерпимой боли, все-таки куда менее жестокой, чем та, какую он чувствовал всю вечность. Перевернувшись на живот он откашливается, желудок сворачивается в мучительном спазме и из горла выходят остатки холодной слизи. Чьи-то руки поддерживают его, помогая встать, в отдалении слышны вроде бы знакомые голоса, пришедшие из непредставимых бездн времени. Он пытается сделать шаг, но взвыв от боли, падает, повисая на поддерживающих его руках…

— …придется тащить, - слышит он, - возможно, его вообще надо заново учить ходить и говорить… Шейри, поддержи, надо символ погасить - сейчас на нас обратят внимание…

Сквозь бледную пелену, он видит мрак, волны тумана и мутное свечение, опускающееся с неба. Рядом какие-то силуэты, очертания, вызывающие слабые попытки памяти вернуться в непригодную для жизни телесную оболочку. Селкер пытается что-то сказать, но слова застревают в горле и получается лишь тихий, жалобный стон.

— Не говори… Побереги силы… Лучше попытайся идти самостоятельно… Знаю, что больно, но ты должен…

Ксунартус. Имя всплывает из омута памяти и постепенно облекается в плоть. Тот Высший, которого он отправил сюда, в Забвение, и который помог ему. Почему? Да какая теперь разница… Шакал опять пытается сделать шаг самостоятельно, у него получается, хоть все тело противится этому. Больно дышать, передвигать неслушающиеся ноги, даже смотреть…

— Ну мы его вытащили… Дальше-то что? - слышит он другой голос, обладателя которого зовут Шейри.

— Вот этого я не знаю… Надо выбираться на поверхность…

Перед глазами все подпрыгивает, горизонт переворачивается, скатываясь в расколотую огненными зарницами бездну, шакал падает врезаясь носом и нижней челюстью в каменистую почву. Его поднимают и волокут дальше…

— К’Рал-Назх говорил что-то о том, что армии трехмерного мира будут атаковать Аэстер… - где-то вдали слышны слова Шейри. - может это сейчас и происходит?

— Надеюсь… - третий говорящий не знаком Селкеру, но некоторые интонации в голосе заставляют думать, что он не так уж чужд роду траг’гонов.

Если затуманенное зрение не обманывает Селкера, то они карабкаются вверх по склонам гигантского кратера, а впереди, нету ничего, кроме тумана, черных небес и ползущей в пустоте биомассы, сворачивающейся в гигантский кокон прямо над К’Сайном. К’Сайн… планета-труп в недрах Нааргаля… родина… Нет… лишь бы не сейчас и не оно… траг’гон чувствует как на него смотрит сама пустота. Ожидающе и с нескрываемым любопытством…

— Стойте… - сдавленным голосом просит Селкер. - Не двигайтесь. И не оборачивайтесь…

— да что там может… - Ксунартус не договаривает фразу, застыв, словно каменное изваяние. Он тоже увидел ЭТО…

В страшном отдалении, выше облаков тумана и черных туч разгорается призрачное, холодное сияние. На фоне его прорисовывается чудовищное сплетение волокон и жгутов биомассы, на которых, будто на сотнях пуповин, висит нечто, что описать всего несколькими словами невозможно. Чем-то напоминающее скрюченный в материнской утробе эмбрион с сотнями ручек и ножек, громадной, несоразмерной головой, растянутой на расправленных подобно крыльям кристаллических рогах. Расползающаяся в разные стороны блестящая псевдо-плоть трансформировалась в волны биомассы и растекающегося темного газа, закручивавшегося в исполинский вихрь За дальним горизонтом, в этом вихре неслись сплюснутые, раздавленные планеты, неумолимо приближавшиеся к повисшему в средоточии хаоса существу. Возле него, среди миллионов сингулярностей и расщепленных на составляющие пространств, планеты распадались, всасываясь в плоть и выползая из тысяч небольших ртов, на скрученных между ножек эмбриона щупальцах бесформенными и отвратительными Забытыми Древними…

Беспомощно болтающаяся голова зависшей в пустоте твари поднимается и тычется в разные стороны, не имеющая глаз и иных органов чувств, но точно понимающая, что ее любимая игрушка исчезла…

Селкер поворачивается лицом к Ур’Ксулту, сам не осознавая то делает… просто понимая, что так или иначе, а это сделать придется.

— Стойте от меня как можно дальше… - его голос слабый, срывающийся, но уже со знакомыми Ксунартусу стальными нотками. - Вы тут бессильны…

— Селкер, ты что, совсем спятил?! - Ксунартус бросается к шакалу, - ты еле на ногах держишься…

— Я сказал, назад! - рявкает Селкер и высший отступает.

Но удар наносит не Ур’Ксулт. С остервенелым воплем, из взметнувшегося серого облака выпрыгивает Азарг Кун, выхватывая полупрозрачный черный клинок. Вспышка фиолетового пламени расшвыривает в стороны Зора и Шейри, сбивает с ног Ксунартуса и лишь с Селкера пламя стекает как вода.

Клинок падает вниз, оставляя за собой полосу разорванной реальности, но удар не достигает цели. Высшего отталкивает в сторону Селкер, едва успевая зажать лезвие меча между ладонями.

Азарг Кун безмолвно смотрит на траг’гона, и во взгляде черных, лишенных зрачков глаз видно замешательство и какое-то странное чувство, исходящее от его человеческой природы - страх… Только сейчас Селкер почувствовал, что больше всего Эмиссар Забвения сейчас боится его… Он не боялся Селкера когда тот был Ангелом Смерти, не боялся, когда Селкер попал в Забвение и когда упрямо, сквозь боль шел к яркой звездочке… Он боялся его сейчас - измученного, ослабшего, едва живого и безоружного… Ведя ладони в сторону, Селкер выворачивает меч из рук Азарга Куна, Черный Владыка сначала вроде как поддается, но затем тянет меч на себя, Селкер все-таки не удерживается на ногах и падает вперед. Эмиссар Забвения бьет его между ног, шакал заскулив и согнувшись пополам падает на песок. Следующий удар меча предназначен уже ему… Глухо срабатывает механизм гвоздомета и четыре стальных гвоздя отбрасывают Азарга Куна к основанию разрушенной башни. Владыка Забвения приземляется на ноги, поднимает обе руки и с его пальцев срываются черные ветвящиеся молнии. Ему все равно, кто осмелился стрелять в него - вся мощь удара направлена на медленно поднимающегося на ноги Селкера… Однако Шейри оказывается быстрее. Одним прыжком он преодолевает расстояние, отделяющее его от Селкера и встает между ним и молниями.

Шакал видит как рядом вспыхивает холодная вспышка, и черный огонь вмиг охватывает тело Шейри. Феррани падает не издав ни звука, вся передняя сторона его тела рассыпается серым пеплом, обнажая обугленные кости и обгоревшие внутренности. Яркой звездочкой на мгновение вспыхивает его душа, покидающая тело и к ней сразу устремляются черные, невидимые обычному глазу щупальца беснующегося в небесах Ур’Ксулта. Селкер хватает ее на секунду раньше, оставив Султана Забытых Древних ни с чем, но теряя драгоценные мгновения, которые позволяют Куну взлетев, быстро оказаться возле Ангела Смерти. Взметнувшиеся точно крылья полы плаща отбивают еще один выстрел из гвоздомета, на этот раз со стороны Ксунартуса, сапог Азарга Куна врезается Селкеру в живот, опять опрокидывая его на серый песок.

— Отсюда нет выхода, шакал… - шипящий голос Эмиссара Забвения уже не полон торжества, а скорее сочится яростью. - Мне жаль, что я не смогу предложить тебе больше того, что ты уже перенес, но думаю в иных пространствах найдутся куда более изысканные методы…

Поддернутый кровавым маревом мир расплывается, распадаясь как в калейдоскопе. Селкер пытается вдохнуть, но у него это не получается. Изнывая от впившейся в его нервы боли он пытается тщетно ухватится за то немногое, что осталось в его сознании. Нельзя вот так вот проиграть… сейчас, когда появилась надежда… Тогда он не сможет помочь Сире… вернуть душу Шейри, закрывшего его от пламени Забвения, обратно в Дом Мертвых… Он уже ничего тогда не сможет сделать…

Клинок Азарга Куна приближается медленно, словно время остановило свой бег. Пальцы Селкера нащупывают выпавший из руки Шейри гвоздомет и, ухватив его, шакал отбивает меч в сторону, сразу нанося наотмашь удар в это жуткое, ледяное лицо... Азарг Кун отшатывается в сторону и этого времени хватает Селкеру на то, чтобы подняться. Сколько раз они уже стояли вот так вот друг напротив друга?

Страшный по силе удар сотрясает К’Сайн, обваливается несколько башен, а Ур’Ксулт вздрагивая и заваливаясь на бок путается в собственных пуповинах. Азарг Кун на мгновение оборачивается, смотря вверх, словно он в силах видеть что-то сквозь непроглядную черноту Внешней Тьмы и Селкер понимает, что иного шанса не будет. Оттолкнувшись от серого песка обеими ногами, он прыгает вперед, чувствуя, что теряет сознание от вцепившейся в него боли. Ударом локтя в лицо он сбивает с ног Эмиссара Забвения и всей тяжестью наваливается на него, придавив коленом грудь, а руками запястья. В глазах Черного Владыки вспыхивает огонь, но разряд молний идет мимо цели. Селкер, на уровне спавших до этого момента животных инстинктов, впивается зубами в горло Азаргу Куну, действуя уже не как разумное существо, а скорее как загнанный в угол дикий зверь, который знает, что терять ему нечего и готов драться до последнего вздоха. Холодная черная кровь хлещет в пасть шакала, заливая его нос, щеки и волосы. Над К’Сайном рождается не похожий ни на что крик, от которого содрогается Забвение. И этот крик принадлежит не Азаргу Куну. Высоко над планетой-трупом, корчится, разбрызгивая хлынувшую из сочленений биомассы слизь, раздувшееся, неуклюжее создание, повисшее на толстых жгутах студенистой плоти и волокнах газа. Холодные как лед и жесткие словно кристаллы пальцы Азарга Куна впиваются Селкеру в спину, разрывая кожу до костей, но шакал уже не замечает этого. Напрягая все свои силы, он продолжает сжимать челюсти, пока хрустнув не разламывается позвоночник. Дернувшись пару раз тело Азарга Куна замирает, но зато все яростнее и громче воет в небесах Ур’Ксулт - постепенно вырастая, набухая, теряя даже ту форму, что он имел до этого, протягивая к К’Сайну свои толстые лапищи…

Ксунартус оттаскивает Селкера от Эмиссара Забвения, что-то кричит ему в ухо, но траг’гон оглушен воем и стонами мечущихся в пустоте Забытых Древних, вышедших из под контроля сдерживавшей их до этого силы. Подобно сомнамбуле, Селкер делает еще несколько шагов и, наконец, впервые за целую вечность теряет сознание…

 

Черный небосвод трещит и раскалывается сотнями молний, разрываясь как папиросная бумага. В черноту К’Сайна врывается багровый туман Нижнего Мира, сотворенного Аэстером, пробивая кромку биомассы в бездну летит громадный, полыхающий обломок Кристалла Забвения. Бьющиеся точно в агонии оторванные щупальца попадают по поверхности планеты, и сносят до основания древние башни и уродливые руины.

— Селкер… Селк…! Вытащи нас отсюда! - кричит Ксунартус. - Надо просто пролевитировать нас туда - в пробоину…

— Может я попробую? - Зор крепко хватает за руку Высшего, а второй поддерживает Селкера. - Там… вверху… я не знаю, как это объяснить… Но почувствуй сам… к нам возвращается наша сила… Там уже НЕ Забвение…

И верно… Ксунартус ощущает, как опустошенный до дна сосуд его души снова наполняется странной, теплой энергией. Он вспоминает, как жил, как сражался в Войне за Возвышение… вспоминает… и сразу стирает в памяти Суд Богов. Этот отрезок времени уже не в счет… Он помогает крэллу создать поток силы, подобно невидимым крыльям, уносящий их прочь из К’Сайна… Позади остается голодная пустота, корчащийся словно в агонии и растекшийся океаном студенистой массы Ур’Ксулт, жалобно воющие Забытые Древние, страшные, черные бездны с немыслимой жизнью, не ведающей что такое жизнь…

А впереди, занимая все поле зрение разверзается океан огня, затянутые кровавым туманом равнины Нижнего Мира, заполненные обезумевшими деформированными созданиями, окровавленные курганы и реки из лиц…

— Она… - слабо скулит Селкер. - Я не уйду отсюда без нее… Я сейчас слишком слаб, но смогу удержать ее душу, как удержал Шейри…

— Он о ком? - крэлл вопросительно смотрит на Ксунартуса.

— Его… его любимая. Он пришел сюда за ней, - говорит Высший.

— Чушь. Траг’гонам любовь не свойственна.

— Зор… взгляни на него. Как думаешь, много в нем осталось от траг’гона?

Крэлл бросает на Селкера быстрый взгляд и больше уже ничего не говорит.

Они летят над бескрайним лесом из костяных деревьев, где среди стволов ползают уродливые гломмы, вдали прорисовывается темный силуэт цитадели Азарга Куна, а залитое огнем небо все чаще озаряют ослепительные молнии. С грохотом и треском, разбрызгивая расплавленную субстанцию, откалывается кусок Аэстера, яркой кометой врезающийся в страшную цитадель, превращая в крошево несокрушимые и неприступные бастионы.

— Зор, или я ничего не понимаю, или Аэстер рассыпается.

— Так оно и есть. Я не знаю, из-за чего, но Кристалл Забвения уже пошел трещинами.

— Здесь, - указывает в клубящийся туман Селкер и Ксунартус начинает потихоньку снижаться, в то время как Зор короткими ударами молний разгоняет суетящихся внизу тварей.

Под ними прогибается упругая, мясистая масса, под которой, как кровеносные сосуды под кожей, тянутся ломанные, извивающиеся змеи черных корневищ. Селкер кое-как встает на ноги, пошатываясь идет сквозь колючие растения и расплескивающиеся под ногами кровавые лужи к гнилостно-багровому бугру биомассы в котором, наполовину вросшая в него лежит Сира. Когда-то золотистая ее шерстка потемнела, волосы свалялись, на месте глаз зияют прогрызенные дыры, а из распоротого живота, прямо в кровавый омут ползут белесые, толстые черви...

С ладони Селкера срывается огненный шар, превращающий омут и червей в пар. Траг’гон подходит ближе, шаг за шажком, чувствуя как комок подкатывает к горлу. На подкашивающихся ногах он взбирается на бугор плоти, не замечая слез, что текут по разодранным, покрытым коркой засохшей крови щекам. Ноги отказываются идти и шакал с протяжным, идущим из самой глубины отчаявшейся, измученной души стоном, садится на колени перед Сирой. Ласково, нежно, он проводит пальцами по ее мягкой шерстке, словно она еще может чувствовать его прикосновение.

— Прости… пожалуйста… - ему еле удается сдерживать душащие его грудь спазмы. - За все… за то, кем я был. За то что не спас… не смог…

Он ложится рядом, закрыв глаза, одной рукой обнимая ее плечи, а второй распушая шерстку на груди и за ухом. Под головой он чувствует ее похолодевшее плечо и грудь, в которой уже давно не бьется сердце. Только в этот момент до него доходит, что он потерял все, что у него было. Возможно - потерял безвозвратно. Заунывный, протяжный вой вырывается из его горла, вонзаясь в багровые небеса, затухая в пылающей выси.

— Надо как-то выбираться отсюда… - Зор легонько толкает Ксунартуса. - Может пойдем?

— Погоди… - вздыхает Ксунартус. - Дай ему немного времени. Если бы на меня в считанные дни свалилось столько всего сразу, я, наверное, и вовсе спятил бы…

— Ну как знаешь… Но все-таки задерживаться тут нечего.

Селкер ведет руку вниз, под груди Сиры, чувствуя как там, в глубине тела бьется среди черных тенет серебристая звездочка души. Внутренним взором он наблюдает, как его сила, словно скальпелем - осторожно, стараясь не повредить этому огоньку, отсекает когти ночи. Еще одно движение и мерцающий светлячок прыгает к нему на ладонь, а затем растворяется в ней, сливаясь с энергетическим телом самого Селкера. Придет время… Если они достигнут Дома Мертвых, он вернет ее. Теперь уже навсегда.

Глубоко вздохнув и постаравшись успокоиться, он встает и обводит взглядом равнины Нижнего Мира. Как ему хочется обратить здесь все в пустоту, хуже чем в Ничто… но нет ни сил, ни ненависти. Теперь и отныне он сам не более, чем пустота…

 

Небо над ними раскалывается с оглушительным громом. Разорванные куски Аэстера падают вниз, давя суетящихся чудовищ, разбегающихся аморфных мутантов и полумеханических солдат Забвения. Оставляя за собой полыхающие хвосты, десятки комет обрушиваются на равнины. За проломом в Кристалле видна клубящаяся чернота и что-то еще… что-то, чего не должно быть среди облаков и газовых туманностей Нааргаля…

Подобно серебристым искрам, небо Нижнего Мира расчерчивают мерцающими стрелами йяканские корабли. Перед ними катится шквал огня и энергетических залпов, сметающий порождений Аэстера и превращающий жуткие строения в облака атомов. Пытающиеся взлететь гибридные чудовища испаряются в зеленоватых лучах, словно сорванные в шторм листья, с небес падают крылатые исчадия Внешних Реальностей с прожженными насквозь телами. Зор замирает, пораженно и с какой-то странной надеждой смотря вверх. Ксунартус опускается на колени и, глядя вверх, растирает по лицу внезапно хлынувшие слезы - не боли, не горечи, а радости…

— Ангелы вы наши… - твердит он одно и то же… - ангелы вы наши… все-таки пришли…

На них едва не налетает толпа ошалевших дьяволов, среди которой бегут как низшие существа, так и ищущие спасения Рыцари Крови, но с высоким визгом на бреющем полете в небе мелькает серебристый корабль, расстреливающий из импульсных орудий все, что движется и орда разлетается в стороны мешаниной разорванных тел и клубами красного пара.

Матово-белые, сферические посадочные модули достигают поверхности то тут, то там, врезаясь во влажную почву. На каждом открываются по нескольку дверей и изнутри сплошной стеной хлещут энергетические разряды. Закованные в тяжелую, закрывающую все тело броню трагониды выскакивают наружу лишь тогда, когда на расстоянии полумили вокруг модуля не остается ничего, только гонимые ветром легкие облачка пепла.