Полюбившая Смерть

Часть 2. Столкновение Вселенных

 

Она была прекраснейшей из своего рода. Родившаяся на Элласидаре, планете системы Алкориса, она помнила дни его славы и дни когда Ассамблея Высших пала…

Ее народ верил в нее как в богиню и даже солнечные лучи шептали по утрам ее имя. Незримой и неосязаемой бродила она по речным берегам, слушая пение птиц и трели цикад.

Но однажды, ее жизнь изменилась. Она уже давно не думала, что подобные чувства могут просыпаться в ней, ведь она давно уже не была Смертной и страсти того мира она позабыла. Но прогуливаясь, подобно легкому утреннему ветерку по заросшему камышом берегу озера с изумрудно-голубой водой, она увидела Его, лежавшего на траве и, как обычно, погруженного в свои, неведомые никому мысли и воспоминания. В солнечных лучах блестели его черная шерстка и длинные черные волосы с белой прядью, постоянно закрывавшей левый глаз. Шерсть и волосы были еще мокрыми после недавнего купания и он грелся на раннем солнце, возможно, задумавшись, а возможно, просто в легкой дреме.

Она возникает перед ним прямо из воздуха, материализовавшись из солнечных лучей, огненных искр и потоков прохладного ветра. Он приоткрывает свои фиолетовые глаза и некоторое время внимательно изучает ее.

— Кто ты? – спрашивает он

Перед ним стоит хрупкая, похожая на вставшую на задние лапы пантеру девушка, с кошачьей головой и охристо-желтой шерстью, с мягкими волнистыми волосами то ли огненно-красными, то ли темно-лиловыми. Она полностью обнажена и по ее телу струятся потоки мерцающей зеленой энергии. Ее веки плотно закрыты, но когда она открывает их, он смотрит прямо в ее большие, темно-зеленые глаза.

— Мое имя Сира. – отвечает она. – А ты ведь Эриел?

— Да. По крайней мере, здесь меня зовут именно так. На языке моих предков, мое имя звучит несколько иначе.

— Селкер, если не ошибаюсь?

Кажется, что Эриел немного удивлен.

— Ты знаешь язык траг’гонов?

— Да. Я родилась тогда, когда во Вселенной еще жили Крэллы. Они научили меня ему. Ты, кстати, очень на них похож.

Она садится рядом, любуясь абсолютным совершенством и изяществом его тела, грацией движений и большими, чуточку грустными сиреневыми глазами. Странно. Казалось бы, Бессмертный не может испытывать таких чувств, да и кто такая она, по сравнению с Ним. Траг’гоном, Лордом-Протектором Ассамблеи Высших на Алкорисе. Но, словно против своей воли, Сира кладет руку ему на плечо и проводит пальцами по мягкой и влажной шерсти вдоль всей спины, до пушистого хвоста. Ее пальцы чувствуют как по его телу пробегает легкая дрожь и еще она ощущает сотни, если не тысячи уже почти заживших шрамов, спрятанных под черной шерсткой.

— Откуда они у тебя? – удивляется она

— Какая разница. – ему явно не хочется рассказывать ей о давно прошедших временах, в наследство от которых остались эти шрамы. – Те, кто сделал это, ныне уже никому не причинят вреда.

— Интересно, а почему ты взял себе именно такой внешний вид? Ведь по легенде, траг’гоны могли принимать какой угодно облик.

— Могли, но, если речь идет об основном теле из плоти и крови, то только один раз в жизни. Честно говоря, не знаю, почему я стал таким, – пожимает плечами Селкер. – Я наблюдал за тысячами жизненных форм на сотнях планет и мне показалось, что данный вариант довольно красивый. Первые лет сто всегда получается какая-нибудь мерзость, но потом, со временем, выбранный внешний вид доводится до совершенства.

— Ты совсем не такой как мы. Я могу чувствовать природные силы и душу в каждом… Но не в тебе.

— Возможно. Я родился еще до того, как появилась эта Вселенная. По вашим меркам я уже очень стар, хотя понятие возраста для меня не значит ничего. А потом, моя… как ты это назвала… душа, это нечто совсем иное.

— Скажи, ты когда-нибудь испытывал привязанность к какому-нибудь существу?

— Ты имеешь ввиду то, что Смертные называют словом «любовь»? – Селкер улыбается. – Я же не какая-то тварь из Внешней Тьмы. Конечно, у меня есть чувства. Ты ведь спросила об этом не просто так?

Она знает, что он видит ее мысли, словно открытую книгу. Ему ничего не нужно для этого, просто смотреть на нее. Селкер настолько сильнее всех, кого она знала, даже сильнее Скайриуса Карна, что это начинает пугать ее.

— Ты боишься меня? – его голос ласков и нежен. – Я же не сделал тебе ничего плохого. Или ты боишься того, что я могу сделать?

Он садится, поджав под себя ноги, и она чувствует, как его пальцы гладят ее волосы.

— Я так и не ответил на твой вопрос, – словно извиняясь, говорит Селкер. – Я сказал, что могу испытывать подобные чувства, но не сказал, что никогда не испытывал их… Может быть, ты мне поможешь узнать, что это такое?

Она согласна и боится одновременно. Согласна, потому что не встречала существа более красивого и притягательного, нежели это создание и боится, потому что не встречала еще более сильной сущности, способной одним усилием мысли погасить звезды и обратить в прах галактики.

Но она обнимает его, и он увлекает ее за собой на мягкий травяной ковер. Два тела сливаются в единое целое, вспыхивая, распадаясь мириадами сверкающих солнц, превращаясь в два переплетенных вихря зеленоватого и бледно-голубого света, взметнувшиеся над спокойной водной гладью озера. Они танцуют, сверкая в каплях росы, принимая странные формы, то распадаясь на радужные соцветия, то вновь уплотняясь, подобно космическим туманностям, в них то рождаются, то гаснут крохотные ослепительные звездочки. На мгновения мерцающий зеленый поток принимает образ пятнистой пантеры с желтовато-охристой шерстью, но снова распадается на лучистые облака, а бледно-голубая энергия концентрируется в сияющий всеми цветами силуэт существа с шакальей головой, взрываясь потом радужными лучами…

…Она открывает глаза и снова видит его. Они вместе лежат в высокой траве на берегу озера, в тени разлапистых деревьев, кроны которых раскачиваются от легкого ветерка. Ее одолевает сон, и она не может этому противится. Она чувствует, как Селкер наклоняется к ней, чувствует его нежный поцелуй, после которого сон окончательно охватывает ее. Ей совершенно незачем знать, для чего он покинул недавно достроенный Мор-Тегот и прибыл на Алкорис…

 

Он идет по хрустальным залам Ассамблеи Векнар-Зарна к просторной оранжерее, где проводит свои дни Скайриус Карн. Высшие и Старшие почтительно расступаются перед ним, склоняя головы.

Он распахивает алмазные двери и входит в чудесный парк, с искусственными прудиками, в которых плавают золотистые рыбки. В центре этого парка он видит сидящего на широкой скамье человека с золотистой кожей и аккуратно подстриженными темными волосами.

— Приветствую тебя, Скайриус Карн. – говорит Селкер, но в словах нет ни радости, ни почтения. Это, скорее, соблюдение формальности.

— Я ждал тебя, Эриел. – Скайриус встает со скамьи и видно, что это старый человек, на котором висит не только тяжкий груз лет, но и тяжелое бремя. Бремя власти над трехмерным Космосом.

— И что ты от меня хочешь?

— Остановись. Я прошу, нет, скорее молю тебя. Что ты делаешь? Твоя армия уничтожает миры простых Смертных один за другим! В чем они провинились? Ты говорил, что обезопасишь наш мир от Забвения, но твой террор это не спасение!

— Ты сам не понимаешь, что говоришь, Карн. Эти одноклеточные наплодили кучу божков и раскачивают потоки энергий так, что Купол Крэллов может не выдержать. Ты хочешь, что бы Ур’Ксулт сам пришел сюда?

Скайриус грустно опускает голову. Он уже давно видел невиданное по масштабам строительство в Окраинной Сфере и взметнувшиеся к черному небу зиккураты Йилфа и чудовищный каркас Мор-Тегота, возведенный прямо поверх бастионов цитадели Крэллов, носившей имя Иркастан.

— Только вместе сможем укрепить твой Купол. – пытается убедить Селкера Карн. – Но то, что ты делаешь, увлечет в Забвение тебя самого.

— Со временем, я уничтожу Забвение. Сделаю то, чего так хотели мои сородичи.

— Даже им этого не удалось, – отвечает Скайриус. – Почему ты думаешь, что получится у тебя?

— Получится. Я не такой как они.

— Но если ты будешь действовать подобным образом, мне придется пойти против тебя. – Скайриус подходит к пруду и смотрит в его прозрачную воду. – Я не смогу стоять в стороне и смотреть, как ты уничтожаешь планеты Смертных, которым мы негласно обещали защиту.

— Я считаю, что ваш договор с Младшими отныне недействителен, – жестко говорит Селкер. – Я, как Лорд-Протектор Ассамблеи имею полное право разорвать его в одностороннем порядке. Высшим не пристало опускаться до заключения договоров с простейшими формами жизни.

— Но Глава Ассамблеи все еще я. И именно мое слово играет решающую роль. – Скайриус садится на корточки, опускает руки в воду, и золотистые рыбки играют между его пальцев.

— Уже нет…

Молниеносным движением Селкер хватает Скайриуса за волосы и запрокинув ему голову бьет когтями в незащищенное горло. Кровь хлещет красной струей в воду пруда, и испуганные рыбки бросаются в разные стороны.

Безжизненное тело падает в воду, а душа Карна, рванувшаяся было на свободу мгновенно захвачена траг’гоном. Теперь дело осталось за малым – объявить Высшим, что произошли… перестановки в Ассамблее.

Над Залом Совета парит громадный проектор и в мутном свете зеленоватых лучей Высшие видят Эриела. Он отсутствует в зале, но его изображение появляется на всех визорах Дворца Векнара. Эриел стоит на фоне сотен мерцающих спиралей, в которых угадываются Средние Миры.

Тяжелое молчание в Зале Ассамблеи. Некоторые из Высших, тихо бормочут себе под нос древние молитвы. Говорит лишь траг’гон. Каждое его слово – резкий лай.

— …Отныне и во веки веков, ради процветания и защиты трехмерной Вселенной от внешних сил, я Селкер, с тяжелым сердцем и по зову долга, принимаю на себя правление Срединными Мирами. Ассамблея Высших распущена и ее члены вольны присоединиться к новообразованным Трем Домам – Дому Смерти, Дому Жизни и Дому Хаоса, которые были упразднены после ухода из Вселенной траг’гонов. Сейчас, при усиливающейся угрозе, исходящей от Ур’Ксулта и Реальности К’Лаан, я оставляю за собой право, расценивать любое противодействие, как попытку подорвать обороноспособность наших рубежей, что в свою очередь расценивается как сговор с эмиссарами Забвения…

 

…Она помнила, как почернели небеса, порывы раскаленного ветра превратили в пепел траву и выпарили воду из озер. Уже покидая галактику Векнара на небольшом серебристом звездолете, она видела, как раздувшееся галактическое ядро проглатывало звезды и планеты, всасывая их в сверхмассивную черную дыру. То, что должно было занять миллионы лет, происходило в считанные часы, и она знала, что именно сейчас по галактике Векнара наносят удар гравитационные орудия траг’гонской звездной цитадели.

Ее звездолет пронзал пространство, оставляя позади галактики и звездные скопления. Технологии Высших позволяли космическим судам в сотни раз превышать световой барьер, ведь сам пилот на время путешествие становился чистой энергией. Скручивающиеся, распадающиеся потоки излучений из квазаров и пульсаров, стягиваемые неведомой, чужеродной силой в три единых пучка, указывали ей путь лучше любого автопилота или звездной карты.

И вот он предстает перед ней… Мор-Тегот. Иркастан. Дом Смерти. Холодная луна недвижно висит над серыми вершинами высочайшего во Вселенной хребта Варн-Герир, и ее бледные лучи ползут по плато Каир-Ворг, постепенно достигая подножия гигантской пирамиды, по сравнению с которой, скалы Варн-Герира лишь небольшие холмики. На невыразимую высоту уходят ее стены из темного кристалла, испещренные изломанными, непереводимыми иероглифами, на многочисленных балюстрадах и парапетах восседают, оскалившись, хрустальные химеры – не люди, но и не звери. У пирамиды нет ни одной двери, ни одних врат, ибо никто не хочет добровольно входить туда, а войдя, уже не может уйти… Словно на тронах, сидят на исполинских обелисках антропоморфные звери сотворенные по образу и подобию новоявленного Властелина Мертвых. Их когтистые лапы протянуты в сторону Срединных Миров, словно символ вечного Рока.

Она сажает свой звездолет на небольшом горном плато и превратившись в солнечный ветер поднимается наверх, туда, где среди бесчисленных бастионов и просторных террас находится зал, в недрах которого, на троне из черного алмаза сидит тот, кого ныне зовут Ангелом Смерти. Она не верит, что тот, кто подарил ей самые незабываемые минуты в жизни, спустя всего несколько часов вверг в хаос весь известный мир…

Селкер выходит ей навстречу, словно он заранее знал, что она появится в его цитадели. Он одет в обтягивающую грудь и оставляющую открытым живот серебристую тунику с короткими рукавами, с нашитой на нее спереди золотой чешуей. На ногах у него серебристые узорчатые поножи, изогнутая, ребристая, золотая пластина закрывает внутреннюю часть бедер, она держится на четырех ремнях, сходящихся на золотом кольце, закрепленном у основания хвоста. На предплечьях Селкера витые золотые браслеты в виде змей, а выше колен обе ноги перехвачены кожаными ремешками с серебристыми узорами и драгоценными камнями. На шее застегнут широкий ошейник украшенный алмазами и изумрудами, по нему пробегают отблески факелов и лучи лунного света.

— Я знал, что ты прилетишь, – говорит он, и в этот момент, она понимает, что не в силах ненавидеть его.

— Зачем ты все это делаешь? – спрашивает она.

— Что бы спасти нас всех. От Забвения и того, что зовется Нижними Пустотами. Я не могу поступить иначе. У меня просто нет другого выхода.

Его прикосновение теплее и ласковее, нежели солнечный свет, нежнее, чем шелест падающего листа. Она смотрит в его фиолетовые глаза и растворяется в них без остатка.

— Я пришла, потому что мне некуда больше идти. Ты разрушил все…

— Оставайся тут. Ты дала мне возможность почувствовать то, что я никогда раньше не чувствовал. Помогла понять то, что я раньше не мог понять… Зачем тебе возвращаться? Там не смогут дать и сотой доли того, что могу дать я.

Он берет ее за руку и ведет к трону. Сжимает свободную ладонь в кулак и рядом появляется второй такой же трон.

— Садись, – предлагает он. – И к твоим ногам падет вся Вселенная, если она, конечно, стоит тех минут, что ты была со мной, там, на Алкорисе.

Он поднимает руку и в ней оказывается огромный букет самых красивых цветов в Мироздании и даже тех, что никогда не будут расти в мирах Смертных.

— Это цветы из Йякана, Вселенной, которую я начал недавно создавать. – говорит Селкер. – Разве кто-нибудь мог похвастаться, что у него есть свое собственное Мироздание? А у меня их два… А, неважно… Пожалуйста, возьми эти цветы. Я знаю, таким как ты, это нравится.

Сира берет цветы, и тепло от них распространяется по всему ее телу.

Он наклоняется к ней и целует ее в губы. Сейчас, именно в этот момент, такой уязвимый… Ведь именно ради этого она летела сюда. Ее правая рука скользит вниз по его бедру, двигается чуть вбок и нащупывает в складках широкого платья нож. Она бьет им наискось вверх, лезвие пробивает нижнюю челюсть Селкера и выходит у возле глаз. Шакал с воем отпрыгивает от нее, но она выдергивает нож и бьет еще раз. В живот, в грудь, в шею чуть выше ключицы, и так до тех пор, пока не устает рука. За Алкорис, за погибших друзей, за все разрушенные миры… Кровь заливает рассыпанные по полу цветы, оставляя брызги на ее платье. Она уже слышит, как в двери зала стучат слуги Селкера, чувствует, как чья-то воля не дает ей превратится в ветер или рассеяться в лунном свете. И тогда она быстрым шагом выходит на балкон и, перебравшись через перила, прыгает вниз…

 

Сейчас она помнит все это очень хорошо, словно это было только вчера. Сколько лет, а может и веков, прошло она не знает. Видит, как отъезжает в сторону стеклянная крышка саркофага и из сгустившихся теней выходит Селкер. Он одет так же, как и в тот день, совсем не изменился, только одна рука почти недвижно висит вдоль туловища, а вторая закована в кристаллический протез.

— Добро пожаловать обратно в мир живых, – говорит он. – Жаль только, что не в самое лучшее для него время.

Она встает, пораженная, оглядывает себя и мрачные хтонические залы с тысячами пустующих склепов.

— Твое тело погибло, но я воссоздал его, – объясняет Селкер. – И даже вернул тебе всю память и твое н’кро без изменений. Надеюсь, ты помнишь меня?

— Да, - кивает Сира.

Он подает ей руку и она перешагивает через стальные стенки саркофага.

— Что произошло? Сколько прошло времени?

— Двести тысяч лет, с того момента, как я стал Ангелом Смерти. – рассказывает Селкер. – Высшие проиграли войну, а мой Триумвират взял Вселенную под свой полный контроль. Но о тебе я вспомнил совсем не из-за этого. Забвение пришло в Срединные Миры. Я не могу позволить тебе оставаться тут. Я хочу, что бы ты отправилась следом за моими творениями в Альтернативную Вселенную, Йякан. Там ты будешь в безопасности.

— Я все это время была мертва? – удивленно спрашивает Сира.

— Да. Ты прыгнула вниз из тронного зала и погибла. Так и не узнав о том, что не причинила мне серьезного вреда. Было очень больно, но то, что я есть на самом деле, не пострадало. Нельзя причинить вреда траг’гону, только его телу из плоти и крови.

— Ты злишься на меня?

— Злюсь? – Селкер обнимает ее. – Если бы я злился, то наоборот, оставил бы тут. Сколько прошло времени, но я вспоминал о тебе. Несколько раз хотел сделать то, что сделал сейчас, но боялся, что ты не поймешь.

— Я и сейчас не понимаю.

— Недавно силы Внешних Сфер прорвали Купол Крэллов. Началась война. И мне не хочется, что бы ты была тут, когда армия Ур’Ксулта пойдет на штурм Иркастана.

— А Высшие, такие как я?...

— Забудь о них. Сейчас если не выстоит Дом Мертвых, падет вся Вселенная и мы станем лишь доминионом К’Лаана. Но ты уйдешь через Врата Йякана ко мне в мир. Последней. Потом, я уничтожу ворота.

Она останавливается, и постепенно, словно сквозь туман она видит все, что прошло за эти двести тысяч лет. Ведь ее душа не умирала, а жила, накапливая в себе собственную память. Она видит, как склонились перед новой силой Высшие и как трагониды снова заняли место на небесном престоле. Она видит Селкера, скучающего и одинокого, прогуливающегося по темным залам Иркастана в сопровождении бестелесных фантомов. Видит его поединок с чем-то безобразным, черным, бесформенным и жуткую трещину, разорвавшую искристое звездное небо, из которой в боевых порядках вылетают черные конструкции, переливающиеся холодными фиолетовыми огнями.

— Похоже, что ты запер себя тут. В этом месте, – удивленно говорит она.

— Совсем нет. Просто, для того, что бы действовать свободно, мне необходимо отречься от своего титула и забыть о своих обязанностях. А я единственный в этой Вселенной, кто умеет контролировать потоки Первичных и Вторичных Энергий. Больше просто некому. И именно поэтому, если меня не станет, даже если я просто отойду от дел, а не умру, Внешняя Тьма заведомо одержит победу. Их уже никто не остановит, а те силы, что вырвутся на свободу после моей гибели, вовсе повлекут за собой массовый прорыв в наш мир орд Дальних Сфер.

Селкер ведет Сиру по Дому Мертвых, а когда они выходят на террасу, то она видит раскинувшийся во все обозримое небо боевой флот йяканских звездолетов, которыми управляют восставшие из своих усыпальниц мертвые. Серебристые корабли появляются из постоянно распахивающихся межпространственных ворот и звено за звеном уносятся к мерцающим на горизонте, еле заметным с такого отдаления галактикам Срединных Миров. И сейчас она уже не думает о том, что некогда сделал с ее миром Ангел Смерти. Сейчас она прижимается к нему, как к последней и единственной защите, как к живому щиту, вставшему между ней и разверзшейся пастью Забвения, о котором она привыкла слышать лишь страшные легенды…