Правила честной борьбы

Полемика — очень давний способ самоутверждаться и распространять идеи. И многое тут давно очевидно. Тон и форма полемики — отражение не только культурного уровня спорящих, но и «общего состояния нра­вов», — можно прочитать в энциклопедической статье знаменитого Брокга­уза и Эфрона (конец XIX века).

Разные уровни полемики полностью зависят от ситуации в обществе. Первый, примитивный, уровень: «выпускание пара». Уровень второй, более цивилизованный: демонстрация целесообразности обмена мнениями. Во втором случае полемическая острота публичного обсуждения способствует возникновению новых идей, помогает их «генерированию»; если говорить о прессе, журналист и его оппоненты или люди, объединенные его стараниями «круглым столом» дискуссии, поставщики гипотез.

Возвращаясь к упомянутой энциклопедической статье вековой давности, обратим внимание на то, что ее автор полагал (наивно, нет ли...) что «изве­стные политические и общественные формы делают просто невозможными некоторые ее приемы, особенно предосудительные. Так, например, указания на политическую неблагонадежность (доносы) лишены всякой силы при строе, обеспечивающем свободу мысли».

В России конца XIX века были известны правила честной литературной борьбы, составленные профессором Киевского университета В. Хлебнико­вым. Из этих правил следовало, что не может быть уважаем в обществе ли­тератор, если он:

упрекает своего оппонента за его происхождение, религию, нацио­нальность, образ жизни;

умышленно искажает смысл его речи;

упрекает соперника в тупости и бездарности;

называет его подкупленным писателем или доносчиком;

сопровождает свою критику бранью;

выборочно цитирует его, обходя существо вопроса;

нападает на мелочи и недосмотры и пр.

Характерна, однако, оговорка, сопровождавшая этот своеобразный кодекс этики. Автор писал, что правила «необязательны для корреспонденции, име­ющих своим предметом не литературные, а жизненные явления» (Очевидно, полагая в данном случае полную безнадежность своего предприятия...).

Сегодня, хотя полемика не сводится только к «борьбе на уничтожение», подстегиваемой лозунгом идеологической непримиримости, все же специ­фика этих выступлений такова, что часто образные «стрелы» ранят, и порой, очень сильно.

В публичных диалогах на страницах печати часты памфлетные саркастиче­ские ноты, прямое злобствование... И есть некоторое оправдание такой ситу­ации — в «битве», даже спортивном поединке, не так-то просто держаться уровня самообороны, боевой азарт подчас перехлестывает правила. Увлечен­ность собственными идеями понуждает сказать в запальчивости то, что вос­принимается как чрезмерное, а потому не особенно убедительное.

Следует помнить, что количество и разнообразие доводов и способов воз­действия у одной стороны не больше, чем у другой. И очень помогает само­контроль в процессе полемики, осмысление и коррекция своих просчетов: правильно ли истолковал мысли и поведение оппонента? Может, не сумел увидеть предмет разногласий с той стороны, что он? То есть, объединяя про­фессионализм проведения дискуссии с необходимой этикой полемики, жур­налисту надо ловить на ошибках не только противника, но и себя самого.

К сожалению, немногие из блестящих полемистов способны к точному самоконтролю, и не каждый журналист, проводящий дискуссию, способен честно ответить себе на вопрос: не проявилось ли у него стремления «да­вить»? (Очень часто этим грешат телеведущие). Удалось ли сдержать влия­ние на себя отрицательных психологических факторов? Не было ли наруше­ний логики в собственных рассуждениях? Состояние постоянной собранно­сти и самоконтроля позволит предвидеть возможные последствия полемических выпадов и ответных действий собеседника (что похоже на шахматное «просчитывание ходов»). И еще. В полемике опасен «эффект ка­микадзе»: превышая уровень самообороны, уничтожая противника, иной полемист способен взорвать все и вся вокруг, а значит, и новую идею, хотя бы в зародыше.

Важно соблюдать меру и достоинство в накаленной эмоциональной об­становке полемики, и помнить о притягательности для читателя зрелища «по­лемических качелей», на которых взлетает ввысь то одна сторона, то другая.

Резюме

Завершая разговор об этике дискуссий, затеваемых журналистами, отме­тим еще раз, что публичное рассмотрение фактов и мнений активно помога­ет возникновению и распространению новых идей, причем необязательно несомненно прогрессивных.

Полемизм способен усилить кажущуюся значимость ложной идеи, сорев­нуясь в ее уточнении, оба собеседника могут удваивать усилия по совместно­му искажению истины, и дискутируемая проблема, с какого конца разбивать вареное яйцо, плодящая рати «тупоконечников» и «остроконечников», мо­жет явиться великолепным отвлекающим маневром. Ложный посыл, клевет­ническое измышление в ходе азартной «полемики» обрастают такими по­дробностями и доказательствами, что принимают облик проблемы, не будучи таковой. Увлекаемый волнами полемики, читатель ненамеренно или наме­ренно может быть оторван и унесен прочь от берега, от тверди факта.

Дискуссионная трибуна общества, какой видится пресса, никогда не пус­тует. Но при безответственном отношении, недооценке деструктивных воз­можностей полемики, недостаточном, или почти бездействующем контроле общества за прессой на ней слишком часто оказываются демагоги, получа­ется вместо социальной ориентации — дезориентация.