Проблема визирования
Хорошо продуманная во время беседы концовка — иногда не что иное, как наиболее удачный вывод интервьюируемого или фраза, наиболее ему импонирующая. Можно завершить беседу так:
«Что было наиболее важным из сказанного?»
«Как бы вы сформулировали основную мысль нашей беседы, ее главный итог?»
«Не упустил ли я чего-нибудь? Возможно, вы хотите что-то добавить?» Иногда стоит задать последний вопрос, отложив блокнот или выключив магнитофон.
Для «завершающего контакта» неплохо поинтересоваться:
«Какие у вас дальнейшие планы?»
«Не найдется ли у вас дополнительных материалов по этой теме? Может быть, вы знаете, где я смогу их получить?»
Такое поведение позволяет, иногда, договориться о продолжении разговора, о новом интервью. Во всяком случае, оно завершает встречу на «ноте заинтересованности», свидетельствует о том, что журналист не просто «отработал свое», но открыт к дальнейшему серьезному изучению темы и, если нужно, к коррекции представления о ней. Это производит благоприятное впечатление на собеседника, несколько уменьшает его опасения, что журналист все исказит, представит его в невыгодном свете перед читателями и т.п.
В принципе, каждый репортер стремится продлевать беседу, насколько это возможно, пока в этом есть смысл, уточняя и перепроверяя собеседника. Но следует точно чувствовать, когда следует завершать общение, когда интервью исчерпано. Для того, чтобы не повредить налаженному контакту, нельзя делать это грубо, бесцеремонно. К удачным, бесконфликтным концовкам относятся просьбы позвонить для якобы нужных уточнений. Это лучше, чем покорно соглашаться на «цензуру», в результате которой собеседник, спохватившись, пригладит свои мысли так, что все усилия пропадут даром.
Учитывая это, репортер, что-то напутавший, не уверенный в каком-то фрагменте, должен стараться не показывать текст, а обговорить вопрос по телефону или в дополнительной беседе. Очень редки веские причины, по которым необходимо показывать готовый материал «источнику» до его опубликования. У каждого профессионала найдутся собственные рекомендации, как именно договариваться с собеседником об уточнении деталей, по возможности, избегая «цензуры».
Так уж сложилось, что к собственным огрехам, ошибкам и оговоркам интервьюируемые относятся в высшей степени снисходительно, а вот любая неточность в передаче их мыслей — невозможна... Квалифицированные журналисты, обычно, не объясняют своим героям, что «они так сказали». Никто не верит в авторство своих неряшливых фраз, если они не «причесаны» как следует. Впрочем, один из репортеров, отзываясь о реакцию героя интервью на публикацию, предостерегает коллег: «Если ему все нравится, значит вы написали нечто уж вовсе поганое, какую-то дрянь, а не интервью...»
Бывали случаи, и неоднократно, что журналист приводил все, как есть, желая продемонстрировать неуступчивость собеседника, его нежелание отвечать на вопрос и свое ангельское терпение, с каким этот вопрос повторялся... А на деле «в зеркале беседы» высвечивался в неприглядных тонах он сам — негибкий, глухой к, возможно, более точным аспектам разговора.
Интервью, предлагаемое аудитории как «зеркало беседы», в числе прочего показывает, насколько благополучно и изящно репортеру удалось выйти из беседы, проведя ее этически корректно.
Резюме
В целом, моделирование беседы, — процесс весьма сложный с профессиональной точки зрения и очень ответственный с точки зрения этической. К доверительной беседе, корректному контакту делового интервью и к наглядному и быстрому «обмену уколами» в разоблачительном интервью, либо интервью со «звездой» или политиком нужны свои, особые подходы, тщательно выверенные, мысленно проигранные и, отчасти, спланированные шаги.
Опасности этического плана связаны с увлечением броским высказыванием, его необычной формой, погоней за сенсационностью «ведущей фразы». Нежелательно проявлять излишний интерес к личной жизни интервьюируемого или демонстрировать свою чрезмерную осведомленность в этой щекотливой области. Сложно стимулировать повторение ответа, при необходимости — резко «менять курс» совместного обсуждения.
Этика профессионального общения связана с «дирижированием» беседой, предполагающим возможные, желательные и «пограничные» в поведенческом плане ситуации, которые создает сам журналист, руководя процессом общения.
Не только форма и тон вопросов, их функциональная ориентация, но даже, казалось бы, необходимая в какой-то ситуации помощь партнеру не всегда оправдана. Она может быть формой навязывания своего мнения собеседнику, может выступать в виде некорректной, даже оскорбительной для человека подсказки и пр.
Но, видимо, речь должна идти не о негодности в принципе большинства «уловок» интервьюера (поскольку невозможно запретить употребление функциональных приемов), а о том, что профессионал должен уметь отделять приемлемое от неприемлемого в каждом конкретном случае, уточняя, где, когда, как и в какой форме стоит работать, не рискуя погрешить против этики общения.
Есть давний «рецепт» проверки интервью на этическую точность: Проверяйте свои действия простым вопросом: «Что если бы я сам оказался на месте моего интервьюируемого?»