Институциональная инерция и зависимость от предшествующей траектории развития в экономике
Эволюционные и революционные институциональные изменения. Отбор институтов
Формирование эффективной институциональной структуры экономики является целью большинства хозяйственных реформ. Однако история дает много примеров, когда процессы институционального импорта и модернизации хозяйственных порядков не приводят к росту благосостояния общества, а создают неэффективные и устойчивые экономические институты. Возникает вопрос какие же причины и закономерности определяют успех институциональных реформ, импорт и отбор эффективных (неэффективных) хозяйственных институтов? Ответу на этот вопрос и посвящена данная лекция.
Как известно из предыдущих лекций все институциональные изменения можно классифицировать следующим образом:
1. Инкрементные институциональные изменения за счет закрепления неформальных правил, норм, институтов в относительно малых группах с семейно-родственными связями. Эффективно снижают трансакционные издержки для членов группы.
2. Эволюция институтов. Возникающие неформальные практики постепенно закрепляются как общепризнанные в формальных институтах.
3.Революционные институциональные изменения. Обычно проявляются при экзогенном заимствовании институтов, или их «импорте».
Институциональные реформы в постсоциалистических странах представляют собой в основном образы революционных институциональных изменений, где важную роль сыграл институциональных импорт.
Импорт институтов представляет собой сознательное или спонтанное заимствование социальных и экономических институтов, которое осуществляется в целях реформирования сложившегося хозяйственного порядка. Самой сложной стороной проблемы импорта институтов является их соответствие уже имеющимся, иными словами трансплантация институтов не должна приводить к их дисфункции и институциональным ловушкам[184]. Множество исторических примеров копирования институтов в ходе модернизации хозяйственного порядка говорят о том, что механическое заимствование институтов чаще приводит к отрицательным или нейтральным результатам[185]. Поэтому необходимо рассматривать институциональный импорт как частный случай институциональных изменений в контексте их основных закономерностей.
Как и в случае институциональных изменений, в рамках неоинституциональной экономической теории нет единой точки зрения на вопрос о том, являются ли качественные рыночные институты причиной экономического роста, или же сам экономический рост а также накопление человеческого и социального капитала детерминируют формирование эффективной институциональной структуры экономики[186]. Необходимо отметить, что в научной литературе существуют две противоположные точки зрения относительно причинной связи между институтами, человеческим капиталом и экономическим ростом. Согласно первой, именно качественные политические и экономические институты детерминируют экономический рост и долгосрочные тенденции роста благосостояния всех групп населения, что положительно отражается на показателях человеческого и социального капталов[187]. Согласно второй, именно накопленный человеческий и социальный капитал позволяет тому или иному социуму создавать те экономические и политические институты, которые способствуют долгосрочному экономическому росту[188]. Данные две точки зрения на причины формирования эффективных институтов имеют право на существование, так как они акцентируют внимание на различных аспектах внедрения и эволюционного формирования институциональной структуры. Важно учитывать именно эволюционный характер возникновения и развития институтов.
Созданные институты включаются в процесс отбора, который может происходить на институциональном рынке. При отборе вновь созданных институтов важно учитывать два фактора: зависимость от предшествующей траектории развития[189] (path dependence) и экзаптацию (exaptation) институтов[190].
Для анализа институциональных изменений важно выяснить как происходит отбор институтов и их закрепление в рамках хозяйственных практик и экономических порядков.
Сравнительно недавно в теории институциональных изменений стал рассматриваться специфический рынок институтов, конкуренция на котором приводит к отбору наиболее релевантных институтов[191]. Согласно С. Пейовичу, «рынок институтов - это процесс, который позволяет индивидам выбирать правила игры в их сообществе. Посредством своих добровольных взаимодействий индивиды оценивают уже существующие правила, определяют и проверяют пригодность новых. Важнейшей функцией этого конкурентного рынка выступает, следовательно, поощрение институциональных инноваций и форм адаптивного поведения»[192].
Обычно считается, что неэффективность одних и эффективность других механизмов координации выявляется в результате институциональной метаконкуренции. В экономической литературе под метаконкуренцией понимается конкуренция институтов: «Если какая-либо форма экономической организации существует, значит, она эффективна, потому что в процессе конкурентной борьбы выживают сильнейшие, т.е. наиболее эффективные институты»[193]. Только в отличие от обычных рынков, где формируются рыночные цены, которые детерминируют оптимальные пропорции производства, на институциональном рынке происходит отбор институтов в зависимости от их способности охватывать наибольшее количество взаимодействий рыночных агентов при сравнительно низком уровне трансакционных издержек. Но это верно только для «конкурентного» институционального рынка. «Неконкурентный» институциональный рынок может приводить к ухудшающему отбору институтов и консервации данной ситуации в виде устойчивого но неэффективного равновесия (или неравновесия).
Рынок производит отбор и формирует сигналы, используемые индивидами при координации своей хозяйственной деятельности, в соответствии первоначальными условиями распределения информации о параметрах обмена, а также критериями ее интерпретации, которые зависят от познавательных возможностей акторов. Следовательно, при анализе «эффективности» рынка необходимо учитывать все отмеченные факторы.
Отбор институтов может зависеть от типа взаимодействий экономических субъектов, которые детерминируют образование института. Эти типы взаимодействий зависят от исторического контекста культурных и иных институциональных особенностей развития того или иного хозяйственного порядка. Следовательно, отбор институтов осуществляется по критерию соответствия текущих взаимодействий с прошлыми, что зависит от качества социального капитала. Это определяет формирование и отбор институтов и технологий, которые, будучи сравнительно неэффективными (согласно концепции эффективности рыночного процесса), закрепляются, соответствуя предыдущим взаимодействиям, сформировавшим настоящие институциональные структуры. Это означает, что тип взаимодействий экономических субъектов закрепляется в «исторической памяти» (функционировании) института и определяет его эволюцию.
Объяснение как социального так и технологического отбора может способствовать включение в анализ феномена экзаптации[194]. Понятие экзаптации предложено антропологами С. Дж. Гоулдом и Е.С. Врба в качестве дополнения к понятию адаптация[195]. Под экзаптацией обычно понимается использование уже существующей структуры для новых функций – как, например, треугольники, образующиеся между арками церковного свода, оказывается возможным использовать для изображения фигур апостолов и святых[196]. Классический пример успешной экзаптации это способность человека к письму, очевидно, что строение ладони и пальцев развивались совершенно не в соответствии с необходимостью держать карандаш или ручку, эта способность своего рода побочный эффект решения совершенно другой задачи. Экзаптация не является прямым следствием естественного отбора, а представляет собой нейтральную поведенческую вариацию, которая со временем могла оказаться полезной и способной повысить приспособленность практикующих ее индивидов.
Отбор альтернатив может быть рассмотрен на двух уровнях анализа: целенаправленным на микроуровне, что согласуется с подходом к отбору у Нельсона и Уинтера[197], а также спонтанным, соответствующим макроуровню, т.е. всего общества или его подсистем, например экономики или культуры. Целенаправленный отбор технологий, рутин, институциональных соглашений, который осуществляется менеджером приводит к более успешному или менее успешному результату функционирования фирмы или иной экономической организации. Это вполне укладывается в неоклассические рамки поведения фирмы. И здесь конечным критерием эффективности выбора, осуществленного менеджером, будет служить возможность максимизации прибыли. Такой отбор в научной литературе получил название менеджерского отбора[198].
В случае отбора на макроуровне мы сталкиваемся с процессами иного рода, которые имеют спонтанную природу (в смысле аналогичном спонтанной природе рынка в понимании австрийской школы). Эти процессы, что немало важно, являются исторически обусловленными и зависимыми от траектории развития. Отбор эффективных институциональных альтернатив осуществляется в соответствии не столько с их экономической эффективностью, как устойчивостью[199]. Источниками устойчивости могут служить возрастающая отдача от масштаба, сетевые эффекты и институциональная инерция.
Институты воздействуют на индивидов и организации с помощью нисходящей причинной связи, что проявляется в воздействии на укоренившиеся привычки к определённому образу мышления и поведения[200]. Суть такого взаимодействия заключается в том, что институты изменяют функции предпочтения экономических акторов, включенных в сферу их влияния. Дж. Ходжсон вводит более общее понятие «преобразовывающей нисходящей причинной связи», которая охватывает и индивидов, и население, не только ограниченных определёнными факторами, но также изменившихся в результате действия сил причинных связей, имеющих отношение к высшим уровням[201]. Таким образом, институты, относящиеся к высшим уровням социальной регуляции, формируют предпочтения, которые в свою очередь в результате социальных взаимодействий воздействуют на институты через изменение, например, относительных цен на рынках. Ведущая роль в механизмах нисходящей причинной связи принадлежит обучению. Обучение в самом широком смысле представляет собой нечто большее, чем просто открытие или получение информации; обучение – это преобразование индивидуальных качеств и предпочтений, что равносильно изменению отдельной личности[202]. Поэтому можно сделать предположение, что обучение не только определяет познавательные возможности индивида, но задает вектор качественного изменения институтов в рамках обратной, уже восходящей причинной связи. Институциональная инерция в такой системе будет приводить к тому, что и положительные и отрицательные изменения могут иметь кумулятивный эффект вследствие закрепления сравнительно неэффективных институтов, которые детерминируют функции предпочтения у акторов, не позволяющие создать во взаимодействиях последних сигналов для изменения сложившегося положения дел.
Институциональная инерция также является защитной реакцией системы на разрушающие ее институциональные и технологические инновации[203]. Если бы все инновации удавалось бы внедрить, то система просто не смогла бы нормально функционировать в случае, если внедряемые институты и технологии противоречат друг другу. Институциональная инерция может приводит к тому, что в процессе эволюционного отбора могут длительное время существовать неэффективные институты. Большой вклад в изучение отбора неэффективных институтов внесла неоэволюционная экономика, ядром которой является зависимость от предшествующей траектории развития.
Современная эволюционная экономика неоднородна. Она может быть разделена на два направления: 1) конвергентная с неоклассикой эволюционная экономика и 2) неоэволюционная экономика[204], рассматривающая не только эффективные, но и субоптимальные и неэффективные институциональные и технологические изменения в рамках концепции зависимости от предшествующей траектории развития (path dependence).
Согласно конвергентному с неоклассикой подходу к исследованию экономической эволюции в условиях конкуренции, преимущества получают фирмы, реализующие принцип максимизации в своих рыночных взаимодействиях, что позволяет им успешно проходить эволюционный отбор и вытеснять фирмы, характеризующиеся отличными от них поведенческими предпосылками и рутинами. Следовательно, будут отбираться технологии, рутины и институты, наиболее благоприятствующие реализации принципа максимизации прибыли, снижающие трансакционные издержки. Однако в рамках новейших направлений эволюционной экономики данное положение не всегда выполнимо, вследствие чего может происходить отбор и сравнительно неэффективных институциональных структур.
Напротив, согласно неоэволюционной парадигме, вследствие зависимости от предшествующей траектории развития (path dependence) могут отбираться и быть устойчивыми неоптимальные варианты технологического институционального развития. Зависимость от предшествующей траектории развития является феноменом, объясняющим, почему настоящие акты выбора агентов могут зависеть от актов выбора, сделанных ранее (случайных, незначительных исторических событий и т.д.). Для анализа в рамках данной концепции важна сама последовательность исторических событий и те институциональные рамки, в которых предыдущие акты выбора и, соответственно, отбора производились. Чем дальше развивается система, в случаях, когда наблюдается феномен «path dependence» (а он, конечно, существует не всегда), тем сильнее прошлые акты выбора влияют на настоящие. После прохождения некоторой границы процесс становится необратимым, т.е. альтернативные акты выбора становятся невозможными (по Б. Артуру, в условиях возрастающей отдачи[205]). Наступает эффект блокировки, т.е. система замыкается на исторически определенных альтернативах актов выбора.
В своей широко цитируемой статье[206] П. Дэвид на примере раскладки английской клавиатуры на пишущей машинке и компьютере QWERTY показал, что исторические и институциональные факторы могут обусловить эволюционный рыночный отбор неэффективных технологий в ситуациях, когда рынку доступны более выгодные альтернативы. В дальнейшем эту идею в более строгой математической форме развил Б. Артур[207]. В его работах рассматриваются факторы неэргодичности в развитии экономических систем, возрастающей отдачи от институтов и технологий, влияние эффекта блокировки на отбор сравнительно неэффективных институтов и технологий. Б. Артур доказал тезис о том, что история становится важной в той степени, в которой технологическое развитие экономики зависит от незначительных событий, что делает невозможным прогнозирование рынка с достаточной степенью уверенности. Такая позиция показывает, что предсказуемость экономического будущего может иметь как теоретические, так и практические пределы[208].
Не менее известен пример зависимости от предшествующего пути развития, который приводит Б. Артур. Этот пример касается борьбы за победу над форматом VCR (видеомагнитофона) и выбора рынком VHS - бытового видеомагнитофона, а не Beta, который разрабатывался компанией SONY и был по многим параметрам лучше формата VHS[209].
Самый известный случай зависимости от предшествующей траектории развития (path dependence) – проблема QWERTY может также рассматриваться как случай экзаптации, когда выбор на тот момент оптимальной технологии печатающей каретки определил создание субоптимальный раскладки клавиатуры, которая затем вследствие сетевых эффектов вытеснила все остальные варианты.