Лекция 6

Греко-Персидские войны (ч. 2): поход Ксеркса против Эллады , (480 - 479 гг. до н.э.)

Дария сильно разгневало известие о поражении при Марафоне. Он немедля начал готовиться к новому похода на Грецию. Царь подумал, что ошибка его была в том, чтс он недооценил сил противника. Теперь он решил собрать против дерзкой Эллады колоссальную армию. Три года всю Азию лихорадило: одни города поставляли золото, другие оружие, третьи коней. Но внутренние дела задержали Дария. В 486 г. он умер, так и не закончив начатого дела.

Дарию наследовал его сын Ксеркс (486 - 464 гг. до н.э.). Ксеркс был изнеженный деспот, привыкший к неге и роскоши. Он совсем не походил на первых персидских царей. таких, как Кир и даже Камбиса, которые всю жизнь проводили в боевом лагере и главное свое достоинство видели в том, что лучше всех стреляли из лука и скакали на коне. Ксеркс, напротив, все время проводил в своем великолепном дворце, в гареме. Но Ксеркс считал, что необходимо завершить дело своего отца, дабы не было страны под солнцем, которая дерзала бы подниматься на персов.

Еще 5 лет готовился новый царь к походу. Он набрал колоссальное войско. На всех современников ополчение Ксеркса произвело неизгладимое впечатление: ничего подобного мир до того не видел. Ближайший советник царя пришел в ужас именно из-за огромности этого войска. "Где тот город, который может их прокормить? Где та река, коорая может их напоить?" - восклицал он. А вот что пишет современник похода Эсхил: "Стоплеменная Азия шла н войну.

Из-под каменных Суз{Сузы - столица персов.},
из-под стен Акбатан{Акбатаны - древнейший знаменитый город персов.} ,
Из-под крепости древней Кисcийской{Население горной области в Персии.}
Потянулись войска.
Войско пешее в ряд, войско конное в ряд,
Великаны войны,
Корабли смоляные поплыли.
И пошел Артафрен, и пошел Мегабат,
А за ними Астасп, и за ними Амистр{Знаменитые персидские военачальники.} ,
Предводители войск,
Конных персов цари, слуги бога-царя,
<...>
Страшен взор их в сраженьях, рука тяжела,
Беспощадно упрямое сердце.
<...>
Ты, Вавилон,

Золотая столица, чудовищных толп
Ополченье послал, корабельных гребцов
И стрелков остроглазых с тугой тетивой.
Встали все, кто владеет мечом и щитом,
В азиатской стране.
<...>
В мире нет мышц, в свете нет сил,
Боевых толп задержать топ.
<...>
Нерушимо, несразимо,
Всепобедно войско персов" ("Персы")

Советники Ксеркса были правы, когда опасались именно чудовищных размеров войска царя. Их приближение было настоящей бедой для любого города. За один день потребляли они припасы, которые копились жителями годами. Первая трудность была в том, как переправить эти "муравьиные полчища"{Выражение Эсхила.}в Грецию, ибо всех их было не перевести на кораблях. И вот Ксеркс задумал великое дело: он решил часть войска переправить морем, на кораблях, часть же перевести сушей, наведя мост между Европой и Азией. Были вызваны лучшие египетские и финикийские строители, которые и занялись сооружением мостов через Геллеспонт.

"Когда мосты были уже положены, поднялась сильная буря, все это разорвавшая и изломавшая. При известии об этом Ксеркс пришел в ярость и велел дать Геллеспонту в наказание 300 ударов кнутом... Он приказывал также при бичевании произносить следующие жестокие и нечестивые слова: "Тебя, горькая вода, казнит так владыка за то, что ты причинила ему обиду... Царь Ксеркс переступит через тебя, желаешь ли ты этого или нет. Видно по справедливости никто из людей не чтит тебя жертвами, как грязный и соленый поток". Одним и тем же лицам приказано было покарать море и сгрубить головы людям, которые руководили сооружением мостов через Геллеспонт" (Геродот).

Были вызваны новые мастера и снова принялись за paботу. Сооружены были мосты следующим образом: на якоре близко друг к другу поставили тяжелые корабли, сверху сделали настил из канатов и досок, доски посыпали землей и утрамбовали. Так Европа и Азия соединилась мостами.

Неисчислимое воинство подошло к мосту. Шли мидийцы и персы, шли египтяне в льняных одеждах, шли accирийцы в медных шлемах, смуглые индусы с легкими, несущими смерть стрелами, арабы на быстрых конях, черные эфиопы со шкурами барсов на. плечах.

Ехал Ксеркс торжественно, как подобает земному богу. Впереди шло десять священных лошадей, за ними священная колесница Ахуры-Мазды, верховного бога персов; ее везла восьмерка белых, как снег, коней, а за ними уже ехал сам царь на колеснице. Войско переходило 7 дней и7ночей, без малейшего перерыва. Позади каждого отряда шел погонщик, который длинным бичом гнал их вперед.

Перебравшись в Европу в 480г., Ксеркс сделал смотр своему воинству и остался очень доволен всем виденным. Историк Геродот передает любопытный разговор, которым царь имел в те время с Демаратом. Демарат был спартанским царем, которого свергли с престола. Он уехал в Персию и нашел приют у Дария. Теперь же Ксеркс взял его с собой как человека, хорошо знавшего Грецию. Владыка персов спросил спартанца, сдадутся ли эллины сразу или окажут ему некоторое сопротивление. На это Демарат обычной для спартанцев суровостью отвечал, что во всяком случае его соотечественники лаконцы будут биться, даже если у них останется всего тысяча человек.

Ксеркс засмеялся в ответ на эти безрассудные, как он полагал, речи. Он насмешливо спросил, неужели каждый спартанец способен одолеть 20 - 30 врагов. Кроме того, прибавил царь, греки в строю окажутся слабее персов даже при равном количестве, ибо у них нет самодержца. "Будучи подвластны одному, как это у нас, - сказал он, - они из страха перед ним могли бы обнаружить сверхчеловеческую храбрость и из-под кнута пошли бы на неприятеля, превосходящего их численностью; напротив, предоставленные самим себе, они неспособны сделать ничего подобного".

На это Демарат отвечал, что, хотя один спартанец и неспособен победить несколько десятков, в строю они неодолимы. "Дело в том, что, будучи свободны, они свободны однако не во всех отношениях: над ними есть владыка, закон. Они боятся его гораздо больше, чем твои поданные боятся тебя. А он требует всегда одного и того же - не покидать сражения, сколько бы не было врагов, и, оставаясь в строю, или одержать победу, или пасть мертвым" (Геродот).

Разумеется, Ксеркс очень мало поверил Демарату.

Тем временем афиняне и спартанцы были в смертном страхе. Они одни отказали персам в земле и воде и понимали, что поход направлен главным образом против них. Однако им даже в голову не могло прийти сдаться врагу и стать рабами персов. Посовещавшись, они приняли следующее решение. Спартанцы обладали сильнейшей сухопутной армией, а у Афин был мощный флот. Вот почему решено было, что спартанцы встретят персов на суше в горных проходах на подступах к Средней Греции, а афиняне отразят вражеские корабли. Но у спартанцев был в то время праздник, и они не могли сейчас же выступить. А их союзники, жители Пелопоннеса, не торопились в бой, надеясь всю тяжесть войны возложить на спартанцев. Поход готовы были отложить, но молодой царь Спарты Леонид решил выступить немедленно. Он опасался, что их промедление будет расценено, как трусость, а тогда остальные греки могут дрогнуть и сдаться персам. Поэтому взяв 300 спартанцев и 4 тысячи жителей Пелопоннеса, Леонид выступил вперед. Он предполагал занять подходящее место и ждать подкрепление. Но, когда спартанцы разбили лагерь, вдали показались персы. Так случилось, что 4 тысячи 300 эллинов должны были сразиться с мириадами врагов (480 г.).

return false">ссылка скрыта

Леонид занял узкий проход в горах, называемый Фермопилы. Увидев, что дорога кем-то занята, Ксеркс отправил лазутчиков узнать, Кто стоит на его пути. Перс осмотрел все, с удивлением увидел, что перед ним жалкая горстка людей. Одни из них занимались гимнастическими упражнениями, другие расчесывали себе волосы. Когда он обо всем доложил Ксерксу, тот в недоумении приказал позвать Демарата.

"Уже и прежде, отвечал Демарат, ... ты слышал от меня об этом народе (т.е. о спартанцах - Т.Б.). Но ты смеялся надо мной... Люди эти пришли сюда сражаться с нами за проход и готовятся к бою. Таков у них обычай: когда предстоит рисковать жизнью, они убирают себе голову" (Геродот).

Но Ксеркс не поверил Демарату. Он не мог допустить, что горстка людей решится поднять на него оружие. Он прождал 4 дня в надежде, что спартанцы убегут прочь. Hо они не двигались с места. Тогда царь, рассерженный их "наглостью и безрассудством" послал передовой отряд с приказом захватить спартанцев живыми и доставить к нему. Но тщетно воины Ксеркса снова и снова устремлялись против врага. Каждый раз спартанцы заставляли их отступать со значительными потерями.

Ксеркс был настолько поражен неудачей, что решил прибегнуть к крайнему средству. Он послал против спартанцев так называемых "бессмертных". " Бессмертными назывался отборный отряд из 10 тысяч знатнейших юношей. Они были прекрасно вооружены, проходили превосходную военную подготовку, поэтому каждый из них стоил нескольких рядовых персов. Это были телохранители царя и их использовали только в самых крайних случаях. Называли же их "бессмертными" потому, что число их была всегда одно и то же: если один погибал, на его место становился другой заранее обученный воин.

Но и этих отборных воинов ждала та же судьба. Они сражались в теснине и не могли обрушиться на спартанцев всей массой. Битва продолжалась весь день. Ксеркс глядел на сражающихся с высокого трона, сооруженного в горах. В страхе за свое войско царь, говорят, трижды поднимался кресла.

Третий день прошел для персов ничуть не счастливее, Ксеркс был в отчаянии от этого позора и не знал, как ему поступить. Тут к нему явился предатель Эфиальт, который сообщил о том, что в горах есть обходная тропинка, ведущая к Фермопилам. Леонид же не знал об этой тропинке, когда занял теснину. Потом он обнаружил проход, но было уже поздно. Он поставил туда часовых и надеялся, что Ксеркс никогда не узнает о тропе. Так бы оно и было, если бы не Эфиальт.

Царь был в восторге. К ночи он послал отряд по обходной тропе. "Находящимся в Фермопилах эллинам прежде всего гадатель Мегистий... объявил, что на заре предстоит им смерть. Потом явились перебежчики {Скорее всего из греков, сражавшихся в персидском войске.} с известием о что персы обходят гору... Третьими были соглядатаи, уже на рассвете сбежавшие с горных вершин" (Геродот). Тогда эллины разделились: всех пелопоннесцев Леонид отослал домой, спартанцы же решили остаться с царем и умереть.

С восходом солнца персы из лагеря Ксеркса начали битву. Битва была отчаянной с обеих сторон. "Позади отрядов стояли с бичами в руках начальники и ударами гнали всех вперед все дальше и дальше. Многие из них падали в море и гибли, а другие в гораздо большем количестве были растоптаны живыми. На погибающих никто не обращал внимания. Так как эллины были убеждены, что им предстоит гибель, то они проявили в борьбе с врагом величайшее мужество, дрались отчаянно, с бешеной отвагой" (Геродот). В этой битве пал Леонид и два брата Ксеркса. "Так шло сражение до тех пор, пока не явились варвары с Эфиальтом. Лишь только эллины узнали об их прибытии, ход битвы переменился: они отступили к теснине... и расположились на холме. Холм этот возвышается у входа в ущелье, где теперь стоит каменный лев в честь Леонида. В этом месте они защищались мечами, у кого мечи еще уцелели, а также руками и зубами, пока варвары не похоронили их под стрелами" (Геродот).

Так погибли защитники Фермопил. В последний день сражалось всего 300 спартанцев. Греция сохранила благоговейную память об этих героях. Возле ущелья, где проиа ходила неравная битва, вооружен был мраморный лев. Tyт же поставлена была стелла с надписью:

"О путник, расскажи Лакедемону,

Что мы лежим здесь, верные закону".

Античные авторы говорят, что много было в Элладе великих героев, но никого не чтили так, как великого спартанца Леонида. Современник этой битвы поэт Симонид писал:

"Светел жребий и подвиг прекрасен
Убиенных перед дверью фермопильской!
Алтарь - их могила; и плач да не смолкнет о них, но да будет
Память о славных живою в сердцах! Время
Не изгладит на сей плите письмян святых,
Когда все твердыни падут и мох оденет их следы!
Тут схоронила свой цвет Эллада, любовь свою.
Ты, Леонид, мне свидетель в том, спартанский воин,
Чей не увянет вечный венец":

По условию соглашения в то время, как спартанцызадерживали персов на суше, афиняне выслали свой флот, который встретил персидские корабли у евбейского мыса Артемисий. Одновременно с Фермопильской битвой происходила морская битва при Артемисии. Бой продолжался два дня с переменным успехом, но, когда стало известно о судьбе армии Леонида, афинский флот в ужасе отступил к Саламину. Теперь путь был свободен. Персы прорвались в Среднюю Грецию.

Афинам предстояло теперь один на один встретить врага. Объятые страхом, афиняне прежде всего послали послов вопросить о своей судьбе знаменитый оракул Аполлона в Дельфах. Пифия, жрица Аполлона, дала им нерадостный ответ, из которого афиняне поняли, что город их погибнет в пламени, а жители будут убиты. {Пифия старалась облечь свои пророчества в форму туманную и двусмысленную, чтобы впоследствии можно было истолковать ее ответ по-разному.}

Тогда послы с молитвенной веткой сели в храме и сказали, обращаясь к Аполлону: "Скажи нам, владыка, что-нибудь более утешительное, а то мы не уйдем из твоего храма и останемся здесь до конца жизни". На сей раз Пифия изрекла следующее: "Афина Паллада (Покровительнйца Афин - Т.Б.) не может умилостивить Зевса... Опять скажу тебе непреложное слово: хотя будет взято все, что содержат в себе гора Кекропа и долина священного Киферона, Зевс даст Афине одну деревянную твердыню, которая должна остаться несокрушимой и coхранить тебя и детей твоих... Божественный Саламин, ты погубишь сыновей жен твоих или в пору посевов плодов Деметры или в пору уборки". С таким загадочным ответом послы воротились в Афины.

Пророчество вызвало много толкований. Более всего всех интересовало, что за деревянная твердыня, которая одна устоит перед натиском персов, и при чем здесь Саламин. Большинство полагало, что божество советует остеререгаться битвы при Саламине, а под твердыней разумеет деревянную крепость, Акрополь - кремль, сооруженный на неприступной скале, где и следует затвориться при приближении персов.

Но был в то время в Афинах человек, называвшийся Фемистокл. Он был самого простого происхождения, наделен необыкновенньм умом, талантом, а кроме того хитростью и лукавством. Фемистокл совершенно иначе растолковал слова оракула. Он утверждал, что под деревянной Твердыней божество разумело триеры, деревянные корабли афинян. Далее, каких "сыновей жен" погубит Саланин? Фемистокл говорил, что безусловно, персов, а не эллинов. Иначе Аполлон назвал бы его не божественным, а злосчастным, проклятым, ужасным. Следовательно, заключал он, битву надо дать у острова Саламина.

Фемистокл убедил сограждан. И вот афиняне бросили свой город, дома, храмы и гробницы предков, сели на корабли и отплыли. Ксеркс занял пустой город. Только в Акрополе затворилась кучка смельчаков, понадеявшихся на "деревянную твердыню". Но персы без особого труда овла дели крепостью и перебили всех ее защитников. Город бы сожжен. Афиняне видели с моря пожар родного города . Очевидно, Ксеркс считал, что война окончена, раз он взял Афины, которые представлялись ему столицей Греции. Он послал в Персию известие о победе, и там прошли радостные празднества. Но война была не кончена.

В Саламинской бухте на помощь афинянам собрался общеэллинский флот. Но вскоре среди греков начались раздоры. Союзники хотели оставить афинян. Поступал они так не из трусости. Но их терзал страх при мысли, что они покинули свои родные города и готовятся защищая развалины чужих для них Афин. Они рвались на родину. Один Фемистокл понимал, что, если сейчас греки уедут от Саламина, война проиграна. Во-первых, выйдя из бухты, каждый корабль устремится на родину. И персы без труда уничтожат их поодиночке. Но даже если греки не разъедутся, они неминуемо погибнут в битве в открытом море. Дело в том, что у персов было около 1200 кораблей, у союзников же - не более 300. Кроме того, корабли персов были могучими "великанами войны", как назвал их Эсхил.

У греков же были маленькие легкие триеры. Безусловный перевес был у персов. Но в узком, тесном Саламинском ущелье именно эти преимущество могут погубить персов. Их тяжелые Kорабли не в состоянии будут развернуться в маленькой бухте, и они похожи будут но человека, которому предстоит драться в бочке.

Но напрасно убеждал Фемистокл союзников. Они ни о чем не хотели слышать. Решено было, что утром они уезжают. Тогда Фемистокл прибег к последнему средству. Он позвал раба и дал тайный приказ пробраться в персидский стан. Раб под видом перебежчика проник к персам и просил отвести его к самому царю. Вот что сказал раб Kсерксу: "Меня прислал начальник афинян тайком от прочих эллинов сказать, что он желает победы вам, а не эллинам. Эллины в страхе замышляют бегство. Вы можете теперь овершить славнейший подвиг, если только не дадите им разбежаться. Они враждуют друг с другом и не устоят против вас. Вы увидите, что одни из них, сочувствующие вам, будут сражаться против других, вам не сочувствующих".

Речи эти выглядели очень правдоподобно тем более, что, видимо, через соглядатаев царь уже знал, что у эллинов нелады друг с другом. Ксеркс немедленно велел запереть выход из Саламинской бухты тяжелыми кораблями и утром строиться к бою. Битва стала неизбежной (480 г. до н.э.).

На утро корабли выстроились друг против друга. Вот как описывает начало Саламинской битвы участник событий поэт Эсхил:

"И ночь прошла. Стояло войско эллинов.
Не сдвинувшись, о бегстве не помысливши.
Когда ж промчался в небе белоконный день
И даль зажег сияньем ослепительным,
Над морем загремела песня эллинов,
Запев отважный, и стократным отгулом
Отозвались уступы побережных скал. Т
ревога заронилась в сердце варваров.
Надежда сгасла. Не к побегу песнь звала,
Торжественное величанье эллинов,
А к мужеству, к отпору, к непреклонности
<...>
И слышны крики звонкие:
"Вперед сыны Эллады, устремитесь в бой!
Освободите алтари родных богов
И прадедов могилы! Бой идет за все!"
Тараном медным врезался корабль в корабль.
На приступ первой эллинская ринулась
Галера, с парусника финикийского
Опалубку сорвав. Корабль когтит корабль" ("Персы")

Случилось то, что и предвидел Фемистокл. Тяжелые персидские корабли не успевали повернуться, а их со всех сторон таранили маленькие маневренные триеры. Корабли персов налетали друг на друга, ломая весла, бодая друг друга медными таранами. Суда персов гибли одно за другим. Море покрылось обломками и телами утопленников.

"Никогда еще за день один

Не умирало столько сыновей земли", - говорит Эсхил

("Персы").

Ксеркс сидел на высокой горе, над заливом, на мраморном троне и наблюдал за битвой. Он порвал одежды и пронзительно завопил, видя гибель своего огромного войска.

Такова была знаменитая Саламинская битва. Сразу же после поражения Ксеркс бежал в Персию, малодушно оставив свое войско и поручив командование военачальнику Мардонию. Война еще не была кончена, но то был перелом. Теперь эллины твердо верили в победу, а персы, покинутые царем, совершенно пали духом.

Мардоний в 479 г. до н.э. вновь напал на Аттику. Спартанцы и афиняне объединились и дали персам сухопутную битву при Платеях. Командовал войском спартанский царь Павсаний. Персы были разбиты, Мардоний убит, бесчисленная армия рассеялась. Долго еще жалкие остатки великого ополчения бродили по дорогам Греции. Вся Азия, по словам Эсхила, облеклась в траур. {Трагедия ЭсХила очень необычна. Она полна глубокой жа лости к народам Азии, погубленным безрассудным Kсepксом. "Нас Ксеркс - о боль! - под нож подвел!" - восклицают они.}

Так завершились Греко-Персидские войны {Так как мир не был заключен и Греция с Персией всегда держались как враги, историки считают завершением Греко-Персидских войн Анталктидов мир (387 г. до н.э.) (о нем см. лекцию 10).}. Держава персов продолжала существовать, но никогда уже не дерзала напасть на Элладу. Греция навеки отстояла свою свободу. Это был первый важнейший итог войны. Вторым итогом было то, что все малоазиатские греки отложились от персов и с помощью, главным образом, афинян освободились.

В чем же причина того, что маленькая раздробленная Эллада победила персов, которым до того никто не мог противиться? Можно сказать, что для греков война была освободительной, для персов же - захватнической. Это верно, но дела не объясняет. Ясно, что, и Египет, и Вавилон и другие державы, завоеванные персами, вели против них освободительные войны. Но это им не помогло.

Все древние писатели были убеждены, что греки победили благодаря своему новому строю, благодаря своей свободе. Это объяснение принимается и всеми современными учеными. Не только победу над персами, но все свои успехи в науках и искусствах, все свои достижения греки приписывали своему государственному строю. Можно сказать, что именно в государственном строе они видели квинтэссенцию своего духа, то, что отличает эллинов от всех прочих народов. Вот почему следующую лекцию я посвятила описанию этого строя.