Тема 3: Особенности религиозного сознания

1.Становление психологии религии как отрасли религиоведения

Психология религии возникла в конце XIX -- начале XX в. Основателями данной науки являются: В. Вундт, У. Джеймс, Т. Рибо и др. Эта наука накопила значительный материал о содержании религиозного сознания, включающего такие понятия, как бог (дух), рай, ад, грех и др., а также об эмоциональных состояниях и чувствах человека во время молитвы, исповеди и совершения других обрядов. В психологии религии существует несколько течений, базирующихся на различных теоретико-методологических основаниях.

Изучение законов формирования, развития и функционирования религиозной психологии ведется в следующих направлениях: 1) общая теория психологии религии изучает содержание и структуру религиозного сознания, специфику религиозных чувств, психологические функции религии в духовной жизни личности и общества; 2) дифференциальная психология религии рассматривает религиозное сознание и чувства верующих с учетом конкретной социальной среды и исторической эпохи; 3) психология религиозных групп изучает социально-психологическую структуру религиозных общин, механизмы общения, подражания, внушения, установок и их воздействие на сознание, чувства и поведение верующих; 4) психология религиозного культа исследует воздействие религиозных обрядов на психику человека; 5) педагогическая психология атеистического воспитания разрабатывает принципы формирования атеистического мировоззрения.

Большое влияние на развитие психологии религии оказали европейские теологические, философские и психологические традиции. Среди них необходимо отметить классический британский эмпиризм на рубеже XVIII--XIX вв., классическая немецкая философия, прежде всего философско-трансцендентальная проблематика опыта у И. Канта. Важнейшим и теологическим, и философским источником стало творчество Ф. Шлеермахера, он положил в основание своих исследований религиозный опыт и его осмысление. Позже на психологию религии оказывали влияние в той или иной мере практически все движения и течения в европейской философии, в которых проблема религиозного опыта занимала заметное место. Важную роль здесь сыграли мыслители XIX - начала XX в., такие как Т. Фехнер, Г. Тиррел, Ф. фон Хьюгель и особенно У. Джеймс. Необходимо отметить также и влияние на развитие психологии религии философского движения нашего столетия, такого как философская феноменология и аналитическая философия, которые настолько интегрированные в исследование религиозного опыта, что без них исследование уже не представимо.

Свой вклад в развитие психологии религии внесли и психологические школы. Вначале рассматривались некоторые виды религиозного опыта, например обращение к Богу, призвание свыше для служения в мире, роль религиозных мотивов в деятельности человека. В дальнейшем, по мере переключения на бессознательное были привлечены методы психоанализа, гуманистической психологии. Психоанализ отрицал право религии на собственный предмет, объясняя ее болезненностью психики невротика или же списывая ее на низшие желания. Были также и положительные результаты: А. Маслоу привлек внимание к "пиковому опыту" в жизни человека с высокой степенью самореализации и успешной самоотдаче. Он отнес этот опыт к мистическому, к видению трансцендентного, к первичным элементам религии. Г. Олпорт заявил об отличии зрелой религиозности от незрелой по признаку, озабочен ли человек, прежде всего собой, или же он действительно чуток к Высшему, к большему, чем он сам, т.е. способен жить в русле религии, а не использовать ее. Э. Эриксон выявил положительную роль психосоциальных кризисов в жизни души, где важное значение имеет ее ориентация на трансцендентное. Дж. Фаулер описал шесть этапов развития веры в жизни человека. В. Франкл в противовес "глубинной" предложил "вершинную психологию", где основное значение для психики и ее терапии придается смыслу жизни, корни которого - религиозны: "смысл должен быть найден, но не может быть создан", а совесть он рассматривал как "орган смысла. Э. Фромм писал о значении духовной радости и любви к Богу и ближнему для полноты душевной жизни. Все это дало лучшее понимание души религиозного и верующего человека.

2. Основания религиозной веры и формы ее проявления

Религиозная вера, в отличие от суждений науки, не требует обоснования, доказательства, проверки и подтверждения посредством соотнесения с реальной действительностью. Она поддерживается не доводами разума и не фактами, подтверждающими ее. Она поддерживается силой традиции и «социальным соглашением». В отличие от философии, которая рассматривает веру в рамках процесса познания, соотнося ее с понятиями истины, знания, разума, в психологии вера рассматривается «операционально» — как выражение доверия индивида к тем или иным фактам и высказываниям. Верующий убежден в том, что источником его верований является божественное откровение.

Вера в самом широком смысле слова, вне связи с религиозностью, является субъективно-психологической основой человеческой деятельности. Деятельность всегда сопряжена с необходимостью выбора определенной линии поведения, всегда или почти всегда существует не одна, но несколько возможностей действия.

Выбор сопряжен с оценкой ситуации, и такая оценка нередко затрудняется отсутствием достаточно веских данных, неполнотой знания. В таких случаях приходится принимать решение, признав истинным какое-то суждение, не имея для того достаточно веских оснований. И. Кант, например, различал объективные основания от субъективных. Субъективным основанием принятия какого-то суждения в качестве истинного является вера, т. е. субъективная убежденность личности в истинности этого высказывания.

В русском языке существует одно слово «вера» для обозначения двух различающихся между собой «актов». В одном случае речь идет о том, что человек сознает недостаточную убедительность, недостаточную обоснованность своего суждения. Когда человек говорит больному, которому предстоит сложная операция, «я верю, что все будет хорошо», то он говорит так не случайно. И если это человек, который отвечает за свои слова, то по-другому он сказать не может.

Он не может сказать: «Я знаю, что все будет хорошо», — потому что на самом-то деле он не знает и знать не может, и отдает себе в этом отчет. «Верю» здесь означает — я только верю, но определенно не знаю. Надеюсь и хочу, чтобы было так, но не знаю, как будет. Он может сказать: «Я знаю, что будет сделано все необходимое», — потому что это он как раз может знать (квалификацию врача, обеспеченность медикаментами и т. п.). Правда, и в этом случае он может не располагать необходимой информацией, и тогда он должен также сказать: «Я верю, будет сделано все необходимое».

Это — ситуация, когда речь идет о «предмете», который в принципе можно знать, и если эта возможность знать реализована или человек убежден, что она реализована, он говорит: «Я знаю». Если же она не реализована, если человек не обладает знаниями или убежден, что не обладает ими, он говорит: «Я верю». Вера в данном случае означает менее сильную убежденность, чем та, которая опирается на знание. Вера в данном случае — выражение субъективного убеждения: «Я не знаю, почему это так, но я верю, что это так»; «Я хотел бы знать, что будет со мной, но я не знаю и все же верю, что все будет хорошо»; «Конечно, было бы лучше знать точно, но все же что-то мне подсказывает, что действовать нужно так-то и так-то». Это вера-предположение. Человек, обладающий убеждением, покоящимся на такой вере, хотел бы, чтобы оно по возможности было подкреплено знанием, чтобы его вера перерастала в знание.

return false">ссылка скрыта

Иная ситуация, когда человек убежден, верит, что он знает, как обстоит дело, какое надо принять решение, каким должен быть следующий ход. Вера и в этом случае — субъективное убеждение, но убеждение на основе внутренней уверенности в адекватности основания для такой уверенности. Эта вера — больше, чем то знание, которое требует еще подтверждения и проверки, это — вера, покоящаяся на очевидности. Эта ситуация усугубляется тогда, когда речь идет о «предмете», в принципе недоступном для познания в обычном смысле слова. В таком случае вера становится «верованием* — принятием в качестве истинного суждения на основании единственно лишь внутренней субъективной убежденности в его истинности. Такую веру Гегель в свое время считал принадлежностью «наивного образа мышления», которое еще не умеет отличать истину от того, что воспринимается как истина, от субъективного ощущения достоверности. Мы все хорошо знаем, замечал по этому поводу Гегель, что люди самым «достоверным образом знали» и «знают» много такого, что от этого еще не делается истинным: когда критерием истины считается очевидность, когда она сводится к внутренней уверенности и только, то очень часто и легко суеверие предстает в качестве истины.

3. Религиозная личность и ее типы. Многообразие религиозного опыта

Естественная склонность к религии не тождественна простой неизбежности, так как религиозность включает в себя не только божественный, но и человеческий акт, что в какой-то мере является проблемой выбора. А он происходит дифференцировано: в одних людей он глубокий и связан со многими слоями психики, у других-затрагивает только второстепенные вопросы жизни. Соответственно этому и формируется религиозная личность-комплекс психических черт и поведения, знаменательных для религиозного человека. Но даже несмотря на, возможно, одинаковую глубину религиозности у различных людей будут неодинаковые ее проявления. Это зависит от религиозного типа и характера человека, а также от функции религиозности в каждом отдельном человеке.
В зависимости от глубины выражения в людях выделяют внешнюю, внутреннюю, и личную религиозность.
Внешняя религиозность служит для приобретения чувства безопасности и общественных позиций. Здесь не учитывается полнота религиозных истин, а отбирается только то, что отвечает собственным интересам личности. Человек с внешней религиозностью хорошо понимает ее общественные функции, но свои религиозные обязанности исполняет плохо, поверхностно, часто под воздействием второстепенных мотивов.
Внутренняя религиозность пронизывает всю жизнь человека, объединяет потребности и ценности с общественными нормами. Она более осмысленна и дифференцирована, личностна и универсальна, настроена на тесные братские отношения, на любовь к ближнему. Здесь религиозная ценность-самый важный абсолют. Когда человек живет такой религиозностью, он постоянно ищет более глубоких ценностей и всегда принимает активное участие в жизни религиозной группы, общины.
Основные элементы, отличающие эти два вида религиозности-это дифференцированость, аллоцентризм или эгоизм, связь с жизнью, признание религиозных ценностей как средства или цели.
Персональная (личная) и аперсональная религиозность. Эти два типа составляют две противоположности одного и того же континиума. Подобие составляет внешняя и внутренняя религиозность, поэтому конкретный человек может быть охарактеризован как более или менее лично направлен в своей религиозной позиции. В этом случае Бог воспринимается как личностный Бог, составляющий абсолютную и первобытную, а не инструментальную ценность. На библейском языке это звучит как посвящение человека Богу как Господу-Господину (хозяину) всей своей жизни. Бог здесь не используется как прикрытие или "костыль". Между Богом и человеком происходит диалог и двухсторонняя непосредственная связь.
Рассматривая характер и темперамент человека и учитывая, что некоторые из особенностей личности могут доминировать, можно проследить влияние на религиозность конкретного человека его личных качеств, и увидеть их взаимосвязь. Существует несколько классификаций типологии человека и зависимости от этого религиозности. Можно рассмотреть условное деление характера человека и религиозности.
Интеллектуальный тип. Как и все остальное, религию воспринимает через разум. Переживает ее как проблему истин, необходимых для познания, с целью получения душевного покоя. Интеллект стоит вначале каждого религиозного акта. Религиозные дела являются проблемой к восприятию и решению. В христианстве этот тип характерен больше для западного протестантизма.
Волевой тип. Религию воспринимает как ценность, которой необходимо предоставить жизнь актом воли. Благодаря естественной связи процессов выбора и познания, религиозность в этом случае очень хорошо осмысленна и в большинстве случаев проникает очень глубоко, охватывая всего человека.
Эмоциональный тип. Субъективно оценивает религию в связи с чувственным богатством психики. Религиозные догмы воспринимает как само собой разумеющееся. Религиозность достаточно яркая, но не всегда поддается анализу интеллекта.
И. Пастушка выделяет три подтипа эмоционального типа :
1 Эйфорийный - характеризуется идеализированием мира, что усложняет своевременное выявление реальных жизненных трудностей на пути к цели.
2 Меланхолический - характеризуется длительным настроением нежной тоски, благодаря чему такой человек склонен к посвящению (полной отдаче религии)
3 Эстетический - Бога понимает, прежде всего, как источник или проявление гармонии и неземного переживания.
4 Гармонический тип - характеризуется равномерным соотношением всех психических сил человека в векторе религиозности. Это создает хорошие возможности для всестороннего развития как внешних, так и внутренних аспектов религиозной жизни.

 

4. Психоаналитическая концепция религии

В основании психоаналитической концепции религии Фрейда лежат два тезиса: 1) религия — коллективный невроз; 2) религия — коллективно вырабатываемое средство защиты от невроза. Лишь на первый взгляд соединение этих утверждений представляется парадоксальным. Религия аналогична неврозу в трех отношениях: по причинам возникновения, по механизмам формирования, по формам проявления. Общей конечной причиной, порождающей и религии и неврозы, т. е. общим патогенным фактором, является, по Фрейду, культура в целом, социальность человека. Но ее болезнетворное воздействие было бы гораздо более ощутимым, не будь в обществе религии, и в этом смысле религия защищает человека от худших неврозов, чем она сама. “ .Благочестивый верующий, — писал Фрейд, — в высокой степени защищен от опасности известных невротических заболеваний: усвоение универсального невроза снимает с него задачу выработки своего персонального невроза”. Действенность этой “противоневротической прививки” обусловлена тем, что религиозный невроз решает те же психологические задачи (прежде всего компесаторные), что и невроз обыкновенный. В других концепциях психологии бессознательного те же два тезиса сохраняют свою силу, хотя и у К. Юнга, и у Э. Фромма значительно меняются значения понятий “невроз”, “психическое здоровье”, “бессознательное”, иначе понимаются механизмы психической болезни и терапевтическая роль религии.