Понятие и правовая природа необходимой обороны

Модуль 3. Неоконченное преступление. Соучастие. Обстоятельства, исключающие преступность деяния. Раздел 6. Обстоятельства, исключающие преступность деяния. Лекция 19. Необходимая оборона. 2 часа.

Модуль 3. Неоконченное преступление. Соучастие. Обстоятельства, исключающие преступность деяния. Раздел 5. Неоконченное преступление. Соучастие в преступлении. Лекция 18. Прикосновенность к преступлению, отличие от соучастия. 2 часа

Модуль 3. Неоконченное преступление. Соучастие. Обстоятельства, исключающие преступность деяния. Раздел 5. Неоконченное преступление. Соучастие в преступлении. Лекция 17. Особенности квалификации действий соучастников. 2 часа

План лекции:

1. Квалификация исполнительства (исполнения преступления).

2. Квалификация других видов соучастия.

3. Квалификация форм соучастия.

4. Квалификация соучастия в преступлении со специальным субъектом.

5. Квалификация неоконченного соучастия.

1. Квалификация исполнительства (исполнения преступления)

Нормы, предусмотренные в главе 7 УК РФ, регламентируют институт соучастия в преступлении. Данный институт определяет основания и пределы уголовной ответственности лиц, совершающих деяния, как предусмотренные, так и не предусмотренные в статьях Особенной части УК. Основным методом регламентации уголовной ответственности лиц, совершающих преступления, в уголовном законе является метод дифференциации, Он имеет непосредственное отношение и к регламентации уголовной ответственности соучастников преступления как особых лиц, деяния которых содержат признаки составов преступлений, предусмотренных как в статьях Особенной, так и в статьях Общей части УК. На основе этой особенности возникают определенные теоретические и практические проблемы в фактической и юридической оценке и квалификации деяний, определенных в законе как соучастие в преступлении.

Соучастие в преступлении является конкретным видом преступной деятельности, оно порождает основание уголовной ответственности лиц, определенных в ст. 33 УК как соучастники преступления. Общие признаки состава соучастия в преступлении как основания уголовной ответственности, предусмотрены в ст. 32 УК, а особенные в ст. 33-36 УК.

Поскольку соучастия в преступлении вообще не существует, а существует оно всегда в конкретных видах и формах, то законодатель вынужден был прибегнуть к методу дифференциации уголовной ответственности соучастников преступления. Для этого он определил в законе виды и формы соучастия в преступлении как конкретные проявления соучастия, придав им уголовно-правовое значение для квалификации основания уголовной ответственности соучастников преступления.

То, что уголовная ответственность соучастников преступления должна быть дифференцированной, с очевидностью вытекает из положения, предусмотренного ч. 1 ст. 34 УК: «Ответственность соучастников преступления определяется характером и степенью фактического участия каждого из них в совершенном преступлении». Хотя ст. 34 УК и называется «Ответственность соучастников преступления», однако фактически в ней определяются правила квалификации различных видов соучастия в преступлении как основания уголовной ответственности соучастников преступления. Об уголовной ответственности сказано лишь в ч. 1 этой статьи.

Все соучастники преступления должны нести уголовную ответственность на одном для всех правовом основании, а именно на преступлении, специфика которого заключается в том, что оно совершено не одним лицом, а несколькими лицами. Но все дело в том, что это может иметь место только в случае особого соучастия, которое в ст. 35 УК определяется как совершение преступления группой лиц. Содержание же законодательного общего определения соучастия в преступлении, которое предусмотрено в ст. 32 УК, значительно богаче того, что предусмотрено в ст. 35 УК. Понятие соучастия в преступлении не тождественно понятию преступления, совершенного в соучастии. Если не видеть между ними различия, то тогда все соучастие будет сведено лишь к одному его конкретному проявлению – к совершению преступления группой лиц. Это имеет место в теории уголовного права, в уголовном законе и в судебной практике.

Достаточно распространенной является позиция, согласно которой все соучастники несут уголовную ответственность на едином основании. При этом сторонники данной позиции не исключают своеобразия внешней и психической деятельности разных соучастников. Они полагают, что это своеобразие требует выделения помимо общего основания еще основания как бы второго уровня ответственности соучастников - индивидуального[7].

Но может ли быть в случае совершения одного преступления у субъекта одновременно два основания его уголовной ответственности? Думается, что ответ очевиден – нет. Вся суть проблемы квалификации соучастия как основания уголовной ответственности соучастников преступления заключается в том, что соучастия в преступлении бывают разные. Это фактическое различие должно найти свое адекватное отражение в соответствующей юридической квалификации соучастия в преступлении как основания уголовной ответственности, поскольку лишь такая квалификация может быть основой для индивидуализации уголовной ответственности соучастников преступления.

На наш взгляд, следуя неверным научным позициям, законодатель иногда неадекватно юридически определяет фактическое, что создает трудности для реализации принципов уголовной ответственности соучастников преступления и, прежде всего, принципа справедливости, который регламентируется методом дифференциации. Так, согласно ч. 2 ст. 33 УК РФ исполнителем признается не только лицо, непосредственно совершившее преступление (как это было ранее по УК РСФСР), но и лицо, непосредственно участвовавшее в его совершении совместно с другими лицами (соисполнителями). Этому дается теоретическое обоснование: участники преступных групп при совершении преступления группой лиц, хотя, как правило, и выполняют различные функции в процессе их взаимодействия, но это не имеет значения для квалификации основания их уголовной ответственности, поскольку при этом происходит универсализация и тотализация взаимодействия, функции вытесняются универсальным взаимодействием[8].

Из этого якобы должно следовать, что все члены группы должны признаваться соисполнителями, а отсюда и исполнителями преступления, независимо от того, совершали ли они деяния, образующие объективную сторону преступления, предусмотренного Особенной части УК, или не совершали. Но соответствует ли эта позиция фактическим обстоятельствам?

Еще до принятия УК РФ существовало в теории и в судебной практике (но не в законе) широкое понятие исполнителя преступления. Так, М.И. Ковалев писал, что «исполнителем умышленного убийства должен считаться… и тот, кто держал потерпевшего, когда другие соучастники наносили ему смертельные удары»[9]. Эта позиция была поддержана судебной практикой, а затем и отражена в новом УК РФ. Но выполняется ли объективная сторона убийства действиями того, кто фактически не убивает, а лишь держит жертву в процессе убийства? Думается, что нет.

То, что физический пособник соучаствует в убийстве, непосредственно оказывая помощь в выполнении объективной стороны преступления исполнителю в момент его совершения, что он соучаствует в совершении преступления в составе группы лиц, что имеет место «совершение преступления группой лиц», у нас не вызывает сомнений. Все это должно найти свое отражение в квалификации не только преступления, совершенного в соучастии (группой лиц), если такое преступление предусмотрено статьей Особенной части УК (например, в п. «ж» ч. 2 ст. 105 УК), но и в квалификации соучастия в преступлении.

В ч. 2 ст. 34 УК сказано, что «соисполнители отвечают по статье Особенной части настоящего Кодекса за преступление, совершенное ими совместно, без ссылки на статью 33 настоящего Кодекса». Толковать это положение можно как широко, так и узко. Если исходить из указанной выше позиции, то каждый участник «группового преступления», независимо от выполняемой роли, вида соучастия в преступлении будет признаваться исполнителем (соисполнителем) и его соучастие должно квалифицироваться только по статье Особенной части и все будут отвечать на одном правовом основании. Но всегда ли будет это одно правовое основание соответствовать фактическим основаниям, реальным соучастиям в преступлении разных соучастников, членов преступной группы?

Выше мы отмечали, что юридическая квалификация основания уголовной ответственности всегда должна соответствовать фактическим обстоятельствам содеянного. Мы полагаем, что в случае совершения преступления группой лиц, если при этом имели место разные виды соучастия, квалификация соучастия в преступлении каждого соучастника должна осуществляться с учетом формы и вида соучастия. Именно формы и виды соучастия должны лежать в основе квалификации основания уголовной ответственности и определять пределы уголовной ответственности соучастников преступления.

Непосредственное совместное участие (соучастие) в преступлении двух или более лиц образует согласно ст. 35 УК такое правовое явление как «совершение преступления группой лиц». Непосредственное же участие в совершении преступления только исполнителя такое явление не образует. Виды соучастия, предусмотренные в ст. 33 УК, могут совершаться как в непосредственной, так и в опосредованной форме. А раз это так, то виды соучастия всегда должны найти свое юридическое отражение в квалификации содеянного, независимо от того, в какой форме совершались виды соучастия.

Превращать всех соучастников преступления, независимо от вида их соучастия, при совершении преступления группой лиц в исполнителей преступления нет никаких фактических, а значит, не должно быть и никаких юридических оснований. Если, например, в процессе совершения убийства один убивал, а другой держал жертву, то деяние убийцы должно квалифицироваться по п. «ж» ч. 2 ст. 105 и ч. 2 ст. 33 УК, а деяние пособника убийце по п. «ж» ч. 2 ст. 105 и ч. 5 ст. 33 УК. Только такая дифференцированная квалификация основания уголовной ответственности каждого соучастника убийства позволит реализовать индивидуализацию уголовной ответственности за фактически совершенное соучастие в преступлении. Отсюда следует, что положение, предусмотренное в ч. 2 ст. 34 УК, нуждается в корректировке.

2. Квалификация других видов соучастия

Ч. 3 ст. 34 УК устанавливает, что «уголовная ответственность организатора, подстрекателя и пособника наступает по статье, предусматривающей наказание за совершенное преступление, со ссылкой на статью 33 настоящего Кодекса, за исключением случаев, когда они одновременно являлись соисполнителями преступления». Данное правило квалификации соучастия не позволяет дифференцировать уголовную ответственность соучастников, выполняющих не только различные роли в процессе совершения преступления, но и выполняющих не одну, а несколько ролей.

Если, например, подстрекатель не только совершил подстрекательство, но и оказывал непосредственную помощь исполнителю в совершении преступления, то содеянное им необходимо квалифицировать, на наш взгляд, не только по статье Особенной части УК, но и по соответствующим частям ст. 33 УК, в зависимости от того, какие роли он исполнил, какие виды соучастия с его стороны имели место. Деяние же исполнителя должно квалифицироваться со ссылкой на ч. 2 ст. 33 УК. Такая дифференцированная квалификация соучастия в преступлении позволит в полном объеме определить действительный характер и степень соучастия каждого соучастника в преступлении.

3. Квалификация соучастия в преступлении со специальным субъектом

Ч. 4 ст. 34 определяет, что «лицо, не являющееся субъектом преступления, специально указанным в соответствующей статье особенной части настоящего Кодекса, участвовавшее в совершении преступления, предусмотренного этой статьей, несет уголовную ответственность за данное преступление в качестве его организатора, подстрекателя либо пособника». На основе данного положения возникает вопрос: почему такое лицо не может нести уголовную ответственность за это преступление, если непосредственно участвовало в его совершении совместно с исполнителем как специальным субъектом этого преступления? Да, единолично такое преступление такое лицо совершить не может, но может совершить его совместно с исполнителем как специальным субъектом преступления со специальным составом. Это абсолютно укладывается в законодательную формулу, определяющую исполнителя преступления как соучастника. Согласно ч. 2 ст. 33 УК исполнителем преступления может быть не только лицо, непосредственно совершившее преступление, но и лицо, непосредственно с ним совместно участвовавшее в совершении преступления. Таким образом, положение, предусмотренное в ч. 4 ст. 34 УК, также нуждается в корректировке.

4. Квалификация неоконченного соучастия

В ч. 5 ст. 34 УК определяются правила квалификации неудавшегося (неоконченного) соучастия, а также квалификации соучастия при неоконченном преступлении. Согласно этих правил такие соучастия должны квалифицироваться как приготовление или покушение на преступление. Выше мы отмечали, что неудавшееся соучастие, не доведенное до конца по причине, не зависящей от воли виновного, на наш взгляд, должно квалифицироваться не как приготовление к преступлению, предусмотренному Особенной частью УК, а как покушение на соучастие в преступлении.

По логике законодателя, подстрекательство, пособничество и организаторство, совершенные до начала совершения деяния исполнителя, следует квалифицировать как виды соучастия, а не как виды приготовления или покушения на преступление, поскольку приготовление и покушение подлежат квалификации как виды неоконченного преступления лишь в случае, когда «преступление не было доведено до конца по не зависящим от этого лица обстоятельствам». При этом «под этим лицом» следует понимать исполнителя преступления.

Если преступление исполнителем было совершено, т.е. доведено до конца, то деяния, совершенные до начала совершения преступления, создавшие условия для его совершения, следует квалифицировать как виды соучастия в преступлении. Если же преступление исполнителем не было доведено до конца, было пресечено на стадии покушения, то деяния подстрекателя, пособника и организатора следует квалифицировать, как и деяние исполнителя, как покушение на преступление. Но если такая логика применима к исполнительству, то она сомнительна применительно к другим видам соучастия. Ведь соучастники, например, убийства не отвечают за убийство, как отвечает за него исполнитель. Они отвечают лишь за соучастие в убийстве. Почему же они, в случае не доведения исполнителем преступления до конца, должны отвечать как и исполнитель за покушение на убийство? Не правильнее ли их деяния квалифицировать как соучастие в покушении на преступление?

Достаточно сложным является квалификация совершения преступления группой лиц (ст. 35 УК). Сложность определяется тем, что в ст. 35 УК нет общего определения совершения преступления группой лиц, которое было бы основой для квалификации всех видов совершения преступления группой лиц, предусмотренных в различных частях данной статьи. На наш взгляд, за основу можно взять определение, предусмотренное в ч. 1 ст. 35 УК. Оно соответствует широкому определению исполнительства в ч. 2 ст. 33 УК. Но было бы лучше, если бы в законе имелось следующее общее определение совершения преступления группой лиц: преступление признается совершенным группой лиц, если в процессе его совершения непосредственно умышленно совместно участвовали два или более лица.

При этом следует отметить, что членами преступной группы могут быть не только субъекты преступления, т.е. лица, подлежащие уголовной ответственности, но и иные умышленно действующие лица. Пленум Верховного Суда РФ относительно этого вопроса не занял четкой позиции. То он отрицает соучастие в совместном участии двух лиц в совершении преступления, если одно лицо не соответствует признакам, предусмотренным в ст. 19 УК, то признает его.

Эксцесс исполнителя. Возникают нередко случаи, когда исполнитель преступления отступает от заранее задуманного с другими соучастниками плана, совершает такие деяния, которые выходят за пределы содержания умысла других соучастников. Возникает вопрос: можно ли вменять соучастникам то преступление, которое фактически совершил исполнитель и которое не охватывалось умыслом соучастников в момент совершения своих деяний?

Исходя из принципа субъективного вменения, вменить соучастникам то, что не охватывалось их умыслом, нельзя. С учетом этого в ст. 36 УК был определен эксцесс исполнителя и установлено положение, определяющее уголовную ответственность соучастников при эксцессе исполнителя. Согласно ст. 36 УК «эксцессом исполнителя признается совершение исполнителем преступления, не охватывающегося умыслом других соучастников. За эксцесс исполнителя другие соучастники преступления уголовной ответственности не несут». Несмотря на очевидность данного положения, его определение в законе выполняет положительную функцию в реализации принципа вины (ст. 5 УК).

План лекции:

1. Понятие прикосновенности к преступлению. Отличие прикосновенности от соучастия в преступлении.

2. Виды прикосновенности.

3. Иные виды стечения в одном преступлении двух или более лиц.

1. Понятие прикосновенности к преступлению. Отличие прикосновенности от соучастия в преступлении

Под прикосновенностью к преступлению принято понимать в теории и практике уголовного права умышленную деятельность, сопряженную с совершенным или готовящимся другими лицами (лицом) преступлением. Прикосновенность к преступлению посягает на отношения в сфере осуществления правосудия по уголовным делам, поскольку создает препятствия для привлечения виновных лиц к уголовной ответственности за совершенные преступления. В результате совершения таких деяний как попустительство совершению преступлению, укрывательство преступлений и преступников и других деяний создаются препятствия для предупреждения и раскрытия преступлений.

Общественная опасность прикосновенности к преступлению напрямую зависит от общественной опасности того преступления, к которому имеет место прикосновенность. Однако общественная опасность прикосновенности к преступлению значительно ниже, чем общественная опасность соучастия в преступлении. Вполне обоснованно законодатель устанавливает уголовную ответственность лишь за прикосновенность к наиболее тяжким преступлениям. Так, например, уголовная ответственность за такой конкретный вид прикосновенности к преступлению как заранее не обещанное укрывательство в ст. 316 УК определена лишь за укрывательство особо тяжких преступлений.

Прикосновенность к преступлению менее общественно опасна, чем соучастие в преступлении, поскольку по своим объективным и субъективным признакам существенно отличается от соучастия в преступлении. Характер объективных и субъективных связей, существующих между соучастниками и прикосновенными к преступлению лицами, существенно различен, как различен и характер объективных и субъективных связей между деяниями соучастников и прикосновенных лиц и преступным результатом или общественно опасным последствием, наступающим в результате совершения преступления, в отношении которого имеет место соучастие и прикосновенность.

При соучастии объективная связь между соучастниками заключается в совместности деяний соучастников, в их согласованности. При определенных условиях деяния соучастников могут настолько тесно сливаться, что может возникать как бы единое коллективное сложное деяние, выступающее как одна комплексная причина наступления общественно опасного последствия в результате совершения преступления группой лиц. При этом деяние каждого соучастника привносит свой личный вклад в общий преступный результат. При прикосновенности ничего подобного нет.

При прикосновенности некоторая объективная связь с преступлением имеется, но она незначительна и совершенно иного характера. Специфика этой связи заключается в том, что она, в отличие от объективной связи при соучастии, не является не только причинно-следственной, но не является и необходимо-условной.

При соучастии объективная связь между деяниями соучастников взаимно обусловливает возможность их совершения, а также определяет реальную возможность наступления преступного результата. При таком виде прикосновенности, как например, попустительство, которое выражается в непринятии необходимых мер по предупреждению совершения преступления, имеется объективная связь с совершаемым преступлением, но эта связь иная, чем при соучастии в форме бездействия. Такая прикосновенность не является необходимым условием совершения преступления, как это имеет место при соучастии в форме бездействия. Тем более не способствует совершению преступления прикосновенность к преступлению после совершения преступления в виде непринятия мер по привлечению субъекта преступления к уголовной ответственности.

2. Виды прикосновенности

Прикосновенность может определяться в специально предусмотренных законом случаях в качестве конкретных видов преступлений. При этом субъектами таких преступлений, как правило, могут быть лишь такие лица, на которых законом специально возложены обязанности по пресечению, раскрытию преступлений и привлечению виновных к уголовной ответственности.

Характер субъективных связей между субъектом преступления и субъектом прикосновенности иной, чем между соучастниками преступления. Между соучастниками преступления, как правило, существует двухсторонняя субъективная связь, как до начала совершения, так и в процессе совершения преступления. Эта связь субъективно характеризует совместность участия двух или более лиц в совершении преступления.

Осознание соучастником того факта, что он участвует в совершении преступления не один, а в соучастии с другим лицом, придает ему психологическую уверенность в совершении преступления, придает ему силы. Именно поэтому заранее обещанное укрывательство преступления или преступника, заранее обещанное попустительство совершению преступления определяются в законе как виды соучастия в преступлении, а не как виды прикосновенности к преступлению.

Прикосновенность к преступлению в виде умышленного попустительства возможна как во время, так и после совершения преступления. Если попустительство имеет место во время совершения преступления, то оно может быть квалифицировано как соучастие в преступлении в виде пособничества лишь при условии, если об этом знает исполнитель преступления, т.е. когда это попустительство было заранее обещано субъекту преступления.

Прикосновенность к преступлению в виде умышленного укрывательства преступления или преступника всегда происходит после совершения преступления. Если укрывательство преступления было заранее обещано субъекту преступления до начала совершения преступления, т.е. до начала совершения им хотя бы приготовительных действий, то такое заранее данное обещание следует рассматривать как интеллектуальное пособничество в совершении преступления, несмотря на то, что само укрывательство преступления или преступника фактически происходит после совершения преступления.

Отсюда можно сделать вывод, что для признания укрывательства преступления или преступника соучастием в преступлении необходимым моментом является не факт укрывательства, а факт заранее данного обещания субъекту преступления (исполнителю) совершить укрывательство после совершения преступления.

Деяния прикосновенных к преступлению лиц, несмотря на то, что они находятся в определенных объективных и субъективных связях с совершаемым или совершенным преступлением, соучастием в преступлении не являются, поскольку характер объективных и субъективных связей прикосновенных к преступлению лиц с субъектами преступлений совершенно иной, чем между соучастниками преступления. Характер объективных связей между прикосновенными к преступлению деяниями и деяниями, образующими объективную сторону преступлений, также совершенно иной, чем характер объективных связей между деяниями соучастников преступления.

И последнее, что, на наш взгляд, является самым важным. Деяния прикосновенных к преступлению лиц, в отличие от деяний соучастников преступления, хотя и обусловливают в некоторых случаях в определенной мере факт совершения преступления, наступление общественно опасных последствий от совершенного преступления, но, тем не менее, их участие в этом иное, чем при соучастии. Они не участвуют в совершении преступления и в причинении общественно опасных последствий преступления так, как это имеет место при совместном участии в совершении преступления двух или более лиц, т.е. при соучастии в преступлении. Это обусловливает отсутствие при прикосновенности к преступлению такого объективного признака как «совместность участия двух или более лиц в совершении преступления».

Деяния некоторых лиц могут создавать условия для совершения преступлений другими лицами. Такие деяния находятся в объективной связи с деянием субъекта преступления, с его преступным результатом. Такие деяния, если их нельзя определить на основании ст. 32 УК как умышленное совместное участие двух или более лиц в совершении преступления, обычно принято квалифицировать как прикосновенность к преступлению при условии, если они были совершены умышленно. При этом в содержание умысла прикосновенных к преступлению лиц входит осознание того, что их деяния находятся в объективной связи с совершаемым или совершенным другим лицом преступлением.

Однако, возможны не только умышленные, но и неосторожные случаи прикосновенности к преступлению. Все такие случаи принято называть не прикосновенностью к преступлению, а причастностью или стечением в одном преступлении двух или более лиц.

3. Иные виды стечения в одном преступлении двух или более лиц

Видов стечения в одном преступлении нескольких деяний нескольких лиц может быть множество. Некоторые из них безразличны для уголовного права, некоторые могут быть предусмотрены в качестве преступлений Особенной частью УК, некоторые определены в качестве видов прикосновенности к преступлению, а некоторые определены в законе в качестве видов соучастия в преступлении.

В каждом конкретном случае стечения в одном преступлении деяний нескольких лиц возникает проблема квалификации этих деяний. Соучастием в преступлении может быть признано только такое участие в преступлении двух или более лиц, которое в ст. 32 УК определяется как умышленное совместное участие двух или более лиц в совершении умышленного преступления. Отсутствие хотя бы одного из указанных в законе признаков не позволяет установить в деянии соучастие в преступлении, а также совершение преступления в соучастии.

Практическое значение имеет такой случай стечения в одном преступлении участия двух или более лиц, которое принято называть неосторожным сопричинением общественно опасного последствия, предусмотренного в качестве признака состава преступления. Специфика такого совместного участия в совершении преступления заключается в том, что оно в отличие от совместного совершения преступления, которое имеет место при соучастии в преступлении, совершается не умышленно, а по неосторожности.

Некоторые криминалисты предлагают расширить законодательное определение соучастия преступления за счет отражения в нем не только умысла, но и неосторожности. Думается, что для этого нет оснований.

Повышенную общественную опасность представляют только случаи умышленного совместного совершения преступления группой лиц. Данный факт вполне обоснованно законодатель определил не просто как соучастие, а как особое соучастие в преступлении, придав ему особое уголовно-правовое значение в качестве признака, отягчающего наказание соучастников преступления за преступление, совершенное в соучастии (п. «в» ч. 1 ст. 63 УК). Совершение преступления группой лиц законодатель также предусмотрел в качестве квалифицирующего обстоятельства в значительном числе составов умышленных преступлений.

В случае неосторожного совместного участия двух или более лиц в совершении неосторожного преступления каждое лицо, участвовавшее в его совершении, будет нести за него уголовную ответственность как единолично совершившее это преступление. Можно рассмотреть это на конкретном примере. Двое рабочих при проведении ремонтных работ производили замену кровли крыши строения. При работе с очередным листом кровли они не удержали его, лист упал вниз на голову прохожего и причинил ему смертельную травму. Каждый из этих рабочих будет отвечать только за свое собственное деяние – за причинение смерти по неосторожности (ст. 109 УК).

Возможны случаи неосторожного участия лиц совместно с субъектом в совершении умышленных преступлений. Такие случаи не безразличны для уголовного права, поскольку представляют общественную опасность.

Неосторожное участие, как и умышленное, может создавать для другого лица реальную возможность для совершения преступления, а также может быть одним из факторов в причинении общественно опасного последствия преступления. Поэтому такое участие законодатель определяет в качестве отдельного вида преступления. Например, одно лицо передало другому лицу, которое не имело права на приобретение и хранение оружия, ружье по его просьбе якобы для охоты. Данное ружье было применено в процессе убийства в качестве орудия преступления. Лицо, умышленно незаконно передавшее принадлежащее ему оружие другому лицу, будет нести уголовную ответственность за конкретный вид прикосновенности к совершенному убийству – за незаконную передачу оружия (с. 222 УК).

Возникают иногда и такие ситуации, когда одно лицо умышленно использует другое лицо для совершения умышленного преступления. Ч. 2 ст. 33 УК определяет, что исполнителем признается «также лицо, совершившее преступление посредством использования других лиц, не подлежащих уголовной ответственности в силу возраста, невменяемости или других обстоятельств, предусмотренных настоящим Кодексом». К числу других обстоятельств (кроме возраста и невменяемости), в силу которых использование других лиц признается «посредственным» исполнением преступления, можно отнести такие, как отсутствие у лица, участвовавшего в совершении преступления, признаков специального субъекта преступления, отсутствие умысла на совместное участие с другим лицом в совершении умышленного преступления.

Принято считать, что в случае совершения преступления посредством использования других лиц, не подлежащих уголовной ответственности за участие в совершении преступления, соучастие в преступлении отсутствует как в деянии «посредственного» исполнителя, так и в деянии лица, участвовавшего совместно с «посредственным» исполнителем в совершении преступления в качестве «орудия или средства» совершения преступления.

Но всегда ли будет отсутствовать соучастие при «посредственном» исполнении преступления? Ответ на этот вопрос не может быть однозначным. При таком стечении в одном преступлении деяний двух или более лиц соучастие не будет иметь место только в том случае, если эти деяния не будут соответствовать объективным и субъективным признакам соучастия в преступлении, предусмотренным в ст. 32 УК.

Причастность или прикосновенность к преступлению лиц, используемых в качестве орудия или средства совершения преступления другим лицом, в случае отсутствия у них умысла на совместное участие в совершении умышленного преступления не может быть квалифицирована в качестве соучастия в преступлении. В случае установлении в их деяниях неосторожности, они могут подлежать уголовной ответственности за свое неосторожное участие в совершении умышленного преступления, если такое преступление предусмотрено законом.

Вполне возможна и такая ситуация, когда участие лица в совершении преступления совместно с исполнителем в качестве орудия преступления, будет признано невиновным участием в причинении вреда, если будет установлено, что его деяние было совершено при обстоятельствах, предусмотренных ст. 28 УК. При такой ситуации совместное участие в совершении преступления двух или более лиц соучастие в преступлении не возникает.

Преступление признается совершенным не двумя или более лицами, а одним лицом, без признака «совершение преступления группой лиц (ст. 35 УК)», при условии, если такой признак предусмотрен в качестве квалифицирующего обстоятельства состава преступления. Не будет также обстоятельства, отягчающего наказание, предусмотренного в п. «в» ч. 1 ст. 63 УК.

Мы полагаем, что если одно лицо умышленно подстрекнуло другое лицо, не подлежащее уголовной ответственности, к совершению умышленного преступления, то соучастие в преступлении будет как в деянии фактического подстрекателя, так и в деянии фактического исполнителя. При этом, независимо от того, знал или не знал подстрекатель о том, что подстрекаемое им лицо не обладает признаками субъекта преступления.

В ч. 2 ст. 33 УК говорится о совершении преступления «посредством использования других лиц». Данное положение, на наш взгляд, нуждается в специальном толковании. Термин «использование» можно понимать как в узком, так и в широком смысле. Использование другого лица в качестве «орудия преступления» предполагает непосредственное участие в совершении преступления с таким лицом субъекта преступления. При такой умышленной совместности имеет место совершение преступления группой лиц (ст. 35 УК).

Но бывает и такое «использование» одним лицом другого лица, когда в совершении преступления непосредственно участвует в качестве исполнителя (исполняющего объективную сторону преступления) только «орудие преступления». При таком умышленном совместном участии в совершении умышленного преступления «посредственного» и непосредственного исполнителей преступления, соучастие в преступлении налицо, однако не возникает совершение преступления группой лиц (ст. 35 УК), а также совершение преступления в составе группы лиц (п. «в, ч. 1 ст. 63 УК).

План лекции:

1. Понятие и правовая природа необходимой обороны.

2. Условия правомерности, относящиеся к общественно опасному посягательству.

3. Условия необходимой обороны, относящиеся к защите.

4. Превышение пределов необходимой обороны.

В действующем уголовном законодательстве необходимая оборона регламентируется ст. 37 УК РФ. В общем виде необходимую оборону можно определить как правомерную защиту личности, ее прав и законных интересов, общества и государства от общественно опасных посягательств путем причинения вреда посягающему лицу.

В постановлении Пленума Верховного Суда СССР от 16 августа 1984 г. № 14 «О применении судами законодательства, обеспечивающего право на необходимую оборону от общественно опасных посягательств» указывается, что право на необходимую оборону, закрепленное в ст. 37 УК РФ, является важной гарантией реализации конституционных положений о неприкосновенности личности, жилища и имущества граждан, обеспечивает условия для выполнения гражданами их конституционного долга по охране собственности, государственных и общественных интересов.

Данный институт нацелен на поощрение правомерной активности граждан, направленной на пресечение общественно опасных посягательств. Уголовный закон ориентирует граждан на нетерпимое отношение к общественно опасным посягательствам. Необходимая оборона нацелена на реализацию важной задачи уголовного законодательства – предотвращение и предупреждение преступных посягательств. Несмотря на то, что причинение вреда нападающему при защите от общественно опасного посягательства внешне содержит признаки деяния, предусмотренного УК РФ, в силу особых обстоятельств, оно не представляет собой преступления и не влечет уголовной ответственности.

Необходимая оборона является субъективным правом граждан. Воспользоваться им может любой гражданин вне зависимости от того, имеет ли он возможность прибегнуть к помощи представителей власти или иных лиц или же избежать посягательства путем бегства, и т.п. (ч. 3 ст. 37 УК РФ). Для некоторых лиц, наделенных в силу закона или иных нормативных актов обязанностью борьбы с преступностью, необходимая оборона является не только моральной, но и правовой обязанностью. Такими лицами, например, являются работники милиции, охраны и др. Невыполнение ими обязанности по охране личных интересов граждан, общества и государства может повлечь дисциплинарную или даже уголовную ответственность.

Защитные действия, совершаемые в состоянии необходимой обороны, рассматриваются как общественно полезные, правомерные при наличии нескольких обязательных условий. Традиционно выделяются условия правомерности необходимой обороны, относящиеся к нападению, и условия правомерности, имеющие отношение к защите.