Незаконные производство, сбыт или пересылка наркотических средств, психотропных веществ или 6 страница
его личность, либо если в суд направлено ходатайство об избрании меры пресечения в виде заключения под
стражу. О задержании составляется протокол, в течение 12 часов сообщается прокурору. Меру пресечения в
виде содержания под стражей может применить только судья, поэтому без такого постановления судьи
задержанный может содержаться под стражей не более 48 часов.
Не образуют объективную сторону данного состава иные виды задержания — например,
административное (за совершение проступка, для установления личности) или с целью обеспечить исполнение
приговора. Нельзя также считать процессуальным задержанием поимку (захват) лица при (или после)
совершении им преступления с целью доставления в орган милиции. Лицо считается задержанным с момента
его доставления в орган дознания или к следователю, а если задержание производится на основании
постановления об этом органа дознания или следователя, то с момента фактического задержания. В один из
указанных моментов и следует считать состав незаконного задержания оконченным.
Задержание является незаконным как при отсутствии фактических оснований, так и при нарушении
процессуальной формы. В первом случае состав имеется бесспорно. В отношении же нарушений
процессуальной формы в литературе высказаны различные взгляды. Одни авторы считают, что любые
нарушения порядка задержания, предусмотренного законом, содержат признаки данного состава; по мнению
других, при наличии законных оснований для задержания только грубое нарушение процессуальных норм
свидетельствует о наличии состава незаконного задержания. Иные же случаи нарушения формальных
требований расцениваются как должностной проступок. Последняя позиция представляется более
обоснованной, так как при несущественном отступлении от порядка оформления задержания деяние может
быть сочтено малозначительным (ч. 2 ст. 14 УК РФ).
Объективная сторона незаконного заключения под стражу (ч. 2 ст. 301 УК РФ) состоит в
противоправном применении этой меры пресечения. Основания, порядок и сроки заключения под стражу
регламентируются ст. 108 и 109 УПК РФ.
Заключение под стражу следует считать незаконным,
во-первых, когда отсутствуют фактические основания для применения этой меры пресечения (например,
арестовано лицо, вообще не совершившее какого-либо преступления);
во-вторых, когда нарушен процессуальный порядок (без постановления судьи).
Преступление в форме незаконного содержания под стражей может быть совершено путем
бездействия — когда лицо продолжают содержать под стражей после того, как отпали фактические или
юридические основания для этого (например, было вынесено постановление судьи об освобождении из-под
стражи или истекли максимальные сроки содержания, предусмотренные ст. 109 УПК РФ).
Моментом окончания преступления в виде заключения под стражу является вынесение постановления об
аресте, а не фактическое заключение под стражу, так как процессуальный закон применением меры пресечения
считает вынесение постановления об ее избрании. Такой вывод вытекает и из постановления
Конституционного Суда РФ от 3 мая 1995 г., в котором указано, что постановление о заключении под стражу,
даже в случаях, когда оно не приведено в исполнение, затрагивает права и свободы гражданина, нарушает
неприкосновенность личности, в том числе психическую, оказывает давление на сознание и поступки человека.
При незаконном содержании под стражей преступление окончено в момент, когда человека не освободили,
хотя отпали основания для дальнейшего содержания.
Субъективная сторона обоих видов деяния заключается в прямом умысле, о чем свидетельствует
признак заведомости, т. е. виновный осознает, что произведенное им задержание, заключение под стражу или
содержание под стражей является незаконным, и желает его совершить.
Субъектом заведомо незаконного задержания может быть должностное лицо, которое вправе принимать
решение о задержании подозреваемого в преступлении, т. е. орган дознания, следователь или прокурор. Однако
не являются субъектами данного состава работники милиции, не занимающиеся дознанием (постовые и т. д.),
так как совершаемые ими действия (поимка, захват) не являются процессуальным задержанием. Эти
сотрудники при наличии соответствующих условий могут нести ответственность за преступления против
интересов государственной службы.
Субъекты заведомо незаконного заключения под стражу или содержания под стражей — лица, которые
вправе избирать или отменять эту меру пресечения, т. е. указанные выше субъекты незаконного задержания, а
также судьи.
Анализируемые деяния отличаются от состава незаконного лишения свободы (ст. 127 УК РФ) по
субъекту: за последнее преступление может отвечать только частное лицо.
Квалифицирующим обстоятельством по ч. 3 ст. 301 УК РФ является наступление тяжких последствий.
К ним относятся длительный срок нахождения под стражей лица, особенно невиновного, причинение тяжкого
вреда здоровью, наступление смерти, в том числе в результате самоубийства.
Деяние, наказуемое по ч. 1, — преступление небольшой тяжести, по ч. 2 — средней тяжести, по ч. 3 —
тяжкое преступление.__
101. Принуждение к даче показаний (ст. 302 УК РФ). «Выбивание» признаний насильственными методами
характерно для всех карательных систем от древних времен, средневековой инквизиции, советских
политических процессов 30—50-х годов и до настоящего времени. Подобные методы применяются в целях
расправы с политическими противниками, которой для маскировки придается внешне законная форма
правосудия, из карьеристских побуждений, чтобы показать себя профессионалом, умеющим раскрывать
преступления, и по другим мотивам. В результате принуждения нередко в совершении преступлений
признаются те, кто их не совершал, а подлинные виновники остаются безнаказанными. Но дело не только в
этом — закон признает преступным сам метод получения показаний, даже если они оказались правдивыми и
привели к раскрытию преступления, ибо общество не заинтересовано в том, чтобы одно преступление
раскрывалось путем совершения другого, подчас более тяжкого.
При оценке опасности принуждения к даче показаний следует также учитывать, что в соответствии со
ст. 50 Конституции РФ при осуществлении правосудия не допускается использование доказательств,
полученных с нарушением федерального закона. Это положение конкретизировано в ч. 2 ст. 75 УПК РФ,
которая к недопустимым доказательствам относит показания обвиняемого, подозреваемого, данные во время
следствия в отсутствие защитника, включая случаи отказа от защитника, и не подтвержденные в суде.
Объективная сторона принуждения состоит из двух тесно связанных между собой частей: требования
дать определенные показания и применения незаконных принудительных мер к допрашиваемому лицу.
Принуждение — это психическое или физическое воздействие, в результате которого допрашиваемый
вынужден дать определенные показания вопреки своему желанию.
В ч. 1 ст. 302 УК РФ в качестве способов принуждения указаны угрозы, шантаж и иные незаконные
return false">ссылка скрытадействия. Имеются в виду любые угрозы: применить насилие, ухудшить положение допрашиваемого (добиться
увольнения с работы, арестовать, поместить в камеру к рецидивистам, лишить свиданий и т. д.). Шантаж — это
угроза разгласить позорящие сведения.
Более сложным является понятие иных незаконных действий, поскольку в ч. 1 ст. 302 УК РФ оно не
конкретизировано. Безусловно, речь идет не о насилии, поскольку оно прямо предусмотрено в ч. 2 ст. 302;
кроме того, иные незаконные действия нужно отличать от тактических и психологических приемов допроса,
как допустимых, так и недопустимых, но не представляющих собой уголовно наказуемого принуждения. К
иным незаконным в смысле ч. 1 ст. 302 УК РФ следует относить действия, аналогичные угрозе (психическому
насилию), т. е. парализующие волю допрашиваемого или ограничивающие его возможность контролировать
свои поступки (гипноз, дача наркотических средств или других одурманивающих веществ, включая большие
дозы алкоголя). При этом не имеет значения, применялись ли эти средства с использованием обмана или же с
согласия либо даже по просьбе допрашиваемого. Иным незаконным действием считается также
противоправное ограничение свободы (задержание, запирание в помещении и т. д.).
Тактические и психологические приемы допроса с целью получения правдивых показаний отличаются от
принуждения тем, что они направлены не на подавление воли допрашиваемого, а на изменение его позиции.
Следователь может разъяснить закон, который относит к смягчающим обстоятельствам активное
способствование раскрытию преступления, использовать неосведомленность допрашиваемого об
установленных обстоятельствах и имеющихся доказательствах, не оглашая до определенного момента их
содержание.
Некоторую сложность представляет оценка ситуаций, когда следователь применяет недопустимые
тактические приемы, например, использует особенности характера допрашиваемого (раздражительность,
вспыльчивость), вызывает в нем чувства зависти, мести. То же можно сказать и об обмане: ложном обещании
освободить из-под стражи, прекратить дело или предоставить другие льготы, а также о введении в заблуждение
о якобы имеющихся уликах и т. д. Подобные поступки не являются принуждением в смысле ст. 302 УК РФ, так
как они не лишают допрашиваемого свободы выбора варианта поведения; они оцениваются с точки зрения
норм общечеловеческой морали и профессиональной этики и могут влечь дисциплинарную ответственность.
Уголовная же ответственность может последовать за злоупотребление должностными полномочиями или их
превышение по ст. 285 или 286 УК РФ, но лишь при наличии указанных в них условий, в частности
существенном нарушении прав и законных интересов гражданина (например, допрашиваемый признал себя
виновным в преступлении, которого не совершал, был осужден за него и т. д.). Нарушения процессуальных
норм, не являющиеся принуждением (допрос в отсутствие защитника, когда его участие обязательно, и др.), не
образуют объективную сторону данного преступления.
Принуждение может применяться к любому лицу, дающему показания либо заключение (подозреваемый,
обвиняемый, потерпевший, свидетель, эксперт, специалист), либо при проведении с его участием любого
следственного действия (допрос, опознание, следственный эксперимент и т. д.).
Принуждение наиболее опасно, когда оно используется для получения ложных показаний. Однако состав
имеется и в случаях принуждения к даче правдивых показаний.
Преступление окончено в момент принуждения независимо от того, были ли фактически получены
требуемые показания и наступили ли какие-либо иные последствия.
С субъективной стороны преступление совершается только с прямым умыслом: виновный сознает, что
принуждает допрашиваемого к даче показаний незаконными методами, и желает действовать таким образом.
Мотивы и цели на квалификацию не влияют. Нередко принуждение применяется с целью раскрыть
преступление, из карьеристских побуждений, стремления создать видимость хорошей работы, что, однако, не
исключает ответственность.
Субъект преступления — следователь или лицо, производящее дознание, а также другое лицо с ведома
или молчаливого согласия следователя или лица, производящего дознание (потерпевший, сокамерники и т. д.).
При отсутствии согласия ответственность наступает в зависимости от последствий (вреда здоровью) или как
преступление против интересов службы.
Анализируемый вид принуждения к даче показаний отличается от подобного преступления,
предусмотренного ст. 309 УК РФ, по субъекту — за последнее деяние ответственность могут нести только
частные лица.
В ч. 2 ст. 302 УК РФ указаны квалифицирующие обстоятельства: применение насилия, издевательств или
пытки.
Насилие может выражаться в связывании, нанесении побоев, причинении вреда здоровью и т. д.;
издевательство — в грубом унижении достоинства (оскорблении), причинении иных страданий, когда человека
лишают на длительное время пищи, воды, сна, заставляют находиться в неудобном положении, принуждают к
совершению непристойных либо бессмысленных действий и т. д.
Определение пытки дано в примечании к ст. 117 УК РФ.
Если в результате насилия или пытки было совершено преступление более тяжкое, чем предусмотренное
в ч. 2 ст. 302 УК РФ, то содеянное квалифицируется дополнительно как убийство (ст. 105 УК РФ) либо
причинение тяжкого вреда здоровью при квалифицирующих обстоятельствах (ч. 2, 3 или 4 ст. 111 УК РФ).
Деяния, наказуемые по ч. 1 ст. 302, — преступления средней тяжести, а по ч. 2 — тяжкие преступления.__
102. Вынесение заведомо неправосудных приговора, решения или иного судебного акта (ст. 305 УК РФ).
Акты, выносимые судом при рассмотрении дел, затрагивают основные права и свободы человека либо другие
существенные интересы граждан и организаций. Поэтому вынесение неправосудного акта наносит большой
вред государству, физическим и юридическим лицам. Укрепление независимости судей должно сочетаться с
повышением их ответственности, особенно за грубые умышленные нарушения законности, к числу которых
относится анализируемое преступление.
В ст. 305 УК РФ говорится о приговорах, решениях или иных судебных актах. Приговоры и решения —
это акты, выносимые судом первой инстанции при разрешении дела по существу. К иным судебным актам,
которые имеются в виду в данной норме, относятся другие процессуальные документы судов первой инстанции
(например, постановления), существенно влияющие на разрешение дела или затрагивающие важные права
личности (о заключении под стражу как мере пресечения, отмене условного осуждения или отсрочки
исполнения приговора, прекращении дела, условно-досрочном освобождении, снятии судимости и по
некоторым другим вопросам). В ст. 305 УК РФ имеются в виду также акты судов апелляционной, кассационной
и надзорной инстанций (определения и постановления). В то же время в сферу действия данной нормы не
входят судебные акты, не затрагивающие существо дела и разрешающие вопросы организационного характера
(об отложении слушания дела, порядке ведения судебного заседания и т. д.).
Неправосудный акт — это акт, вынесенный с грубым нарушением норм материального права, например
приговор, если им осужден невиновный или оправдан виновный, дана неправильная юридическая
квалификация содеянного или назначена явно несправедливая мера наказания. Неправосудность может
заключаться также в грубых нарушениях процессуальных норм: односторонности или неполноте исследования
материалов дела, противоречии выводов фактическим обстоятельствам. Однако не любое, даже существенное
нарушение процедурных правил свидетельствует о наличии признаков ст. 305 УК РФ. Если нарушено право на
защиту, отсутствует протокол судебного заседания и допущены некоторые другие отступления от закона, то
приговор в процессуальном отношении является неправосудным и подлежит отмене. Однако такой приговор не
должен считаться неправосудным в смысле ст. 305 УК РФ, если указанные нарушения не повлекли осуждение
невиновного и другие указанные выше последствия.
Решение по гражданскому делу считается неправосудным, если им полностью или в значительной части
необоснованно удовлетворен иск либо отказано в нем, а также при грубом (аналогичном описанному выше)
нарушении процессуальных норм.
Определения и постановления кассационных или надзорных инстанций являются неправосудными, если
ими необоснованно оставлены без изменения или, наоборот, отменены приговоры (решения) либо в них
внесены такие изменения, в результате которых судебный акт в окончательном виде становится
неправосудным.
Преступление окончено в момент вынесения акта, т. е. его подписания судьями. Но ответственность по
ст. 305 УК РФ может наступать лишь при условии, что акт впоследствии был отменен, ибо без этого он не
может считаться неправосудным.
Субъективная сторона заключается в прямом умысле, о чем свидетельствует указание на заведомость,
которая относится к неправосудности акта, причем судья сознавал, что вынесенное им решение неправосудно.
Постановление незаконных решений в результате ошибки не содержит признаков данного состава, но
при определенных условиях может рассматриваться как преступление против интересов государственной
службы, например халатность (ст. 293 УК РФ).
Субъекты преступления — лица, участвующие в вынесении неправосудного акта. В первую очередь это
судьи, которыми в соответствии со ст. 1 Закона РФ от 26 июня 1992 г. «О статусе судей в Российской
Федерации» являются лица, наделенные в конституционном порядке полномочиями осуществлять правосудие
и исполняющие свои обязанности на профессиональной основе, т. е. профессиональные судьи всех судов —
Конституционного Суда РФ, судов общей юрисдикции (в том числе мировые судьи), арбитражных судов.
Ответственность по ст. 305 УК РФ могут также нести представители населения, непосредственно
участвующие в отправлении правосудия (заседатели).
Квалифицирующими обстоятельствами по ч. 2 ст. 305 УК РФ являются вынесение незаконного
приговора суда к лишению свободы или наступление иных тяжких последствий. Понятие иных тяжких
последствий такое же, как и в ч. 3 ст. 303 УК РФ.
Деяние, наказуемое по ч. 1 ст. 305 УК РФ, — преступление средней тяжести, а по ч. 2 — тяжкое.__
103. Заведомо ложный донос (ст. 306 УК РФ). Опасность ложного доноса заключается:
во-первых, в том, что он нарушает нормальную работу органов следствия, которые тратят силы и
средства впустую на расследование преступления, вообще никем не совершенного, либо, если преступление
фактически имело место, идут по ложному пути, отвлекаясь от поиска действительного преступника;
во-вторых, если ложный донос делается в отношении определенного лица, то нарушаются его интересы,
особенно когда доносы приводят к аресту, привлечению к уголовной ответственности и осуждению
невиновного. Ложные доносы порождают в обществе атмосферу подозрительности и неуверенности, а в
тоталитарных политических системах нередко используются как внешне законный способ борьбы с
действительными или мнимыми противниками режима.
С объективной стороны ложный донос может выражаться, во-первых, в сообщении о преступлении,
которое вообще не было совершено. При этом указание на лицо, будто бы совершившее преступление,
необязательно. Например, ложный донос будет в действиях лица, которое сообщило о том, что кто-то якобы
получил за него заработную плату и расписался в ведомости, хотя фактически деньги получил сам заявитель.
Вторая разновидность деяния — когда преступление действительно было совершено, но не тем лицом, о
котором сообщается в информации лжедоносчика.
Содержанием ложного доноса могут быть сведения только о преступлении, т. е. деянии, ответственность
за которое предусмотрена уголовным законом.
Бесспорно, что состав будет, если сведения сообщаются властям, имеющим право возбуждать уголовное
дело: в прокуратуру, органы следствия и дознания. Большинство авторов полагают, что состав имеется также
тогда, когда сообщения направляются в другие государственные учреждения, например в органы
представительной или исполнительной власти. Эта позиция представляется правильной. Органы власти,
получив сообщение о преступлении, обязаны передать его в ведомства, занимающиеся борьбой с
преступностью, на что доносчик чаще всего и рассчитывает, а нередко подобный способ более эффективный,
так как заявление получит широкую огласку и его проверка будет находиться под контролем. Однако ложного
доноса не будет, если заявление адресуется предприятиям и учреждениям, не относящимся к органам власти.
Форма сообщения может быть любой — устной или письменной, в том числе по почте, телеграфу. Донос
может выражаться также в действиях, из которых можно сделать вывод о якобы совершенном преступлении,
например, в распространении листовок, плакатов, писем, содержащих призывы к совершению преступных
действий, от имени лица, которое фактически не является их автором.
Состав ложного доноса — формальный, преступление окончено с момента получения сообщения
адресатом.
С субъективной стороны преступление характеризуется прямым умыслом, на что указывает признак
заведомости. Виновный сознает, что сообщаемые им сведения не соответствуют действительности, и желает,
чтобы эти сведения поступили в органы правопорядка.
Цели и мотивы могут быть различными. Типичным является желание добиться привлечения
невиновного к уголовной ответственности либо освободить от ответственности подлинного преступника.
Однако цели могут быть и иными. Известны случаи, когда ложный донос совершался для того, чтобы
изобразить себя жертвой преступления (виновный заявляет о хищении имущества, хотя фактически истратил
или потерял его).
Субъектом может быть любое вменяемое лицо, достигшее возраста уголовной ответственности. Однако
свидетели и потерпевшие, вызванные на допрос и давшие заведомо ложные показания о совершении кем-либо
преступления, несут ответственность не за ложный донос, а за ложные показания по ст. 307 УК РФ.
Возможность привлечения за донос обвиняемого зависит от того, относилось ли сообщение к существу
предъявленного ему обвинения. Если ложные сведения являются средством самозащиты от обвинения
(например, виновный полностью приписывает совершенное им преступление другому лицу либо преуменьшает
свою роль в преступлении за счет соучастников), то ответственность исключается. Если же донос прямо не
относится к предъявленному обвинению и не является способом защиты от него, то ответственность наступает
по ст. 306 УК РФ на общих основаниях.
В ч. 2 и 3 ст. 306 УК РФ указаны два квалифицирующих обстоятельства. В ч. 2 — обвинение в
совершении тяжкого или особо тяжкого преступления, т. е. деяний, указанных в ч. 4 или 5 ст. 15 УК РФ, а в
ч. 3 —искусственное создание доказательств обвинения, которое заключается в имитации улик обвинительного
характера путем создания фиктивных вещественных доказательств, склонения кого-либо к даче ложных
показаний и т. д.
Заведомо ложный донос необходимо отличать от клеветы (ст. 129 УК РФ). Первое отличие относится к
объектам посягательств: клевета посягает только на честь и достоинство, а при доносе кроме интересов
личности нарушается правильная работа органов правосудия. Различным является характер сведений: при
доносе — только о совершении преступления, а при клевете — о любых правонарушениях или аморальных
поступках. Различными являются адресаты, которым направляются сведения: при доносе — определенным
указанным выше органам, при клевете — любым лицам. Наконец, различными могут быть цели: лжедоносчик
желает добиться привлечения невиновного к ответственности, клеветник — опорочить человека в глазах
окружающих.
Разновидностью ложного доноса может быть заведомо ложное сообщение об акте терроризма (ст. 207 УК
РФ). Отличие этого состава от ст. 306 УК РФ — в объекте (по ст. 207 УК РФ это общественная безопасность), в
характере сообщаемых сведений и в содержании сообщения: в доносе содержатся ложные сведения о
поведении других лиц, а в сообщении об акте терроризма, как правило, о собственных действиях заявителя.
Деяние, наказуемое по ч. 1 ст. 306 УК РФ, — преступление небольшой тяжести, а по ч. 2 — тяжкое
преступление.__
104. Заведомо ложные показание, заключение эксперта, специалиста или неправильный перевод (ст. 307
УК РФ). Без свидетелей практически не обходится ни один судебный процесс. В этой роли может оказаться
любой гражданин — и очевидец преступления, и тот, чье сообщение об обстоятельствах, казалось бы
второстепенных, на самом деле обладает большой информационной ценностью.
Объективная сторона преступления заключается в сообщении ложных сведений органам
предварительного расследования или суду при разбирательстве уголовных либо гражданских дел.
Ложная информация, передаваемая в разговорах с оперативными работниками милиции, при даче
объяснений в процессе проверок до возбуждения уголовного дела, во время беседы с судьей до судебного
заседания не образует признаков данного преступления, ибо такого рода сообщения не считаются показаниями
в процессуальном смысле.
Конкретные способы совершения преступления зависят от того, о чьих сообщениях идет речь. Свидетели
и потерпевшие дают показания, к которым относятся сведения об обстоятельствах, подлежащих установлению
по уголовному делу.
По гражданским делам доказыванию подлежат любые фактические данные, на основе которых суд
устанавливает наличие или отсутствие обстоятельств, обосновывающих требования и возражения сторон, и
иные обстоятельства, имеющие значение для правильного разрешения дела. Сообщение иных ложных
сведений, не относящихся к предмету доказывания, не может повлиять на решение дела по существу и поэтому
не должно влечь ответственность по ст. 307 УК РФ.
Анализируемый состав имеется независимо от того, какие ложные сведения содержались в показаниях —
оправдывающие обвиняемого, смягчающие или, наоборот, усугубляющие его вину.
Вопрос о возможности совершения данного деяния путем бездействия является дискуссионным.
Поскольку его решение связано с проведением границы между дачей ложных показаний и отказом от дачи
показаний, более целесообразно изложить его при анализе состава отказа от дачи показаний (ст. 308 УК РФ).
Ложные показания потерпевшего обладают теми же объективными признаками, что и показания
свидетеля. Однако особенность положения потерпевшего в том, что помимо обязанности давать правдивые
показания он наделен определенными правами (заявлять ходатайства, приносить жалобы и т. д.). Соображения,
выводы и предложения, изложенные при этом потерпевшим, даже заведомо неправильные, не являются
показаниями, поэтому за их высказывание ответственность по ст. 307 УК РФ наступать не может.
Ложное заключение эксперта может выражаться в неправильном изложении фактов, явившихся
исходным материалом для исследования, применении неверных методов исследования либо в ложных выводах.
При неправильном переводе искажается смысл переводимых с одного языка на другой письменных
документов либо устных показаний.
Все виды преступления окончены в момент дачи показаний и т. д. Показания свидетеля и потерпевшего,
эксперта и специалиста во время следствия считаются данными, когда эти лица подписали соответствующий
протокол (допроса и т. д.); в судебном заседании — с момента окончания их допроса. Заключение эксперта
считается данным с момента представления его в письменном виде.
Субъективная сторона заключается в прямом умысле. Заведомость относится к ложности сообщения,
т. е. виновный осознает, что излагаемые им сведения не соответствуют действительности, и желает, чтобы они
стали известны следствию или суду. Сообщение не соответствующих действительности фактов ввиду ошибки
восприятия, запамятования и т. д. не образует состава преступления. Мотивы и цели заведомо ложных
показаний могут быть различными: месть обвиняемому или жалость к нему, стремление оказать услугу истцу
или ответчику и др.
Для правильного понимания субъекта преступления необходимо исходить из ст. 51 Конституции РФ:
никто не обязан свидетельствовать против себя самого, своего супруга и близких родственников, круг которых
определяется федеральным законом. Первая часть этого положения (никто не обязан свидетельствовать против
себя самого) получила наименование привилегии от самообвинения. Она распространяется на показания о
собственных действиях, которые являются предметом расследования или судебного разбирательства, и
заключается в том, что лица, их совершившие, ни при каких условиях не подлежат ответственности за ложные