Элементы договора

Содержание договора

Толкование договора

В старом цивильном праве господствовал культ слова: и законы, и договоры толковались по их буквальному тексту. Несоответствие между внешним выражением договора и тем, что сторона имела в виду, во внимание не принималось. Предпочтение отдавалось форме, но не мыслям, в ней выраженным, что отражено в словах знаменитого юриста старой школы Квинта Муция Сцеволы: «Иногда больше значит написанный текст, чем намерение сторон»[114][14]. Соответственно, договоры этого периода получили наименование negotia stricti juris — договоры строгого права.

Со временем приоритет слова в толковании договоров (и норм права) вошел в противоречие с потребностями товарооборота. В римской юриспруденции обозначается тенденция, предпочитающая в толковании намерение, волю сторон, о чем свидетельствует Цицерон: «Мальчики у учителей упражняются на том, что одни учатся защищать написанный текст, а другие — справедливость». Основой в осмыслении нового научного направления была греческая культура. Римские юристы опирались в своих выводах на соответствующие идеи великих греков. «Учение и исследование следует вести не на основании имен и слов, но гораздо более на основании существа», — писал Платон. Ближе к потребностям римской юридической практики выражался Аристотель: «Нужно обращать внимание не на слова, а на намерение». Понятны истоки аналогичных положений римских юристов: «Знание законов не в том состоит, чтобы соблюдать их слова, а силу и значение» (Цельз); «В договоре купли-продажи нужно больше обращать внимание на то, что имелось в виду, чем на то, что было сказано» (Помпоний).

Таким образом, восторжествовала точка зрения, утверждавшая в толковании договора превалирующее значение намерения сторон. При рассмотрении споров, возникших из договоров, принимались во внимание различные ситуации, не вытекавшие непосредственно из их буквального содержания, например, учитывалась недобросовестность стороны. Как говорили римские юристы, договоры толковались по доброй вере (доброй совести). Соответственно договоры, допускавшие такое толкование, именовались договорами доброй веры — negotia bonae fidei. На основе принципа доброй веры сформировались новые типы договоров — консенсуальные и реальные.

Всякий договор состоит из трех непременных частей:

n соглашения сторон,

n предмета и

n основания (causa).

Это — существенныечасти договора, без которых нет и самого договора.

1. Соглашение— добровольно изъявленная воля двух или более сторон об одном и том же. Правовое значение имеет воля, выраженная вовне. Формы выражения воли различны: слово, письмо, жест и даже молчание. Некоторые сделки (договоры) заключались с соблюдением установленной формы: для их действительности требовался определенный способ изъявления воли (например, завещание, манципация, стипуляция). В других случаях выражение воли не связано с какой-либо формой: достаточно действия, из которого можно сделать вывод о выражении воли (так называемые конклюдентные действия). Например, заимодавец возвращает расписку заемщику, прощая ему долг (если из ситуации не следует иного). Таким образом, соглашения могут быть формальные и неформальные. Как правило, одно соглашение не создает обязательства. Даже тогда, когда соглашение не требует формы, оно юридически значимо, если относилось к числу признанных правом неформальных соглашений.

При формировании соглашения не исключено, что воля, выраженная стороной вовне, не соответствует её внутреннему намерению. Как отмечалось в предыдущем подразделе, старое квиритское право игнорировало подлинную волю сторон и даже не рассматривало возможное несовпадение воли и ее выражения, придерживаясь буквы договора. Один из первоначальных выводов нового направления толкования — непризнание юридической силы соглашения при расхождении воли и ее выражения: «Кто говорит одно, а хочет другого, тот не говорит того, что означают его слова, потому что он этого не хочет, но и не говорит того, что хочет, потому что он не те слова говорит»[115][15]. Затем последовал вывод о приоритете подлинной воли (если ее можно установить) по сравнению с внешним ее выражением.

Толкование договора в соответствии с подлинной (но неправильно выраженной) волей стороны может причинить незаслуженный ущерб другой стороне, которой это несовпадение не было известно. Такая ситуация возникает при заблуждении (error), которое ведет к ничтожностисделки, если заблуждение существенно.Данный признак налицо, если заблуждение (ошибка) относится:

n к характеру договора (например, продажа воспринимается как дарение);

n к стороне, но лишь в том случае, если имеет значение ее личность (например, в договоре купли-продажи в рассрочку);

n к предмету договора (когда, например, свойства вещи оказываются иными в такой степени, что приходится признать ее относящейся в другой категории).

Как правило, лицо, заключающее сделку, руководствуется определенными соображениями, которые приводят его к соответствующему решению. Эти соображения именуются мотивами сделки. Мотивы имеют правовое значение лишь в том случае, если они включены в содержание сделки.

В соглашении воля сторон должна быть выражена, разумеется, свободно, вне постороннего воздействия. Тем не менее, не исключено, что изъявленная стороной воля была вынуждена обманом (dolus) или угрозой (metus), которые также относятся к мотивам договора, но возникающим под посторонним влиянием.

Dolus имел в римском праве несколько значений. В данном случае этот термин употребляется в обозначенном смысле так, как определил его Лабеон: «Dolus есть всякая хитрость, обман, уловка для того, чтобы обойти, обмануть, уловить другого»[116][16]. Dolus в указанном отношении интерпретировался как такое поведение, когда для побуждения стороны изъявить волю, направленную на сделку, делается одно, а в намерение входит другое. Соглашение, достигнутое под влиянием обмана, если его жертвой был кредитор, могло быть лишено юридической силы посредством actio doli, выведенного претором Аквилием Галлом в 66 г. до н. э. Actio doli был субсидиарным, т. е. он действовал лишь в тех случаях, когда потерпевший не получал иска, вытекающего из самого договора. Если же обман исходил от кредитора и он же предъявлял иск, должник имел exeptio doli против требования кредитора.

К концу республиканского периода понятие угрозы (metus) как грубого физического насилия сменилось более утонченным, включающим в себя психический аспект, как «душевный трепет из-за страха перед настоящей или будущей опасностью» (Марк Аврелий: «Ты думаешь, что насилие имеет место только тогда, когда калечат людей?»). Лабеон говорит, что metus — это страх перед большим злом, повторяя Аристотеля, который в Никомаховой Этике рассматривает вопрос о том, являются ли действия, совершенные из страха перед большим злом, недобровольными или все-таки добровольными. Из соответствующей мысли Аристотеля исходил, решая этот вопрос, Цельз, а через сто лет — Павел: «Если, вынужденный угрозой, я принял наследство, то полагаю, что я стал наследником; правда, если бы я был свободен в своем выборе, я бы не пожелал принять, однако, хотя и вынужденный, но я все же принял».

Считалось, что сторона, заключившая соглашение под воздействием угрозы, хотела этого в большей степени, чем реализации самой угрозы. Таким образом, хотя воля и была вынужденной, но тем не менее она является волей.

Понятие угрозы изменилось с развитием деловой жизни. Соглашение, заключенное под влиянием угрозы, было действительным, но соответствующей стороне предоставлялось средство защиты: кредитору — exceptio metus; должнику — actio metus causa, удовлетворение которого означало недействительность соглашения и восстановление сторон в первоначальное положение.

2. Относительно предмета соглашенияв романистике существует два различных мнения:

n предметом его является содержание обязательства (дать, сделать, предоставить);

n предмет соглашения — тот объект, на который распространяется обязательство (вещи, деньги, работы, услуги).

По-видимому, в зависимости от характера соглашения предметом его может быть и действие, и вещь (как материальный объект внешнего мира). Интерес для кредитора может представлять и действие, и вещь, или то и другое, вместе взятые.

Предмет соглашения может быть обозначен индивидуально или же он определяется родовыми признаками. Это различие приобретает практическое значение при исполнении обязательства. В случае гибели вещи (предмета соглашения) становится невозможным исполнение в натуре, ибо исключается замена погибшей вещи. При гибели родовой вещи без вины должника обязательство не прекращается, так как сохраняется возможность замены вещи (например, мешок пшеницы).

Недействительно (с момента заключения) соглашение, противоречащее нормам права (например, устанавливающие проценты на проценты), а также соглашения, заслуживающие этического порицания (исполнить роль сводни).

Действие, составляющее предмет соглашения, должно быть возможным. По характеру невозможность действ можем быть юридической (соглашение о продаже вещей, изъятых из оборота) или физической (обязательство вычерпать воду из моря). Знавший при заключении соглашения о невозможности исполнения возмещал убытки, понесенные кредитором.

Предмет соглашения должен представлять интерес для кредитора: «Каждый должен приобретать то, что представляет для него интерес...»[117][17]. В ином случае соглашение не имело юридической силы.

Действие соглашения распространялось только на стороны. Соглашений в пользу третьих лиц римское право не допускало. Это правило было видоизменено в том отношении, что договор мог быть признан действительным, если кредитор имел хотя бы косвенный интерес. Кроме того, были несколько договоров, по которым лицо имело производный иск (actio utilis), например, при дарении с условием, что одаряемый впоследствии передаст вещь третьему, последний имел иск к лицу, получившему дар. При Юстиниане были допущены договоры в пользу наследников.

Ранее рассматривались мотивы договора (соглашения), представляющие собой всевозможные соображения, побуждающие к соответствующему решению. Таких соображений может быть несколько и, как правило, они неизвестны другой стороне.

К примеру, лицо желает приобрести вещь для сына либо имеет цель пользоваться ею сам, либо намерен хранить ее некоторое время, а затем продать. Эти соображения, не согласованные между сторонами в момент заключения договора, не влияют на его юридическую силу.

3. В отличие от мотивов соображение, известное обеим сторонам и образующее содержание соглашения, называется основанием (causa) договора.

Causa — это ближайшаяцель, материальное основание, которое привело к заключению договора. Если вы, являясь обязанной стороной, вступаете в договор займа, то ваша ближайшая цель получить от заимодавца известную сумму. Это и есть основание(causa).

Каждое основание имеет свои специфические черты, оно воплощается в соответствующем договоре и придает ему определенные типические признаки, отличающие его от других типов договоров. Договоры (соглашения), в содержании которых ясно обозначена кауза, называются каузальными.Недостижение каузы в каузальном договоре приводит к его недействительности.

Наряду с каузальными существуют договоры, из которых не видно, какая кауза лежит в их основании. Такие договоры как бы абстрагированы от своей каузы (которая, разумеется, имеется в виду, ибо не бывает договоров без какой-либо цели), поэтому (по современной терминологии) называются абстрактными.

Древнейшим видом абстрактного договора была стипуляция («Обязуешься уплатить сто?» — «Обязуюсь»). Как видно, стипуляция не содержала в себе указания, по какому основанию Должник обязался уплатить: займу, купле-продаже или по иным основаниям.

Другой пример абстрактного договора — цессия (уступка права требования). Юридические последствия в абстрактных договорах наступают независимо от осуществления каузы.

Как отмечалось, существенные части соглашения (договора) имеют непосредственную связь с его действительностью. Наряду с ними, по желанию сторон, в договор включаются части (элементы), не влияющие на его действительность. Такие элементы, конкретизирующие различные обстоятельства исполнения обязательства, вытекающего из договора, называются случайными. К ним относятся: место, условие, срок.

Местоисполнения обязательства приобретает актуальное значение с пространственным расширением торговых операций. Нередкими становятся договоры, заключенные в одном месте, но подлежащие исполнению в другом. Между тем цены на товары различны в отдельных общинах и областях, в особенности на вино, масло, зерно. Различными были и процентные ставки на кредиты.

В соглашениях, в которых не было обусловлено место исполнения, таковым считалось место возможного предъявления иска по данному обязательству. В соответствии с общим правилом подсудность споров из договоров определялась местожительством должника. Кроме того, независимо от этого правила, иск мог быть предъявлен в Риме согласно принципу «Рим — наше общее отечество». В последнем случае, если в договоре было обозначено место исполнения, истец под страхом невыгодных последствий — отказа в иске ввиду излишнего требования — обязан был оговорить это. При альтернативном обозначении места исполнения (в Эфесе или Капуе) его выбирал должник, а при неисполнении — место суда — кредитор.

Оценка спорной вещи выражалась в деньгах и производилась в соответствии с соглашением сторон, а в случае его отсутствия — по месту предъявления иска. Несоблюдение этого правила грозило истцу отказом в иске в связи с превышением оценки вещи.

Введение в соглашение условияимеет целью прекращение действия договора (отменительное условие) либо вступление его в действие (отлагательное условие). Условным является договор, действие которого зависит от будущего неизвестного события (о котором неизвестно, наступит оно или не наступит): «Если Тиций сделается консулом, обязуешься ли дать пять золотых?».

В Дигестах дается пример (куплена лошадь с правом проверки до определенного срока), который излагается в двух вариантах: «Если в течение трех дней не понравится, пусть считается некупленной», — отменительное условие; «если понравится, то останется за тобой» — отлагательное условие. Договор считался действительным с самого начала как при осуществлении отлагательного условия, так и при неосуществлении отменительного.

До наступления отлагательного условия существовала неопределенность, при которой договор имел некоторое (ограниченное) значение, в частности, правомочие могло перейти к наследнику. Условие не должно противоречить праву, а также нравственности. Павел приводит пример с договором обручения, обусловленного неустойкой, и делает вывод: «Показалось недобропорядочным связывать брак узами неустойки»[118][18]. Условие должно быть возможным. Классический пример невозможного условия — «Если ты коснешься пальцем неба»[119][19].

Срок(dies) — заранее установленный момент времени, с наступлением которого договор вступает в силу или прекращает свое действие. Первый случай называется начальнымсроком, последний — конечным.В отличие от людение этого правила грозило истцу отказом в иске в связи с превышением оценки вещи.

Срок(dies) — заранее установленный момент времени, с наступлением которого договор вступает в силу или прекращает свое действие. Первый случай называется начальнымсроком, последний — конечным.В отличие от условия, при включении в соглашение срока событие, от которого зависит действие, непременно произойдет, хотя может быть и неизвестно, когда это событие свершится.

Срок может быть календарным днем, например, возвратить долг в иды октября (15 числа). Возможен срок неопределенный, когда неизвестен момент его наступления, например, обозначение события первыми заморозками.

Различают срок отменительный,наступление которого прекращает действие договора (например, в договоре найма), и срок отлагательный,с наступлением которого договор начинает действовать (например, договор продажи дома с условием, что покупатель вселится в него с наступлением весны). Как при отменительном сроке, так и при отлагательном, обязательство из договора существует с момента его заключения, но в последнем случае исполнение его откладывается на известный период. Таким образом, правовое действие отлагательного срока начинается с момента его наступления, но не с момента заключения договора. Данное правило имеет практическое значение в том отношении, что с наступлением отлагательного срока кредитор не вправе требовать плоды, принесенные вещью с момента заключения договора (если она плодоприносящая).

Договор, не обремененный случайными элементами (указанием места исполнения, условия или срока), называется «чистым договором».