Легисакционный процесс

Введение

ПЛАН

Тула - 2009

Л Е К Ц И Я № 4

 

по курсу «Римское право»

 

 

ТЕМА: «Римский гражданский процесс»

 

Подготовил: к.ю.н., доц. Агафонов Н. А.

Время: 2 час.

 

 

 

 

 

ВВЕДЕНИЕ …………………………………………………………. 3

 

1. Легисакционый процесс .………………………………………… 3

 

2. Формулярный процесс ..…………………………………………15

 

3. Экстраординарный процесс ……….…………………………… 23

 

ЗАКЛЮЧЕНИЕ ………………………………………………………25

 

ЛИТЕРАТУРА ..……………………………………………………..26

 

* Слайд 1

* Слайд 2

* Слайд 3

Римские юристы не знали специальной науки гражданского процесса. Слово processus никогда не употребля­лось римлянами в том значении, которое оно имеет в современ­ном праве (римляне называли процесс legis actio). В работах Гая и Юстиниана изло­жение гражданского права и судопроизводства сливается в одно целое. Это, вероятно, объясняется тем, что римляне не мыслили себе существования отдельной науки о правах и отдельной науки об их судебном осуществлении[29][1].

Желая сказать, что кто-нибудь имеет право требовать что-либо от другого римляне говорили, что лицо имеет право отыски­вать перед судом то, что он требует от другого. Такой взгляд обусловлен, во-первых? тем, что римляне смотрели на право как на нечто движущееся, борющееся, деятельное. Во-вторых, это было привито и тем характером судопроизводства, которое суще­ствовало, начиная с республиканских времен и до начала импера­торского периода.

Несмотря на отсутствие разделения римского права на материальное и процессуальное, вопросы процесса были разработаны римскими юристами с необыкновенной глубиной и тонкостью. Поэтому о римском гражданском процессуальном праве можно говорить как о самостоятельном правовом явлении, имеющем специфический предмет и сферу регулирования, отличные от ма­териального права.

Гражданский процесс Рима поэтапно прошел в своем развитии три формы: легисакционную, формулярную и экстраординар­ную, что до известной степени соответствует трем периодам рим­ского государства: периоду царей и началу республики (эпоха квиритского права), периоду республики, периоду империи (эпоха кодификации права)[30][2]. Рассмотрим их подробнее.

* Слайд 4

* Слайд 5

В древнейшие времена государство не вмешивалось в отношения между отдельными лицами и поэтому единственным способом осуществления и защиты прав была самозащита: если кто-то не уплатил долг, захватил вещь, то сам потерпевший был вправе силой заставить уплатить долг, вернуть вещь. Самозащита есть самовольное отражениечужого неправомерного нападения, клонящегося к изменению существующих отношений:насилиедозволено отражать насилием.

Элементы самозащиты надолго сохранялись при возникновении споров между гражданами, но уже к началу республиканского периода дела о защите нарушенных прав рассматривались в особом порядке при участии государства. Возник правильный судебный процесс, несущий на себе своеобразные черты.

* Слайд 6

Современное позитивное право большинства стран делится на материальное и процессуальное. Под материальным правом понимают совокупность норм, регулирующих поведение субъектов в обширной области имущественных и личных отношений. Процессуальное право - это совокупность норм, регулирующих порядок рассмотрения споров, возникающих из-за нарушения субъективных прав в указанных отношениях.

Особенностью римского права было то, что оно не знало такого разделения, было едино в материально-правовом и процессуальном проявлениях. Единство материального и процессуального элементов проявлялось в категории actio. Определение этой категории приводится в Институциях: "Иск (actio) есть право лица взыскивать судебным порядком то, что ему следует"[31][3].

Из этого определения можно выделить по крайней мере три значения (характеристики) данного правового явления.

1. Actio - это иск, обращение к суду с просьбой о защите нарушенного права.

2. Actio- это судебное производство, в котором осуществляется спор.

Приведенные два значения следует отнести к процессуальным элементам actio. Но оно содержит также важный материально-правовой элемент, поскольку:

3. Actio - это само материально право, доказываемое истцом в споре.

Указанное сочетание процессуальных и материально-правового элементов отчетливо проявляются в следующем определении, содержащемся в Дигестах Юстиниана: "Иск есть ничто иное, как право лица осуществлять судебным порядком принадлежащее ему требование".

Таким образом, actio - это центральное понятие римского права, ибо оно включает в себя и способ защиты права, и способ приобретения права. Оба его элемента (процессуальное средство защиты и материальное право, подлежащее защите) составляют неразрывное единство. Материальное право может реализоваться только с помощью процессуального средства, а процессуальное средство не предоставляется без наличия материального права: нет иска - нет права.

Само римское право представляло собой систему исков (actiones) и развивалось оно благодаря предоставлению субъектам все новых исков.

Судебные функции осуществлялись в древности народным собранием и рексом, который решал споры о праве в присутствен­ные дни судном месте. Рекс или сам разрешал дело или поручал уполномоченным лицам. Позднее спорящие стали обращаться со своей претензией к претору, а затем и к другим магистратам.

Главный источник сведений о древнем гражданском процессе в Риме — римский юрист II в. Гай, который рассматривает этот вопрос в четвертой книге своих Институций, до­шедшей до нас в неполном объеме.

* Слайд 7

Первой формой римского процесса был легисакционный процесс, просуществовавший более пяти столетий, т.е. с 509 г. до н.э. до 120 г. до н.э., когда был издан закон Эбуция.

Legis actio (иск из закона) — процессуально-правовой акт древнейшего права, был доступен только римским гражданам.

На вопрос, почему процесс данного периода называется легисакционным, юрист Гай давал двойственный ответ: либо потому, что эти формы процесса были созданы законом, либо потому, что в них претензии спорящих сторон должны быть выражены словами того закона, на который они опираются. Однако ни то, ни другое объяснение Гая не может быть принято, так как трудно предположить существова­ние в те времена такого большого количества законов, которые регулировали бы и ход производства, и само гражданское произ­водство с надлежащими подробностями.

Легисакционный процесс характеризовался торжественно произносившимися формулами и символическими действиями, которыми открывался судебный спор или исполнительное произ­водство. Любое отклонение от предписанных формаль­ностей вело к проигрышу процесса. Так, истец в обосновании своего требования должен был в точности повторить слова зако­на, на какой он ссылается. Если кто-нибудь, предъявляя иск, например, по поводу уничтожения виноградных лоз, называл их в иске виноградными лозами, то он проигрывал это дело, так как должен был назвать их деревьями: Законы XII таблиц, на основа­нии которых предъявлялся иск о срезанных лозах, говорили толь­ко о срезанных деревьях[32][4].

return false">ссылка скрыта

Подобные формальности первоначально знали только жрецы (понтифики). Это было обусловлено тем, что они имели образо­вание (что было большой редкостью в те времена) и были знако­мы с правом. Понтифики активно участвовали в толковании и применении норм права: составляли судебный календарь, толко­вали Законы XII таблиц, знали судебные формулы и помогали сторонам начать судебный спор. Таким образом, благодаря своей обширной деятельности в области права жрецы внесли большой вклад в его развитие и стали основоположниками рим­ской правовой науки. Они ревниво хранили свои зна­ния как тайну, являвшуюся их монополией, пока ее не выдал Флавий. По преданию, писец Гней Флавий похитил книгу юри­дических формул и передал ее народу, за что был сделан трибу­ном, сенатором и курульным эдилом[33][5].

Легисакционный процесс представлял собой устное судебное разбирательство. Процесс всегда открывался предъявлением иска.

Первоначально для этого было необходимо присутствие обеих сторон in jure, перед претором. Но государство тогда не вызывало ответчика и не принуждало его к явке: доставить ответчика в суд было заботой самого истца. Законы XII таблиц давали истцу особые средства для этого: истец был вправе потребовать от ответчика явки в суд там и тогда, где и когда он его заставал (эта процедура называлась in jus vocatio - торжествен­ное устное приглашение ответчика на суд), причем ответчик обязан был подчиниться этому требованию. В случае необоснованного отказа, истец опротестовывал отказ перед свидетелями и задерживал ответчика силой; при сопротивлении или при попытке к бегству, ответчик подлежал manus iniectio (наложению рук). Это значило, что он как бы по приговору суда передавался в полное распоряжение истца[34][6].

Ответчик должен был беспрекословно повиноваться истцу и мог быть осво­божден от процедуры привода только в случае предоставления поручителя (vindex). Поручитель заступался за должника и ручался за него. В назначенный день тот должен был явиться на суд, иначе против поручителя давался иск о возмещении вреда.

По отношению к некоторым лицам процедура вызова в суд была совершенно запрещена, а по отношению к другим допуска­лась только при определенных условиях, в частности, с разреше­ния магистрата. Например, для привлечения к суду родителей необходимо было согласие претора. Преторским эдиктом устанав­ливалось, что лицо, приглашающее на суд больного или престаре­лого ответчика, обязано было предоставить ему повозку. Истец мог применить силу к ответчику только после того, как лица, призванные в свидетели (которых по старому обычаю хватали за мочку уха) констатируют, что дело здесь идет о дозволенном применении силы[35][7].

Если истец силой приводил ответчика к претору, он мог потребовать от претора, чтобы тот отдал ответчика в его полное распоряжение (вплоть до лишения свободы) на все время продол­жения судебного разбирательства, пока за последнего не засту­пится поручитель. Лицу, пользовавшемуся доверием, легко было найти поручи­теля, который избавлял его от необходимости тотчас следовать за истцом. Поручитель нес ответственность перед истцом за явку ответчика на суд, и на поручителя ложилась вся тяжесть последствий такой неявки.

Существование таких мер обеспечения процесса в древние времена объяснялось тем, что система судебных вызовов и пись­менного производства была еще недостаточно развита, а законо­датели с недоверием относились к заочным судебным решениям. Кроме этого, взыскание обращалось в древности на личность дол­жника, и только в более поздние времена — на его имущество. Поэтому важное значение в римском процессе придавалось лич­ному присутствию ответчика в суде.

Процесс открывался по прибытии обеих сторон на суд. Ха­рактерная черта легисакционного процесса — это деление его на две стадии: производство in jure и производство in judicio.

В первой стадии, где участвовали стороны и судебный маги­страт (консул, претор, префект), говорилось только о праве и устанавливалась сущность притязания, составляющего предмет судебного разбирательства.

Стороны совершали торжественные действия: истец заявлял о своем праве, ответчик оспаривал это заявление. Помимо истца и ответчика необходимо было наличие спорной вещи: ее приносили (приводили) к магистрату, если это было невозможно, приносили часть вещи (кирпич от здания, овцу от стада и пр., кусок земли спорного участка).

Требования и возражения должны были быть сформулированы точно в тех сло­вах, которые содержались в относящемся к спору законе.

Если отсутствовала какая-либо законная предпосылка для предъявления истцом иска (например, данная претензия не подлежит по закону судебной защите), то претор отклонял иск. В случае положительного решения претора стороны заключали литисконтестацию (litis contestatio - засвидетельствование спора, установление спора). Оно заключалось в том, что стороны обращались к заранее приглашенным свиделелям с торжественным воззванием: "Удо­стойте вашего внимания также и предстоящее теперь производст­во in judicio и имеющий последовать приговор, дабы в будущем быть в состоянии дать о них показания"[36][8].

Если в данной стадии до назначения судьи ответчик призна­вал справедливость притязаний истца (confessio in jure) или, если одна сторона требовала от другой присяги в подтверждение нали­чия или отсутствия притязания (jusjurandum in jure delatum), то дело не доходило до второй стадии, а признание ответчиком при­тязаний истца или присяга заменяли решение суда. Однако по­добная ситуация встречалась не часто. Обычно после первой ста­дии производства следовала вторая (in judicio).

В римском праве существовало правило, что, если по каким-либо причинам после первой стадии производства назначение судьи не состоялось и судебное решение не было вынесено, истец терял право в будущем предъявлять тот же иск против того же ответчика. Иск, один раз проведенный через процедуру литисконтестации, считался навсегда уничтоженным. Поэтому, на­пример обязательство, по которому иск был уже предъявлен in jure, оставалось навсегда лишенным исковой защиты, если истец не довел дело до конца, не добился судебного решения и взыска­ния по нему с должника[37][9].

Во второй стадии производства дело разрешалось судьей по существу. Судья назначался либо претором, либо судебной колле­гией. Задачи второй стадии процесса состояли из собирания и исследования доказательств, установления существенных для де­ла фактов и вынесения решения. Таким образом, государство в его лице устранялось от решения спора по существу. На этой стадии стороны не совершали обрядов и ритуалов, а в свободной форме делали заявления, приводя доказательства своих прав. Выслушивая их, судья решал, кому должна быть передана вещь, и чей залог пойдет в республиканскую казну (aerarium).

В период республики для процессов об отпущении на волю была установлена постоянная коллегия децемвиров из 10 присяжных судей.

Дела о виндикации и особенно о наследстве рассматривала коллегия центумвиров из 105 человек (по 5 от каж­дой из 35 триб). Для ускорения судебной процедуры претор мог в виде исключения назначить коллегию из 3 или 5 человек, которая должна была вынести ре­шение через определенный срок. Это имело место в процессах об отпущении на волю, а также между иностранцами. Все присяжные выступали по отношению к сторонам исклю­чительно как частные лица, а не в качестве представителей власти, обладающих силой государственного при­нуждения.

Однако более распространенным был случай, когда дело пе­реходило на рассмотрение к одному судье, избираемому из обще­го списка присяжных. Выбор судьи принадлежал сторонам, кото­рые могли отказаться от указанного магистратом судьи. Судью мог предложить истец, ответчик имел право не согласиться с предложенной кандидатурой судьи. Допускалось, чтобы судью для процесса предлагал также ответчик. Если стороны не пришли между собой к согласию относительно выбора судьи, дело реша­лось жребием.

Избранный судья не имел права отказаться от разрешения спора. Заменить присяжного судью можно лишь в случаях смерти судьи или одной из сторон, внезапной тяжелой болезни судьи, назначения стороной представителя[38][10]. Если судья умирал или срок его полномо­чий истекал задолго до вынесения решения, - все разбирательст­во во второй стадии должно было начаться заново.

В Законах XII таблиц был определен срок судебного разби­рательства (sol occasus). Он ограничивался временем до захода солнца. В некоторых случаях мог быть назначен новый срок для разбирательства, и тогда процедура перед судьей должна была повториться. Запрещалось проводить судебные разбирательства, а именно в дни игр и народных собраний, а также в период посева и жатвы.

Обе стадии этого легисакционного процесса происходили публично на площади или на форуме[39][11].

* Слайд 8

Всего существовало пять видов legis actio, в том числе три для искового производства.

Legis actio sacramento (спор посредством пари) был древней­шим и основным видом легисакционного процесса, использовав­шимся для притязаний любого рода, если не предписывалось осо­бое производство. При данной форме процесса стороны вызывали друг друга на пари, сумма которого в случае проигрыша поступа­ла первоначально к жрецам для жертвоприношений, а позже в доход казны[40][12].

Спорящие стороны старались приводить с собой на суд в стадии in jure максимальное количество свидетелей. Когда сторо­ны представали перед магистратом, истец оглашал свой иск и просил магистрат допустить его на суд с данным иском. Законом был установлен определенный ритуал, который должен был стро­го соблюдаться как сторонами, так и претором. Истец накладывал на спорную вещь (ее символ) vindicta и произносил: "утверждаю, что эта вещь по квиритскому праву принадлежит мне; как я сказал, так вот я наложил свою vindicta" (символ борьбы за вещь на копьях). Это действие истца называлось vindicatio (виндикация). На это следовала contravindicatio ответчика: он произносит аналогичную ритуальную фразу и накладывает на вещь свою vindicta. Претор требует: оставьте оба вещь. Истец спрашивает: "на каком основании ты виндицируешь?" Ответчик мог объяснить это, а мог заявить: "таково мое право". Тогда истец предлагает установить денежный залог (sacramentum): "в том, что ты несправедливо виндицируешь, я предлагаю залог в 500 монет" - "и я тебе (et ego te)". Претор решал, у кого на время процесса будет находиться спорная вещь. Получивший вещь во владение выставлял поручителей в том, что в случае присуждения вещи противнику, она сама и ее плоды будут переданы выигравшему спор[41][13].

В древние времена, когда денеж­ной единицей был скот, сакраментум составлял в спорах на сумму менее стоимости 10 быков 5 овец. Позднее залог, который должны были внести обе спорящие стороны, составил 500 ассов при стоимости спора 1000 ассов, а в остальных случаях 50 ассов[42][14]. Из-за подобных залогов неимущие граждане вообще не могли судиться. Однако со временем признавалось достаточным, если за уплату залога кто-то поручится.

В данной стадии производства магистрату было вменено в обязанность попытаться примирить стороны. Если это не удава­лось, магистрат был обязан на время продолжения процесса уре­гулировать между сторонами вопрос о владении. Сторона, кото­рой претор присуждал владение вещью, должна была другой сто­роне гарантировать, что в случае проигрыша процесса выдаст вещь вместе с плодами. Если исполнение ритуала legis actio sacramento по каким-либо причинам откладывалось, то сторона, владевшая вещью на время судебного процесса, обязана была обещать повторно представить вещь на суд (в том случае, если последняя была способна к перемещению) к сроку, определенно­му для совершения необходимого обряда.

После всех указанных строго формальных действий магист­рат назначал судью. В стадии in judicio судья должен был разрешить спорный вопрос и установить, чей залог справедлив. При этом судья мог удовлетворить иск или отказать в иске, но не мог изменить сум­мы требования, указанной истцом. Поэтому ошибка истца, ука­завшего сумму иска хотя бы на один асс больше положенной, была для истца роковой: он проигрывал дело навсегда. Если от­ветчик, в противоположность своему поведению в первой стадии процесса, во второй соглашался со всеми требованиями истца, то производство по делу прекращалось. Залог проигравшей стороны поступал в пользу государства.

Вторая форма легисакционного процесса — производство legis actio per judicis (arbitrive) postulationem (требование о назна­чении судьи). О ней до наших дней дошли скудные и отрывочные сведения. Если от­ветчик отвергает притязания истца, то последний имеет право без всяких формальностей и процессуального денежного залога просить претора назначить судью.

Данная форма была введена только для некоторых личных исков, особенно, согласно Законам XII таблиц, для исков, выте­кающих из вербальных контрактов. Скорее всего, вторая форма процесса применялась тогда, когда судье нужно было предоста­вить более широкие полномочия, нежели простое решение о том, кто из сторон прав. Такими, например, были иски о разделе общего имущества или об определении границы между двумя строениями. К ним относились случаи, когда нужно было оценить сумму притязания в денежном выражении.

Следующая форма легисакционного процесса — legis actio per condictionem (осуществлялась путем приглашения ответчика на суд). Она была введена на основании закона, относя­щегося к 269 г. до н. э. Это была упрощенная процессуальная форма для строго односторонних требований.

Суть данной формы процесса состояла в том, что после изло­жения сторонами in jure взаимных претензий истец предлагал ответчику, не признающему его требования, в тридцатидневный срок (die condicto - отсюда название иска) повторно явиться к претору, который должен был назначить судью. Таким образом, это санкционированный договор о третейском суде.

Указанная форма процесса была введена для требований об уплате определенной суммы денег или о передаче определенной вещи на основании обязательств (по личным долговым претензиям)[43][15]. С одной стороны, такой процесс был опасен для истца, так как он проигрывал дело, если непра­вильно определял размер заявленного требования. С другой сто­роны, к данной форме процесса можно было прибегнуть и в том случае, когда вообще отсутствовали основания считать (с точки зрения цивильного права), что у ответчика есть какие-либо обя­зательства по отношению к истцу, а очевиден был только тот факт, что одно лицо неправомерно обогатилось за счет другого лица.

В третьей форме процесса также отсутствовал денежный за­лог (сакраментум), но стороны, как правило, давали друг другу обещание об уплате в виде штрафа за неисполнение обязательст­ва или приказа магистрата определенной денежной суммы. В некоторых спорах штраф составлял половину или третью часть от суммы спора и доставался выигравшей стороне.

Четвертая форма легисакционного процесса — legis action per manus iniectionem – осуществлялась посредством наложения руки. Этот вид legis actio при­водил не к постановлению решения, а к удовлетворению требова­ния[44][16]. Данная форма употреблялась для взыскания по судебным решениям, которые присуждали денежные суммы, а также по договору займа и, наконец, против ответчиков, признававших исковые требования in jure.

Лицу, признавшему в in jure долг, а также присужденному к его уплате, Законами XII таблиц предоставлялся для этого трид­цатидневный срок. Если ответчик добровольно не платил необхо­димую сумму, то через тридцать дней, после вынесения судебного решения или признания должником долга, кредитор вызывал должника на суд и налагал на него руку, предва­рительно произнеся формулу. С этого момента ответчик терял право защищаться самостоятельно, если за него кто-нибудь не поручался.

Если этого не происходило, магистрат отдавал должника во власть кредитора, который держал его у себя в домашней темни­це около шестидесяти дней. Кредитор мог наложить на должника оковы. В конце срока кредитор должен был в течение трех базар­ных дней подряд приводить должника к магистрату и публично объявлять сумму долга. Если в эти три дня никто не выкупал должника, кредитор мог продать его в рабство или убить и завла­деть его имуществом[45][17].

Суровость этой формы процесса подвергалась значительному смягчению, благодаря ряду принятых законов. Закон, отно­сящийся примерно к 311 г. до н.э., запретил убивать должника, однако по-прежнему разрешал лишать его свободы. Другой закон, изданный около 160 г. до н. э., разрешил ответчику самому осуществлять свою защиту, но в случае проигрыша дела он был обязан уплатить двойную сумму[46][18].

Если поручитель (vindex) принимал на себя защиту ответчи­ка, то он уже вел процесс на свой страх и риск, так как в случае проигрыша тоже платил в двойном размере. Должник же полно­стью освобождался от ответственности и больше не мог быть привлечен к ответу по поводу того же долга. Таким образом, эта форма процесса является наглядным примером того, как взыска­ние обращается на саму личность должника и превращается в месть кредиторов неисправному должнику.

Пятая форма процесса — legis actio per pignoris capionem, осуществлявшаяся путем взятия залога. Это было внесудебное принудительное взыскание имущества, разрешавшееся в исклю­чительных случаях, а именно при некоторых требованиях пуб­личного или сакрального (религиозного) характера; при требова­ниях о выплате солдатского жалования, в том числе и в отсутст­вие должника. Последнее обстоятельство существенно отличало legis actio per pignoris capionem от остальных[47][19].

Произнеся перед свидетелями предписанную формулу, кре­дитор самоуправно отбирал какую-либо вещь или все вещи долж­ника. Вероятно, это делалось только для того, чтобы оказать на должника определенное давление, лишив его владения вещью. Захват совершался без участия представителя государственной власти. Данная процедура устанавливала исковое требование и могла повлечь за собой дальнейшее судебное производство, о ко­тором не сохранилось никаких сведений.

Могло случиться, что в дальнейшем вся процедура соверша­лась без участия судьи. Это бывало тогда, когда лицо не оспари­вало правомерность взятия залога, добровольно выкупало этот залог или оставляло его в распоряжении кредитора. В последнем случае кредитор обыкновенно уничтожал предмет залога: взятие вещей в залог имело цель не удовлетворение кредитора, а наказа­ние неисправного должника. Можно предположить, что лицо, взявшее залог, если оспаривалась правомерность его взятия, дол­жно было выступать в качестве ответчика в последующем судеб­ном производстве.

Данная форма процесса в основном использовалась солдата­ми для взыскания жалования с ответственных за его выплату лиц, а также денег на содержание лошади и на фураж; откупщи­ками для взыскания с недоимщиков податей; продавцами живо­тных, продавших их для жертвоприношения и т.д.

Все пять форм легисакционного процесса действовали до по­ловины периода республики.

* Слайд 9

Очевидны следующие черты легисакционного процесса:

· деление процесса на две стадии (in iure, in iudicium), когда государство в лице магистрата участвует только в первой стадии, при засвидетельствовании спора, тем самым устанавливая законные рамки для действий спорящих; сами стороны формулируют свои юридические притязания и возражения;

· формализм, обрядность и ритуальность действий на первой стадии, хотя и ведут к медлительности процесса и к риску проиграть спор из-за неправильного произнесения установленных фраз, тем не менее не доходят до чистого символа: за ними стоит ясная цель - обнаружить факты и применить к ним нормы закона;

· пассивность государственной власти: спор возбуждается заинтересованным лицом, который своими силами обеспечивает явку противника; решение по делу (осуждение) выносится третейским судьей (частным лицом), государство только наблюдает, чтобы выполнялись установленные правила организации спора.

По мере укрепления частной собственности, развития торгов­ли и товарно-денежных отношений в Риме возникает много ино­странных купцов и ремесленников, связанных различными тор­говыми сделками с полноправными римскими гражданами. Торговля и промышленность находились в значительной степени в руках плебса, ограниченного в политических правах. На этой почве усилилась борьба между патрицианской знатью и плебсом в первую очередь за доступ к государственным должностям и за пользование общественными землями. Эта борьба закончилась политическим равноправием борющихся сторон: появляются 2 трибуна, 2 консула, плебейская судебная коллегия для разреше­ния гражданских споров между плебеями и впоследствии даже верховный жрец из плебеев.

Вопрос о том, каким образом произошла реформа граждан­ского судопроизводства, спорный[48][20]. Согласно утверждению Гая, новый порядок ведения процесса был провозглашен законом Эбу­ция и двумя законами Юлия. В более позд­нюю эпоху претор после устных действий в первой стадии леги-сакционного процесса стал давать судье письменное изложение высказанных истцом претензий. По мнению других, за­коны Эбуция и Юлия уничтожали лишь необходимость устного совершения legis actio и предписывали составлять формулу. Третьи же исследователи утверждают, что закон Эбуция ввел наравне с прежним процессом новый форму­лярный процесс, предоставив сторонам самим выбирать между этими двумя формами.

Новая форма гражданского судопроизводства – формулярный процесс - была заимство­вана, возможно, из процесса между перегринами (иностранцами) или из процесса, применявшегося в провинциях. Но как более удобный и универсальный он постепенно стал вытеснять легисакционный.

* Слайд 10