Существенные элементы сделки, определяющие ее действительность.

Понятие и классификация юридических фактов.

Пороки формирования воли.

Привходящие (акцидентальные) элементы сделки.

Существенные элементы сделки, определяющие ее действительность.

Понятие и классификация юридических фактов.

 

 

Юридические факты- это любые явления, которые имеют юридическое значение, то есть приводят к возникновению и изменению в правах и обязанностях субъектов оборота. Субъективные юридические ситуации (приобретенные права и соответствующие обязанности), обычно именуемые субъективными правами, бывают двух видов: вещноправовыми (или реальными, от "res" - "вещь") и личноправовыми. Вещное (реальное) правоосновано на непосредственной связи субъекта с вещью и в этом смысле абсолютно: оно значимо против всех (erga omnes), предполагая на стороне любого члена общества обязанность воздерживаться от нарушения этой связи. Личное право (право из обязательства)основано на юридически значимой связи с конкретным лицом и в этом смысле относительно: оно значимо только против данного лица, которое несет определенную юридическую обязанность в пользу субъекта личного права. В соответствии с таким делением различаются юридические факты, акты и сделки с реальным (вещноправовым) и обязательственным (личноправовым) - эффектом. Среди юридических фактов различают события- явления внешнего мира, не зависящие от воли людей (наступление срока, рождение и смерть, природные изменения объектов права: речной нанос, кораблекрушение, пожар, гниение продуктов и т. д.), и акты,или деяния людей, совершаемые сознательно.

Различают правомерные и неправомерные акты (деяния).Если первые производят эффект, соответствующий воле лица, то вторые, как правило, - противоположный. Неправомерный акт влечет ухудшение правовой ситуации и для лица его совершившего, и для других участников правового общения. В том случае, если негативный эффект затрагивает общество в целом (или признан таковым), задача пресечения действий нарушителя и их последствий возлагается на государство. Правонарушения, имеющие публичный характер, называются уголовными (в римской терминологии - "crimina") и наукой гражданского права не изучаются. Гражданские правонарушения - деликты (delicta)- так же, как и правомерные акты, делятся на собственно акты и сделки.

Юридические акты могут иметь для окружающих значение, подобное явлениям природы, когда действие одного лица не обращено к воле и сознанию другого. Например, воровство, вторжение на чужой участок, строительство сооружения на своей земле, которое закрывает соседям вид из окон, устройство водостока, угрожающего затопить соседний участок; или безобидное собирание на своем участке плодов, упавших с чужого дерева, поимка заблудившегося домашнего животного, находка потерянной другим вещи; или же ведение собственного хозяйства, создание или уничтожение своих материальных благ, рыбная ловля и прочее, если это не предполагает установления контакта с другими людьми. Те же юридические акты, которые направлены на общение и имеют коммуникативную природу, называются юридическими сделками.

Сообщение, имеющее юридическое значение, является сделкой, независимо от того, носит ли оно характер констатации или волеизъявления. Если от констатации зависит перемена в правах и обязанностях субъекта права (автора сообщения или адресата - безразлично), она может быть классифицирована как юридическая сделка. Но не всякое волеизъявление получает юридическое значение, тогда как сообщение не может не иметь волевого характера, если от него зависит перемена в субъективной правовой ситуации. Например, объявление должника находящимся в просрочке (тога) - волевой акт, выражающий определенный интерес, и не может считаться фактическим событием. Римские юристы демонстрируют именно такой подход к проблеме, рассматривая, например, исполнение обязательства (solutio) по переносу собственности (dare) как юридическую сделку.

Передача информации может осуществляться как языковыми, так и неязыковыми средствами: любое действие, предназначенное для того, чтобы быть воспринятым другим лицом (передача вещи, помощь в ведении хозяйства, прокладывание тропы через участок соседа), предполагает волевое отношение со стороны реципиента (лица, воспринимающего сообщение) и установление взаимозависимости соответствующих прав участников общения. Согласование воль (выраженных или небезосновательно предполагаемых) ведет к такому изменению прав и обязанностей сторон, что все третьи лица должны считаться с новой ситуацией в сфере гражданского оборота. Это всеобщее признание и означает, что совершившийся факт - юридический. Юридическое значение получает не всякое волеизъявление или согласование воль, но только то, которое признано в данном обществе соответствующим праву.

Сущность правомерной сделки заключается в признанном правопорядком волеизъявлении. В зависимости от того, требуется ли для наступления эффекта волеизъявление на всех сторонах отношения, различают односторонние и многосторонние сделки.При односторонней сделке (как, например, завещание) изменение правовой ситуации для всех вовлеченных сторон наступает по воле одного лица. Так, подвластный, назначенный наследником по завещанию, станет собственником наследственного имущества независимо от своей воли (heres necessarius). Более того, правовая ситуация изменится и в том случае, если исполнение воли наследодателя зависит от согласия лица, обремененного завещательным распоряжением. Например, нежелание легатария (лица, которому по завещанию отказана, т. е. предоставлена, часть наследства) принять легат (отказ по завещанию) само по себе не освобождает наследника от обязанности передать указанную в завещании часть наследства этому лицу: потребуется специальное освобождение от обязательства - новая сделка между вовлеченными в отношение лицами.

Многосторонние сделки могут быть собственно многосторонними (как договор товарищества) и двусторонними - наиболее распространенный случай. Следует иметь в виду, что понятие двусторонней сделки определяется не числом участников, а числом сторон в данном правоотношении. Например, если сособственники дома сообща сдают его в наем, сделка жилищного найма будет двусторонней, хотя бы отношение и можно было оформить в виде нескольких сделок (в нашем примере - несколько договоров найма от лица каждого из сособственников дома). В случае, когда одна из сторон сделки представлена несколькими лицами, могут возникнуть проблемы при определении пороков воли каждого из участников и соответствующем заключении о действительности сделки. Сторона в отношении может быть предварительно составлена из нескольких лиц на основе специальной сделки таким образом, чтобы одно лицо представляло другое, - такая ситуация также не изменит двусторонний характер последующих сделок.

Соблюдение принципа формального равенства и соразмерности (справедливости) предполагает, что воля субъекта, преследующего собственный интерес, не задевает волю других участников правового общения (что и делает такую волю свободной, а удовлетворение интереса справедливым). При многосторонних сделках это означает необходимость согласования волеизъявлений - достижение соглашения.

return false">ссылка скрыта

Сущность соглашения как основы многосторонней сделки сводится к установлению согласия, непосредственному согласованию воль участников сделки. Однако возможна и сделка против правоотношение приписывается лицу по формальным основаниям. Наконец, при односторонних сделках волеизъявление других субъектов вовсе не требуется. Однако при всех возможных отклонениях принцип согласования воль остается определяющим в отношении правовой квалификации акта: при отсутствии достаточных формальных оснований для того, чтобы считать остальных участников правового общения согласными с волеизъявлением отдельного лица, направленным на изменение его правовой ситуации, желаемое не получит признания и ситуация останется прежней.

Общий баланс интересов в обществе может обусловить утрату отдельного требования вопреки воле лица, - но ради упрочения его прав как члена данного общества, то есть в их формальном и абстрактном измерении. С другой стороны, формальный подход к воле субъекта в праве, позволяющий обеспечить типичный результат независимо от личных психических качеств отдельного лица, может повлечь для него и известные выгоды, что в конечном счете и означает достижение определенной степени свободы (независимости от внешних обстоятельств), ставшее возможным на основе утверждения принципа формального равенства в регулировании волевых отношений.

Римское юридическое наследие сохранило следы попыток общей систематизации юридических сделок, однако они так и не привели к разработке сколь-нибудь устойчивой схемы. За основу классификации принимается форма волеизъявления, что отражает ориентацию на естественно развившиеся формы оборота.

Лабеон говорит, что можно заключить соглашение или вещью, или письмом, или также через вестника между отсутствующими. Но считается, что сделка заключается даже молчаливым соглашением. Дополняя Лабеона, Павел указывает на возможность заключения сделки такими действиями, при которых сообщение достигает цели и без слов, поскольку воля одной из сторон выражена в самом действии. Эта форма волеизъявления в современной науке классифицируется как конклюдентные действия.Так, если кредитор вернул должнику долговую расписку, предполагается, что он тем самым отказался от своего права требования (и в будущем он не сможет успешно вчинить иск из обязательства, даже если расписка вновь попадет к нему). В римской терминологии такие соглашения подпадают под категорию "re". Но возможны и молчаливые соглашения другого типа. Юлиан приравнивает условие (condicio), не включенное в текст соглашения (и потому "молчаливое"), к произнесенному в ходе заключения сделки, потому что произнесение обещания является непременным формальным требованием к договорам такого типа (stipulatio).

Отличие конклюдентного действия от "gestum" (при строгом словоупотреблении) в том, что оно предполагает восприятие сообщения другой стороной соглашения (рецепцию), тогда как типичное поведение создает право gestor'a, независимо от выраженного согласия заинтересованных лиц, воля которых в таких случаях предполагается.

Различают сделки mortis causa(в виду смерти), когда эффект волеизъявления должен реализоваться после смерти субъекта, и сделки inter vivos(среди живых), эффект которых предназначен воплотиться, безотносительно смерти одной из сторон. Сделки mortis causa обусловлены смертью распорядителя, и в этом случае форма, в которой воплощено волеизъявление, должна пережить самого субъекта.

Итак, по форме манифестации воли сделки могут быть самыми разнообразными. Существенно, чтобы такая форма адекватно воплощала волеизъявления, определяющие содержание сделки. В этом отношении представляется надуманным различение формальных и неформальных сделок, распространенное в современном учении о юридической сделке. Сделка всегда имеет определенную форму, поскольку бесформенное волеизъявление невозможно. Чтобы возникнуть (получить наличное бытие, в терминологии Гегеля), воля должна приобрести определенную форму, вступив в контакт с внешним миром. Оформленное лингвистически (человек мыслит в языковых формах) желание субъекта должно быть соотнесено с возможностью удовлетворения интереса, что - в ситуации общественного бытия (когда только и возможно правовое общение) - означает согласование с другими интересами, представленными в обществе. Неодушевленная материя способна подчиниться направленной на нее воле (поскольку она лишена собственной цели), но присутствие в ней других воль ограничивает реализацию задуманного. Для того чтобы интерес получил признание, желание должно быть сообщено другим субъектам. Неоформленная воля не может быть выражена, непонятное сообщение - воспринято. Поскольку речь идет о положительном требовании к сделке, форма должна быть признана ее неотъемлемым элементом (реквизитом).

Более приемлемый вид указанная оппозиция получает в терминах "фиксированная форма" - "свободная форма". Однако свободной формы ни одна юридическая сделка не имеет. Признание сделки существующим в обществе правопорядком само по себе означает определение формы такого волеизъявления: оформленная в соответствии с требованиями правовой системы манифестация воли и получает юридическое значение. Примером сделки с так называемой свободной формой в римском праве может служить traditio (передача) - сделка по переносу собственности на определенные категории вещей. Однако traditio производит эффект только при переходе объекта права собственности - вещи - от одного контрагента к другому. Голое сообщение о намерении (и даже соглашение по этому поводу) не ведет к переходу собственности, несмотря на волю отчуждателя. В данном случае она требует дополнительного оформления в виде передачи вещи. Требование определенной формы манифестации воли как ограничение индивидуального произвола является одним из проявлений нормативного характера социального взаимодействия и имеет правовую природу. Необходимость придания волеизъявлению надлежащей формы, разнообразие и развитие этих форм выступает как требование и проявление прогресса свободы в общественных явлениях.

 

 

Признание юридической сделки - как определяемое формальными признаками - зависит от соблюдения сторонами установленных требований к такого рода юридическим актам. Отсутствие необходимых реквизитов в конструкции сделки лишает ее силы. При этом перемена в правах и обязанностях сторон, связанная с совершением такого акта, к делу не относится, - важно, что тот эффект, который должно производить волеизъявление, не наступает. В зависимости от того, насколько не наступление эффекта сделки зависит от воли сторон и других обстоятельств, выявляющихся после ее совершения, различают:

- ничтожность сделки- сделка признается несуществующей;

- недействительность- сделка не производит ожидаемого эффекта, и требование кредитора лишено исковой защиты, однако исполнение по такой сделке не считается исполнением недолжного; при восполнении отсутствующих реквизитов в дальнейшем такая сделка может получить силу;

- обратимость- сделка действительна, но по требованию одной из сторон ее эффект может быть отменен;

- оспоримость- эффект, производимый сделкой, может быть блокирован решением суда по заявлению одной из сторон.

В римском праве категории оспоримости и обратимости принимают своеобразный вид, поскольку они связаны с взаимодействием между ius civile и ius honorarium (а также ius extraordinatium). Отмена сделки, действительной по ius civile, возможна только преторскими средствами: претор отказывает одной стороне в иске, основанном на такой сделке, и управомочивает другую сторону на прежние иски, игнорируя наличие сделки - т. н. восстановление в первоначальное положение (in integrum restitutio).Оспоримость означает, что сделка, действительная в плане ius civile, остается в силе, даже если ее эффект парализован преторской защитой. При этом, если сторона не прибегла к преторским средствам защиты (exceptio), права, основанные на такой сделке - - как цивильной, так и преторской, - можно с успехом отстаивать в стандартном судебном порядке.

Римские юристы не различали ничтожность и недействительность: для них отсутствие эффекта сделки выражается как признание ее несуществующей, даже если остается принципиально допустимой реанимация эффекта первоначально недействительного акта (невозможная в отношении ничтожной сделки в строгом понимании) - convalescere. При восполнении необходимых для эффекта сделки реквизитов впоследствии сделка как бы совершается заново, так что для ее действительности существенны и другие обстоятельства этого момента: реквизиты, которые могли быть удовлетворительными в прошлом, могут теперь отсутствовать и сделка так и не получит силы. Для римлян юридический акт не может не иметь силы, если он получил существование. В отличие от современных римские юристы смотрят не на эффект, а на сам акт, что и отразилось в терминологий: "nоn valere" (не иметь силы), "inutile" (ничтожное), "inane" (пустое), "imperfectum" (несовершенное, недействительное), "irritum" (неправильное) - характеризует сделку, а не ее эффект. С другой стороны, они никогда не говорят о сделке, действительной в материальном плане, но оспоримой или обратимой в плане процессуальном, что она недействительна. Они рассуждают о возможностях добиться лучшего эффекта или парализовать наступление нежелательных последствий, принимая произведенную сделкой перемену в правовом положении сторон как данность.

К реквизитам сделки - существенным элементам, определяющим ее действенность, относятся субъект и его формализованная воля.От субъекта требуются правоспособность, дееспособность, а также правомочие,или легитимация - признанная власть распоряжаться объектом сделки. В отношении волеизъявления существенно, чтобы оно выражало правомерный общепризнанный интерес,чтобы была использована надлежащая форма манифестации волии соблюдалось соответствие между интересом и волеизъявлением.

Неправоспособность стороны в отношении предопределяет ничтожность сделки. Любая сделка с рабом ни при каких обстоятельствах не порождает ее эффекта.

Недееспособность стороны в отношении определяет ничтожность сделки: сумасшедший не может эффективно отчуждать вещи, собственником которых он остается несмотря на потерю рассудка. Исключение составляет категория лиц, моложе 25 лет, которые в случае заключения нежелательной сделки (по неопытности) могли прибегнуть либо к exceptio legis Laetoriae, либо просить у претора восстановления в первоначальное состояние (restitutio in integrum). В данном случае можно говорить об обратимости (или оспоримости), зависимой от недееспособности субъекта. Важно подчеркнуть, что указанное ограничение - преторского происхождения. В плане ius civile такая категория недееспособности не существует, и сделки, заключенные лицами моложе 25 лет, действительны. Другие случаи недееспособности определялись законом (женщины, малолетние, безумные и расточители), что влекло недействительность сделок, заключенных такими лицами, в плане ius civile, то есть их ничтожность.

Категория признанной распорядительной власти над объектом сделки (управомочение на сделку) не связана с понятием дееспособности: недееспособное лицо может действовать через представителя, тогда как неправомочное лицо в любом случае совершает ничтожную сделку.

Правомочие предполагает правоспособность как основу и относится к независимости распоряжения от воли других лиц и объективных обстоятельств. Только та вещь, которая открыта для вторжения в нее воли распорядителя, та, судьба которой в данном отношении определяется только стороной, указанной в сделке, может стать объектом новых прав и обязанностей в соответствии с волеопределением такого лица. Распоряжение чужой вещью или чужим правом в пределах, превышающих компетенцию распорядителя, лишает сделку силы. Так, только собственник может перенести право собственности на другое лицо. С другой стороны, собственник не правомочен приобретать собственную вещь, и сделка по переносу собственности в его пользу невозможна.

Некомпетентность стороны в сделке может быть предусмотрена по закону. Например, SC Macedonianum, принятый при Веспасиане (в связи с тем, что юноша по имени Македон, запутавшись в долгах, убил своего отца), запрещал заключать сделки займа с подвластным сыном. По санкции эта норма была lex imperfecta (как и большинство подобных установлений): сделка, пассивной стороной в которой выступал подвластный, не была ничтожна, но сам подвластный мог сослаться в суде на постановление сената (обратимость). В последнем случае недействительность сделки имеет своеобразные последствия: кредитор не может истребовать сумму долга, и подвластный остается ее собственником. Так, сделка, лишенная прямого эффекта, все же производит перемены в правах и обязанностях сторон.

Выше мы рассмотрели такой реквизит сделки, как форма манифестации воли, признав, что он входит в само понятие сделки. Но если бесформенная сделка невозможна, то сделка с нарушением формы рассматривается римскими юристами как возможный случай. Для наступления желаемого сторонами эффекта требуется, чтобы форма выражения воли была признана адекватной для сделки данного типа. Так, ряд контрактов может быть заключен, только если вещь, объект соглашения, переходит от одной стороны к другой (реальные контракты). Иногда сама форма волеизъявления определяет качества возникающего соглашения. Скажем, лицо, заключившее обязательство в форме торжественного обещания - стипуляции (stipulatio),может освободиться от обязательства (даже после его исполнения) только в форме обратной стипуляции - акцептиляции (acceptilatio).

К некоторым односторонним сделкам предъявляется требование рецептивности(воспринятости). При этом сторона, воспринимающая такое волеизъявление, не обязательно становится участником сделки. Например, при назначении заместителя в судебном процессе (datio cognitoris) следовало торжественно объявить об этом другой стороне судебного спора (Gai., 4,83). Односторонняя по содержанию сделка может иметь двустороннюю форму, несоблюдение которой сделает акт ничтожным. Например, цивильное завещание посредством меди и весов (testamentum per aes et libram), которое, таким образом, по форме должно отвечать и требованию рецептивности (Gai., 2,104 sqq). Преторское завещание - пример нерецептивной сделки: его эффект не зависит от того, ознакомлен наследник с волей наследодателя или нет. Возможна и двусторонняя нерецептивная сделка - ведение чужих дел без поручения (negotiorum gestio), сущность которой в том и состоит, что одно лицо управляет делами другого без его ведома, объективно обязывая его самим фактом такой заботы.

Праву небезразлично и содержание воли - сам интерес, преследуемый сторонами. Интерес сторон может считаться признанным по двум основаниям: сделка не должна противоречить закону и нравственности (добрым нравам - bonae mores), а также должна преследовать признанную правопорядком социальную или хозяйственную цель - правомерное основание.Несоответствие этим требованиям (негативному и позитивному) делает сделку ничтожной.

Типизация интересов в формах сделок предполагает абстрагирование от мотивов. Так, покупатель обязывается уплатить договорную цену, каков бы ни был специфический интерес, подтолкнувший его к сделке (получше вложить деньги, сделать подарок близкому и т. п.); продавец обязан передать вещь покупателю, независимо от того, почему у него возникло такое желание (избавиться от обязанностей по уходу за ней, освободить место для другой вещи, выручить сумму денег и проч.). Мотив не влияет на форму сделки даже тогда, когда он предполагается типичным для интереса. Например, вступление в брак, в норме, совершается по любви; но если к заключению брака людей подтолкнула другая причина, особенность которой не влияет на саму возможность совершения сделки, - форма никак не отразит эту специфику.

Типизация может достигать весьма высокого уровня абстракции, улавливая существенные моменты в согласовании воль субъектов. Некоторые правовые формы абстрагируются даже от подлежащего интереса, ориентируясь на стандарты устойчивого и признанного в обществе коммуникативного поведения (обещание, передача вещи). В таких формах наступление правового эффекта не зависит от того, с какой целью к ней прибегли, и они могут регулировать самые разнообразные отношения. В отличие от тех сделок, которые требуют соблюдения юридически значимой цели акта - признанного типичного интереса (causa), и которые называются поэтому каузальными,- эти, не зависимые от подлежащего основания, сделки именуются абстрактными.

В римском цивильном праве к абстрактным сделкам относится стипуляция (stipulatio)- торжественный диалог в форме вопросов и ответов: "Обещаешь дать раба Стиха?" - "Обещаю". Обязавшийся в такой форме должен исполнить обещанное, даже если намерение, с которым он принимал на себя обязательство, не осуществилось. Сделка производит эффект немедленно и создает на стороне стипулятора правовое требование, защищенное цивильным иском.

Древние ритуальные формы настолько независимы от подлежащего основания, что в этом отношении иногда характеризуются как символические (imaginaria) самими римскими юристами. Так, Гай называет обряд торжественного диалога об исполнении обязательства - акцептиляцию,необходимую для прекращения обязательства, установленного в стипуляционной форме, "символическим (воображаемым) исполнением". Обязательство из стипуляции возникает независимо от основания и сохраняется даже после действительного исполнения, так что для прекращения обязательства требуется обратная стипуляция - акцептиляция. Acceptilatio, также будучи ритуальной формой, освобождает должника от обязательства, даже если действительного исполнения по договору не последовало.

Символизм связан с абстрактным характером сделки так, что для достижения цели на практике иногда оказывается необходимым совершить несколько сделок: сам договор (основанный на causa) и его символический эквивалент (не зависимый от надлежащего согласования воль). Возможные конфликты между действительной целью сторон и автоматическим эффектом абстрактной формы так и не нашли разрешения в римском праве.

Расхождение между волей и формой, вольное (симуляция) или невольное (ошибка) не сказывается на действительности сделки. Защита от злоупотреблений, в принципе допускаемых абстрактными сделками, оказалась возможной - когда развитие товарного оборота и предметных интересов выявило прежде несущественное противоречие - только преторскими средствами и так, что сделка, оставаясь действительной по цивильному праву, становилась оспоримой в плане ius honorarium. Безосновательность манципации (mancipatio) порождала на стороне отчуждателя требование к новому собственнику (condictio sine causa); порочность стипуляции давала пострадавшему право возразить на иск противника, указав на его умысел (exceptio doli). При этом бремя доказательства пороков основания (causa) лежало на обвиняемом. В этих случаях говорят о сделках, абстрактных в процессуальном смысле. Важно подчеркнуть, что в плане ius civile сделка, остается абстрактной в материальном смысле: цивильных средств указать на пороки causa не было.

Примером каузальной сделки может служить traditio (передача) - сделка iuris gentium по переносу права собственности посредством передачи вещи. Она имеет эффект только в том случае, если совершается по признанному правом основанию для переноса собственности (продажа, дарение, исполнение обязательства "dare" и др.) и стороны согласовали эту цель между собой. Отсутствие causa или расхождение между сторонами в отношении цели намечаемой сделки лишает акт силы: фактический переход вещи из рук в руки не перенесет права собственности от одного лица другому.

Недействительны сделки, запрещенные законом или заключенные с безнравственной целью. Так, договор подряда с убийцей или стипуляция женщины, обещающей заняться проституцией, не порождает правового эффекта: претензия активной стороны в соглашении не будет принята судом к рассмотрению именно на том основании, что право требования из такой сделки не возникает. Даже если causa отдельного акта законна (скажем, договор о снабжении убийцы оружием может принять форму продажи, ссуды, аренды), но порочна общая цель - сделка ничтожна. При этом взаимные претензии регулируются принципом: При обоюдном порочном основании лучшее положение имеет владелец. В нашем примере - ничтожность любого договора с убийцей приведет в римском праве к тому, что заказчик не сможет истребовать свое оружие обратно.

В отношении абстрактных сделок, которые не принимают идею causa, законодательное указание на порочность основания затруднено. Как правило, такая сделка будет иметь эффект. Однако если порочное намерение прямо выражено в соглашении, сделка ничтожна.

Известны случаи, когда эффект абстрактной сделки блокируется нормой позитивного права. Основанный на mores (додецемвиральной эпохи) запрет на дарения между супругами лишал силы даже манципацию, совершенную с такой целью. В 195 г. oratio Септимия Севера запретила сделки с недвижимостью малолетних, даже совершенных с согласия опекуна. Формально безупречная манципация отныне не переносила права собственности на такие вещи.

Пороки субъективного момента могут относиться к формированию воли субъекта, которая непроизвольно; (из-за ошибки - error) или сознательно (в результате обмана со стороны контрагента - dolus malus или принуждения силой или угрозами - vi metusve causa) оказалась несоответствующей интересу участника правового общения. Разработка вопросов субъективного момента в обязательстве получила в римской правовой науке значительное развитие.